Удар пришелся по касательной и не испепелил «Монингстар» на месте, хотя мог бы — концентрированный залп двух АМГ, не считая лазеров и импульсных орудий, полностью сорвал щит с правого борта, превратил в пар крыло вместе с двумя лазерами и пусковой установкой «пурги», по крайней мере в трех местах пробил броню и серьезно повредил двигатели.
Клаудии совершенно не хотелось играть с Диком в «кто кого перестреляет», поскольку она достаточно трезво смотрела на вещи. Даже на поврежденной машине он оставался исключительно опасным противником, о чем ей было доподлинно известно. Кроме того, могли подойти и подкрепления, а тогда ее песенка будет спета. Главного она добилась — преследовать ее он уже не сможет, уж в этом-то можно быть уверенной.
— Чао, милый. Жаль, что ты оказался настолько глуп... — бросила она в микрофон и выключила радиостанцию. Больше ей с ним говорить не о чем. Истребитель развернулся и лег на прежний курс — в сторону Земли.
Мощные сенсоры «Цербера»-13 донесли картину происходящего до сознания офицера. Похоже, патрульный вступил с преступником в переговоры (оба огонька на трехмерной карте замерли в непосредственной близости друг от друга). Похоже, переговоров не получилось, преступник открыл огонь — даже с огромного расстояния была видна вспышка принявших на себя удар защитных полей. Видимо, патрульный уничтожен или серьезно поврежден — преступник продолжил движение к Земле, а второй огонек остался на месте.
— Мезон — шесть, приготовьтесь к открытию огня. Цель у вас на экране.
— Мезон — шесть, к стрельбе готов.
— Подпусти поближе. — приказал офицер, наблюдая за тем, как преступник сам очертя голову лезет в петлю. Он включил передатчик.
— Внимание, говорит «Цербер»-13. Вы вошли в охраняемую зону — он сделал паузу, придававшую, по его мнению, весомость сказанному. — Немедленно остановитесь, или будете уничтожены.
Связь была отключена, и Клаудиа не слышала обращенных к ней фраз. На пульте мигал огонек, сообщавший о том, что на истребитель ведется направленная передача, однако там много чего мигало и женщина давно уже не приглядывалась в многочисленным шкалам, лампочкам и экранчикам. Мигает, и черт с ней. Важнее другое — она проходит слишком близко от вон того шарика, который может, при желании создать ей массу проблем. Поэтому лучше держаться от него подальше. Она слегка отклонила штурвал в сторону и машина послушно изменила курс, обходя орбитальную крепость.
— Сэр, он сменил курс! — доложил оператор мезонного орудия, неотрывно следящий за целью в ожидании приказа на открытие огня. — Через пятнадцать секунд выйдут из зоны поражения.
На какое-то мгновение офицер задумался. Был приказ остановить, а если преступник доберется до земли, то там его можно будет искать месяцы, если не годы. Значит, выбора нет.
— Огонь!
Есть красивая фраза — «взглянуть смерти в глаза». Клаудиа не взглянула в глаза своей смерти, вернее в глаз, которым стало для нее жерло мезонного орудия. В этот момент ее взгляд был устремлен совсем в другом направлении, перед ней была Земля, такая близкая, рукой подать. Она думала о том, как найдет Геллера, сдерет с него причитающуюся ей сумму и ляжет на дно в каком-нибудь курортном городке, где всегда, даже сейчас, во время войны, полно туристов, среди которых так легко затеряться. Думала о том, как внезапно закончился ее роман с Диком... вернее, ЕГО роман, сама она никогда не принимала эту связь близко к сердцу, не он первый, не он последний, приятный юноша, но не особо грамотный в вопросах секса, до Ронни ему, скажем прямо, очень далеко. Конечно, иметь дело с его романтической влюбленностью было по-своему приятно, однако она предпочитала мужчин постарше или, по крайней мере поопытней. К тому же в последнее время она к Старку заметно остыла, хотелось новых впечатлений, и если бы он не был таким хорошим источником информации, то Клай давно порвала бы с ним. Однако паренек был разговорчив, а это только в поговорке «молчание-золото», для нее золотом были как раз слова, услышанные пусть даже и в постели. И он, откровенно говоря, принес ей денег не меньше, чем иные из прежних любовников. Возможно, когда-нибудь она вспомнит о нем с улыбкой...
Голубой луч мезонного разряда ударил точно в истребитель — Клаудиа не выполняла никаких маневров, поэтому рассчитать ее курс и точку прицела было довольно просто. Удар как папиросную бумагу смял защитные экраны, пронзил броню корпуса и превратил в пар Клаудию вместе с пилотским креслом и пультом управления.
Сергеев влетел в рубку управления, задыхаясь от стремительного бега по коридорам огромного корабля. Поскольку на борту он был всего лишь гостем, оператор и не подумал поставить его в известность, а Алмейда на данный момент на борту отсутствовал — его срочно вызвал Ченнинг и контр-адмирал улетел на своем шаттле еще утром.
Собравшиеся в рубке операторы, техники и офицеры оживленно обсуждали происшествие. Диспетчер передавал команды группе специалистов, приступивших к косметическому ремонту поврежденной ALS, одновременно несколько техников, надев скафандры и вооружившись виброрезаками, выбрались через аварийный шлюз в вакуум и принялись как консервную банку, вскрывать сплавленные створки правого флайдека.
— Доложите обстановку! — рявкнул Сергеев — Что произошло?
Диспетчер недоуменно уставился на вошедшего — он не знал этого полковника в лицо, а значит, что офицер был не с «Элеоноры» и, следовательно, нечего перед ним отчитываться. Видимо, эти мысли были написаны у него на лице печатными буквами, потому что Сергеев догадался о сомнениях дежурного и поторопился представиться:
— Полковник Сергеев, СБ. Докладывайте, лейтенант. И живо!
— Да уж, сэр, это как раз по вашей линии. — усмехнулся оператор. Тесная работа с руководством всегда немного развращает диспетчеров, прививая им несколько фамильярный тон общения с теми, кто не являлся их непосредственным начальником. — Значит так... Некая Клаудиа Лаудер, третий астронавигатор второй смены, совершила нападение на универ-лейтенанта Рихарда Ауэрбаха, Четвертая эскадрилья. Причина нападения точно неизвестна...
— Ауэрбах жив?
— Так точно. Я могу продолжать? — обиженно поинтересовался диспетчер и, не дожидаясь ответа, стал докладывать дальше — Причина нападения неизвестна, однако лейтенант Ауэрбах сумел сказать что-то о передатчике, более точных данных пока нет. Серьезно ранив лейтенанта, Лаудер завладела ключом от его истребителя и похитила машину, попутно, как мне кажется, застрелив бортстрелка, один из техников видел что-то вроде вспышки бластера.
Сергеев скривился, как от зубной боли — вся его система, на основании которой он собирался одним махом накрыть всю сеть имперской разведки, рушилась прямо на глазах.
— Где она сейчас? — резко спросил он.
— Думаю, в аду — довольно улыбнулся оператор, но видя покрасневшее от еле сдерживаемого бешенства лицо полковника, поспешил доложить — Ее преследовал патруль, универ-капитан Старк, позывной «Фалькон». Видимо, она сумела обмануть его, он подпустил ее истребитель слишком близко. Лаудер нанесла истребителю Старка ряд повреждений и пыталась скрыться. Поскольку она вошла в зону, охраняемую станцией «Цербер»-13, спутник открыл огонь и уничтожил Лаудер вместе с ее истребителем.
Сергеев кивнул, знаком заставив диспетчера замолчать. Что ж, может оно и к лучшему. Во всяком случае теперь она никому не расскажет о провале. И все же придется форсировать события, как это ни печально. Жаль, не все еще подготовлено в должной мере, однако Геллера надо брать немедленно, он — не девчонка, передвижение которой ограничено стенами авианосца и которая даже истребитель не может угнать без шума, скроется, и ищи его потом по всей галактике. А с ней еще надо разобраться, почему она запаниковала. Что там этот лейтенант говорил... Ауэрбах что-то сказал о радиостанции, неужели немец застукал Лаудер за передачей? Это надо выяснить.
Выйдя из рубки, полковник направился в свою каюту, которую занимал на период своего пребывания на борту авианосца. Одна из немногих, каюта была оборудована внешней системой связи, позволявшей подключиться к ретрансляционным спутникам Земли. Он набрал код и на экране появилось лицо его заместителя.
— Привет, Рауль. У меня неприятные новости.
— Что случилось, Николай?
— Начинай операцию «Кентавр».
Рауль Мюллер удивленно поднял брови.
— Почему такая спешка, Еще не все готово, наши ребята пасут фрита уже неделю, но еще не все его контакты выявлены, да и прослушивание переговоров приносит массу полезной информации. Что-то серьезное?
— Куда уж серьезнее. Ладно, пока его не трогайте, но будьте готовы взять в любой момент. Как только он проявит нервозность, не теряйте ни минуты. И немедленно поставьте меня в известность.
— Понял, шеф. Будет исполнено.
Сергеев и срочно прилетевший на «Элеонору» Алмейда, а также находившийся в этот момент с ними Старк осматривали прибор, найденный в ангаре, рядом с которым был обнаружен Ауэрбах. Лейтенант в настоящее время находился в госпитале и ему предстояло проторчать там еще не менее суток. Поток ядовитых игл, направленный в сердце, шел узким пучком, и частично отразился от лежащего в нагрудном кармане магнитного ключа, однако полученная доза токсина по крайней мере вдвое превышала летальную, по крайней мере для обычного человека. Однако могучий организм немца справился с отравой, по крайней мере на несколько минут. Теперь он был хоть и без сознания, но вне опасности, врачи утверждали, что через сорок восемь часов он будет полностью здоров. По этому поводу собрался целый консилиум, одной из осуждавшихся тем, кстати, был вопрос о недостаточной токсичности парализующих игл — эксперты однозначно заявили, что одна игла, достаточная для обездвиживания человека, ни на секунду не остановила бы богатыря вроде Рича. Во всяком случае можно было с уверенностью предполагать, что данный случай войдет в медицинские справочники как пример невероятной выносливости организма.
Однако восторги медиков не помешали им привести Рича в сознание, и Сергееву удалось допросить пострадавшего. Таким образом со слов Ауэрбаха и Старка, полковник мог построить достоверную картину происходящего.
— Известно хоть, что она передавала? — спросил Старк, как только Сергеев сообщил капитану то, что по его мнению тому надлежало знать.
— Нет. Если вы, молодой человек, в свое время внимательно слушали лекции, то должны знать, что эта модель передатчика не имеет встроенной долговременной памяти. Как только пакет отправлен, он немедленно стирается. Тоже, кстати, наша разработка, будь она неладна. Так что остается надеяться, что ничего серьезного ей не было известно.
— Прошу прощения, сэр... — Дик повернулся к Алмейде — Я хотел спросить... в отношении Рича... то есть, универ-лейтенанта Ауэрбаха...
— Вопрос о взыскании не стоит, хотя он и потерял свой истребитель — сухо сказал Алмейда. — По-моему, парень даже заслуживает награды, по крайней мере за попытку задержать преступницу. Однако я должен добавить, что в ближайшее время вы и ваши подчиненные должны будете покинуть «Элеонору»...
— Адмирал, это наказание? Я понимаю, предатель был из нашего ... коллектива, однако я не...
— Это не наказание, капитан — усмехнулся Сергеев. — Это поощрение. Вы переводитесь на новый корабль и, поверьте, это не просто признак доверия, это высокая честь. Как нибудь позже я объясню, в чем эта честь заключается...
Взрывной волной кейс выбросило из кабины «Монингстара» и замок, не выдержав удара, раскрылся. И долго потом по орбите Земли плыли пачки денег, скованные холодом открытого космоса, ставшие хрупкими, как тонкое стекло. Облачко замороженных купюр постепенно расширялось, пока не сгорело, войдя в более плотные слои атмосферы.
Мы с вами не знакомы?
Если бы у Геллера спросили о причинах его беспокойства, то он вряд ли смог бы сказать что-нибудь вразумительное. Просто как-то не по себе в последнее время, то ли подсознание пытается достучаться до мозга и сообщить об опасности, то ли начинает вырабатываться мания преследования. Время от времени он гнал панику куда подальше, однако та непременно возвращалась с новыми силами.
Постепенно, уступая настойчивым атакам нервной системы, Геллер превратил свой дом в некое подобие крепости, причем со всеми вытекающими последствиями. В частности, посетитель, рискнувший заглянуть на огонек в отсутствие хозяина, мог запросто расстаться с жизнью или, по крайней мере, со здоровьем. Иногда Ронни ловил себя на мысли, что в последнее время ему самому становится опасно передвигаться по собственному дому. Как правило после подобных раздумий он обесточивал большую часть ловушек, но со временем снова активировал их и приводил в боевую готовность.
В настоящий момент он сидел в кресле возле камина, курил чудовищно дорогую сигару и без особого внимания просматривал новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Клаудии совершенно не хотелось играть с Диком в «кто кого перестреляет», поскольку она достаточно трезво смотрела на вещи. Даже на поврежденной машине он оставался исключительно опасным противником, о чем ей было доподлинно известно. Кроме того, могли подойти и подкрепления, а тогда ее песенка будет спета. Главного она добилась — преследовать ее он уже не сможет, уж в этом-то можно быть уверенной.
— Чао, милый. Жаль, что ты оказался настолько глуп... — бросила она в микрофон и выключила радиостанцию. Больше ей с ним говорить не о чем. Истребитель развернулся и лег на прежний курс — в сторону Земли.
Мощные сенсоры «Цербера»-13 донесли картину происходящего до сознания офицера. Похоже, патрульный вступил с преступником в переговоры (оба огонька на трехмерной карте замерли в непосредственной близости друг от друга). Похоже, переговоров не получилось, преступник открыл огонь — даже с огромного расстояния была видна вспышка принявших на себя удар защитных полей. Видимо, патрульный уничтожен или серьезно поврежден — преступник продолжил движение к Земле, а второй огонек остался на месте.
— Мезон — шесть, приготовьтесь к открытию огня. Цель у вас на экране.
— Мезон — шесть, к стрельбе готов.
— Подпусти поближе. — приказал офицер, наблюдая за тем, как преступник сам очертя голову лезет в петлю. Он включил передатчик.
— Внимание, говорит «Цербер»-13. Вы вошли в охраняемую зону — он сделал паузу, придававшую, по его мнению, весомость сказанному. — Немедленно остановитесь, или будете уничтожены.
Связь была отключена, и Клаудиа не слышала обращенных к ней фраз. На пульте мигал огонек, сообщавший о том, что на истребитель ведется направленная передача, однако там много чего мигало и женщина давно уже не приглядывалась в многочисленным шкалам, лампочкам и экранчикам. Мигает, и черт с ней. Важнее другое — она проходит слишком близко от вон того шарика, который может, при желании создать ей массу проблем. Поэтому лучше держаться от него подальше. Она слегка отклонила штурвал в сторону и машина послушно изменила курс, обходя орбитальную крепость.
— Сэр, он сменил курс! — доложил оператор мезонного орудия, неотрывно следящий за целью в ожидании приказа на открытие огня. — Через пятнадцать секунд выйдут из зоны поражения.
На какое-то мгновение офицер задумался. Был приказ остановить, а если преступник доберется до земли, то там его можно будет искать месяцы, если не годы. Значит, выбора нет.
— Огонь!
Есть красивая фраза — «взглянуть смерти в глаза». Клаудиа не взглянула в глаза своей смерти, вернее в глаз, которым стало для нее жерло мезонного орудия. В этот момент ее взгляд был устремлен совсем в другом направлении, перед ней была Земля, такая близкая, рукой подать. Она думала о том, как найдет Геллера, сдерет с него причитающуюся ей сумму и ляжет на дно в каком-нибудь курортном городке, где всегда, даже сейчас, во время войны, полно туристов, среди которых так легко затеряться. Думала о том, как внезапно закончился ее роман с Диком... вернее, ЕГО роман, сама она никогда не принимала эту связь близко к сердцу, не он первый, не он последний, приятный юноша, но не особо грамотный в вопросах секса, до Ронни ему, скажем прямо, очень далеко. Конечно, иметь дело с его романтической влюбленностью было по-своему приятно, однако она предпочитала мужчин постарше или, по крайней мере поопытней. К тому же в последнее время она к Старку заметно остыла, хотелось новых впечатлений, и если бы он не был таким хорошим источником информации, то Клай давно порвала бы с ним. Однако паренек был разговорчив, а это только в поговорке «молчание-золото», для нее золотом были как раз слова, услышанные пусть даже и в постели. И он, откровенно говоря, принес ей денег не меньше, чем иные из прежних любовников. Возможно, когда-нибудь она вспомнит о нем с улыбкой...
Голубой луч мезонного разряда ударил точно в истребитель — Клаудиа не выполняла никаких маневров, поэтому рассчитать ее курс и точку прицела было довольно просто. Удар как папиросную бумагу смял защитные экраны, пронзил броню корпуса и превратил в пар Клаудию вместе с пилотским креслом и пультом управления.
Сергеев влетел в рубку управления, задыхаясь от стремительного бега по коридорам огромного корабля. Поскольку на борту он был всего лишь гостем, оператор и не подумал поставить его в известность, а Алмейда на данный момент на борту отсутствовал — его срочно вызвал Ченнинг и контр-адмирал улетел на своем шаттле еще утром.
Собравшиеся в рубке операторы, техники и офицеры оживленно обсуждали происшествие. Диспетчер передавал команды группе специалистов, приступивших к косметическому ремонту поврежденной ALS, одновременно несколько техников, надев скафандры и вооружившись виброрезаками, выбрались через аварийный шлюз в вакуум и принялись как консервную банку, вскрывать сплавленные створки правого флайдека.
— Доложите обстановку! — рявкнул Сергеев — Что произошло?
Диспетчер недоуменно уставился на вошедшего — он не знал этого полковника в лицо, а значит, что офицер был не с «Элеоноры» и, следовательно, нечего перед ним отчитываться. Видимо, эти мысли были написаны у него на лице печатными буквами, потому что Сергеев догадался о сомнениях дежурного и поторопился представиться:
— Полковник Сергеев, СБ. Докладывайте, лейтенант. И живо!
— Да уж, сэр, это как раз по вашей линии. — усмехнулся оператор. Тесная работа с руководством всегда немного развращает диспетчеров, прививая им несколько фамильярный тон общения с теми, кто не являлся их непосредственным начальником. — Значит так... Некая Клаудиа Лаудер, третий астронавигатор второй смены, совершила нападение на универ-лейтенанта Рихарда Ауэрбаха, Четвертая эскадрилья. Причина нападения точно неизвестна...
— Ауэрбах жив?
— Так точно. Я могу продолжать? — обиженно поинтересовался диспетчер и, не дожидаясь ответа, стал докладывать дальше — Причина нападения неизвестна, однако лейтенант Ауэрбах сумел сказать что-то о передатчике, более точных данных пока нет. Серьезно ранив лейтенанта, Лаудер завладела ключом от его истребителя и похитила машину, попутно, как мне кажется, застрелив бортстрелка, один из техников видел что-то вроде вспышки бластера.
Сергеев скривился, как от зубной боли — вся его система, на основании которой он собирался одним махом накрыть всю сеть имперской разведки, рушилась прямо на глазах.
— Где она сейчас? — резко спросил он.
— Думаю, в аду — довольно улыбнулся оператор, но видя покрасневшее от еле сдерживаемого бешенства лицо полковника, поспешил доложить — Ее преследовал патруль, универ-капитан Старк, позывной «Фалькон». Видимо, она сумела обмануть его, он подпустил ее истребитель слишком близко. Лаудер нанесла истребителю Старка ряд повреждений и пыталась скрыться. Поскольку она вошла в зону, охраняемую станцией «Цербер»-13, спутник открыл огонь и уничтожил Лаудер вместе с ее истребителем.
Сергеев кивнул, знаком заставив диспетчера замолчать. Что ж, может оно и к лучшему. Во всяком случае теперь она никому не расскажет о провале. И все же придется форсировать события, как это ни печально. Жаль, не все еще подготовлено в должной мере, однако Геллера надо брать немедленно, он — не девчонка, передвижение которой ограничено стенами авианосца и которая даже истребитель не может угнать без шума, скроется, и ищи его потом по всей галактике. А с ней еще надо разобраться, почему она запаниковала. Что там этот лейтенант говорил... Ауэрбах что-то сказал о радиостанции, неужели немец застукал Лаудер за передачей? Это надо выяснить.
Выйдя из рубки, полковник направился в свою каюту, которую занимал на период своего пребывания на борту авианосца. Одна из немногих, каюта была оборудована внешней системой связи, позволявшей подключиться к ретрансляционным спутникам Земли. Он набрал код и на экране появилось лицо его заместителя.
— Привет, Рауль. У меня неприятные новости.
— Что случилось, Николай?
— Начинай операцию «Кентавр».
Рауль Мюллер удивленно поднял брови.
— Почему такая спешка, Еще не все готово, наши ребята пасут фрита уже неделю, но еще не все его контакты выявлены, да и прослушивание переговоров приносит массу полезной информации. Что-то серьезное?
— Куда уж серьезнее. Ладно, пока его не трогайте, но будьте готовы взять в любой момент. Как только он проявит нервозность, не теряйте ни минуты. И немедленно поставьте меня в известность.
— Понял, шеф. Будет исполнено.
Сергеев и срочно прилетевший на «Элеонору» Алмейда, а также находившийся в этот момент с ними Старк осматривали прибор, найденный в ангаре, рядом с которым был обнаружен Ауэрбах. Лейтенант в настоящее время находился в госпитале и ему предстояло проторчать там еще не менее суток. Поток ядовитых игл, направленный в сердце, шел узким пучком, и частично отразился от лежащего в нагрудном кармане магнитного ключа, однако полученная доза токсина по крайней мере вдвое превышала летальную, по крайней мере для обычного человека. Однако могучий организм немца справился с отравой, по крайней мере на несколько минут. Теперь он был хоть и без сознания, но вне опасности, врачи утверждали, что через сорок восемь часов он будет полностью здоров. По этому поводу собрался целый консилиум, одной из осуждавшихся тем, кстати, был вопрос о недостаточной токсичности парализующих игл — эксперты однозначно заявили, что одна игла, достаточная для обездвиживания человека, ни на секунду не остановила бы богатыря вроде Рича. Во всяком случае можно было с уверенностью предполагать, что данный случай войдет в медицинские справочники как пример невероятной выносливости организма.
Однако восторги медиков не помешали им привести Рича в сознание, и Сергееву удалось допросить пострадавшего. Таким образом со слов Ауэрбаха и Старка, полковник мог построить достоверную картину происходящего.
— Известно хоть, что она передавала? — спросил Старк, как только Сергеев сообщил капитану то, что по его мнению тому надлежало знать.
— Нет. Если вы, молодой человек, в свое время внимательно слушали лекции, то должны знать, что эта модель передатчика не имеет встроенной долговременной памяти. Как только пакет отправлен, он немедленно стирается. Тоже, кстати, наша разработка, будь она неладна. Так что остается надеяться, что ничего серьезного ей не было известно.
— Прошу прощения, сэр... — Дик повернулся к Алмейде — Я хотел спросить... в отношении Рича... то есть, универ-лейтенанта Ауэрбаха...
— Вопрос о взыскании не стоит, хотя он и потерял свой истребитель — сухо сказал Алмейда. — По-моему, парень даже заслуживает награды, по крайней мере за попытку задержать преступницу. Однако я должен добавить, что в ближайшее время вы и ваши подчиненные должны будете покинуть «Элеонору»...
— Адмирал, это наказание? Я понимаю, предатель был из нашего ... коллектива, однако я не...
— Это не наказание, капитан — усмехнулся Сергеев. — Это поощрение. Вы переводитесь на новый корабль и, поверьте, это не просто признак доверия, это высокая честь. Как нибудь позже я объясню, в чем эта честь заключается...
Взрывной волной кейс выбросило из кабины «Монингстара» и замок, не выдержав удара, раскрылся. И долго потом по орбите Земли плыли пачки денег, скованные холодом открытого космоса, ставшие хрупкими, как тонкое стекло. Облачко замороженных купюр постепенно расширялось, пока не сгорело, войдя в более плотные слои атмосферы.
Мы с вами не знакомы?
Если бы у Геллера спросили о причинах его беспокойства, то он вряд ли смог бы сказать что-нибудь вразумительное. Просто как-то не по себе в последнее время, то ли подсознание пытается достучаться до мозга и сообщить об опасности, то ли начинает вырабатываться мания преследования. Время от времени он гнал панику куда подальше, однако та непременно возвращалась с новыми силами.
Постепенно, уступая настойчивым атакам нервной системы, Геллер превратил свой дом в некое подобие крепости, причем со всеми вытекающими последствиями. В частности, посетитель, рискнувший заглянуть на огонек в отсутствие хозяина, мог запросто расстаться с жизнью или, по крайней мере, со здоровьем. Иногда Ронни ловил себя на мысли, что в последнее время ему самому становится опасно передвигаться по собственному дому. Как правило после подобных раздумий он обесточивал большую часть ловушек, но со временем снова активировал их и приводил в боевую готовность.
В настоящий момент он сидел в кресле возле камина, курил чудовищно дорогую сигару и без особого внимания просматривал новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139