По моей просьбе вызвали механиков, и они обнаружили во всех компьютерах с базами данных небольшие устройства, передававшие информацию на какой-то внешний объект. Анализ показал, что этот объект через выявленные блоки может управлять всеми нашими базами данных.
Мистер Уоренс был очень обеспокоен. Он спросил меня, могу ли я выяснить, куда передаётся информация. Я пообещал начать расследование, но сначала проконсультировался с Элис. Она уверила меня, что эти устройства не имеют никакого отношения к Паукам, и потому я могу вести расследование без опасений.
Я взялся за работу с удвоенным рвением и через три дня имел честь доложить мистеру Уоренсу, какая именно корпорация вела против нас игру. Уоренс просто захвалил меня. Во всей корпорации усилили внутренний надзор и ограничили свободный доступ к корпоративной сети. Меня и Элис Уоренс направил на проведение ответной операции. Мы должны были выяснить, зачем потребовалось торговой фирме следить за нашими базами данных.
Элис предложила сначала установить свои передатчики на машины конкурентов, а потом взломать их защиту через Сеть. Для этой акции мне требовалась помощь опытного воина, и я обратился к Михаилу. Согласился он сразу - видимо, надоело сидеть без дела.
Тихой глухой ночью, когда не спят только те, кому это не положено в силу профессиональных обязанностей, я стоял в каком-то закоулке и ждал Михаила. Холод пробирался подмой плащи вызывал усиливавшуюся дрожь. Воин появился бесшумно, выйдя из темноты на свет.
- Привет, Митер, - сказал он, приблизясь.
- Привет, Михаил.
Дальше мы молчали до самой стены торговой корпорации. Застыв около неё, Михаил поднял голову и осмотрел её верхнюю кромку. Как я понимаю, он включил плату и исследовал возможные угрозы.
Наконец он коротко кивнул и забросил через стену трос с крюком-кошкой. Легко взобравшись наверх, он помахал мне рукой и тихо соскользнул на другую сторону. Я последовал за ним. Когда мы опять оказались вместе, он отцепил кошку и спрятал её за пазуху. Потом, пригнувшись, мы бежали вдоль стены, торопясь добраться до заднего входа в гараж. Михаил легко справился с замком, и мы проникли внутрь. Здесь он снова замер на несколько секунд, сверяясь с информацией, которую передавала его плата-имплантант.
Дальше мы осторожно двигались по узкому тёмному коридору. Внезапно Михаил схватил меня за плечо и указал на левую дверь. Она была не заперта, и мы укрылись за ней как раз вовремя, чтобы нас не заметил какой-то человек, неведомо зачем объявившийся ночью в гараже.
Потом Михаил провёл меня на третий этаж, причём произошло не менее четырёх случаев, когда нас спасали только его способности. Я, несомненно, выбрался бы из практически любой передряги, но малейшая тревога могла пустить насмарку все труды по установке «жучка».
Перед очередным поворотом Михаил замер. Потом сделал мне знак оставаться на месте, а сам неслышно скрылся за углом. Прошло несколько томительных минут. Я уже не раз ощупал рукоять своего пистолета, на который предусмотрительно был навёрнут глушитель, порываясь идти за Михаилом. Но данное перед входом в здание обещание ни в коем случае не мешать ему и слушаться беспрекословно заставляло стоять на месте. Наконец Михаил выглянул из-за угла и сделал мне жест рукой. Я снова последовал за ним и вскоре оказался в длинной галерее, обвивавшей здание по периметру. Она хорошо освещалась фонарями через высокие окна. В неярком свете хорошо был виден лежащий в углу бесформенной кучей охранник. Спустившись по лестнице и свернув налево, я заметил ещё одно тело.
Но отвлекаться времени не было, потому что передо мной находилась стальная дверь, закрытая на электронный замок - вход в компьютерный центр корпорации. Я достал из кармана пластиковую карточку, изобретённую Анри специально для таких случаев, провёл ею через щель определителя доступа. Как и предусматривалось, система не завопила о попытке взлома, продолжая мирно спать. Я достал ноут, который принёс с собой, вставил в щель карточку и, активизировав плату-имплантант, запустил программу по снятию информации о замке. Теперь можно было документы доступа в самую охраняемую комнату фирмы штамповать пачками. Мне оставалось всего лишь зарядить карточку разрешением на доступ и вставить её в щель замка. Неприступная дверь пропустила нас и надёжно закрылась.
Я пробрался к компьютерам, осмотрел их, потом подключил к одному из них через беспроводной выход свой имплантант и проверил коммуникацию с другими машинами. Всё складывалось как нельзя лучше. Компьютеры не имели выхода в Сеть, но были связаны друг с другом в общую локальную систему. Что ж, не придётся просматривать все базы в поисках нужной.
Я отключил компьютер и осторожно снял заднюю крышку, чтобы установить и подключить передатчик. Даже в кромешной темноте мне, копавшемуся во внутренностях электроники столько раз, что и не сосчитать, не составило никакого труда быстро укрепить и подключить передатчик. Модель, которую передала Элис, была намного совершеннее обнаруженной нами, и даже я не до конца смог разобраться в её возможностях.
Покончив с работой, я шепнул Михаилу:
- Что будем делать с мёртвыми?
- Какими мёртвыми?
- С охранниками, которых ты убил. Один в галерее, другой под лестницей.
- Какими охранниками? Там нет никого.
- Ты придуриваешься?
- Вовсе нет. Твоё зрение тебя обмануло: там нет никаких охранников.
- Ну ладно, я тебе покажу на обратном пути...
По понятным причинам задерживаться мы не стали. Каково же было моё удивление, когда ни первого, ни второго мертвеца не обнаружилось там, где я их вроде бы видел! Что с ними сделал Михаил - осталось для меня загадкой. И после того как фирма была далеко позади, воин не посчитал нужным раскрыть свой секрет
Однако я забегаю вперёд. Покинуть здание оказалось труднее, чем попасть в него.
Мы уже прошли галерею, когда Михаил внезапно схватил меня за руку и потащил к пожарной лестнице. Мы поднялись наверх, пробежали по верхнему этажу, словно две большие чёрные тени, свернули за угол и затаились. Михаил, закрыв глаза, вслушивался в темноту, используя плату. Наконец он отделился от стены и достал из кобуры свой пистолет - безотказный тупорылый Dodger, калибр 12 мм, семь зарядов, механизм установки новой обоймы прост до безобразия и занимает не больше времени, чем выстрел.
- Скоро нас обнаружат, - сказал он, взводя курок. Этот звук зловеще разнёсся по пустому коридору. - Я не знаю, кто это, но они чувствуют нас так же хорошо, как я чувствую их.
- Они?
- Двое. Уходи сейчас. Если возможно остановить того, кто легко отслеживает наши перемещения по зданию, то я справлюсь один... Иди, ты знаешь всё о «жучке», а ведь именно ради него мы сюда и приходили.
- "Жучок" не стоит твоей или моей жизни. Либо мы вдвоём отсюда уйдём, либо вдвоём здесь останемся.
- Что ж, тогда доставай оружие - скоро они будут здесь.
Я кивнул и изготовил к бою свой пистолет. Шотган я мог выхватить в любой момент, но он не оборудован глушителем, и потому я держал его на крайний случай - если пистолета и кинжала будет недостаточно.
Михаил поманил меня за собой, и мы отошли в коней коридора. От двери на лестницу нас отделяли 50 метров.
Через пять секунд Михаил поднял пистолет и нацелил его на дверь. Я последовал его примеру, активизируя плату...
...Невыносимо долгими показались мгновения, которые тянулись до страшного улара, от которого дверь разлетелась в щепки. Сначала пистолет Михаила, а потом мой посылают пули в пятидесятиметровый полёт, даже не видя цели. Как раз тогда, когда они почти достигают проёма, отгула появляется наш первый преследователь...
Эту зверюгу я хорошо рассмотрел. Она была четырёхлапой, ростом в холке примерно полтора метра, очень худая. Морда её, вытянутая и сверкавшая диким оскалом, напоминала собачью, но тело и кости чем-то неуловимо отличались от прообраза. Вместо шерсти её покрывала скользкая матовая кожа, под которой при каждом прыжке перекатывались тугие мускулы. Когти втягивались в подушечки лап - по типу кошачьих, но в выпушенном состоянии достигали сантиметров шести.
Зверюга увидела нас и приготовилась к следующему прыжку, когда пули впились в неё. Моя - вошла в левую сторону груди, пробила тело насквозь и вонзилась в стену. Пуля Михаила попала в голову, напрочь оторвав ухо и оставив рваную рану, из которой, однако, пролилось удивительно мало крови.
Страшные раны никак не действуют на тварь, и она несётся в нашу сторону гигантскими прыжками. В моём мозгу крутится лишь одна мысль: успеем ли мы её застрелить, прежде чем она до нас доберется? Палец механически нажимает на спусковой крючок, заставляя пистолет вздрагивать и бесшумно выплёвывать кусочки металла; вторая рука готовится вставить следующую обойму. Мы стреляем быстро, очень быстро, быстрее любого обычного человека, но обоймы не безразмерны. Ещё не успевает упасть гильза пятого патрона, как Михаил уже вставляет снаряжённую смертельным грузом планку в свой пистолет, теряя время на один выстрел, а старая обойма, выброшенная пружиной, касается пола, несколько раз переворачивается и затихает...
Когда первая тварь сделала три прыжка, преодолев 8 метров, в проёме показалась вторая такая же. Мозг лениво отметил, что её остановить уже не получится, потому что первая до сих пор движется, поймав к этому моменту 9 моих пуль и 8 пуль Михаила. Она обливается кровью из сквозных и рваных ран, но продолжает бежать... О, великий вирус! По всему выходит, что это - создания Бионов. Тварь настолько быстра, что даже уворачивается от пуль, казалось бы, посланных ей точно в лоб или в глаз. Всё просто: мы целимся в центр головы, а расстояние, на которое она успевает дёрнуться, равно расстоянию от середины головы до её края...
Я сменил прицел и стреляю куда попало: по ногам, по туловищу, по глазам. Выстрел Михаила отрывает переднюю левую лапу зверюги, она кувыркается по инерции, ловя ещё и те пули, которые уже в воздухе. Другие летят во вторую тварь, которая почти поравнялась с искалеченной подругой.
В высоком прыжке она перелетает через скулящее и агонизирующее тело, ловит три пули и несётся дальше. В её красных глазах - только жажда убийства, жажда рвать своими клыками мягкое человеческое мясо. Она явно ловчее первой и уворачивается от половины наших пуль! Скорость пули Михаила меньше, чем у моей, и потому от его пуль она уворачивается чаще - лишь каждая четвёртая попадает в цель. Из моих четырёх попадают три. Но они проходят насквозь, оставляя две аккуратные дырочки в теле твари и одну совсем не аккуратную дыру в стене... Что же внутри этой зверюги? Где её жизненно важные органы?!
Чудовище преодолело три четверти пути, когда у Михаила кончилась третья обойма, а у меня на исходе была вторая. В руке воина блеснул кинжал, потом он достал второй, бросив разряженный пистолет. Тварь в это время ускоряется, пробегая оставшуюся четверть пути пол моим огнём. Михаил делает шаг вперёд. В последнем прыжке преодолев четыре метра, чудовище летит прямо на него. Из моего пистолета в это время выпадает третья пустая обойма. Я делаю шаг назад и достаю шотган - бесшумность больше не важна.
Михаил ловит зверя на поднятый кинжал, вонзая второй под подбородок до самого мозга. Тварь же ведёт себя так, будто никакого мозга у неё нет! Она дьявольски изворачивается и исхитряется вцепиться зубами в плечо Михаила. Мощным рывком обоих клинков он отбрасывает её от себя, она группируется в воздухе, как кошка, падает на лапы и снова прыгает на воина. Но выстрел из шотгана отбрасывает ее назад - кувыркающуюся и брызгающую во все стороны кровью. Второй заряд попадает прямо в правую глазницу, и голова твари разлетается в клочья, пятная стены, пол, потолок и Михаила, стоящего впереди меня...
Гильзы моих патронов крутятся в воздухе, и в этот момент они - единственное, что движется... Мы с Михаилом напряжённо следим за лежащим зверем, который, кажется, мёртв. Под ним начинает растекаться красная лужа. Нехорошо. Кровь первого чудовища уже залила весь пол, и нам не удастся пройти к лестнице, не испачкав обувь...
Гильзы падают на пол, звеня и подпрыгивая, недолго крутятся, блестя полированными боками, показывая клеймо производителя, и наконец затихают...
...Михаил прислонился к стене и осмотрел рану.
- Плохо, очень плохо. То, что она порвала плечо своими зубами - ерунда, можно заживить, а вот одежду, пожалуй, придётся выкинуть. Жаль... Я к ней так привык... Всё-таки ужасных тварей делают Бионы, - говорит он, вытирая окровавленные пальцы вытащенным из нагрудного кармана куртки белоснежным платком... Кто же гладил и крахмалил тебе этот платок, Михаил?
- Ты уверен, что это Бионы? - спрашиваю я, подбирая и пряча в карманы пустые обоймы.
- Абсолютно. Я уже сталкивался с чем-то подобным, хотя эти экземпляры меня, признаюсь, ужаснули... С Бионами надо кончать, и кончать побыстрее!..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62