Кое-как отпихнув безжизненное тело подальше от своего кресла («Почему он такой тяжелый?»), Клай захлопнула люк «Монингстара», вставила магнитный ключ Рича в прорезь панели управления и включила зажигание. И в этот момент взвыла сирена тревоги.
Истребитель плавно приподнялся над платформой и под аккомпанемент истошных криков оператора устремился к уже закрывающимся створкам флайдека, проскочил между броневыми пластинами и вырвался на оперативный простор. Клаудиа зло усмехнулась — что-то подобное с ней уже было, хотя деталей она и не помнила, будучи тогда в отключке. Что ж, зато она доподлинно знает о тех событиях от их непосредственного участника. И в ее силах предельно сблизить сложившуюся ситуацию с оригиналом. Во всяком случае, в этом даже есть что-то интересное.
В свое время она довольно много читала и смотрела о поведении людей, волею случая кого-либо убивших. Ее всегда несколько удивляло картонное горе, которое испытывали актеры или литературные персонажи, отправив на тот свет какого-нибудь не заслуживающего иной участи подонка. И сейчас она с интересом прислушивалась к собственным чувствам — даже странно, ей совсем не хотелось падать на колени, рыдать, возносить молитвы всевышнему или хотя бы блевать. Напротив, было бурное желание поздравить себя с победой, пусть даже временной. Никаких сомнений, никаких угрызений совести. «Да, мальчишку немного жаль, но он сам виноват — ушел бы по добру по здорову, остался бы цел и невредим. А так — пусть пожинает плоды воспитания, вбили кретину в голову понятия дисциплины, пусть теперь с этими понятиями и хоронят» — зло подумала она. А вот Рича было ни капли не жаль, немец с первого взгляда ее невзлюбил, а Клай, привыкшая к всеобщему преклонению, такого к себе отношения простить не могла. А то, что она собиралась сделать через секунду, это просто средство обеспечить себе отступление. Ничего личного...
Истребитель изящно развернулся, с его пусковых установок сорвались сразу четыре тяжелые торпеды, устремившись к борту «Элеоноры»...
На этот раз Рич приходил в себя дольше — обычный человек, получивший такую дозу токсина, давно отдал бы концы, однако для могучего организма уроженца Нью-Германии этого оказалось недостаточно. Однако сейчас немец был далеко не в лучшей форме. Ноги совершенно не держали его, поэтому он попытался выползти в коридор, и после нескольких неудачных попыток ему все же удалось распахнуть люк и мешком вывалиться прямо под ноги проходившему мимо технику.
— Лаудер... задержать... стреляла... — слова вырывались с хрипом, дыхание было прерывистым, кровь снова лилась из растревоженной раны на голове — Украла ключ... истребитель... Объявляй тревогу... остановите... она агент... передатчик... Тревогу... быстрей...
Рич снова потерял сознание, на этот раз надолго. Надо отдать должное технику — из бессвязных слов тяжелораненого немца он понял достаточно, чтобы напрочь забыв о пострадавшем, броситься к ближайшему селектору.
— Диспетчер? Говорит техник третьего класса Смит. Я обнаружил раненого универ-лейтенанта, в него стреляли. Он смог сказать, что на него напала некая Лаудер, похитившая у него ключ, думаю, он имел в виду ключ от истребителя. Он утверждает, что она — имперский агент, он что-то говорил о каком-то передатчике, но я не понял. Несколько раз требовал объявить тревогу...
Выпалив все это единым духом, Смит принялся ждать реакции. После недолгого молчания на том конце линии, диспетчер осторожно спросил:
— Вы вообще, в своем уме, Смит? Повторите еще раз и медленно.
Техник как можно подробнее принялся объяснять оператору ситуацию. До того наконец дошла серьезность положения, к тому же речь техника никак не походила на пьяный бред. Поэтому, решив, что лучше перестраховаться, чем проштрафиться, оператор вдавил кнопку, включавшую сирену тревоги, одновременно активировав аппаратуру, закрывающую флайдек. С ужасом увидев, как один из истребителей сорвался с места и стремительно умчался к выходу с летной палубы, проскочив между смыкающимися створками, в панике передал всем батареям авианосца немедленно открыть огонь. Этот поспешный приказ, в конечном счете, спас не только его погоны, но и весь авианосец в целом.
Шквальный огонь лазеров готов был уже обрушиться на замерший в нескольких сотнях метровот борта авианосца, когда операторы увидели новую, гораздо более важную цель. Залпы уничтожили две из четырех запущенных торпед в мгновение ока, затем еще одну, но, к несчастью, расстояние было слишком мало, и четвертый «смерч» все же ушел от лазерных трасс. Однако, уклоняясь от огня, бортовой компьютер торпеды неудачно сманеврировал, и слишком далеко ушел в сторону от намеченной цели. В сложившейся ситуации он пришел к выводу, что вероятность поражения намеченной цели снизилась до минимума. Проанализировав возможные действия, компьютер принял решение поразить единственно доступную цель — и через мгновение торпеда врезалась в борт флайдека.
Огромный авианосец содрогнулся, получив чудовищной мощности удар «в скулу», однако ранение не было не только смертельным, а даже просто опасным — основную силу аннигиляционного взрыва приняли на себя толстая наружная броня и многочисленные механизмы и системы, расположенные непосредственно за эланиумной оболочкой. Флайдек в целом остался работоспособным, серьезно пострадала только система ALS, да ремонтный док, полностью уничтоженный взрывом, однако и в большой степени погасивший его силу. В доке погибло шестеро техников и трое морских пехотинцев, этим потери «Элеоноры» были исчерпаны. Второму флайдеку повезло больше — броневые створки были закрыты. Когда последняя торпеда получила лазерный удар в двигатель и потеряла ход, и компьютер отдал команду на подрыв заряда, пламя сильно опалило броню корабля, однако под воздействием высокой температуры металл начал плавиться, и в нескольких местах потек, намертво сварив закрытые щиты друг с другом. Авианосец был относительно цел, однако поднять истребители в ближайшее время не мог.
Пуск ракет спас Клаудию — если бы стрелки не переключили свое внимание на торпеды, «Монингстару», несмотря на всю его защиту, долго продержаться не удалось бы. Однако теперь истребитель, получив всего несколько попаданий, стремительно удалялся от раненого авианосца. Его путь лежал к Земле.
— Внимание всем патрулям! Совершено нападение на «Элеонору», корабль поврежден, не можем поднять истребители! Преступник пытается скрыться в направлении Земли на истребителе «Монингстар»-1431, возможен вектор движения через сектора НB-14 или НB-13. — голос диспетчера дрожал от возбуждения, срываясь на фальцет — Задержать любой ценой!
Дежурный офицер «Цербера»-13, получив это сообщение, приказал операторам бортовых артиллерийских систем удвоить внимание. Он был уверен, что преступник попытается прорваться к планете в пределах досягаемости его орудий.
... Задержать любой ценой!
— Я «Фалькон», приказ понял, приступаю к задержанию преступника — ответил Дик, разворачивая истребитель и на полной скорости направляясь в указанный сектор. Он не слишком-то хорошо знал общую схему патрулей, однако догадывался, что в ближайшем районе истребителей раз-два и обчелся. Сеть «Церберов», обеспечивая Землю надежной защитой, в то же время создавала неудобства для ближнего патрулирования, поскольку истребители, фиксируемые на сенсорах масс-детекторов, вызывали у стрелков боевых спутников нервную дрожь. Ченнинг стоял на своем, требуя обязательного патрулирования, однако и он понимал, что в один далеко не прекрасный момент кто-нибудь из артиллеристов не разберется в ситуации и шарахнет мезоном по своим же. Поэтому постепенно выработалось соглашение, что истребители не будут подходить к земле ближе пятнадцатой зоны. Станции, в свою очередь, без особого приказа не связываются с объектами в зонах с пятнадцатой и дальше. Поскольку сектор «НB» патрулировал он один, Дик нисколько не сомневался, что будет единственным, кому по силам перехватить преступника.
Орбита «Элеоноры» проходила в пятнадцатой сфере, поэтому капитан пролетел мимо корабля в сторону Земли. Несмотря на то, что авианосец находился от него почти в километре, была хорошо видна каверна, прожженная в левом флайдеке взрывом торпеды. Однако времени на разглядывание корабля у Дика не было — сенсоры зафиксировали цель. Пока до нее было еще слишком далеко, однако идущая на форсаже «Звездочка» Старка уверенно настигала преступника. Правда, капитан недоумевал, почему беглец тоже не включит Ф-драйв, дававший на некоторое время значительную прибавку к скорости. В тот момент ему не могло прийти в голову, что пилот угнанного истребителя просто не знает, где включается ускоритель, поскольку в свое время сам Дик не счел нужным это Клаудии показывать.
— Монингстар четырнадцать-тридцать один! Говорит патруль. Немедленно остановитесь. — Снова и снова Дик повторял в микрофон эти фразы, не особенно надеясь, что преследуемый внемлет этим уговорам. Разумеется, преследуемый истребитель молча продолжал мчаться к Земле. Расстояние продолжало сокращаться.
Клаудиа, конечно, видела и слышала преследователя, однако заставила себя не обращать внимание на знакомый голос в наушниках, стараясь выжать из истребителя всю возможную скорость. Однако ее бесил тот факт, что Дик ее неуклонно нагоняет, и она ничего не могла с этим сделать. О том, что «Монингстар» оборудован, подобно своим более легким собратьям, форсажным двигателем, она знала, однако запускать его не умела, и сейчас лихорадочно металась глазами по пульту в поисках какой-нибудь кнопки, однако ничего подходящей к случаю не находила.
Постепенно она поняла, что ее догонят прежде, чем ей удастся войти в атмосферу. Ну что ж, значит это судьба, сам напросился. Она остановила двигатели и плавно развернула «Монингстар» носом к преследователи, после чего включила передатчик.
— Дик, милый... только не стреляй, ладно? Пожалуйста...
Капитан потерял дар речи, услышав в наушниках такой знакомый голос. Несколько секунд он вообще с трудом осознавал происходящее, однако постепенно справился с собой.
— Клай, ты...? Но почему? Передали, что кто-то напал на авианосец...
— Дик, родной мой, я сама не знаю, в чем дело... Я была на флайдеке, когда Рич... Я не знаю, что на него нашло, он орал что-то очень грубое, ударил меня... Он же сильный... у меня все лицо в крови... Я спряталась в истребителе, еле успела захлопнуть люк, он бы убил меня, если бы догнал... А потом, наверное, что-то не то нажала, и ALS меня выбросила из флайдека.
— А кто же стрелял в «Элеонору»? — Дик почти верил услышанному, голос Клай был дрожащим и испуганным, кажется, она плакала. Его истребитель сейчас находился от нее не более чем в сотне метров. Подходить ближе Дик не решался — это была минимальная дистанция, на которой можно было безопасно маневрировать, не боясь столкновения защитных полей.
— Ну не я же! Я правда не знаю... Может, у них что-то взорвалось... А когда я услышала, что они во всем обвиняют меня... я перетрусила. У меня была одна мысль, бежать, куда угодно, лишь бы подальше... Они же потом в меня стреляли, хотели сбить, ужас. Дик, милый, пойми, мне надо на время спрятаться, пока ты утихомиришь своего приятеля, и пока они там поймут, что я ни в чем не виновата...
Старк был в растерянности. Все, что говорила Клай, вполне могло быть правдой... а могло и не быть. С одной стороны Рич никогда не поднял бы руку на женщину, но ведь кому-кому, а Дику прекрасно было известно о резко отрицательном отношении немца к Клаудии. Они действительно могли повздорить и «Кувалда» мог и не сдержаться... Черт, что же делать?
— Сейчас, девочка, погоди, я свяжусь с Джеймисоном, он разберется...
Клаудиа вздохнула. Жаль, что так все вышло, парень доставил ей несколько приятных минут, однако, видимо, всему бывает конец. Как только он свяжется с «Элеонорой», ее рассказ рухнет как карточный домик. Что ж, она не виновата, как и в случае с тем белобрысым стрелком. Он сам напрашивается, она же старалась его отговорить. По крайней мере ей не в чем себя обвинять, она сделала все, что смогла.
Когда антипротоны начинают свой путь через направляющие их полет стволы АМГ, магнитное поле, удерживающее антивещество от касания со стенками орудий вызывает легкое свечение гейгена — ничтожно слабое, оно практически незаметно. Однако опытный глаз пилота, для которого невнимательность может стать причиной безвременной кончины, автоматически отметил эти еле видимые с такого расстояния блики. И руки сделали совершенно рефлекторное движение, выполняя единственно возможный в данной ситуации маневр — слип. Истребитель буквально отпрыгнул в сторону, уходя с траектории предполагаемого удара, но слишком мало было расстояние, к тому же Клаудиа дала залп из всего бортового вооружения.
Засвистел воздух, выходящий из машины через пробитую броню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139