Поэтому люди на улицах приветливо улыбались и махали руками проезжающим всадникам, делая вид, что не происходит ничего необычного и они сами - самые типичные поселенцы.
Уильям стоял с Джебом у ворот извозчичьего двора, когда услышал возбужденные голоса и обернулся посмотреть, как трое незнакомцев идут через увеличивающуюся толпу горожан. Те явно направлялись в салун в надежде промочить горло, и Уильям почувствовал немалую гордость за то, что у них есть место, где путешественники могут запросто выпить виски.
Он посмотрел на Джеба, и оба двинулись вдоль по улице.
- Только ничего не говори, - напомнил Джеб.
- И не собирался.
Мужчины оставили лошадей у коновязи и уже были готовы войти в салун, как вдруг откуда ни возьмись появилась Изабелла и преградила им путь. Мужчина, идущий впереди, здоровяк с курчавой бородой и трехдневным слоем пыли на кожаной шляпе и одежде, резко остановился.
- Пардон, мэм, - пробормотал он, кивнув и прикоснувшись кончиками пальцев к полям шляпы.
Изабелла стояла на месте.
- Простите, - продолжал мужчина с улыбкой, - но мы хотим пройти в салун.
- Не пройдете, - заявила Изабелла. - Лучше вам отправляться туда, откуда пришли.
Слова отчетливо прозвучали в тихом воздухе, и в переговаривающейся толпе воцарилось молчание.
Впервые с того момента, как оказался в Волчьем Каньоне, Уильям растерялся. Он не знал, то ли вмешаться, остановить Изабеллу и извиниться перед мужчинами, то ли пустить ситуацию на самотек. Первым импульсом было желание куда-нибудь скрыться и сделать вид, что вообще ничего не видел - и это его обеспокоило. Он никогда не был трусом и никогда раньше не избегал конфронтации, но сейчас внутренний инстинкт подсказывал, что лучше держаться от этого подальше.
Бородатый мужчина оглянулся на своих спутников, потом опять посмотрел на Изабеллу.
- Простите?
- Прочь! Здесь нет места таким, как вы.
Это было сказано с величайшим презрением, и Уильям не сомневался, что именно в таком тоне ей самой всю жизнь приходилось выслушивать подобные слова в собственный адрес, но что-то здесь все-таки было обескураживающее. Уильям и на себе испытывал предубеждения - как и все они, - но не ощутил ни малейшего чувства удовлетворения, услышав такие слова из уст одного из себе подобных. Судя по реакции публики, можно было сказать, что большинство горожан разделяют его мнение.
Ему следовало проявить себя в этот момент. В этот момент еще можно было избежать того, что последовало дальше.
Но он этого не сделал.
Вся троица расхохоталась - глубокими, хриплыми, злыми голосами. В этом смехе не было ни грана веселья.
- Прочь с дороги! - рявкнул бородач, протягивая руку, чтобы оттолкнуть Изабеллу.
И был отброшен на улицу, грохнувшись навзничь.
Двое других последовали за ним, сметенные невидимой силой. Изабелла сошла с единственной ступеньки салуна и подошла к ним.
Уильям в очередной раз ощутил ее фундаментальную непохожесть. За то время, которое они прожили вместе, он уже привык к ней, но сейчас он увидел ее такой, какой она предстала перед ним впервые - дикая красота с непостижимой потенциальной силой и явной способностью создать хаос.
- Черт возьми, что происходит? - воскликнул самый мелкий и грязный из троицы, глядя на Изабеллу.
- Мы колдуны, - ответила она с лукавой улыбкой. - Вы попали в наш город.
Мужчина выхватил пистолет, но одновременно с ее взметнувшейся черной гривой оружие вырвалось из его руки, взлетело в воздух и бессильно шлепнулось поодаль.
Все трое, не сводя с нее глаз, неуклюже пытались встать на ноги. Потом бородач обвел толпу диким взглядом и прохрипел:
- Это правда? Вы все - колдуны?
- Теперь вы знаете, - сказала Изабелла. - Поэтому вы должны умереть.
И прежде чем кто-то успел остановить ее, Изабелла уже скандировала и поводила руками в воздухе. Бородач, уже пришедший в себя и потянувшийся за ружьем, внезапно взорвался изнутри. Кишки вылетели из желудка, как окровавленное розовое лассо, развернулись в полете и длинными червяками упали на землю. Мужчина беззвучно открывал и закрывал рот, из которого на бороду текла густая зеленая жидкость. Через несколько секунд он упал лицом в пыль.
Самый мелкий застыл на месте, трясясь от ужаса. Руки его вдруг взметнулись над головой, и глаза округлились. Он начал тянуться вверх, начал расти, но процесс был не постепенным. Ноги его, казалось, вросли в землю, а невидимая сила быстро тянула его вверх за руки. Он все еще трясся, но уже вопил истошным голосом. Тело действительно заметно увеличилось в росте, прежде чем наконец с громким хрустом костей лопнуло посередине. Вопль оборвался. Ноги упали, торс еще какое-то время продолжал подниматься вверх, а потом тоже упал на окровавленную кучу вывалившихся их тела внутренностей.
В это время третий мужчина, держа двумя руками свой пистолет, принялся лихорадочно палить в Изабеллу. Но при каждом выстреле руки его дергались, и пули уходили либо в небеса, не причиняя никому вреда, либо с треском врезались в деревянные стены построек. Изабелла неторопливо шла ему навстречу. Когда они оказались рядом, мужчина замахнулся, чтобы ударить ее пистолетом, но она перехватила его руку, и тут же пистолет стал таять. Расплавленный металл потек по пальцам, прожигая плоть. Рука задымилась. Она прикоснулась к его щеке, приложила палец к его губам, провела ладонью по горлу. И везде, где она прикасалась к нему, кожа мгновенно воспламенялась. Не успела она опустить руку ниже горла, как мужчина повалился на землю. Голова его начала таять, и вскоре он перестал подавать признаки жизни.
Все это произошло очень быстро и закончилось, как бы едва успев начаться.
Уильям остолбенел.
Останки трех тел валялись посреди улицы. Кровь впиталась в пыльную землю и застыла черной коркой. Окружающий мир замер в тяжелом подозрительном молчании. Большинство взглядов по-прежнему было приковано к Изабелле, но несколько человек уже пристально смотрели в его сторону. Но еще сильнее он чувствовал направленные на себя мысли. Он понимал, чего ждут люди. Он был лидером города, а она была его женщиной. Он должен был прекратить, это дело. Но он не знал как и, честно признаться, боялся. Это была не та Изабелла, которую он любил. Он не знал женщину, которая убила этих мужчин. Он даже не был уверен, что мог бы с ней что-нибудь сделать. Она явно обладала силой, с которой он и мечтать не мог сравниться.
Впрочем, больше всего напугала его не мощь ее силы. Отнюдь не ее магические способности заставили застыть кровь.
Это было удовольствие, которое она получала от доставления мучений этим людям, наслаждение от самого факта убийства.
Девочка.
Он посмотрел на нее. Она по-прежнему улыбалась; странная безумная улыбка освещала черты ее лица.
Потом она встретила его взгляд - и выражение моментально исчезло.
Она мгновенно залилась слезами. Рыдая в голос, она пробежала между людьми, между салуном и магазином - по направлению к дому. Уильям все стоял, глядя на горожан. Потом развернулся и, опустив голову, поспешил вслед за Изабеллой.
Он нашел ее в спальне, рыдающей на кровати.
Он не знал, что делать. Не было ни малейшего желания обнять ее, но она явно страдала. Несмотря на отвращение и ужас от того, что она сотворила, Уильям все-таки присел на край кровати и прикоснулся к ее голове.
- Изабелла?…
- Это само… - пробормотала она. - Я не хотела… - Заливаясь слезами и соплями, она не могла говорить.
Он этому не поверил. Она сделала ровно то, что хотела, и даже если сейчас испытывала по этому поводу сожаление, в тот момент она сознательно хотела убить этих путешественников.
И это доставило ей радость.
Он ничего не сказал. Просто не знал, что сказать. Он продолжал гладить ее волосы и ждал, пока утихнут рыдания.
Изабелла перевернулась на спину, вытерла глаза и нос.
- Я узнала этих мужчин, - заявила она, глядя ему прямо в глаза. - Они меня не узнали, но я знала их по Канзас-Сити.
- Канзас-Сити?
- Там я родилась и выросла. Или, можно сказать, там меня бросили родители после того, как узнали, кто я на самом деле. Меня приютила и вырастила хозяйка борделя. И постепенно я начала… работать у нее. - Она глубоко, судорожно вздохнула. - Там я и встретилась с этими людьми. Они… оскорбили меня. Они заставляли меня делать то, чего я не хотела. А когда я в слезах выбежала из комнаты, то женщина, которая меня вырастила, женщина, которую я считала своей матерью, встала на их сторону, заставила меня вернуться, и они меня избили чуть не до смерти.
После этого я убежала.
И сегодня, когда я шла в огород за овощами, совершенно случайно подняла голову и увидела их. Тех мужчин, которые меня чуть не убили. Я… я не смогла совладать с собой. Не смогла сдержаться.
Уильям опять не поверил ей и отвернулся. Он не сомневался, что такое в принципе могло произойти, - но наверняка не мог утверждать, поскольку был не в состоянии прочитать ее мысли - история казалась ему невероятной. Ему было очень трудно представить Изабеллу, подчиняющуюся чужой воле, представить ее униженной и оскорбленной и не воспользовавшейся своей силой, чтобы оказать сопротивление.
Он даже не был уверен, что верит в историю с бросившими ее родителями. Или в то, что она когда-то жила в Канзас-Сити.
- Прости меня, - проговорила она, снова заливаясь слезами. - Прости.
Он обнял ее, гладил по спине и приговаривал, что все будет хорошо. Но все было совсем не хорошо. Хотя он любил ее и будет любить всегда - с этим он не мог ничего сделать, - содеянное ею поразило его до глубины души. Он начал думать о том, как успокоить город, каким-то образом вернуть ее в рамки и восстановить прежнюю атмосферу.
- Прости меня, - повторила она сквозь слезы.
Он решил принять ее версию и рассказывать всем окружающим. Пусть все узнают - это сделает ее поступок более понятным, более простительным.
По крайней мере для остальных жителей города.
Ночью в постели она была энергичной и изобретательной даже по ее собственным меркам, а когда начала вскрикивать, испытывая оргазм, он посмотрел ей в лицо и увидел то же самое выражение жгучего, яростного возбуждения, которое видел тогда, на улице, когда она убивала этих мужчин. Он закрыл глаза и быстро кончил, не желая этого видеть.

Сейчас

1
Его отец исчез с лица земли.
Невероятно, но все выглядело именно так, и спустя несколько дней, в течение которых ни полиция, ни его агентство не смогли отыскать его следов, Майлс начал сомневаться, удастся ли ему вообще узнать окончательную судьбу отца.
Он все еще ждал появления людей из какой-нибудь сверхсекретной правительственной службы, хорошо одетых личностей в деловых костюмах, в темных очках и маленькими радиопередатчиками в ухе, которые сообщат ему, что вся информация, имеющая отношение к его отцу, засекречена и что ему запрещается вести дальнейшее расследование на основании того, что это представляет угрозу национальной безопасности. Но реальная жизнь не похожа на кинофильмы, по крайней мере здесь, в Южной Калифорнии. Никакие таинственные агенты не появились проинформировать его о том, что его отец был частью некоего секретного эксперимента, и ничего не оставалось, как продолжать вести тупой и слепой поиск ходящего отцовского трупа.
Может, он никогда и не узнает. Может, тело никогда не появится, не будет никаких похорон, и он до самой могилы так и не выяснит, настигла ли наконец отца достойная смерть или он так и бродит каким-то зомби.
Единственным положительным моментом во всем этом была Клер. Он до сих пор не мог понять принципов их отношений, но она продолжала каждый день появляться после работы, привозить с собой какую-то еду, они ужинали вместе, разговаривали и наслаждались общением. Он был счастлив находиться с ней рядом, как будто она вернулась совсем, и боялся спугнуть это ощущение обсуждением статуса их нынешних отношений.
Он рассказал ей про Боба, рассказал все, и с тем уровнем доверия, который возникает лишь между по-настоящему близкими людьми, она полностью приняла его версию событий. Она была озадачена и озабочена случившимся, но не подала виду, что напугана, и за это он был ей благодарен. Его собственных страхов вполне хватило бы на двоих, и было очень приятно иметь рядом плечо, на которое можно опереться.
Они вместе разглядывали магические принадлежности из банковской ячейки, и Клер высказала предположение, что Боб мог в юности скрестить шпаги с каким-нибудь сатанинским культом или сборищем ведьм и что он пытался применить эти вещи для самозащиты от них.
- Если так, - задумчиво проговорил Майлс, - похоже, что это ему не помогло. Они в конце концов победили.
- Возможно, - согласилась Клер.
Оба отказывались верить, что Боб сам был вовлечен в черную магию и что все эти предметы он каким-то образом приобрел для себя. Они слишком хорошо его знали. Он был человеком не такого склада. Он был хорошим, добрым человеком, любящим отцом, и подозревать его во всем этом - значит, признать, что вся его жизнь была ложью, что он всех вводил в заблуждение относительно своей истинной сущности, и они оба не могли поверить, что это возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49