- Старк, оставь это, - говорит Неро. - Мы ведь давно решили...
- Да, все знают - Руди был копом, поэтому ему всё равно. Скажи нам, Руди, скольких хакеров ты убил, пока служил в полиции? - не унимается Старк.
- Я же говорил тебе, что служил в другом отделе, - с печальным спокойствием возражает Штейнер. - Киберполиция - это отдельная организация, в которой только 10% сотрудников ходят по улицам и ловят хакеров. Остальные сидят за компами и ищут информацию, чтобы эти 10% знали, куда надо идти... А я теперь заодно с вами. Обратной дороги нет, и ты это прекрасно знаешь. Зачем ты так себя взвинчиваешь? Надо быть спокойнее.
- Но ведь можно сделать что-то в память о Джонни? - встревает в разговор Эрик, оторвавшись от своего компа. - Мы ведь могли бы устроить катастрофу на транспорте, промышленную аварию или ещё что-нибудь.
- Лита прекрасно может устроить аварию, в результате которой погибнет сотня обывателей. Только она для себя решила, что такими делами заниматься не будет. Сотня невиновных людей - не те поминки, которые заслужил Джонни, - отвечает Неро.
- Ладно, засиделся я тут, - говорит Штейнер. - Увидимся, bros.
- До встречи.
- Пока, bro.
- Удачи.
- Пока.
Он накидывает на плечи длинный кожаный плащ, берёт зонтик с великолепной костяной ручкой и уходит.
- Обычно такие всплески не свойственны нашей группе, - говорит мне Неро, как будто оправдываясь. - Ну да полиция кому хочешь нервишки испортит.
- Мне лично нервы чуть не испортили несколько молодчиков, неосмотрительно попытавшихся развлечься посредством меня.
- В самом деле? - Неро делает вид, что удивлён. - Обычно такие случаи не происходят сразу в день приезда, хотя за первую неделю раза три - стабильно... У нас, завидев старика, начинают разбегаться в разные стороны: долго здесь никто не живёт, и если человек дожил до старости, значит, это какой-то страшный маньяк.
Все улыбаются, я улыбаюсь тоже, хотя десятки раз слышал эту шутку, имеющую, впрочем, все основания считаться правдой.
- Если честно, то жить здесь действительно - не очень... Зато всегда есть, где спрятаться. К крысам мы давно привыкли.
- Лично мне кажется, что в нашем полисе самое поганое - это не крысы, а дождь, - говорит Старк. - Ты как думаешь, Анри?
- Ничего не имею против дождя. Там, откуда я приехал, используют вместо него для очищения атмосферы и снижения радиации особый снег.
- А откуда ты приехал, собственно говоря? - спрашивает Неро.
- Из Мидиаполиса.
Неро кивнул, и я понял, что этот факт ни за что не вылетит у него из головы. С таким человеком надо быть поосторожнее. За десять лет хакинга вырабатываются специальные навыки.
- Нет, - продолжает Старк. - Просто дождь тебе пока в новинку. Терпеть не могу улиц нашего полиса. Мало того, что темно, так ещё и дождь. Он проникает даже в такие места, где ты надеялся спрятаться от него. Смотри, даже у нас он тут как тут! - он указывает на соседнюю стену.
По ней бегут струйки воды, то соединяясь, то снова разбегаясь.
- Кстати, не вздумай ходить пол дождём с непокрытой головой - от него волосы выпадают. Мало того, что он изначально с химическими добавками, так ещё и впитывает, пока вниз падает, всякую гадость.
Действительно, улицу Ландополиса не спутаешь ни с какой другой: у каждого в толпе есть шляпа или зонт.
- У вас тут всегда так холодно? - спрашиваю я.
- Да, почти всегда. Днём, естественно, градусов на пять потеплее. Недавно сломался один из энергореакторов - теперь используют резервный, экономят энергию. Этот полис находится в глубоком дауне, каким бы процветающим ни казался, исходя из графиков роста промышленности.
- Эй, Неро! - кричит кто-то из-за спины.
Я резко оборачиваюсь, успевая заметить улыбку на лице Неро.
Вижу низкорослого человека в длинном тёмно-зелёном плаще. За ним на полу остаются мокрые следы, а с длинных волос и бороды стекает вола.
- Привет, Дэвис! - Неро встаёт, чтобы пожать пришедшему руку.
- У вас тут чего выпить найдётся? А, джанго, очень хорошо! - С этими словами Дэвис ловко ухватывает почти опустошённую бутылку, из которой пила Лита.
Он бесцеремонно отхлёбывает из горлышка, потом начинает откашливаться.
- Чёрт, здесь градусов 45 будет! Да ещё и намешано всякой дряни... Кто такое пьёт? Это же самоубийство форменное!
- Лита. У неё брата убили, - отвечает Мот. Дэвис кивает.
- Упокой Матрица душу непутёвого парня... Эх, вырос бы, я бы его в свою группу взял, обучил всему.
Он снова отхлёбывает из бутылки.
- Зачем пришёл, старик? - спрашивает Неро, насмешливо глядя на ходящий кадык Дэвиса.
- Да вот плату тебе принёс обратно. Спасибо, что одолжил. Обращайся ко мне, если что-нибудь понадобится. Ты меня здорово выручил.
Он протягивает Неро двенадцатисантиметровую плату, извлечённую откуда-то из-под плаща.
Неро размотал антистатическую оболочку, осмотрел плату, снова упаковал и убрал в карман куртки.
- В следующий раз обращусь прямо к тебе, Дэвис, уговорил... Полагаю, о раскрытии даже самого маленького секрета великого Маркуса речи быть не может?
- Конечно, bro. Всё, кроме этого... Признайся: до сих пор таишь обиду на Маркуса? Но, согласись, всё было чисто. У вас своя работа - у нас своя.
- Ничего. В следующий раз я вынесу его так, что он до конца дней запомнит, - лицо Неро темнеет.
Дэвис уходит, прихватив бутылку, а я спрашиваю:
- О чём речь шла?
- Он из группы Маркуса. Классный хакер. Они с Неро перехлестнулись неделю назад. У нас был свой заказ, у них - свой. И Маркус нас заломал. Неро теперь только и ждёт, чтобы отмстить, - засмеялся Старк.
Да, Неро злопамятен. Надеюсь, он не будет предпринимать глупых попыток отомстить мне за сегодняшний взлом.
- А Штейнер действительно работал в полиции? С чего он тогда присоединился к вам?
Неро усмехается.
- С ним произошла одна история... Довольно неприятная... Старк, сделай одолжение, помолчи и комментариев не вставляй. Твой язвительный язык мне хорошо известен... Руди был капитаном и руководил в соседнем районе отделом по поимке особо опасных преступников. Однажды он расставил ребят вокруг какого-то дома, куда должен был прийти кто-то из важных криминальных персон, а сам отправился в участок, чтобы что-то там проверить. Тут некий агент ему сообщил, что засаду сдали, и вместо одного преступника едет целая банда мочить копов. Руди собрался бежать туда, чтобы предупредить своих, но его остановила знакомая девушка и пригласила на ужин. Надо сказать, что Руди к ней весьма неровно дышал. Она его уже звала пару раз, но ему всё было некогда - работал-то действительно, как проклятый. По тону, которым было сделано предложение, он понял, что если снова откажется, то больше ему надеяться не на что. И он согласился, убедив себя, что ребята и так справятся, не маленькие... Пока он ужинал, его друзей расстреливали из ручных пулемётов. А когда провожал свою пассию домой, их трупы описывала мертвецкая команда... Руди принял это близко к сердцу, впал в глубокую депрессию. Потом намеренно шёл на самые опасные задания, стремясь умереть. Но ему везло. Как-то раз противник промахнулся, стреляя из шотгана - но левую руку по локоть разорвало в лохмотья. Ему предложили перейти в другой отдел или выйти в отставку, он выбрал последнее - не терпит бумажной работы... Теперь вот хакерит понемногу.
- А девушка?
- Продолжает работать в полиции. Когда Штейнеру руку оторвало, она к нему охладела, а он скорее всего тоже не особо стремился продолжать отношения. Мы не можем осуждать его, потому что никто из нас не был в его шкуре... Он был единственным сыном матери-одиночки, которая умерла, когда ему было десять. Знал только полицейскую школу, училище, спецкурсы. Потом вышел на улицы в форме и с оружием, благодарный полиции за то, что она не бросила его, выучила, указала цель в жизни и дала друзей. Он полюбил впервые - и за это пришлось заплатить дорогую цену. Руди стал чувствовать себя чужим в полиции, недостойным носить форму...
Грустная история. Хотя для меня бы в ней не было никакого сложного психологического выбора. Во-первых, Клан превыше всего. Во-вторых, друзья всегда останутся друзьями. Я не понимаю, как можно пожертвовать друзьями ради девушки, каких тысячи на земле? Правда, девушкам об этом лучше не говорить...
Мы посидели ещё час, разговаривая о разных мелочах, потом я попрощался и вышел на улицу Дождь всё продолжался...
Накинув капюшон, я сделал несколько шагов. Выход из переулка - и я уже среди толпы, один из многих ничем не примечательных организмов. Кому какое дело до вынырнувшей из переулка тени? Люди в толпе смотрят только себе под ноги. Целые поколения боящихся смотреть вперёд или вверх...
Может, когда-нибудь и мне надоест дождь. Но после холодного Мидиаполиса, после Клана, в котором воду экономят, меня притягивает летящая с небес влага. Словно в этом полисе есть свой маленький персональный бог, щедро одаривающий его водой.
Глядя больше на бесконечные капли, чем перед собой, я случайно сталкиваюсь с прохожим, спешащим навстречу. Его лицо закрыто маской с нащёчными очистителями воздуха, глаза поблескивают из-под стекла. Видимо, один из тех бедолаг, кто страдает респираторными болезнями вроде гликемии или воспаления дыхательных путей. Вот доктор и посоветовал ему ходить по городу в таком виде, дабы предупредить попадание в организм микробов и бактерий.
В маске он удивительно похож на робота.
Впереди натянуты жёлтые ленты полицейского заграждения. Замерла куча машин с красно-синими мигающими огнями, копошатся копы со сканерами и записывающими устройствами. Полицейский, что-то печатающий на портативном компьютере, покрикивает на двух помощников. Немного приглядевшись, замечаю обгорелый остов авто - взрывом мощной гранаты салон разнесло вдребезги. Только на капоте остались следы краски, по которым можно понять, что это была патрульная машина.
Прохожие быстро проходят мимо - они видели достаточно таких сцен.
Оглядываюсь на полицейские мигалки - и тут же из-под ноги слышится резкий писк. Инстинктивно отдёргиваю ногу, крыса улепётывает в дыру на асфальте. Мерзость.
Ожидая на перекрёстке зелёный свет, слышу разговор двух пожилых людей. Они говорят о недавней перестрелке каких-то двух банд.
На противоположной стороне улицы, среди мокрой толпы, опять мне мерещится Эдди - парень в обгорелой одежде. Это меня смешит. Ну не думать же в самом деле, что я скоро умру? Чего только кланеры не придумают! Вот сейчас дадут зелёный свет, и я пройду мимо призрака. Посмотрим, каков он вблизи.
Между нами проезжает рефрижератор.
Напротив уже нет Эдди...
Наваждение какое-то. К Вирусу всю мистику: он просто, наверно, решил перейти улицу в другом месте - здесь слишком оживлённое движение. Как будто нельзя было построить подземный или наземный переход! В других полисах такого нет - чтобы на главной улице нормальных переходов не существовало!
Однако, приглядевшись, я замечаю чернеющую пасть тоннеля, закрытого решётками, рядом с которыми на ступеньках копошатся крысы.
Понятно, значит, был переход, но обвалился, просто его не успели отремонтировать.
В магазинчике рядом с моим домом работает пожилая женщина с узкими глазами и острыми морщинистыми скулами. Она быстро-быстро лопочет что-то на родном языке, одновременно вставляя слова из всеобщего жаргона. Покупаю у неё две пластиковые коробочки: первую - с кусочками цыплёнка и рисом, который приобрёл жёлтый цвет и специфический вкус оттого, что его приготовили с добавлением яиц, а вторую - с длинными тонкими макаронами, обильно политыми каким-то ароматным соусом. В следующий раз побалую себя игуаной на палочке - в таких заведениях всегда есть соблазн заказать такую.
Это как память о когда-то виденных снах или прочтённых книгах - я не знаю, о чём именно.
Окна в моей квартире слишком грязные снаружи. Такое чувство, что чёрный дым, летающий по городу и невидимый среди вечной ночи, оседает хлопьями на стёклах.
Уже сняв куртку и ботинки, приготовившись поужинать содержимым принесённых коробочек и раскупорить купленную ещё утром бутылочку алой руалы, я вспомнил, что у меня нет ни вилок, ни стаканов... Что ж, придётся есть руками и пить из горлышка, хотя это и вульгарно.
Достаю из упаковки один из лечебных пластырей и налепляю на шею, немедленно чувствуя разливающееся тепло.
Я ем макароны пальцами так, словно выражаю тем самым свою ненависть к обладателям шикарных костюмов и сверкающих машин. Отправляя в рот кусочки цыплёнка, представляю собой немой укор для тех, кто ежедневно взвешивает своё тело на весах, каждый месяц проверяется у врачей, никогда не ест ничего жареного или перченого, кривит нос при виде сального пятна на одежде.
Я не из их культуры.
Есть некая грань, перейдя за которую, человек приобретает вместо обычного стремления иметь хорошие веши - полную зависимость от них. После этой грани кончается человек и начинается обыватель.
Список того, что мне нравится в жизни, покажется более чем странным большинству людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62