Она лишь усмехнулась на его жалкие попытки. Тогда он решил оказать ей физическое сопротивление - сбросив покрывало, он ударил в нее обеими ногами, но, несмотря на видимую материализацию, на самом деле ее здесь не было. Она была тенью, проекцией, и он вдруг понял, зачем она пришла.
Она хотела, чтобы он освободил ее.
Она хотела, чтобы он помог ей воскреснуть.
Одновременно с этим он понял, что должен умереть.
Вскочив, он попробовал пробежать сквозь нее - в коридор, на улицу, на свободу. Однако, несмотря на нематериальную сущность, она имела плотность. Он как будто ударился в ледяную стену, и столкновение вызвало такое глубокое, такое мрачное чувство отчаяния, что он отшатнулся обратно к кровати.
Выражение ее лица изменилось. При этом черты лица остались прежними, не стали чудовищными или деформированными, но в этом и не было необходимости. Просто взгляд стал настолько злобным, настолько отличным от всего, что ему доводилось видеть или воображать, что у него просто зашлось сердце.
В груди поселился холод.
Почувствовав резкую боль в груди, он не устоял на ногах и медленно стал опускаться на пол, судорожно пытаясь набрать в легкие воздуха.
С ним произошел сердечный приступ. Она стояла и смотрела сверху вниз, наблюдала, как мучительная боль корежит все его тело, как на глаза наворачиваются слезы и агония уступает место еще худшему онемению.
Молча, улыбаясь, она начала таять, оставив вместо себя только ледяную точку в комнате, которая быстро погружалась во мрак.
Задыхаясь, он попробовал шевельнуться. Попробовал сесть или хотя бы дотянуться до телефона на прикроватном столике, но боль была невыносимой и он уже не мог шевельнуть рукой.
Мир погрузился во мрак и исчез.
Он умер.
А после этого встал и пошел.
4
Расс Уинстон сидел в своем кабинете и смотрел в окно. Над крышами заурядных правительственных зданий едва просматривался белый фаллический шпиль монумента Джорджа Вашингтона. Небо было голубым и безоблачным, январский воздух холоден и свеж.
В такие дни он начинал жалеть, что вообще когда-то согласился перейти на кабинетную работу. С самого начала не надо было соглашаться на это продвижение по служебной лестнице своего министерства; может, он до сих пор бы работал на улице. Снова в Йеллоустоуне, к примеру. Или в Эгейском море. Или на Сионе. Или…
Нет.
Только не в Волчьем каньоне.
Куда угодно, только не это.
Его пробрала непроизвольная дрожь. Он поерзал в кресле и отвел взгляд от окна. Все равно для такой работы он уже слишком стар. Черт побери, он вообще слишком стар для любой работы. После достижения пенсионного возраста уже миновало два президентских срока, и ему просто повезло иметь достаточно влиятельных друзей в министерстве, чтобы оставаться хотя бы на своей должности.
Расс поглядел на фотографию президента, висевшую в рамочке на противоположной стене. Он попробовал подумать о чем-нибудь ином, но уже не мог, как раньше, контролировать свои мысли. Мозг сам, помимо его воли, продолжал возвращаться к Волчьему каньону.
Это было его первым правительственным заданием. До этого он занимался строительством и бетонными работами, из-за чего его и пригласили возводить одну из крупнейших на Западе плотин. Он проработал там почти десять лет, постепенно - благодаря личным способностям и неожиданным знакомствам - поднявшись в служебной иерархии до начальника смены.
Они ставили плотину на Рио-Верде в нижней части Волчьего каньона. Другая, меньших размеров плотина была возведена в двадцати милях выше по реке, в горловине каньона, лет двадцать назад, и уже спустя десять лет стало ясно, что этого водохранилища недостаточно для обеспечения нужд Аризоны. Требовалась другая, более мощная плотина, способная к тому же обеспечить электричеством как город Рио-Верде" так и другие степные поселения, разбросанные на обширной территории этой части штата. Поэтому пока возводили плотину, реку отвели в другое русло, а на старом месте остался практически слабый ручеек.
В каньоне между двумя плотинами располагался город, небольшое население которого необходимо было эвакуировать по суверенному праву государства на принудительное отчуждение частной собственности. Обитатели, разумеется, категорически не хотели никуда переселяться, слали одну за другой жалобы в Вашингтон, получали отсрочку за отсрочкой, хотя исход битвы был предрешен уже давно и однозначно.
За исключением этого обстоятельства все остальное шло гладко, и Расс с удовольствием занимался строительством. Ему нравилось теплое западное солнце, нравился суровый ландшафт, нравились легкие дружеские отношения, которые установились у него с людьми.
И только потом, когда все уже случилось, его взгляд изменился.
И в душе его поселился ужас.
Всю остальную жизнь он отрицал то, что произошло, избегал любой мысли об этом и, хотя большую часть своей трудовой деятельности провел на Западе и позже, когда его уже перевели в министерство, в Аризону никогда больше не возвращался. Даже чтобы посмотреть Большой Каньон.
Он предпочитал выбросить этот кусок из жизни.
Но с недавних пор начал воспоминать про Волчий Каньон все чаще и чаще. Он объяснял это себе тем, что становится старше, что уже пора подводить итоги, как-то рассортировывать все события на хорошие и плохие и определять баланс. Это, разумеется, имело место. Но было и нечто иное. Нечто такое, что он не мог объяснить.
И это его тревожило.
По дороге домой с работы Расс завернул в магазин и купил кварту шоколадного молока для Кэмерона. Внук последнюю неделю ходил грустный. Очевидно, ребенок чувствовал, что скоро им опять расставаться. Отец его снова нашел работу, и переезд родителей из дома Расса куда-нибудь в свое место был уже лишь вопросом времени.
Может, шоколадное молоко поднимет ему настроение.
Когда он приехал домой. Лили готовила ужин. Он поздоровался с невесткой, улыбнулся, легонько шлепнул ее по спине и поставил молоко в холодильник.
- А где Кэмерон?
- Играет, - откликнулась Лили. - Где-то во дворе.
- Если увидишь его раньше - скажи, я купил ему шоколадного молока.
- Спасибо, папа, - благодарно улыбнулась женщина.
- Для чего еще нужны дедушки?
Расс ушел в гостиную и уселся у телевизора смотреть местные новости. Но уже через пару минут непрерывная болтовня диктора и череда бессодержательных репортажей вызвала отвращение, и он переключился на Си-эн-эн.
Где- то послышался глухой стук, он обернулся через плечо и увидел, как дверь гаража распахивается настежь, оттуда вылетает Кэмерон и моментально захлопывает ее за собой, словно стараясь не выпустить кого-то, оставшегося внутри.
- В чем дело? - крикнул Расс, вставая с дивана.
- Дедушка! - откликнулся белый как мел внук.
Чувствуя пустоту в желудке и тяжесть в груди, он подошел к задыхающемуся внуку, изо всех сил подпирающему дверь.
- Что такое?
- В гараже кто-то есть! Мне показалось, это монстр!
Ровно в этот момент в дом вошел Том и бросил на столик ключи от машины.
- Кэмерон говорит, в гараже кто-то есть! - сообщил он сыну.
- Монстр! Он хотел на меня напасть!
Том поверх головы ребенка поделился с отцом извиняющимся взглядом - дескать, дети еще не то выдумают, и отодвинул того от двери.
- Не бойся, дружище. Сейчас разберемся и все выясним.
Расс был не столь хладнокровен. Может, потому, что думая о Волчьем Каньоне, он не мог полностью отмахнуться от детских страхов, и его собственные ощущения в тот момент, когда Том открыл дверь и принялся всматриваться в полутьму, были близки скорее к ощущениям внука, а не сына.
В гараже послышался звук падающих пустых банок из-под краски.
У Расса зашлось сердце. Он посмотрел на Тома. Сын некоторое время поколебался, затем протянул руку и нащупал длинную рукоятку прислоненной к стене лопаты.
- Отойди, - сказал он сыну. - Мы с дедушкой сейчас разберемся. - Лопату он подал Рассу, а сам взял в руки метлу.
Что- то стеклянное упало на бетонный пол и разбилось. Свет в гараже был включен, но от единственной голой слабой лампочки в центре толку не было. Том щелкнул тумблером, чтобы открыть большие гаражные ворота и впустить свет с улицы, но ничего не получилось. Выключатель, очевидно, испортился.
- Оставь дверь открытой, - продолжал инструктировать сына Том. - А сам уйди в гостиную. И не приближайся.
Мальчик кивнул.
- Что это, как думаешь? - спросил Расс.
- Это монстр! - пискнул Кэмерон.
- Вероятно, опоссум, или енот, или еще кто…
В городе? - хотел воскликнуть Расс, но сдержался. Оба медленно двинулись вперед. Теперь они уже видели перевернутые жестяные банки и разбитую бутылку из-под кока-колы.
Расс почувствовал, как резко вспотели ладони и стало трудно дышать. Он не понимал, что с ним происходит. Когда только начинал работать в глубинке, в диких местах, где водилась всякого рода живность, ему сотни раз приходилось выгонять разных хищных и не очень хищных тварей из кладовок и подсобок.
Но здесь, он чувствовал, было нечто иное.
- Может, собака забралась, - предположил Том. - Может, унюхала что-то, пока ворота были открыты…
- Возможно, - с сомнением кивнул Рассел.
Но это оказалась не собака.
Это был монстр.
На стопках газет, предназначенных для сдачи в макулатуру, сидело дикого вида создание с человеческими глазами и зубами животного. Смотреть на него было страшно; исчадие ада с отвратительным визгом начало прыгать вверх и вниз по бумагам, при этом лопоча что-то, отдаленно напоминающее речь на непонятном языке.
Том отпрянул. Резко обернувшись, он крикнул в гостиную сыну:
- Бегом из дома! Бегите с мамон из дома к соседям и звоните 911!
Мальчик с широко распахнутыми глазами замер на месте.
- Быстро!
Кэмерон наконец сделал то, что ему было сказано. Дверь в комнату закрылась, отчего в гараже потемнело еще больше. Голая лампочка высвечивала только небольшой участок бетонного пола прямо под ней, не говоря уж о стопке газет в углу.
Том крепче сжал в руках метлу и осторожно, стараясь не делать резких движений, двинулся вперед.
- Может, нам тоже лучше убраться подобру-поздорову? - предложил Расс. - Если обе двери закрыть, оно никуда отсюда не денется.
- Может, здесь еще какой выход? - спросил Том.
И тут чудовище испустило вопль.
Ничего подобного им никогда в жизни слышать не приходилось. Оба отпрыгнули, при этом Расс едва не упал, споткнувшись о старую коробку с книгами. Развернувшись, он уже был готов выбежать из гаража, но краем глаза заметил какое-то движение и повернул голову.
Тварь набросилась на него.
Все произошло так стремительно, что они просто не успели среагировать. Расс пытался избавиться от чудища с помощью лопаты, Том сбивал его метлой, но вихрь мелькающих когтей, зубов и костлявых деформированных конечностей остановить было невозможно.
Расс чувствовал разрываемую на лоскуты кожу, чувствовал острую боль, чувствовал льющуюся ручьями кровь.
Бросив лопату, он начал руками отрывать чудище от себя, но пальцы не могли зацепиться за скользкую чешуйчатую плоть, покрытую каким-то пухом, а в следующее мгновение он уже лишился обеих кистей и повалился на пол. Теряя сознание, он еще зафиксировал, что Том лупит его что есть силы метлой по голове, пытаясь сбить чудовище.
Потом он увидел огромные человеческие глаза, уставившиеся на него, и услышал долгий низкий смех.
Чудище вырвало ему глотку.
Тогда
1
Их уже стало шестеро.
Конечно, это еще нельзя было назвать ни городом, ни даже поселком, но это было сообщество - сообщество шестерых, и начало настоящего поселения.
Уильям закончил набирать воду из колодца и отнес ведро в дом. Отлив немного воды в умывальник, остальное он отнес в маленькое кухонное помещение и поставил ведро рядом с раковиной. В окно ему была видна Мэри, волнами распускающая заклинания над овощами в огороде. Он благодушно улыбнулся.
Они построили три дома. В одном жили две женщины, четверо мужчин занимали два других. Он с Джебом жил в первом построенном ими доме, в самом маленьком, и хотя единственная комната немного стесняла, они привыкли к этому и были готовы мириться с ситуацией сколько потребуется.
Он понимал, что подобное размещение скоро изменится. Оливия с Мартином уже планировали пожениться и начать совместную жизнь. Это означало, что им скорее всего понадобится другой дом - если только Мэри не захочет поселиться с другим мужчиной, в чем он лично имел основания сомневаться.
Впрочем, задачей первостепенной важности сейчас был амбар. Все животные находились при них, удерживаемые силой магии, но было бы неплохо им тоже создать укрытие. Он знал, что лошади уже жаловались на его отсутствие, и он пообещал животным что-нибудь сделать.
Кроме того, им нужно было защищенное от влаги помещение для хранения инструментов и прочей утвари, которой не находилось места в жилых помещениях.
А после амбара и нового дома?
Кто знает? Он лично склонялся в пользу склада, общественного здания, где можно хранить и распределять продовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Она хотела, чтобы он освободил ее.
Она хотела, чтобы он помог ей воскреснуть.
Одновременно с этим он понял, что должен умереть.
Вскочив, он попробовал пробежать сквозь нее - в коридор, на улицу, на свободу. Однако, несмотря на нематериальную сущность, она имела плотность. Он как будто ударился в ледяную стену, и столкновение вызвало такое глубокое, такое мрачное чувство отчаяния, что он отшатнулся обратно к кровати.
Выражение ее лица изменилось. При этом черты лица остались прежними, не стали чудовищными или деформированными, но в этом и не было необходимости. Просто взгляд стал настолько злобным, настолько отличным от всего, что ему доводилось видеть или воображать, что у него просто зашлось сердце.
В груди поселился холод.
Почувствовав резкую боль в груди, он не устоял на ногах и медленно стал опускаться на пол, судорожно пытаясь набрать в легкие воздуха.
С ним произошел сердечный приступ. Она стояла и смотрела сверху вниз, наблюдала, как мучительная боль корежит все его тело, как на глаза наворачиваются слезы и агония уступает место еще худшему онемению.
Молча, улыбаясь, она начала таять, оставив вместо себя только ледяную точку в комнате, которая быстро погружалась во мрак.
Задыхаясь, он попробовал шевельнуться. Попробовал сесть или хотя бы дотянуться до телефона на прикроватном столике, но боль была невыносимой и он уже не мог шевельнуть рукой.
Мир погрузился во мрак и исчез.
Он умер.
А после этого встал и пошел.
4
Расс Уинстон сидел в своем кабинете и смотрел в окно. Над крышами заурядных правительственных зданий едва просматривался белый фаллический шпиль монумента Джорджа Вашингтона. Небо было голубым и безоблачным, январский воздух холоден и свеж.
В такие дни он начинал жалеть, что вообще когда-то согласился перейти на кабинетную работу. С самого начала не надо было соглашаться на это продвижение по служебной лестнице своего министерства; может, он до сих пор бы работал на улице. Снова в Йеллоустоуне, к примеру. Или в Эгейском море. Или на Сионе. Или…
Нет.
Только не в Волчьем каньоне.
Куда угодно, только не это.
Его пробрала непроизвольная дрожь. Он поерзал в кресле и отвел взгляд от окна. Все равно для такой работы он уже слишком стар. Черт побери, он вообще слишком стар для любой работы. После достижения пенсионного возраста уже миновало два президентских срока, и ему просто повезло иметь достаточно влиятельных друзей в министерстве, чтобы оставаться хотя бы на своей должности.
Расс поглядел на фотографию президента, висевшую в рамочке на противоположной стене. Он попробовал подумать о чем-нибудь ином, но уже не мог, как раньше, контролировать свои мысли. Мозг сам, помимо его воли, продолжал возвращаться к Волчьему каньону.
Это было его первым правительственным заданием. До этого он занимался строительством и бетонными работами, из-за чего его и пригласили возводить одну из крупнейших на Западе плотин. Он проработал там почти десять лет, постепенно - благодаря личным способностям и неожиданным знакомствам - поднявшись в служебной иерархии до начальника смены.
Они ставили плотину на Рио-Верде в нижней части Волчьего каньона. Другая, меньших размеров плотина была возведена в двадцати милях выше по реке, в горловине каньона, лет двадцать назад, и уже спустя десять лет стало ясно, что этого водохранилища недостаточно для обеспечения нужд Аризоны. Требовалась другая, более мощная плотина, способная к тому же обеспечить электричеством как город Рио-Верде" так и другие степные поселения, разбросанные на обширной территории этой части штата. Поэтому пока возводили плотину, реку отвели в другое русло, а на старом месте остался практически слабый ручеек.
В каньоне между двумя плотинами располагался город, небольшое население которого необходимо было эвакуировать по суверенному праву государства на принудительное отчуждение частной собственности. Обитатели, разумеется, категорически не хотели никуда переселяться, слали одну за другой жалобы в Вашингтон, получали отсрочку за отсрочкой, хотя исход битвы был предрешен уже давно и однозначно.
За исключением этого обстоятельства все остальное шло гладко, и Расс с удовольствием занимался строительством. Ему нравилось теплое западное солнце, нравился суровый ландшафт, нравились легкие дружеские отношения, которые установились у него с людьми.
И только потом, когда все уже случилось, его взгляд изменился.
И в душе его поселился ужас.
Всю остальную жизнь он отрицал то, что произошло, избегал любой мысли об этом и, хотя большую часть своей трудовой деятельности провел на Западе и позже, когда его уже перевели в министерство, в Аризону никогда больше не возвращался. Даже чтобы посмотреть Большой Каньон.
Он предпочитал выбросить этот кусок из жизни.
Но с недавних пор начал воспоминать про Волчий Каньон все чаще и чаще. Он объяснял это себе тем, что становится старше, что уже пора подводить итоги, как-то рассортировывать все события на хорошие и плохие и определять баланс. Это, разумеется, имело место. Но было и нечто иное. Нечто такое, что он не мог объяснить.
И это его тревожило.
По дороге домой с работы Расс завернул в магазин и купил кварту шоколадного молока для Кэмерона. Внук последнюю неделю ходил грустный. Очевидно, ребенок чувствовал, что скоро им опять расставаться. Отец его снова нашел работу, и переезд родителей из дома Расса куда-нибудь в свое место был уже лишь вопросом времени.
Может, шоколадное молоко поднимет ему настроение.
Когда он приехал домой. Лили готовила ужин. Он поздоровался с невесткой, улыбнулся, легонько шлепнул ее по спине и поставил молоко в холодильник.
- А где Кэмерон?
- Играет, - откликнулась Лили. - Где-то во дворе.
- Если увидишь его раньше - скажи, я купил ему шоколадного молока.
- Спасибо, папа, - благодарно улыбнулась женщина.
- Для чего еще нужны дедушки?
Расс ушел в гостиную и уселся у телевизора смотреть местные новости. Но уже через пару минут непрерывная болтовня диктора и череда бессодержательных репортажей вызвала отвращение, и он переключился на Си-эн-эн.
Где- то послышался глухой стук, он обернулся через плечо и увидел, как дверь гаража распахивается настежь, оттуда вылетает Кэмерон и моментально захлопывает ее за собой, словно стараясь не выпустить кого-то, оставшегося внутри.
- В чем дело? - крикнул Расс, вставая с дивана.
- Дедушка! - откликнулся белый как мел внук.
Чувствуя пустоту в желудке и тяжесть в груди, он подошел к задыхающемуся внуку, изо всех сил подпирающему дверь.
- Что такое?
- В гараже кто-то есть! Мне показалось, это монстр!
Ровно в этот момент в дом вошел Том и бросил на столик ключи от машины.
- Кэмерон говорит, в гараже кто-то есть! - сообщил он сыну.
- Монстр! Он хотел на меня напасть!
Том поверх головы ребенка поделился с отцом извиняющимся взглядом - дескать, дети еще не то выдумают, и отодвинул того от двери.
- Не бойся, дружище. Сейчас разберемся и все выясним.
Расс был не столь хладнокровен. Может, потому, что думая о Волчьем Каньоне, он не мог полностью отмахнуться от детских страхов, и его собственные ощущения в тот момент, когда Том открыл дверь и принялся всматриваться в полутьму, были близки скорее к ощущениям внука, а не сына.
В гараже послышался звук падающих пустых банок из-под краски.
У Расса зашлось сердце. Он посмотрел на Тома. Сын некоторое время поколебался, затем протянул руку и нащупал длинную рукоятку прислоненной к стене лопаты.
- Отойди, - сказал он сыну. - Мы с дедушкой сейчас разберемся. - Лопату он подал Рассу, а сам взял в руки метлу.
Что- то стеклянное упало на бетонный пол и разбилось. Свет в гараже был включен, но от единственной голой слабой лампочки в центре толку не было. Том щелкнул тумблером, чтобы открыть большие гаражные ворота и впустить свет с улицы, но ничего не получилось. Выключатель, очевидно, испортился.
- Оставь дверь открытой, - продолжал инструктировать сына Том. - А сам уйди в гостиную. И не приближайся.
Мальчик кивнул.
- Что это, как думаешь? - спросил Расс.
- Это монстр! - пискнул Кэмерон.
- Вероятно, опоссум, или енот, или еще кто…
В городе? - хотел воскликнуть Расс, но сдержался. Оба медленно двинулись вперед. Теперь они уже видели перевернутые жестяные банки и разбитую бутылку из-под кока-колы.
Расс почувствовал, как резко вспотели ладони и стало трудно дышать. Он не понимал, что с ним происходит. Когда только начинал работать в глубинке, в диких местах, где водилась всякого рода живность, ему сотни раз приходилось выгонять разных хищных и не очень хищных тварей из кладовок и подсобок.
Но здесь, он чувствовал, было нечто иное.
- Может, собака забралась, - предположил Том. - Может, унюхала что-то, пока ворота были открыты…
- Возможно, - с сомнением кивнул Рассел.
Но это оказалась не собака.
Это был монстр.
На стопках газет, предназначенных для сдачи в макулатуру, сидело дикого вида создание с человеческими глазами и зубами животного. Смотреть на него было страшно; исчадие ада с отвратительным визгом начало прыгать вверх и вниз по бумагам, при этом лопоча что-то, отдаленно напоминающее речь на непонятном языке.
Том отпрянул. Резко обернувшись, он крикнул в гостиную сыну:
- Бегом из дома! Бегите с мамон из дома к соседям и звоните 911!
Мальчик с широко распахнутыми глазами замер на месте.
- Быстро!
Кэмерон наконец сделал то, что ему было сказано. Дверь в комнату закрылась, отчего в гараже потемнело еще больше. Голая лампочка высвечивала только небольшой участок бетонного пола прямо под ней, не говоря уж о стопке газет в углу.
Том крепче сжал в руках метлу и осторожно, стараясь не делать резких движений, двинулся вперед.
- Может, нам тоже лучше убраться подобру-поздорову? - предложил Расс. - Если обе двери закрыть, оно никуда отсюда не денется.
- Может, здесь еще какой выход? - спросил Том.
И тут чудовище испустило вопль.
Ничего подобного им никогда в жизни слышать не приходилось. Оба отпрыгнули, при этом Расс едва не упал, споткнувшись о старую коробку с книгами. Развернувшись, он уже был готов выбежать из гаража, но краем глаза заметил какое-то движение и повернул голову.
Тварь набросилась на него.
Все произошло так стремительно, что они просто не успели среагировать. Расс пытался избавиться от чудища с помощью лопаты, Том сбивал его метлой, но вихрь мелькающих когтей, зубов и костлявых деформированных конечностей остановить было невозможно.
Расс чувствовал разрываемую на лоскуты кожу, чувствовал острую боль, чувствовал льющуюся ручьями кровь.
Бросив лопату, он начал руками отрывать чудище от себя, но пальцы не могли зацепиться за скользкую чешуйчатую плоть, покрытую каким-то пухом, а в следующее мгновение он уже лишился обеих кистей и повалился на пол. Теряя сознание, он еще зафиксировал, что Том лупит его что есть силы метлой по голове, пытаясь сбить чудовище.
Потом он увидел огромные человеческие глаза, уставившиеся на него, и услышал долгий низкий смех.
Чудище вырвало ему глотку.
Тогда
1
Их уже стало шестеро.
Конечно, это еще нельзя было назвать ни городом, ни даже поселком, но это было сообщество - сообщество шестерых, и начало настоящего поселения.
Уильям закончил набирать воду из колодца и отнес ведро в дом. Отлив немного воды в умывальник, остальное он отнес в маленькое кухонное помещение и поставил ведро рядом с раковиной. В окно ему была видна Мэри, волнами распускающая заклинания над овощами в огороде. Он благодушно улыбнулся.
Они построили три дома. В одном жили две женщины, четверо мужчин занимали два других. Он с Джебом жил в первом построенном ими доме, в самом маленьком, и хотя единственная комната немного стесняла, они привыкли к этому и были готовы мириться с ситуацией сколько потребуется.
Он понимал, что подобное размещение скоро изменится. Оливия с Мартином уже планировали пожениться и начать совместную жизнь. Это означало, что им скорее всего понадобится другой дом - если только Мэри не захочет поселиться с другим мужчиной, в чем он лично имел основания сомневаться.
Впрочем, задачей первостепенной важности сейчас был амбар. Все животные находились при них, удерживаемые силой магии, но было бы неплохо им тоже создать укрытие. Он знал, что лошади уже жаловались на его отсутствие, и он пообещал животным что-нибудь сделать.
Кроме того, им нужно было защищенное от влаги помещение для хранения инструментов и прочей утвари, которой не находилось места в жилых помещениях.
А после амбара и нового дома?
Кто знает? Он лично склонялся в пользу склада, общественного здания, где можно хранить и распределять продовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49