Сейчас на нем был мундир универ-майора патруля. Последнее время Рейкер работал в СБ в качестве консультанта, его познания были сейчас просто неоценимы.
— Здравствуйте, Николай Петрович.
— Добрый день, майор...
— Уже ночь на дворе, полковник. — Рейкер усмехнулся. Организм рекна позволял ему не спать по двое-трое суток подряд, не испытывая особого дискомфорта. Зато осунувшееся лицо Сергеева говорило о том, что тому никак не помешало бы сейчас вздремнуть часиков десять — двенадцать.
— Да... Ну ладно, майор. Я хотел поговорить с вами вот о чем. Насколько я знаю, в настоящий момент в составе Патруля работает не менее десятка имперских агентов. Почему мы не в состоянии заполучить хотя бы одного разведчика в имперских силах.
— Сложно сказать, Николай Петрович, я особо не задумывался над этим. Хотя не раз слышал о том, что все попытки вербовки заканчивались тем, что ваши новоиспеченные шпионы, прибыв на Рекн, тут же кидались в ближайшее отделение Управления Безопасности.
— Злорадствуешь... — Сергеев встал из-за стола и подошел к стене, в которую был вмонтирован огромный экран компьютера. Световая указка развернула на экран длинный список поражений Патруля.
— Гибель «Сюзанны», атака Селесты, убийство Шведова, эпидемия, засада, в которую попала «Элеонора»... у ваших земляков чертовски информированные агенты, майор. С этим пора кончать. Расскажи, как в принципе организуется разведка в Империи?
Рейкер откинулся в кресле, пытаясь вспомнить те крохи информации, которая мелькала в разговорах, случайно прочитанных документах и других источниках, оставивших следы в его памяти.
— Ну... я ведь был всего лишь пилотом, вопросы разведки меня касались мало. Предположительно могу сказать только то, что система агентуры строится по принципу... ну, в общем, каждый сотрудник аппарата разведки, занимающийся конкретным сектором, вербует себе агентов сам, и никто, кроме него не знает ни их имен, ни местонахождения. Таким образом обеспечивается предельная безопасность для... стукача. Впрочем, эта методика стандартна и не думаю, чтобы тебя она удивила.
Полковник нервно ходил по кабинету, Рейкер какое-то время помолчал, потом продолжил:
— Видишь ли, Николай Петрович, люди как класс легче подвержены подкупу или запугиванию, чем мы. У нас, знаешь ли, всегда доминировали пропаганда и, в большой степени, неписаный кодекс чести, поэтому даже до контакта с вами, когда мы еще воевали друг с другом, разведка практически заключалась лишь в засылке своих людей в лагерь противника. Так распространенная в прежние времена у вас «вербовка» в применении к рекнам всегда была неэффективна. У нас каждый индивидуум всегда хранит верность своему м-м-м... лорду, скажем.
— А ты-то сам, Рейкер?
— Не знаю... Я изменил свои взгляды на эту войну, а кодекс чести не позволяет мне выступать на стороне тех, кого я считаю неправыми. Может быть именно в этом кроется разница, мало кто из моего народа способен усомниться в правоте своего начальника. Тем более, в правоте самого Императора. Не зря же его зовут Мудрейшим и Справедливейшим.
— Ладно, будем считать, что мы все продажные твари — полковник обиженно отвернулся, почувствовав, что столь нелестная оценка землян существом, не относящимся к Homo Sapiens задела его за живое.
— Не злись, Сергеев. Я объективен и ты это знаешь. И не все продажны, но таких хватает. Какие предприняты меры по определению резидента?
— Никаких. Резидент вряд ли находится на кораблях Патруля, слишком велик риск глупо погибнуть. Скорее всего во Флоте действуют его исполнители, «шестерки». Сам он по-видимому только руководит. А отношения с Империей поддерживает через какого-нибудь...
— Минуту, Николай Петрович — Рейкер порывисто встал с кресла — Это неверно. Сотрудник УБИбудет работать только с самим резидентом, он не доверит это какому-то связнику. Основное правило имперской контрразведки — никаких посредников.
— Та-а-ак — Сергеев лихорадочно делал какие-то пометки в блокноте. — Значит наш резидент почти наверняка имеет возможность хоть изредка покидать Землю.
— И скорее всего не изредка — вставил Рейкер — Он должен иметь возможность вылететь на встречу в любой момент. И не навлечь при этом на себя никаких подозрений. И насколько я понимаю, имеется группа людей, условия жизни которых отвечают этому требованию...
— Фриты. Да, такое прикрытие подходит идеально, их маршруты практически не контролируются, хотя... — Сергеев нажал на вызов селектора, на экране появилось лицо адъютанта. — Женя, срочно выясни такую деталь. Сколько хранятся записи бортовых журналов фритов, которые они обязаны сдавать в каждом порту. Давай, одна нога здесь, другая... тоже тут.
Он выключил селектор, несколько мгновений молчал, продумывая внезапно возникший в голове план, потом заметил спокойно ждущего объяснений Рейкера и усмехнулся.
— Видишь ли, майор, по закону каждый вольный торговец обязан при посещении государственного космопорта сдавать бортовой журнал, для снятия его копии. Уже и не помню, кто и когда ввел это правило, но сейчас оно может нам пригодиться. Если только этот агент не настолько осторожен, чтобы подделывать запись. Впрочем, это не так уж и легко.
— Вам придется перелопатить груды информации...
— Ерунда, основную нагрузку возьмут на себя компьютеры. Да, кстати, памятуя о твоем, мягко говоря, невысоком мнении о землянах, надо будет проверить финансовое состояние фритов. И отобрать тех, кому особенно «везло» в последнее время. Если этот парень не полный идиот и в то же время достаточно жаден, то он попытается провести полученные деньги как плату за совершенные сделки.
Рейкер спокойно наблюдал за старым приятелем. Он прекрасно понимал, что полковник вызвал его сюда совсем не для того, чтобы поговорить о поисках резидента. В конце концов это не было его областью деятельности и Сергеев, превыше всего ценящий профессионализм, не стал бы тратить время, обсуждая проблему с некомпетентным сотрудником. Значит, причина вызова в другом.
Аналитический ум майора неторопливо перебирал один вариант развития событий за другим. Естественно, что полковнику что-то от него нужно, причем это что-то достаточно серьезно, чтобы не ограничиться телефонным звонком, поскольку Николай Петрович назначил личную встречу. Значит в конечном итоге речь пойдет о достаточно секретных вещах. Поскольку он, Рейкер, не занимается секретными операциями, значит... значит, будет заниматься в ближайшее время. Какая секретная операция может быть поручена ему, рекну, который в любой ситуации привлекает к себе всеобщее внимание. Ответ напрашивался сам собой.
Рейкер зевнул, продемонстрировав огромную пасть, снабженную острейшими зубами хищника и ленивым тоном спросил:
— Когда отправляться?
— Скоро... — механически ответил полковник, думая в этот момент о другом. Внезапно осознав смысл вопроса и ответа, он усмехнулся — Догадался... Хитрый, черт. Знаешь, Рейкер, не хотел бы я, чтобы ты был моим противником. Давно понял?
— Только что — оскалился Рейкер — Зачем еще я могу сейчас быть тебе нужен. Тем более все эти твои расспросы о работе УБИ. Тут и думать долго нечего — ты явно хочешь предложить мне работу шпиона.
— Знаешь, майор, в далеком прошлом мои земляки очень хорошо сказали: «это у них — шпионы, а у нас — разведчики». Впрочем, суть от названия не меняется.
— Не меняется. И знаешь, Николай Петрович, я не имею ничего против. Не я начал эту войну и хотелось бы приблизить ее конец. А твоим орлам я и так уже рассказал практически все, что знаю. Так что здесь от меня пользы, считай, уже никакой.
— Ладно. В общем, ситуация такова. Мы подготовим тебе убедительный побег. Настолько убедительный, что резидент это оценит и немедленно доложит своему начальнику. После этого постарайся вернуться в свою часть, но еще лучше будет, если ты займешься своей карьерой. Нам жизненно важно иметь своего сотрудника в Имперском штабе. Запомни, любыми путями, будь то подкуп, шантаж или прямое устранение м-м-м... препятствий, ты должен идти вверх так далеко, как это только возможно.
— На много не рассчитывай, шеф. Империя прежде всего опирается на аристократию, а я...
— Насколько я помню, в твоих жилах тоже течет голубая кровь.
— С чего ты взял... А, вспомнил этот ваш термин. Да, в какой-то мере я действительно аристократ, но, к сожалению, не в достаточной. Я, как бы это сказать... отец был шевалье, рыцарь, в общем, низший класс дворянства. А я — его сын, но не имею права на его титул, это надо заслужить. Поэтому многие должности заказаны даже мне. Впрочем, благодаря усилиям Патруля, в Имперской армии сейчас много вакансий.
— И вот еще что я хочу тебе сказать — Сергеев внимательно оглядел сидящего перед ним рекна, как будто стараясь накрепко запечатлеть его образ в своей памяти — Малейшее подозрение, ничтожнейшая вероятность провала — уходи немедленно. Сейчас ситуация сложилась так, что живой Рейкер для меня важнее очередного диска с информацией. Понял, майор? Это не пожелание удачи, это приказ. Ты должен вернуться живым.
«Элеонора» медленно плыла над планетой, синий шар заглядывал в многочисленные иллюминаторы. Даже привычные к подобному зрелищу астронавты на могли удержать восхищенных взглядов, а пилоты, маявшиеся от безделья и потому большую часть свободного времени проводившие в баре, старались поставить кресла так, чтобы родная планета как можно дольше находилась перед глазами.
Это был не тот корабль, который месяц назад отправился в свой последний рейд, чтобы доставить на эту самую планету партию лекарства — той «Элеоноре» не суждено было вернуться в порт приписки. Сейчас остатки ее корпуса интенсивно перерабатывались немногочисленными заводами Гардарики. Но подавляющая часть ее уцелевших пилотов, астронавигаторов и техников сейчас собралась здесь, и, поскольку по укоренившемуся правилу Патруля, название кораблю дает его первый экипаж, общим голосованием единогласно было решено дать новенькому, только что сошедшему с стапелей Лунной Верфи авианосцу имя того корабля, который так долго был для них домом.
Алмейда тяжело переживал гибель своего корабля, хотя прекрасно понимал, что в конечном итоге задача была выполнена. Уже сейчас на Земле практически исчезли последние очаги эпидемии. Сыворотки, доставленной «Викторией», хватило на иммунизацию почти всего населения планеты, а лаборатории на Гардарике, да и не только на ней, интенсивно производили все новые и новые партии лекарства — было принято решение произвести полную иммунизацию всех планет Федерации.
Сейчас его новый корабль, полностью укомплектованный техникой и почти полностью — личным составом, готовился к своей первой операции. Предстояла относительно несложная работа по очистке одной из стандартных точек маршрута Земля — Селеста, у которой были обнаружены установленные рекнами мины. Разминирование — занятие нетрудное, однако достаточно муторное и длительное — как правило, рекны ставили по нескольку тысяч небольших автономных аппаратов, каждый из которых мог отправить к праотцам два — три тяжелых трейдера.
Алмейда, уютно устроившись в кресле, читал небольшой томик стихов из своей личной библиотеки. Сейчас, когда большую часть книг вытеснили из обихода магнитозаписи и кристаллофильмы, он испытывал особое удовольствие, поглаживая потрепанную обложку Шекспира издания 1973 года. Книга чудом пережила все эти века, не раз реставрировалась и сейчас прочно заняла свое место на его полках и в его душе. Адмирал перевернул очередную страницу, однако его внимание привлек сигнал селектора. На экране появилось лицо Сергеева.
— Привет, командор. Встречай гостя.
— Николай! Каким ветром тебя занесло в наш богом забытый уголок?
— Дела, Франциско, дела. Через пару минут буду у тебя.
Алмейда встал и, подойдя к бару, наполнил два высоких хрустальных бокала прекрасным испанским вином, время выдержки которого намного превосходило возраст контр-адмирала. Потом снова уселся в кресло и мельком глянул на часы — обычно полковник был точен до неприличия. Действительно, ровно через две минуты Сергеев вошел в кабинет контр-адмирала. Пожав друг другу руки, мужчины некоторое время говорили о старых друзьях, о событиях последнего времени. Как то незаметно разговор перекинулся на года минувшие, офицеры знали друг друга давно, будучи еще студентами одного набора. Вспомнили старых друзей, подняли бокалы со старым вином за тех, кто не дожил до этого дня. Наконец Алмейда не выдержал.
— Слушай, Сергеев, только не надо мне рассказывать, что ты прилетел на мой корабль просто затем, чтобы вспомнить старые времена.
— Да я, в общем-то и не скрываю — Сергеев поставил на стол бокал, издавший нежный приятный звон — Я же говорил, что по делу. Образно выражаясь, дело в следующем. Мне нужен один истребитель. «Монингстар».
— Какие проблемы — бери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Здравствуйте, Николай Петрович.
— Добрый день, майор...
— Уже ночь на дворе, полковник. — Рейкер усмехнулся. Организм рекна позволял ему не спать по двое-трое суток подряд, не испытывая особого дискомфорта. Зато осунувшееся лицо Сергеева говорило о том, что тому никак не помешало бы сейчас вздремнуть часиков десять — двенадцать.
— Да... Ну ладно, майор. Я хотел поговорить с вами вот о чем. Насколько я знаю, в настоящий момент в составе Патруля работает не менее десятка имперских агентов. Почему мы не в состоянии заполучить хотя бы одного разведчика в имперских силах.
— Сложно сказать, Николай Петрович, я особо не задумывался над этим. Хотя не раз слышал о том, что все попытки вербовки заканчивались тем, что ваши новоиспеченные шпионы, прибыв на Рекн, тут же кидались в ближайшее отделение Управления Безопасности.
— Злорадствуешь... — Сергеев встал из-за стола и подошел к стене, в которую был вмонтирован огромный экран компьютера. Световая указка развернула на экран длинный список поражений Патруля.
— Гибель «Сюзанны», атака Селесты, убийство Шведова, эпидемия, засада, в которую попала «Элеонора»... у ваших земляков чертовски информированные агенты, майор. С этим пора кончать. Расскажи, как в принципе организуется разведка в Империи?
Рейкер откинулся в кресле, пытаясь вспомнить те крохи информации, которая мелькала в разговорах, случайно прочитанных документах и других источниках, оставивших следы в его памяти.
— Ну... я ведь был всего лишь пилотом, вопросы разведки меня касались мало. Предположительно могу сказать только то, что система агентуры строится по принципу... ну, в общем, каждый сотрудник аппарата разведки, занимающийся конкретным сектором, вербует себе агентов сам, и никто, кроме него не знает ни их имен, ни местонахождения. Таким образом обеспечивается предельная безопасность для... стукача. Впрочем, эта методика стандартна и не думаю, чтобы тебя она удивила.
Полковник нервно ходил по кабинету, Рейкер какое-то время помолчал, потом продолжил:
— Видишь ли, Николай Петрович, люди как класс легче подвержены подкупу или запугиванию, чем мы. У нас, знаешь ли, всегда доминировали пропаганда и, в большой степени, неписаный кодекс чести, поэтому даже до контакта с вами, когда мы еще воевали друг с другом, разведка практически заключалась лишь в засылке своих людей в лагерь противника. Так распространенная в прежние времена у вас «вербовка» в применении к рекнам всегда была неэффективна. У нас каждый индивидуум всегда хранит верность своему м-м-м... лорду, скажем.
— А ты-то сам, Рейкер?
— Не знаю... Я изменил свои взгляды на эту войну, а кодекс чести не позволяет мне выступать на стороне тех, кого я считаю неправыми. Может быть именно в этом кроется разница, мало кто из моего народа способен усомниться в правоте своего начальника. Тем более, в правоте самого Императора. Не зря же его зовут Мудрейшим и Справедливейшим.
— Ладно, будем считать, что мы все продажные твари — полковник обиженно отвернулся, почувствовав, что столь нелестная оценка землян существом, не относящимся к Homo Sapiens задела его за живое.
— Не злись, Сергеев. Я объективен и ты это знаешь. И не все продажны, но таких хватает. Какие предприняты меры по определению резидента?
— Никаких. Резидент вряд ли находится на кораблях Патруля, слишком велик риск глупо погибнуть. Скорее всего во Флоте действуют его исполнители, «шестерки». Сам он по-видимому только руководит. А отношения с Империей поддерживает через какого-нибудь...
— Минуту, Николай Петрович — Рейкер порывисто встал с кресла — Это неверно. Сотрудник УБИбудет работать только с самим резидентом, он не доверит это какому-то связнику. Основное правило имперской контрразведки — никаких посредников.
— Та-а-ак — Сергеев лихорадочно делал какие-то пометки в блокноте. — Значит наш резидент почти наверняка имеет возможность хоть изредка покидать Землю.
— И скорее всего не изредка — вставил Рейкер — Он должен иметь возможность вылететь на встречу в любой момент. И не навлечь при этом на себя никаких подозрений. И насколько я понимаю, имеется группа людей, условия жизни которых отвечают этому требованию...
— Фриты. Да, такое прикрытие подходит идеально, их маршруты практически не контролируются, хотя... — Сергеев нажал на вызов селектора, на экране появилось лицо адъютанта. — Женя, срочно выясни такую деталь. Сколько хранятся записи бортовых журналов фритов, которые они обязаны сдавать в каждом порту. Давай, одна нога здесь, другая... тоже тут.
Он выключил селектор, несколько мгновений молчал, продумывая внезапно возникший в голове план, потом заметил спокойно ждущего объяснений Рейкера и усмехнулся.
— Видишь ли, майор, по закону каждый вольный торговец обязан при посещении государственного космопорта сдавать бортовой журнал, для снятия его копии. Уже и не помню, кто и когда ввел это правило, но сейчас оно может нам пригодиться. Если только этот агент не настолько осторожен, чтобы подделывать запись. Впрочем, это не так уж и легко.
— Вам придется перелопатить груды информации...
— Ерунда, основную нагрузку возьмут на себя компьютеры. Да, кстати, памятуя о твоем, мягко говоря, невысоком мнении о землянах, надо будет проверить финансовое состояние фритов. И отобрать тех, кому особенно «везло» в последнее время. Если этот парень не полный идиот и в то же время достаточно жаден, то он попытается провести полученные деньги как плату за совершенные сделки.
Рейкер спокойно наблюдал за старым приятелем. Он прекрасно понимал, что полковник вызвал его сюда совсем не для того, чтобы поговорить о поисках резидента. В конце концов это не было его областью деятельности и Сергеев, превыше всего ценящий профессионализм, не стал бы тратить время, обсуждая проблему с некомпетентным сотрудником. Значит, причина вызова в другом.
Аналитический ум майора неторопливо перебирал один вариант развития событий за другим. Естественно, что полковнику что-то от него нужно, причем это что-то достаточно серьезно, чтобы не ограничиться телефонным звонком, поскольку Николай Петрович назначил личную встречу. Значит в конечном итоге речь пойдет о достаточно секретных вещах. Поскольку он, Рейкер, не занимается секретными операциями, значит... значит, будет заниматься в ближайшее время. Какая секретная операция может быть поручена ему, рекну, который в любой ситуации привлекает к себе всеобщее внимание. Ответ напрашивался сам собой.
Рейкер зевнул, продемонстрировав огромную пасть, снабженную острейшими зубами хищника и ленивым тоном спросил:
— Когда отправляться?
— Скоро... — механически ответил полковник, думая в этот момент о другом. Внезапно осознав смысл вопроса и ответа, он усмехнулся — Догадался... Хитрый, черт. Знаешь, Рейкер, не хотел бы я, чтобы ты был моим противником. Давно понял?
— Только что — оскалился Рейкер — Зачем еще я могу сейчас быть тебе нужен. Тем более все эти твои расспросы о работе УБИ. Тут и думать долго нечего — ты явно хочешь предложить мне работу шпиона.
— Знаешь, майор, в далеком прошлом мои земляки очень хорошо сказали: «это у них — шпионы, а у нас — разведчики». Впрочем, суть от названия не меняется.
— Не меняется. И знаешь, Николай Петрович, я не имею ничего против. Не я начал эту войну и хотелось бы приблизить ее конец. А твоим орлам я и так уже рассказал практически все, что знаю. Так что здесь от меня пользы, считай, уже никакой.
— Ладно. В общем, ситуация такова. Мы подготовим тебе убедительный побег. Настолько убедительный, что резидент это оценит и немедленно доложит своему начальнику. После этого постарайся вернуться в свою часть, но еще лучше будет, если ты займешься своей карьерой. Нам жизненно важно иметь своего сотрудника в Имперском штабе. Запомни, любыми путями, будь то подкуп, шантаж или прямое устранение м-м-м... препятствий, ты должен идти вверх так далеко, как это только возможно.
— На много не рассчитывай, шеф. Империя прежде всего опирается на аристократию, а я...
— Насколько я помню, в твоих жилах тоже течет голубая кровь.
— С чего ты взял... А, вспомнил этот ваш термин. Да, в какой-то мере я действительно аристократ, но, к сожалению, не в достаточной. Я, как бы это сказать... отец был шевалье, рыцарь, в общем, низший класс дворянства. А я — его сын, но не имею права на его титул, это надо заслужить. Поэтому многие должности заказаны даже мне. Впрочем, благодаря усилиям Патруля, в Имперской армии сейчас много вакансий.
— И вот еще что я хочу тебе сказать — Сергеев внимательно оглядел сидящего перед ним рекна, как будто стараясь накрепко запечатлеть его образ в своей памяти — Малейшее подозрение, ничтожнейшая вероятность провала — уходи немедленно. Сейчас ситуация сложилась так, что живой Рейкер для меня важнее очередного диска с информацией. Понял, майор? Это не пожелание удачи, это приказ. Ты должен вернуться живым.
«Элеонора» медленно плыла над планетой, синий шар заглядывал в многочисленные иллюминаторы. Даже привычные к подобному зрелищу астронавты на могли удержать восхищенных взглядов, а пилоты, маявшиеся от безделья и потому большую часть свободного времени проводившие в баре, старались поставить кресла так, чтобы родная планета как можно дольше находилась перед глазами.
Это был не тот корабль, который месяц назад отправился в свой последний рейд, чтобы доставить на эту самую планету партию лекарства — той «Элеоноре» не суждено было вернуться в порт приписки. Сейчас остатки ее корпуса интенсивно перерабатывались немногочисленными заводами Гардарики. Но подавляющая часть ее уцелевших пилотов, астронавигаторов и техников сейчас собралась здесь, и, поскольку по укоренившемуся правилу Патруля, название кораблю дает его первый экипаж, общим голосованием единогласно было решено дать новенькому, только что сошедшему с стапелей Лунной Верфи авианосцу имя того корабля, который так долго был для них домом.
Алмейда тяжело переживал гибель своего корабля, хотя прекрасно понимал, что в конечном итоге задача была выполнена. Уже сейчас на Земле практически исчезли последние очаги эпидемии. Сыворотки, доставленной «Викторией», хватило на иммунизацию почти всего населения планеты, а лаборатории на Гардарике, да и не только на ней, интенсивно производили все новые и новые партии лекарства — было принято решение произвести полную иммунизацию всех планет Федерации.
Сейчас его новый корабль, полностью укомплектованный техникой и почти полностью — личным составом, готовился к своей первой операции. Предстояла относительно несложная работа по очистке одной из стандартных точек маршрута Земля — Селеста, у которой были обнаружены установленные рекнами мины. Разминирование — занятие нетрудное, однако достаточно муторное и длительное — как правило, рекны ставили по нескольку тысяч небольших автономных аппаратов, каждый из которых мог отправить к праотцам два — три тяжелых трейдера.
Алмейда, уютно устроившись в кресле, читал небольшой томик стихов из своей личной библиотеки. Сейчас, когда большую часть книг вытеснили из обихода магнитозаписи и кристаллофильмы, он испытывал особое удовольствие, поглаживая потрепанную обложку Шекспира издания 1973 года. Книга чудом пережила все эти века, не раз реставрировалась и сейчас прочно заняла свое место на его полках и в его душе. Адмирал перевернул очередную страницу, однако его внимание привлек сигнал селектора. На экране появилось лицо Сергеева.
— Привет, командор. Встречай гостя.
— Николай! Каким ветром тебя занесло в наш богом забытый уголок?
— Дела, Франциско, дела. Через пару минут буду у тебя.
Алмейда встал и, подойдя к бару, наполнил два высоких хрустальных бокала прекрасным испанским вином, время выдержки которого намного превосходило возраст контр-адмирала. Потом снова уселся в кресло и мельком глянул на часы — обычно полковник был точен до неприличия. Действительно, ровно через две минуты Сергеев вошел в кабинет контр-адмирала. Пожав друг другу руки, мужчины некоторое время говорили о старых друзьях, о событиях последнего времени. Как то незаметно разговор перекинулся на года минувшие, офицеры знали друг друга давно, будучи еще студентами одного набора. Вспомнили старых друзей, подняли бокалы со старым вином за тех, кто не дожил до этого дня. Наконец Алмейда не выдержал.
— Слушай, Сергеев, только не надо мне рассказывать, что ты прилетел на мой корабль просто затем, чтобы вспомнить старые времена.
— Да я, в общем-то и не скрываю — Сергеев поставил на стол бокал, издавший нежный приятный звон — Я же говорил, что по делу. Образно выражаясь, дело в следующем. Мне нужен один истребитель. «Монингстар».
— Какие проблемы — бери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139