Я должен сказать, что от успешного выполнения этого задания зависит очень многое, в том числе и ваше будущее, адмирал.
Немного помолчав, Император достал из стола информационный диск и протянул его адмиралу.
— Здесь находятся координаты планеты, на которой перед самой войной высадились земные колонисты. Они назвали ее Ойкумена — язык сломаешь, верно? Там и сейчас есть макаки, может, несколько тысяч. Планета не охраняется — слишком мало поселение, чтобы выделять для его охраны крейсера, а эвакуироваться они отказались. Макаки порою бывают до странного нелогичны.
Эта информация поступила к Императору от Брасса всего несколько дней назад, а тот, в свою очередь, получил данные от Геллера, которому попался контракт на доставку к этой малоизвестной планетке партии инструментов и роботов. Получив гонорар за выполненную работу, Геллер не замедлил сообщить координаты Ойкумены Мастеру, рассчитывая получить еще одну, не менее крупную сумму.
— Вы, адмирал, и ваш корабль пойдут к Ойкумене. Рейкер, вы присоединитесь к адмиралу. Также возьмете какой-нибудь транспорт, побольше. Захватите как можно больше пленных. Это я говорю вам, адмирал, удержите в узде своих десантников. Нам сейчас жизненно необходимы пленные. И как источник питания, и, в первую очередь, в политических целях.
Адмирал сухо кивнул. Приказ был понятен, как было совершенно очевидно и то, что посылая его в эту пустяковую экспедицию, Император надеется в дальнейшем раздуть из мухи слона и вновь повысить его, Бразраара, в должности. И успешное завершение этой операции нужно ему лишь для того, чтобы выглядеть справедливейшим в глазах общественности — подчиненный проштрафился — наказать, отличился — поощрить.
— Вы, Рейкер, проследите, чтобы пленные были живы и здоровы к моменту их прибытия на Рекн. Ну там питание, медикаменты, в общем, разберетесь. Отправляетесь завтра. Да, забыл... Бразраар, возьмете пять эсминцев, для страховки. Все. Вы свободны.
Рейкер и Бразраар вышли из кабинета Императора и переглянулись. Авианосец и пять эсминцев — для того, чтобы захватить жалкую тысячу людей на богом забытой планете. Да, похоже, Мудрейший решил подстраховаться...
Ужин был отменным, даже Рами оценила выбранный Рейкером ресторан. Тот, в свою очередь, знал, что делал — это место было действительно уединенным и тихим, и в то же время очень уютным. Зал был оформлен под лес — настоящие живые деревья, почти натуральные ручьи, в которых плескалась самая что ни на есть живая рыба... Густая зелень почти полностью изолировала столики от соседних, создавая незабываемое впечатление ужина на двоих в чаще девственного леса. Эффект был дополнительно усилен маломощными силовыми экранами, недостаточно крепкими, чтобы задержать или хотя бы приостановить человека, но полностью поглощавшими все звуки. И только журчание воды, шорох листьев и щебет птиц нарушали тишину и уединение.
Готовили здесь тоже превосходно, и Рейкер, наплевав на патриотизм, заказал для Рами настоящий шашлык — в последнее время из меню большинства ресторанов это блюдо исчезло. Наслаждаясь пахнущим дымом мясом, они провели под сенью зеленых сводов пару восхитительных часов.
— Рейкер, завтра мы увидимся?
— Боюсь, что нет, любовь моя — тут он был искренен, втюрился в красавицу, как студент, с первого взгляда. — Увы, дела...
— А послезавтра? — Рами неудержимо тянуло к этому офицеру. Если говорить объективно, то она сама не знала, что в нем нашла. Ну красив, благородная седина — так подобных красавцев-офицеров вокруг хоть пруд пруди. Герой... но это ее, вообще говоря, никогда не интересовало, да и сам Рейкер не находил в своих поступках ничего геройского. Выполнять свой долг — это не подвиг, и в этом она была с ним согласна. Умен... да уж, среди ошивающихся в столице молодых и не очень молодых повес это качество встречалось не так уж и часто.
— Тоже не получится — вздохнул Рейкер. Вместо этого идиотского рейда он бы с куда большим удовольствием посвятил день ухаживанию за юной графиней — Я улетаю по личному приказу Императора. Когда вернусь, точно не знаю. Надеюсь, что скоро.
— Вы летите один? Рейкер, милый, я так за вас беспокоюсь...
— Ну что ты, Рами, куда сейчас можно лететь в одиночку. Со мной полетит Бразраар... вернее, я с ним. И небольшая эскадра впридачу.
— Я полечу с вами.
— Ты с ума сошла, Рами — нахмурился Рейкер. — Во-первых, это занятие не для молоденьких девушек, а во-вторых, даже если бы у тебя была квалификация, то экипажи кораблей все равно уже укомплектованы и никаких изменений вноситься не будет.
— Да? Ну-ну...
Собственно, на этом тема была исчерпана. Сам Рейкер не без оснований (и даже с некоторой долей сожаления) предполагал, что возвращения на прежнюю должность Бразраару этот рейд не принесет. Сергеев, получив сообщение полковника, должен был немедленно организовать эвакуацию. Во всяком случае, таково было предложение самого разведчика, но он не исключал и такой возможности, что Патруль захочет перехватить и уничтожить имперские силы. Даже если это будет стоить жизни самому Рейкеру.
— Ну почему, скажи на милость, мы не можем воспользоваться случаем и уделать Бразраара? — возмущался Алмейда, нервно расхаживая по кабинету. — Господи, такая возможность.
— Да можем мы, можем. Но во-первых, мы угробим и Рейкера, а для нас он сейчас важнее двух таких адмиралов. Если мы снова дадим ему бежать, то в это не поверят и школьники, не говоря уже об УБИ. Не говоря о том, что в бою он может банально погибнуть. Но дело, вообще говоря, не только в этом. Нам все равно придется эвакуировать Ойкумену, не сейчас, так позднее. Ради одного поселка нет смысла держать на орбите приличные силы, а оставить им в качестве прикрытия пару эсминцев или один крейсер — тоже глупо, рекны непременно захотят отыграться. Поэтому оборона этой планетки нам попросту невыгодна.
Уже битый час Сергеев пытался уговорить Алмейду и, казалось, уже вполне было в этом преуспел. Однако, как только контр-адмирал узнал, что на флагмане будет Бразраар, спор разгорелся с новой силой. Испанец никак не мог простить имперскому адмиралу тот факт, что в прошлый раз тому удалось улизнуть буквально из-под носа Патруля.
— Ну ладно, черт с ним, пусть живет — наконец сдался Алмейда, не выдержав натиска аргументов Сергеева. — Когда начнешь эвакуацию?
— Уже начал, — усмехнулся Сергеев — Часа четыре назад.
— Однако! Ты был настолько уверен, что я приму твою точку зрения? — возмутился Алмейда, задетый за живое — А если бы я настоял на своем? Если бы мы отправили туда боевые корабли?
— Вы бы разбили эскадру Бразраара. А поселенцев все равно пришлось бы эвакуировать, не сейчас, так позже. И, кстати, я дал своим экспертам приказ провернуть все так, чтобы у имперцев создалось впечатление — планета покинута не менее трех недель назад. На всякий случай обеспечим Рейкеру алиби. Тем более, что это довольно просто.
— Да уж, тебя переспоришь... — обреченно махнул рукой Алмейда — Сколько раз обещал себе больше и не пытаться. И что самое противное, так это то, что ты опять кругом прав. Что у тебя, кстати, с этим Геллером? Молчит?
— Куда там... — усмехнулся Сергеев — Болтает сутками напролет. Сдает всех и вся, даже тех, о ком мы не спрашиваем. Лишний раз убеждаюсь, что он порядочная скотина. Надеется отмазаться от расстрела.
— Обоснованно?
— Не-а. Но мы ему об этом не говорим. На его совести столько жизней наших людей, одна «Сюзанна» чего стоит. Кстати, у него в подвале в стену была вмонтирована бомбочка — эксперты в ужас пришли. Если бы она рванула, то пару городских кварталов незамедлительно отправились бы на рандеву со всевышним. Счастье, что мы взяли его прежде, чем они начали там копаться. Негодяй был довольно талантлив, один трюк с роботом чего стоил.
— Ладно. А ты что ж не полетел на Ойкумену?
— Вот еще, там и студенты справятся. А у меня здесь работы невпроворот. Я за эти дни узнал о контрабанде и некоторых других аспектах деятельности фритов больше, чем за все прошедшие годы. Благодаря длинному языку этого ублюдка. Так что сейчас мне есть чем заняться и на Земле, да и надоели мне, вообще говоря, полеты. Особенно с тобой — из одной свалки в другую. Я старый уже, мне хочется мирной кабинетной работы. И телевизора у камина.
— Так я тебе и поверил. Тебе через неделю снова захочется к нам. — убежденно заявил Алмейда — И мы пренепременно тут же попадем в самое пекло. Причем именно ты нас туда и затащишь.
— Конечно захочется. — усмехнулся полковник. — Но это будет аж через неделю. И ни днем раньше.
— И не думай! — Брасс бросил на дочку взгляд, способный расплавить кусок металла. — Выбрось это из головы. Не может быть и речи.
Всегда сдержанный, теперь граф больше походил на разъяренного тигра в клетке. Разговор с Рами совершенно не способствовал улучшению его настроения. «Эта идиотка захотела в боевой рейд, немыслимо! — думал он, нервно измеряя шагами кабинет — Это все он, герой проклятый. Взбаламутил соплячке голову, ему-то что, а она теперь рвется на корабль, чтобы, видите ли, быть рядом с возлюбленным. Черт ее подери, знакомы то всего пару дней, а уже, видите ли, любовь до гроба. А Рейкеру я это вспомню, ох как вспомню, он до конца жизни забудет, что такое секс. Яйца откручу мерзавцу, и заставлю его же их и сожрать. Неужели этому мудаку мало шлюх, боже, ну зачем ему понадобилась моя дочь? Чем я прогневил всевышнего».
Рами, сидя в глубоком кресле, спокойно наблюдала за папочкой. Его характер за прошедшие годы после смерти матери изменился к худшему, однако основные его черты остались неизменными. И сейчас она ни на секунду не сомневалась, что победителем в этом споре будет именно она.
Самое досадное, что в этом не сомневался и сам граф, и он это знал, и она это знала. На протяжении последних лет все семейные споры заканчивались одинаково — Брасс уступал. Уступал единственному человеку в Империи, который не только не желал прислушиваться к его доводам или к гласу разума, но на каждый аргумент выдвигал с десяток не менее убедительных контраргументов. Даже Император прислушивался к мнению Брасса, не говоря уже обо всех остальных. Все считали его авторитетом, все... кроме собственной дочери. Иногда, в очередной раз потерпев поражение, граф почти с восхищением думал, что его дочь унаследовала многие черты его характера и очень похожа на него самого. Это несколько утешало.
Вот и сейчас спор разгорелся, когда Рами не только безапелляционно заявила, что намерена принять участие в предстоящем рейде, так еще и потребовала, чтобы он, «папочка», своими руками ее туда протолкнул. Граф бушевал, кричал, убеждал, просил — без толку. «Нет, полковник, ты мне за это заплатишь. — ум строил самые изощренные планы мести — Ты узнаешь, что такое месть Брасса, но сожалеть тебе уже будет поздно. Я тебя, сволочь, с дерьмом смешаю и заодно жрать его заставлю».
— ... выбирай.
— Извини, не расслышал — рявкнул граф, поняв что несколько последних секунд Рами что-то пытается ему сказать.
— Я могу повторить — пожала плечами Рами, все так же спокойно сидевшая в кресле. В своей победе она не сомневалась, и ей, в общем-то, не требовалось идти на уступки, но иногда ей становилось жалко отца, поэтому ее ум изворачивался, чтобы ее победа, по крайней мере в глазах графа, выглядела не слишком сокрушительной. — Ты прекрасно знаешь, что мой диплом медика позволяет мне завербоваться в армию независимо от твоего согласия или запрета. И тогда даже всемогущий Брасс не сможет ничего сделать из опасения «потерять лицо». Поэтому я предлагаю компромисс. Ты организуешь для меня участие в этом рейде и, в последствии, в тех, в которых я сама захочу участвовать, а я, в свою очередь, обещаю не заикаться о действительной службе. Если ты откажешь мне, я завтра же иду на призывной пункт. Ты можешь сделать свой выбор.
— Проклятье! Девочка, подумай о том, что такое армия. Да в конце концов, если уж тебе так хочется, ты можешь поработать в наземных частях... Если хочешь, я устрою тебя в Центральный госпиталь.
— Папуля! Прошу, не надо пудрить мне мозги. Ты прекрасно знаешь, почему я хочу участвовать именно в этом рейде. Если ты сорвешь мои планы, я уйду во Флот просто назло тебе, безо всякой цели. Именно во Флот, а не в наземные или тыловые службы. У них, кстати, не так много медиков моего уровня, и тебе это прекрасно известно. В твоих силах этого избежать, решать тебе.
Граф представил себе мощную фигуру Рейкера, затем мысленно сжал его горло пальцами и начал что есть сил сдавливать его. Полковник извивался и хрипел, пуская ртом кровавую пену. Наконец воображаемый противник обмяк и граф почувствовал некоторое облегчение. С каким бы удовольствием он провернул бы это наяву... ну ничего, его время еще придет.
— Ладно — глухо сказал он, стараясь не смотреть на дочь, чтобы случайно не увидеть победного блеска в ее глазах — Договорились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Немного помолчав, Император достал из стола информационный диск и протянул его адмиралу.
— Здесь находятся координаты планеты, на которой перед самой войной высадились земные колонисты. Они назвали ее Ойкумена — язык сломаешь, верно? Там и сейчас есть макаки, может, несколько тысяч. Планета не охраняется — слишком мало поселение, чтобы выделять для его охраны крейсера, а эвакуироваться они отказались. Макаки порою бывают до странного нелогичны.
Эта информация поступила к Императору от Брасса всего несколько дней назад, а тот, в свою очередь, получил данные от Геллера, которому попался контракт на доставку к этой малоизвестной планетке партии инструментов и роботов. Получив гонорар за выполненную работу, Геллер не замедлил сообщить координаты Ойкумены Мастеру, рассчитывая получить еще одну, не менее крупную сумму.
— Вы, адмирал, и ваш корабль пойдут к Ойкумене. Рейкер, вы присоединитесь к адмиралу. Также возьмете какой-нибудь транспорт, побольше. Захватите как можно больше пленных. Это я говорю вам, адмирал, удержите в узде своих десантников. Нам сейчас жизненно необходимы пленные. И как источник питания, и, в первую очередь, в политических целях.
Адмирал сухо кивнул. Приказ был понятен, как было совершенно очевидно и то, что посылая его в эту пустяковую экспедицию, Император надеется в дальнейшем раздуть из мухи слона и вновь повысить его, Бразраара, в должности. И успешное завершение этой операции нужно ему лишь для того, чтобы выглядеть справедливейшим в глазах общественности — подчиненный проштрафился — наказать, отличился — поощрить.
— Вы, Рейкер, проследите, чтобы пленные были живы и здоровы к моменту их прибытия на Рекн. Ну там питание, медикаменты, в общем, разберетесь. Отправляетесь завтра. Да, забыл... Бразраар, возьмете пять эсминцев, для страховки. Все. Вы свободны.
Рейкер и Бразраар вышли из кабинета Императора и переглянулись. Авианосец и пять эсминцев — для того, чтобы захватить жалкую тысячу людей на богом забытой планете. Да, похоже, Мудрейший решил подстраховаться...
Ужин был отменным, даже Рами оценила выбранный Рейкером ресторан. Тот, в свою очередь, знал, что делал — это место было действительно уединенным и тихим, и в то же время очень уютным. Зал был оформлен под лес — настоящие живые деревья, почти натуральные ручьи, в которых плескалась самая что ни на есть живая рыба... Густая зелень почти полностью изолировала столики от соседних, создавая незабываемое впечатление ужина на двоих в чаще девственного леса. Эффект был дополнительно усилен маломощными силовыми экранами, недостаточно крепкими, чтобы задержать или хотя бы приостановить человека, но полностью поглощавшими все звуки. И только журчание воды, шорох листьев и щебет птиц нарушали тишину и уединение.
Готовили здесь тоже превосходно, и Рейкер, наплевав на патриотизм, заказал для Рами настоящий шашлык — в последнее время из меню большинства ресторанов это блюдо исчезло. Наслаждаясь пахнущим дымом мясом, они провели под сенью зеленых сводов пару восхитительных часов.
— Рейкер, завтра мы увидимся?
— Боюсь, что нет, любовь моя — тут он был искренен, втюрился в красавицу, как студент, с первого взгляда. — Увы, дела...
— А послезавтра? — Рами неудержимо тянуло к этому офицеру. Если говорить объективно, то она сама не знала, что в нем нашла. Ну красив, благородная седина — так подобных красавцев-офицеров вокруг хоть пруд пруди. Герой... но это ее, вообще говоря, никогда не интересовало, да и сам Рейкер не находил в своих поступках ничего геройского. Выполнять свой долг — это не подвиг, и в этом она была с ним согласна. Умен... да уж, среди ошивающихся в столице молодых и не очень молодых повес это качество встречалось не так уж и часто.
— Тоже не получится — вздохнул Рейкер. Вместо этого идиотского рейда он бы с куда большим удовольствием посвятил день ухаживанию за юной графиней — Я улетаю по личному приказу Императора. Когда вернусь, точно не знаю. Надеюсь, что скоро.
— Вы летите один? Рейкер, милый, я так за вас беспокоюсь...
— Ну что ты, Рами, куда сейчас можно лететь в одиночку. Со мной полетит Бразраар... вернее, я с ним. И небольшая эскадра впридачу.
— Я полечу с вами.
— Ты с ума сошла, Рами — нахмурился Рейкер. — Во-первых, это занятие не для молоденьких девушек, а во-вторых, даже если бы у тебя была квалификация, то экипажи кораблей все равно уже укомплектованы и никаких изменений вноситься не будет.
— Да? Ну-ну...
Собственно, на этом тема была исчерпана. Сам Рейкер не без оснований (и даже с некоторой долей сожаления) предполагал, что возвращения на прежнюю должность Бразраару этот рейд не принесет. Сергеев, получив сообщение полковника, должен был немедленно организовать эвакуацию. Во всяком случае, таково было предложение самого разведчика, но он не исключал и такой возможности, что Патруль захочет перехватить и уничтожить имперские силы. Даже если это будет стоить жизни самому Рейкеру.
— Ну почему, скажи на милость, мы не можем воспользоваться случаем и уделать Бразраара? — возмущался Алмейда, нервно расхаживая по кабинету. — Господи, такая возможность.
— Да можем мы, можем. Но во-первых, мы угробим и Рейкера, а для нас он сейчас важнее двух таких адмиралов. Если мы снова дадим ему бежать, то в это не поверят и школьники, не говоря уже об УБИ. Не говоря о том, что в бою он может банально погибнуть. Но дело, вообще говоря, не только в этом. Нам все равно придется эвакуировать Ойкумену, не сейчас, так позднее. Ради одного поселка нет смысла держать на орбите приличные силы, а оставить им в качестве прикрытия пару эсминцев или один крейсер — тоже глупо, рекны непременно захотят отыграться. Поэтому оборона этой планетки нам попросту невыгодна.
Уже битый час Сергеев пытался уговорить Алмейду и, казалось, уже вполне было в этом преуспел. Однако, как только контр-адмирал узнал, что на флагмане будет Бразраар, спор разгорелся с новой силой. Испанец никак не мог простить имперскому адмиралу тот факт, что в прошлый раз тому удалось улизнуть буквально из-под носа Патруля.
— Ну ладно, черт с ним, пусть живет — наконец сдался Алмейда, не выдержав натиска аргументов Сергеева. — Когда начнешь эвакуацию?
— Уже начал, — усмехнулся Сергеев — Часа четыре назад.
— Однако! Ты был настолько уверен, что я приму твою точку зрения? — возмутился Алмейда, задетый за живое — А если бы я настоял на своем? Если бы мы отправили туда боевые корабли?
— Вы бы разбили эскадру Бразраара. А поселенцев все равно пришлось бы эвакуировать, не сейчас, так позже. И, кстати, я дал своим экспертам приказ провернуть все так, чтобы у имперцев создалось впечатление — планета покинута не менее трех недель назад. На всякий случай обеспечим Рейкеру алиби. Тем более, что это довольно просто.
— Да уж, тебя переспоришь... — обреченно махнул рукой Алмейда — Сколько раз обещал себе больше и не пытаться. И что самое противное, так это то, что ты опять кругом прав. Что у тебя, кстати, с этим Геллером? Молчит?
— Куда там... — усмехнулся Сергеев — Болтает сутками напролет. Сдает всех и вся, даже тех, о ком мы не спрашиваем. Лишний раз убеждаюсь, что он порядочная скотина. Надеется отмазаться от расстрела.
— Обоснованно?
— Не-а. Но мы ему об этом не говорим. На его совести столько жизней наших людей, одна «Сюзанна» чего стоит. Кстати, у него в подвале в стену была вмонтирована бомбочка — эксперты в ужас пришли. Если бы она рванула, то пару городских кварталов незамедлительно отправились бы на рандеву со всевышним. Счастье, что мы взяли его прежде, чем они начали там копаться. Негодяй был довольно талантлив, один трюк с роботом чего стоил.
— Ладно. А ты что ж не полетел на Ойкумену?
— Вот еще, там и студенты справятся. А у меня здесь работы невпроворот. Я за эти дни узнал о контрабанде и некоторых других аспектах деятельности фритов больше, чем за все прошедшие годы. Благодаря длинному языку этого ублюдка. Так что сейчас мне есть чем заняться и на Земле, да и надоели мне, вообще говоря, полеты. Особенно с тобой — из одной свалки в другую. Я старый уже, мне хочется мирной кабинетной работы. И телевизора у камина.
— Так я тебе и поверил. Тебе через неделю снова захочется к нам. — убежденно заявил Алмейда — И мы пренепременно тут же попадем в самое пекло. Причем именно ты нас туда и затащишь.
— Конечно захочется. — усмехнулся полковник. — Но это будет аж через неделю. И ни днем раньше.
— И не думай! — Брасс бросил на дочку взгляд, способный расплавить кусок металла. — Выбрось это из головы. Не может быть и речи.
Всегда сдержанный, теперь граф больше походил на разъяренного тигра в клетке. Разговор с Рами совершенно не способствовал улучшению его настроения. «Эта идиотка захотела в боевой рейд, немыслимо! — думал он, нервно измеряя шагами кабинет — Это все он, герой проклятый. Взбаламутил соплячке голову, ему-то что, а она теперь рвется на корабль, чтобы, видите ли, быть рядом с возлюбленным. Черт ее подери, знакомы то всего пару дней, а уже, видите ли, любовь до гроба. А Рейкеру я это вспомню, ох как вспомню, он до конца жизни забудет, что такое секс. Яйца откручу мерзавцу, и заставлю его же их и сожрать. Неужели этому мудаку мало шлюх, боже, ну зачем ему понадобилась моя дочь? Чем я прогневил всевышнего».
Рами, сидя в глубоком кресле, спокойно наблюдала за папочкой. Его характер за прошедшие годы после смерти матери изменился к худшему, однако основные его черты остались неизменными. И сейчас она ни на секунду не сомневалась, что победителем в этом споре будет именно она.
Самое досадное, что в этом не сомневался и сам граф, и он это знал, и она это знала. На протяжении последних лет все семейные споры заканчивались одинаково — Брасс уступал. Уступал единственному человеку в Империи, который не только не желал прислушиваться к его доводам или к гласу разума, но на каждый аргумент выдвигал с десяток не менее убедительных контраргументов. Даже Император прислушивался к мнению Брасса, не говоря уже обо всех остальных. Все считали его авторитетом, все... кроме собственной дочери. Иногда, в очередной раз потерпев поражение, граф почти с восхищением думал, что его дочь унаследовала многие черты его характера и очень похожа на него самого. Это несколько утешало.
Вот и сейчас спор разгорелся, когда Рами не только безапелляционно заявила, что намерена принять участие в предстоящем рейде, так еще и потребовала, чтобы он, «папочка», своими руками ее туда протолкнул. Граф бушевал, кричал, убеждал, просил — без толку. «Нет, полковник, ты мне за это заплатишь. — ум строил самые изощренные планы мести — Ты узнаешь, что такое месть Брасса, но сожалеть тебе уже будет поздно. Я тебя, сволочь, с дерьмом смешаю и заодно жрать его заставлю».
— ... выбирай.
— Извини, не расслышал — рявкнул граф, поняв что несколько последних секунд Рами что-то пытается ему сказать.
— Я могу повторить — пожала плечами Рами, все так же спокойно сидевшая в кресле. В своей победе она не сомневалась, и ей, в общем-то, не требовалось идти на уступки, но иногда ей становилось жалко отца, поэтому ее ум изворачивался, чтобы ее победа, по крайней мере в глазах графа, выглядела не слишком сокрушительной. — Ты прекрасно знаешь, что мой диплом медика позволяет мне завербоваться в армию независимо от твоего согласия или запрета. И тогда даже всемогущий Брасс не сможет ничего сделать из опасения «потерять лицо». Поэтому я предлагаю компромисс. Ты организуешь для меня участие в этом рейде и, в последствии, в тех, в которых я сама захочу участвовать, а я, в свою очередь, обещаю не заикаться о действительной службе. Если ты откажешь мне, я завтра же иду на призывной пункт. Ты можешь сделать свой выбор.
— Проклятье! Девочка, подумай о том, что такое армия. Да в конце концов, если уж тебе так хочется, ты можешь поработать в наземных частях... Если хочешь, я устрою тебя в Центральный госпиталь.
— Папуля! Прошу, не надо пудрить мне мозги. Ты прекрасно знаешь, почему я хочу участвовать именно в этом рейде. Если ты сорвешь мои планы, я уйду во Флот просто назло тебе, безо всякой цели. Именно во Флот, а не в наземные или тыловые службы. У них, кстати, не так много медиков моего уровня, и тебе это прекрасно известно. В твоих силах этого избежать, решать тебе.
Граф представил себе мощную фигуру Рейкера, затем мысленно сжал его горло пальцами и начал что есть сил сдавливать его. Полковник извивался и хрипел, пуская ртом кровавую пену. Наконец воображаемый противник обмяк и граф почувствовал некоторое облегчение. С каким бы удовольствием он провернул бы это наяву... ну ничего, его время еще придет.
— Ладно — глухо сказал он, стараясь не смотреть на дочь, чтобы случайно не увидеть победного блеска в ее глазах — Договорились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139