Клер смотрела, как он понесся вдоль улицы. Водитель проехавшего "лендровера" не обратил на него внимания.
Несмотря на полную взъерошенность, Мэй вдруг стала совершенно серьезной, нормальной.
- Волчий Каньон, - заговорила она, - это город колдунов, который был основан в середине девятнадцатого века человеком по имени Уильям Джонсон. Колдуны, как и многие религиозные и этнические группы, в те времена подвергались всяческим преследованиям. Нас вешали, топили, сжигали на кострах, и Уильям решил последовать примеру мормонов, которые ушли на Запад, чтобы основать там собственную общину.
Тут она широко улыбнулась, запустила обе руки под юбку и принялась яростно драть себя ногтями.
- Жопа чешется! Жопа чешется!
И так же внезапно вернулась в нормальное состояние.
- Уильям встретил женщину по имени Изабелла и женился на ней. Изабелла была колдуньей, но она была больше чем колдуньей. - Мэй понизила голос. - Она была злом. Она начала прибирать к рукам власть в городе, перестраивать его по своему образцу. Несогласных наказывала. Одних прогоняла, другие загадочным образом умирали. В конце концов они не выдержали. Уильям к тому времени был уже стариком, но силой он обладал еще крепкой. Он убил ее во сне. Он отрезал ей голову, и люди похоронили ее в пещере в верховьях каньона. Но прежде чем замуровали вход, ее голова начала говорить. Она прокляла людей Волчьего Каньона. Она поклялась вернуться еще более сильной и отомстить всем другим колдунам и колдуньям, уничтожить их всех. Она сказала, что никому не позволено покидать Волчий Каньон и что весь город поглотит стена воды, которая убьет их.
Мэй уставилась в пространство, словно впав в транс. Клер передернуло.
- Мы с Бобом родились в Волчьем Каньоне, хотя и уехали оттуда рано. Я даже не помню город - только по рассказам родителей. Времена Изабеллы давно прошли, и никто не верил, что ее проклятие когда-нибудь сбудется. Множество людей уезжало из города, возвращалось и снова уезжало, и им ничто не препятствовало. Но наши родители рассказывали нам про Изабеллу, предостерегали, и мы выросли в страхе. Мы жутко боялись, что она вернется и начнет мстить.
Мы все собрались вместе, когда была построена плотина. Я тогда жила в Нью-Джерси. У меня был муж, собака, дом и хорошая жизнь.
И тут я почувствовала, я ощутила вопль всех тонущих душ, словно плотину прорвало, хлынула вода, их всех затопило и проклятие Изабеллы сбылось. Я бросила мужа, бросила дом, бросила собаку и вернулась в Волчий Каньон. Нас всех туда потянуло - всех, кто избежал воды, и на берегу рядом с плотиной я встретила Боба, оказалось, что у нас обоих было одинаковое видение, мы обсуждали, что случилось. Нас было несколько десятков, мы все стояли на берегу. Она звала нас оттуда - снизу, смеялась над нами, и мы поняли, что она очень долго ждала этого и может ждать дольше. Она будет ждать столько, сколько потребуется, чтобы выйти на свободу.
Мы поклялись бороться с ней и не дать ей возможности выбраться. Какое-то время мы поддерживали связь друг с другом, но потом перестали, как и наши родители до нас, и, возможно, это тоже было частью ее проклятия. У каждого началась новая жизнь, и большинство старалось избегать даже думать про Изабеллу, не говоря уже о магии. Некоторые из нас… некоторые из нас стали…
Мэй покачала головой и попыталась улыбнуться. Секунду казалось, что она опять готова выпалить какой-нибудь бред, но продолжила вполне трезво.
- Несколько месяцев назад это началось снова. Я ощутила тягу, мне приснилась Изабелла, и я поняла, что она набирает силу. Она набирает ее от тех из нас, кто умер за последние годы, но остается еще здесь, наверху. Она накапливает силу и ждет, когда окрепнет настолько, чтобы применить ее. Она приходит и за строителями плотины, за теми, кто затопил каньон, и убивает их одного за другим, использует свою силу, чтобы искать их и убивать. От них она тоже набирает дополнительную силу, хотя до сих пор находится под водой, в пещере.
Мэй замолчала. Клер подождала продолжения, но его не последовало. История закончилась.
Теперь старуха улыбнулась, и Клер поняла, что ее безумие - результат огромного умственного напряжения, под которым она постоянно находится. Возможно, тут присутствует и шизофрения, но взрывы Мэй были тоже частью защитного механизма, способом, благодаря которому она сохраняла знания, которыми была вынуждена обладать. Все это ни в малейшей степени не действовало успокаивающе, но по крайней мере каким-то понятным образом объясняло ее эксцентричное поведение.
- Грязная морда в кресле дождя! - изо всех сил прокричала Мэй и закинула голову к небу. - Бросай перья молчания!
Клер внимательно смотрела на нее. Если опыт общения Мэй с Волчьим Каньоном мог превратить жительницу Нью-Джерси в… в это, то что станет с Майлсом?
Это больше всего тревожило Клер, и она еще раз посмотрела в глаза женщины, но не увидела ничего, кроме страха, - и это отражение, похоже, передалось ей самой.
Обе стояли на газоне, глядя друг на друга. Мимо проехала машина. С улицы доносились голоса детей, играющих в баскетбол на чьем-то заднем дворе. Над головой протарахтел вертолет.
- Мы должны вернуться! - воскликнула Мэй, хватая Клер за руку. Клер безуспешно попыталась вырваться. Она чувствовала зловонное дыхание женщины. - Мы должны пойти с Бобом!
С Бобом.
Ты имеешь в виду Майлса, чуть не произнесла вслух Клер, но была не до конца уверена, что старуха действительно путает отца и сына. Скорее, Мэй имела в виду именно то, что сказала.
Майлс тоже думал, что его отец возвращается в Волчий Каньон.
И опять она ощутила собственную малость и незначительность, оказавшись в центре таких событий, смысл которых понимала лишь весьма приблизительно.
Вырвав наконец руку из цепких пальцев женщины, она почувствовала странное покалывание на коже. Может, это тоже результат проклятия какой-то мертвой колдуньи? Совершенно не исключено, но, странное дело, эта мысль вселила надежду. Главным и основным источником всего происходящего, судя по всему, является конкретное существо с конкретным планом действий, а с этим бороться все-таки легче, нежели с неопределенной силой, которой противостоит, как он думает, Майлс.
Возможно, Мэй права. Возможно, они могут помочь Майлсу.
- Стойте здесь! - приказала она женщине. Та кивнула, пробормотав нечто неразборчивое.
Клер влетела в дом и схватила беспроводной телефон, чтобы позвонить Майлсу на работу. Она назвалась, попросила позвать Хала и стала ждать, не сводя глаз с женщины на газоне. Через несколько секунд в трубке раздался голос Хала.
- Клер!
- Привет, Хал.
- Как я рад тебя опять слышать! Черт побери, как ты живешь?
- Отлично.
- Очень приятно, очень приятно. Я был так рад за Майлса, когда он сказал мне, что вы снова вместе… - тут он смущенно закашлялся, вдруг осознав, что, возможно, сказал больше, чем следует.
Клер улыбнулась.
- На самом деле…
- Что, вы не вместе? - встревоженно отреагировал Хал. - Это были лишь благие мечты?
- Нет-нет, вместе.
- Тьфу ты! Прямо перепугала меня. Ты же знаешь Майлса; я уж подумал, что его планы опережают развитие событий.
- Нет. То есть… то есть я не знаю, как мы, если честно сказать. Но мы общаемся.
- Ну, я рад, что ты вернулась.
- Спасибо.
- Так чем я могу тебе помочь в данный момент? Майлса нет…
- Я знаю. Поэтому и звоню. Он взял две недели, чтобы съездить в Аризону и выяснить, что случилось с его отцом.
- Нашли тело Боба? Почему же он мне не сказал?
- Нет, - ответила Клер. - Не так. Видишь ли, тут что-то происходит. А не сказал Он тебе ничего, вероятно, потому, что опасался, что ты не поверишь.
- Выкладывай.
- Пожалуйста.
Она вкратце изложила Халу все, что рассказал ей Майлс и свидетелем чему была лично - про Боба, Лиэма Коннора и женщину из Юты, и закончила загадочным визитом Мэй и их намерением поехать в Волчий Каньон. Она обернулась и увидела, что бездомная опять приникла к окну и упирается в стекло обеими ладонями.
- Черт побери, - присвистнул Хал.
- Угу. Не сомневаюсь, что многому ты просто не поверишь…
- Не вычеркивай меня. Несколько лет назад Майлс интересовался моим отношением к сверхъестественным явлениям, я сказал ему тогда и могу повторить сейчас: мой разум открыт. Я автоматически не отвергаю ничего.
- Не знаю, как ты к этому отнесешься, - с сомнением продолжала Клер, - но, как думаешь, ты не мог бы поехать с нами? - Понизив голос, она добавила: - Мне бы не хотелось ехать одной с этой женщиной. Она ненормальная, и я ее боюсь. Говорит, что она колдунья, а кроме того, у нее явные проблемы с психикой. Я заплачу, - быстро добавила Клер. - По любой ставке. Я могу нанять тебя…
- Иди к черту. За кого ты меня держишь? Я что, чужой вам, что ли? У меня накопилось такое количество отгулов, что не грех и использовать несколько дней. Как думаешь, надолго это может растянуться?
- День туда, день обратно. Двое суток. Трое - максимум.
- Нет проблем. Собираюсь и еду к тебе. Ты где? У Майлса?
- Тебе не надо с кем-нибудь договориться сначала?
- Нет.
- А как же Перкинс? Он не должен быть в курсе?
- Смеешься? У него не голова, а канализационная система. Он даже не заметит, что меня нет. А кроме того, в крайнем случае Трэн прикроет.
- Я у себя дома, - сказала Клер и продиктовала адрес. - Можешь взять с собой сотовый телефон?
- У меня "Америкэн Экспресс", - ответил он. - Я без него из дома не выхожу.
- Значит, увидимся через час, да?
- Или раньше. Не думаю, что тебе хочется лишнее время быть наедине с этой калошей.
- Конечно, - согласилась Клер, глядя в окно.
- Ну, я выезжаю.
Тогда
Изабеллу никто не забыл.
Лейланд Хьюрдин стоял в своем дворе на окраине города и смотрел на север, в сторону плоских холмов, разделяющих восточный и западный гребень каньона. С тех пор как замуровали Изабеллу, прошло почти двадцать лет, но она по-прежнему отбрасывала заметную тень на жизнь города. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из стариков не вспомнил о том или ином ее злодеянии или кто-нибудь из детей не принялся пугать сверстников возможностью ее возвращения. И никто не мог спокойно пройти мимо заброшенного дома, где когда-то жили они с Уильямом.
Где- то там, наверху, находилась замурованная пещера; Лейланд точно не знал места ее расположения, но, как и все остальные в городе, знал скалу, в которой она находится, и в тех редких случаях, когда приходилось проезжать в том районе, всегда пришпоривал лошадь, норовя побыстрее миновать недоброе место.
Его отец, Гровер, был одним из первопоселенцев Волчьего Каньона и единственным галантерейщиком, которого знал город. Лейланд несколько лет назад подхватил семейный бизнес, и хотя отец был еще жив и даже еще был в состоянии по особым случаям делать шляпы своим старым друзьям, дело он целиком и полностью передал в руки сыну.
Шляпы и Изабелла.
Две темы, на которые мог разговаривать старый Гровер.
Времена изменились. Почти никто в городе больше не пользовался магией; люди хранили свои силы в тайне. Никакого официального решения по этому поводу никогда не принималось, но все негласно согласились как бы отказаться от своего прошлого, сделать вид, что они - самые обыкновенные жители самого обыкновенного поселения, в котором никогда не происходило ничего необычного.
Это тоже произошло из-за Изабеллы.
Как неоднократно рассказывал отец, эта женщина погубила рай, который они решили строить совместными усилиями. "Я был одним из первых, кто увидел старину Джеба Фримэна, из которого она высосала жизнь, и этого зрелища я никогда не забуду, - повторял Гровер с тех пор, как Лей-ланд себя помнил. - Джеб был очень сильным человеком, и того, кто мог сотворить с ним такое, оставить от него лишь пустую оболочку, действительно следовало очень опасаться. Нам не нравилась Изабелла, никому из нас, но после этого мы стали ее бояться. Ей все еще удавалось пудрить мозги Уильяму, а кое-то даже перешел на ее сторону. Но я - никогда. Я знал, кто она есть".
Далее начиналась литания грехов, которую отец никогда не уставал перечислять, и Лейланд вырос со страхом перед Изабеллой и ее очевидно непреодолимыми силами. Теперь у него рос свой сын, Роберт, и его отец хотел внушить ребенку, вбить ему в сознание с младых ногтей такой же страх перед местью Изабеллы, с которым жил сам.
- Почему мы до сих пор не уехали? - начал он спрашивать, как только научился думать самостоятельно. - Зачем мы тут сидим? Другие уехали. Почему нам нельзя?
- Потому что это наш дом, - всегда яростно отвечал его отец. - Мы отвоевали этот дом у дикой природы, и я не намерен позволить какому-то монстру изгнать нас отсюда.
Ходили слухи, что кое-кто ее видел - глухой ночью в каньоне возникали видения, от которых лошади в ужасе бросались в бегство, а даже самые крутые фермеры цепенели в пароксизме страха. Все знали, где находится пещера, и специально старались избегать этого места. Оно находилось в самой широкой части каньона, где между стенами было несколько миль, и хотя путь получался длиннее, люди предпочитали ездить другой стороной болота, ближе к западным холмам, чем пользоваться старой тропой мимо замурованной пещеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Несмотря на полную взъерошенность, Мэй вдруг стала совершенно серьезной, нормальной.
- Волчий Каньон, - заговорила она, - это город колдунов, который был основан в середине девятнадцатого века человеком по имени Уильям Джонсон. Колдуны, как и многие религиозные и этнические группы, в те времена подвергались всяческим преследованиям. Нас вешали, топили, сжигали на кострах, и Уильям решил последовать примеру мормонов, которые ушли на Запад, чтобы основать там собственную общину.
Тут она широко улыбнулась, запустила обе руки под юбку и принялась яростно драть себя ногтями.
- Жопа чешется! Жопа чешется!
И так же внезапно вернулась в нормальное состояние.
- Уильям встретил женщину по имени Изабелла и женился на ней. Изабелла была колдуньей, но она была больше чем колдуньей. - Мэй понизила голос. - Она была злом. Она начала прибирать к рукам власть в городе, перестраивать его по своему образцу. Несогласных наказывала. Одних прогоняла, другие загадочным образом умирали. В конце концов они не выдержали. Уильям к тому времени был уже стариком, но силой он обладал еще крепкой. Он убил ее во сне. Он отрезал ей голову, и люди похоронили ее в пещере в верховьях каньона. Но прежде чем замуровали вход, ее голова начала говорить. Она прокляла людей Волчьего Каньона. Она поклялась вернуться еще более сильной и отомстить всем другим колдунам и колдуньям, уничтожить их всех. Она сказала, что никому не позволено покидать Волчий Каньон и что весь город поглотит стена воды, которая убьет их.
Мэй уставилась в пространство, словно впав в транс. Клер передернуло.
- Мы с Бобом родились в Волчьем Каньоне, хотя и уехали оттуда рано. Я даже не помню город - только по рассказам родителей. Времена Изабеллы давно прошли, и никто не верил, что ее проклятие когда-нибудь сбудется. Множество людей уезжало из города, возвращалось и снова уезжало, и им ничто не препятствовало. Но наши родители рассказывали нам про Изабеллу, предостерегали, и мы выросли в страхе. Мы жутко боялись, что она вернется и начнет мстить.
Мы все собрались вместе, когда была построена плотина. Я тогда жила в Нью-Джерси. У меня был муж, собака, дом и хорошая жизнь.
И тут я почувствовала, я ощутила вопль всех тонущих душ, словно плотину прорвало, хлынула вода, их всех затопило и проклятие Изабеллы сбылось. Я бросила мужа, бросила дом, бросила собаку и вернулась в Волчий Каньон. Нас всех туда потянуло - всех, кто избежал воды, и на берегу рядом с плотиной я встретила Боба, оказалось, что у нас обоих было одинаковое видение, мы обсуждали, что случилось. Нас было несколько десятков, мы все стояли на берегу. Она звала нас оттуда - снизу, смеялась над нами, и мы поняли, что она очень долго ждала этого и может ждать дольше. Она будет ждать столько, сколько потребуется, чтобы выйти на свободу.
Мы поклялись бороться с ней и не дать ей возможности выбраться. Какое-то время мы поддерживали связь друг с другом, но потом перестали, как и наши родители до нас, и, возможно, это тоже было частью ее проклятия. У каждого началась новая жизнь, и большинство старалось избегать даже думать про Изабеллу, не говоря уже о магии. Некоторые из нас… некоторые из нас стали…
Мэй покачала головой и попыталась улыбнуться. Секунду казалось, что она опять готова выпалить какой-нибудь бред, но продолжила вполне трезво.
- Несколько месяцев назад это началось снова. Я ощутила тягу, мне приснилась Изабелла, и я поняла, что она набирает силу. Она набирает ее от тех из нас, кто умер за последние годы, но остается еще здесь, наверху. Она накапливает силу и ждет, когда окрепнет настолько, чтобы применить ее. Она приходит и за строителями плотины, за теми, кто затопил каньон, и убивает их одного за другим, использует свою силу, чтобы искать их и убивать. От них она тоже набирает дополнительную силу, хотя до сих пор находится под водой, в пещере.
Мэй замолчала. Клер подождала продолжения, но его не последовало. История закончилась.
Теперь старуха улыбнулась, и Клер поняла, что ее безумие - результат огромного умственного напряжения, под которым она постоянно находится. Возможно, тут присутствует и шизофрения, но взрывы Мэй были тоже частью защитного механизма, способом, благодаря которому она сохраняла знания, которыми была вынуждена обладать. Все это ни в малейшей степени не действовало успокаивающе, но по крайней мере каким-то понятным образом объясняло ее эксцентричное поведение.
- Грязная морда в кресле дождя! - изо всех сил прокричала Мэй и закинула голову к небу. - Бросай перья молчания!
Клер внимательно смотрела на нее. Если опыт общения Мэй с Волчьим Каньоном мог превратить жительницу Нью-Джерси в… в это, то что станет с Майлсом?
Это больше всего тревожило Клер, и она еще раз посмотрела в глаза женщины, но не увидела ничего, кроме страха, - и это отражение, похоже, передалось ей самой.
Обе стояли на газоне, глядя друг на друга. Мимо проехала машина. С улицы доносились голоса детей, играющих в баскетбол на чьем-то заднем дворе. Над головой протарахтел вертолет.
- Мы должны вернуться! - воскликнула Мэй, хватая Клер за руку. Клер безуспешно попыталась вырваться. Она чувствовала зловонное дыхание женщины. - Мы должны пойти с Бобом!
С Бобом.
Ты имеешь в виду Майлса, чуть не произнесла вслух Клер, но была не до конца уверена, что старуха действительно путает отца и сына. Скорее, Мэй имела в виду именно то, что сказала.
Майлс тоже думал, что его отец возвращается в Волчий Каньон.
И опять она ощутила собственную малость и незначительность, оказавшись в центре таких событий, смысл которых понимала лишь весьма приблизительно.
Вырвав наконец руку из цепких пальцев женщины, она почувствовала странное покалывание на коже. Может, это тоже результат проклятия какой-то мертвой колдуньи? Совершенно не исключено, но, странное дело, эта мысль вселила надежду. Главным и основным источником всего происходящего, судя по всему, является конкретное существо с конкретным планом действий, а с этим бороться все-таки легче, нежели с неопределенной силой, которой противостоит, как он думает, Майлс.
Возможно, Мэй права. Возможно, они могут помочь Майлсу.
- Стойте здесь! - приказала она женщине. Та кивнула, пробормотав нечто неразборчивое.
Клер влетела в дом и схватила беспроводной телефон, чтобы позвонить Майлсу на работу. Она назвалась, попросила позвать Хала и стала ждать, не сводя глаз с женщины на газоне. Через несколько секунд в трубке раздался голос Хала.
- Клер!
- Привет, Хал.
- Как я рад тебя опять слышать! Черт побери, как ты живешь?
- Отлично.
- Очень приятно, очень приятно. Я был так рад за Майлса, когда он сказал мне, что вы снова вместе… - тут он смущенно закашлялся, вдруг осознав, что, возможно, сказал больше, чем следует.
Клер улыбнулась.
- На самом деле…
- Что, вы не вместе? - встревоженно отреагировал Хал. - Это были лишь благие мечты?
- Нет-нет, вместе.
- Тьфу ты! Прямо перепугала меня. Ты же знаешь Майлса; я уж подумал, что его планы опережают развитие событий.
- Нет. То есть… то есть я не знаю, как мы, если честно сказать. Но мы общаемся.
- Ну, я рад, что ты вернулась.
- Спасибо.
- Так чем я могу тебе помочь в данный момент? Майлса нет…
- Я знаю. Поэтому и звоню. Он взял две недели, чтобы съездить в Аризону и выяснить, что случилось с его отцом.
- Нашли тело Боба? Почему же он мне не сказал?
- Нет, - ответила Клер. - Не так. Видишь ли, тут что-то происходит. А не сказал Он тебе ничего, вероятно, потому, что опасался, что ты не поверишь.
- Выкладывай.
- Пожалуйста.
Она вкратце изложила Халу все, что рассказал ей Майлс и свидетелем чему была лично - про Боба, Лиэма Коннора и женщину из Юты, и закончила загадочным визитом Мэй и их намерением поехать в Волчий Каньон. Она обернулась и увидела, что бездомная опять приникла к окну и упирается в стекло обеими ладонями.
- Черт побери, - присвистнул Хал.
- Угу. Не сомневаюсь, что многому ты просто не поверишь…
- Не вычеркивай меня. Несколько лет назад Майлс интересовался моим отношением к сверхъестественным явлениям, я сказал ему тогда и могу повторить сейчас: мой разум открыт. Я автоматически не отвергаю ничего.
- Не знаю, как ты к этому отнесешься, - с сомнением продолжала Клер, - но, как думаешь, ты не мог бы поехать с нами? - Понизив голос, она добавила: - Мне бы не хотелось ехать одной с этой женщиной. Она ненормальная, и я ее боюсь. Говорит, что она колдунья, а кроме того, у нее явные проблемы с психикой. Я заплачу, - быстро добавила Клер. - По любой ставке. Я могу нанять тебя…
- Иди к черту. За кого ты меня держишь? Я что, чужой вам, что ли? У меня накопилось такое количество отгулов, что не грех и использовать несколько дней. Как думаешь, надолго это может растянуться?
- День туда, день обратно. Двое суток. Трое - максимум.
- Нет проблем. Собираюсь и еду к тебе. Ты где? У Майлса?
- Тебе не надо с кем-нибудь договориться сначала?
- Нет.
- А как же Перкинс? Он не должен быть в курсе?
- Смеешься? У него не голова, а канализационная система. Он даже не заметит, что меня нет. А кроме того, в крайнем случае Трэн прикроет.
- Я у себя дома, - сказала Клер и продиктовала адрес. - Можешь взять с собой сотовый телефон?
- У меня "Америкэн Экспресс", - ответил он. - Я без него из дома не выхожу.
- Значит, увидимся через час, да?
- Или раньше. Не думаю, что тебе хочется лишнее время быть наедине с этой калошей.
- Конечно, - согласилась Клер, глядя в окно.
- Ну, я выезжаю.
Тогда
Изабеллу никто не забыл.
Лейланд Хьюрдин стоял в своем дворе на окраине города и смотрел на север, в сторону плоских холмов, разделяющих восточный и западный гребень каньона. С тех пор как замуровали Изабеллу, прошло почти двадцать лет, но она по-прежнему отбрасывала заметную тень на жизнь города. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из стариков не вспомнил о том или ином ее злодеянии или кто-нибудь из детей не принялся пугать сверстников возможностью ее возвращения. И никто не мог спокойно пройти мимо заброшенного дома, где когда-то жили они с Уильямом.
Где- то там, наверху, находилась замурованная пещера; Лейланд точно не знал места ее расположения, но, как и все остальные в городе, знал скалу, в которой она находится, и в тех редких случаях, когда приходилось проезжать в том районе, всегда пришпоривал лошадь, норовя побыстрее миновать недоброе место.
Его отец, Гровер, был одним из первопоселенцев Волчьего Каньона и единственным галантерейщиком, которого знал город. Лейланд несколько лет назад подхватил семейный бизнес, и хотя отец был еще жив и даже еще был в состоянии по особым случаям делать шляпы своим старым друзьям, дело он целиком и полностью передал в руки сыну.
Шляпы и Изабелла.
Две темы, на которые мог разговаривать старый Гровер.
Времена изменились. Почти никто в городе больше не пользовался магией; люди хранили свои силы в тайне. Никакого официального решения по этому поводу никогда не принималось, но все негласно согласились как бы отказаться от своего прошлого, сделать вид, что они - самые обыкновенные жители самого обыкновенного поселения, в котором никогда не происходило ничего необычного.
Это тоже произошло из-за Изабеллы.
Как неоднократно рассказывал отец, эта женщина погубила рай, который они решили строить совместными усилиями. "Я был одним из первых, кто увидел старину Джеба Фримэна, из которого она высосала жизнь, и этого зрелища я никогда не забуду, - повторял Гровер с тех пор, как Лей-ланд себя помнил. - Джеб был очень сильным человеком, и того, кто мог сотворить с ним такое, оставить от него лишь пустую оболочку, действительно следовало очень опасаться. Нам не нравилась Изабелла, никому из нас, но после этого мы стали ее бояться. Ей все еще удавалось пудрить мозги Уильяму, а кое-то даже перешел на ее сторону. Но я - никогда. Я знал, кто она есть".
Далее начиналась литания грехов, которую отец никогда не уставал перечислять, и Лейланд вырос со страхом перед Изабеллой и ее очевидно непреодолимыми силами. Теперь у него рос свой сын, Роберт, и его отец хотел внушить ребенку, вбить ему в сознание с младых ногтей такой же страх перед местью Изабеллы, с которым жил сам.
- Почему мы до сих пор не уехали? - начал он спрашивать, как только научился думать самостоятельно. - Зачем мы тут сидим? Другие уехали. Почему нам нельзя?
- Потому что это наш дом, - всегда яростно отвечал его отец. - Мы отвоевали этот дом у дикой природы, и я не намерен позволить какому-то монстру изгнать нас отсюда.
Ходили слухи, что кое-кто ее видел - глухой ночью в каньоне возникали видения, от которых лошади в ужасе бросались в бегство, а даже самые крутые фермеры цепенели в пароксизме страха. Все знали, где находится пещера, и специально старались избегать этого места. Оно находилось в самой широкой части каньона, где между стенами было несколько миль, и хотя путь получался длиннее, люди предпочитали ездить другой стороной болота, ближе к западным холмам, чем пользоваться старой тропой мимо замурованной пещеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49