– Ты сможешь привести этот сундук в чувство? Тера подняла руки, будто сдавалась на милость победителя.
– Как я уже сказала, это тот еще раритет, – ответила она. – Но я смогу заставить его нормально работать. Мне только потребуется немало времени, чтобы вспомнить все ухищрения. А это что такое? – спросила она, кивком показав на письмо, которое я так и держал в руках.
– Послание от советника из нашего лагеря. – Я протянул ей письмо. – Ты была права, похоже, мы отправляемся на этот пикник самостоятельно.
По мере чтения Тера мрачнела все больше.
– Ну что же, должна сказать, что все это как-то не красиво, – заявила она, возвращая письмо. – Должно быть, Бородин оставил записку еще вчера вечером, до закрытия космопорта.
– Если только он не умудрился заскочить сюда сегодня утром, – возразил я.
– Ну, тогда он, должно быть, настоящий спринтер, – буркнула барышня. – Могу сказать, что я лично постаралась попасть сюда как можно быстрее. Ну и что мы теперь будем делать?
– Отведем «Икар» на Землю, конечно, – ответил я. – Мы все на это подписались. Или ты вдруг вспомнила, что у тебя назначено свидание?
– Кончай острить, – огрызнулась она, – А как на счет аванса? Он обещал мне тысячу коммарок вперед.
– Все здесь, – заверил я ее, похлопав по сейфу. – Как только закончится предполетная подготовка, я раз дам аванс и сообщу всем об изменениях в планах.
Тера покосилась на сейф, после чего снова уставилась на меня в упор.
– Думаешь, они останутся? Все?
– Не вижу причин, почему бы им отказаться, – за метил я. – Я понимаю так: покуда мне платят, работа есть работа. Не думаю, что другие смотрят на это по– иному.
– Означает ли это, что ты официально принимаешь командование кораблем и экипажем?
Я пожал плечами.
– Именно так это изложено в Торговом кодексе. Командование переходит по цепочке: владелец, наемный работник, капитан, пилот. Я – пилот.
– Да, мне это известно, – согласилась она. – Я про сто хотела удостовериться. Так сказать, для протокола.
– Для протокола: я, Джордан Маккелл, пилот и штурман, принимаю командование «Икаром», – сказал я как можно более официальным тоном. – Вы удовлетворены?
– До экстаза, – ответила она с тончайшим сарказмом.
– Вот и ладно, – заметил я. – Идите, попробуйте найти общий язык с этим Т-66. Через минуту-другую я принесу вам аванс.
Тера напоследок еще разок покосилась недоверчиво на сейф с деньгами, кивнула и вышла из рубки.
Я положил сейф и бумаги себе на колени и занялся предстартовой подготовкой, стараясь не обращать внимания на крайне неуютное ощущение, угнездившееся где-то под ложечкой. Возможно, Камерон и склонен излишне драматизировать, но письмо лишь подтверждало подозрения, зародившиеся у меня с той минуты, как он самовольно подсел ко мне в таверне и предложил работу.
Археологи раскопали что-то на пустошах Меймы. Не что важное, нечто чрезвычайно значительное, если в красивых словесах Камерона хотя бы половина – правда.
И эта значительная и опасная штуковина пребывает в данный конкретный момент в сорока метрах у меня за спиной, запечатанная намертво в грузовом трюме «Икара».
И мне очень бы хотелось узнать, что же это, черт подери, такое.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Хоть в письме Камерона и прилагались необходимые коды и документы, удостоверяющие прохождение всех таможенных процедур, я был твердо уверен, что с разрешением на взлет у «Икара» возник нут большие трудности. К моему великому и приятному удивлению, ничего подобного не произошло. Диспетчерская дала нам разрешение на взлет, стартовые репульсоры оторвали корабль от поверхности планеты, подняли до уровня, где начиналась зона действия периферических гравитационных лучей, и через несколько минут мы уже устремились в космос на собственной тяге.
После того как выяснилось, что компьютер у нас древ нее некуда, я начал гадать, какой же двигатель нам достался и чего от него можно ждать. Но и здесь мой пессимизм оказался напрасным. Или по крайней мере преждевременным. Маршевый двигатель, ровно урча, уверенно вывел нас за пределы гравитационного колодца Меймы, а на мои постоянные запросы Никабар отвечал, что у него в машинном отделении полный поря док.
Но я понимал, что долго так продолжаться не может, и когда конденсаторы на носовом конусе отдали накопленную энергию рассекателю, создав для нас гиперпространственный тоннель, я строго-настрого запретил себе расслабляться. Вряд ли все и дальше пойдет так гладко.
Где-то в пути мы обязательно столкнемся с серьезными трудностями.
И на седьмом часу полета мы получили первый букет неприятностей.
Первое, что я услышал, был отдаленный, еле слышный визг, словно где-то далеко-далеко взвыла пара баньши. Покосившись на мониторы, я щелкнул по большой красной кнопке аварийного останова, раздался треск конденсаторов, и мы снова оказались в обычном пространстве.
– Маккелл? – послышался из интеркома голос Никабара. – Это ты заставил нас выскочить из гиперпространства?
– Да, – подтвердил я. – Думаю, у нас повреждение корпуса. Твои приборы фиксируют утечку воздуха?
– Нет, по моим данным утечки нет, – ответил он. – Должно быть, внутренний корпус цел. И я ничего не слышал… наверное, это где-то у вас, ближе к носовой части.
– Возможно, – согласился я. – Сейчас вызову Чорта и попрошу его проверить броню.
Я связался с помещением для подготовки к выходу в открытый космос и обнаружил, что Чорт уже надевает скафандр и направляется на корму. Больше всего проблем во время межзвездных перелетов создает то, что специалисты называют парасинбарическими силами, а прочие – попросту давлением гиперпространства. Корабли в гиперпространстве постоянно испытывают воз действие силы, величина которой определяется по сложной формуле и зависит от массы корабля, его скорости и площади поверхности корпуса. Первые экспериментальные аппараты обычно появлялись в точке назначения сплющенными, и даже сейчас кораблям приличных размеров сплошь и рядом приходилось хотя бы один раз за время перелета возвращаться в обычное пространство, чтобы специалист по наружным работам вышел для осмотра и, возможно, починки корпуса.
Учитывая, как были закреплены листы наружной брони «Икара», я даже удивился, что мы так долго шли без поломок.
Когда я подошел к помещению для подготовки к выходу, Тера и Эверет уже стояли в коридоре и наблюдали, как Джонс помогает одетому в скафандр Чорту провести окончательную проверку снаряжения.
– Ну что ж, это много времени не отнимет, – заметила Тера. – Не догадываешься, где именно треснула броня?
– Наверное, где-то здесь, на большой сфере, – отвтил я. – А у компьютера никаких идей на сей счет нет?
– Я же говорю, – покачала она головой, – этот агрегат еле тянет. Он снимает показатели только макродатчиков, а способностей прогнозирования как таковых в нем вообще не предусмотрено.
– Не беспокойтесь, – заверил нас Чорт, его свистящий голос, приглушенный шлемом, звучал несколько странно. – Судя по скрипу, повреждение не слишком серьезное. Но как бы там ни было, я найду его и все исправлю.
– Кто-то должен пойти вместе с ним в переходник, – вмешался Джонс. – Я уже смотрел, там нет никаких креплений или страховочных фалов, как в стандартных шлюзах.
Я и сам подметил эту особенность «Икара».
– Ты вызываешься пойти с ним? – спросил я.
– Конечно, – ответил Джонс, удивленный самой постановкой вопроса. – Помощь корпуснику при наружных работах – традиционная привилегия механиков, знаешь ли.
– Меня заботят не столько традиции, сколько, найдется ли у нас на борту скафандр, подходящий тебе по размеру, – ответил я. – Тера, посмотри в компьютере списки и скажи, что у нас имеется в наличии.
– Я уже проверила, – ответила ода. – Три скафандра со встроенной системой жизнеобеспечения в кладовке номер пятнадцать. Правда, размеры в списках не указаны.
– Я схожу посмотрю, – вызвался Джонс. Он проверил последнюю защелку на скафандре Чорта и протиснулся мимо креана в коридор. – Тера, это на нижней палубе, да?
– Точно, – подтвердила она. – Как раз перед каютой номер семь.
– Ясно. – Джонс с трудом разминулся со мной в тес ном коридоре и отправился к кормовому трапу.
– И как будет выглядеть? – поинтересовался Эверет. – Наш механик встанет в тоннеле и станет держать страховочный фал?
– Приблизительно, – кивнул я. – На корпусе у наружного люка есть разъем, в котором можно закрепить дополнительную страховку, но будет лучше, если Джонс будет вытравливать основной фал постепенно. Иначе трос может зацепиться за сопла маневровых двигателей, тогда Чорту придется возвращаться и распутывать страховку.
– Я слышала, что запутанные фалы к тому же дают ложное срабатывание датчиков, – добавила Тера. – Он может начать ремонтировать пластины, которые в этом не нуждаются.
– Этого не случится, – заверил ее Чорт. – Я сразу же определю неисправность, как только доберусь до нее.
– Не сомневаюсь, – сказал Эверет, протискиваясь по коридору к кормовой лестнице. – Пойду посмотрю, не нужна ли Джонсу помощь.
В кладовке действительно оказалось три скафандра, один из которых прекрасно подошел Джонсу, и с помощью Эверета механик экипировался минут за пятнадцать. А еще через пять минут Джонс и Чорт были уже в переходнике, герметичные люки с обоих концов шлюза задраены, а я наблюдал за ними из рубки с помощью мониторов, подключенных к внешним камерам.
Каждый был на своем посту.
– Все готово, – объявил я по внутренней связи. – Реве, давай. Вырубай гравитацию.
– Принято, – отозвался Никабар из машинного от деления.
Сила тяжести мгновенно исчезла, и к горлу подкатила тошнота. Я еще раз перепроверил, что ведущие в шлюз люки задраены, и передал на волне рации, встроенной в скафандры:
– Принимай командование, Чорт. Вытравливай помалу, Джонс.
Последняя фраза вылетела у меня чисто машинально. Джонс и так уже страховал креана, так что предупреждение было не только излишним, но и смешным. Входной люк еще не открылся полностью, а Чорт уже был снаружи, на корпусе. Он ненадолго задержался, чтобы закрепить второй страховочный фал в разъеме, и пополз по броне, пользуясь специальными крючьями и магнитными захватами так сноровисто, словно родился в невесомости.
– Не возражаешь, если я тоже посмотрю?
Я обернулся. Шоун парил в коридоре, пытаясь разглядеть, что творится на мониторе. Физиономия его выражала крайнюю степень любопытства, но давешней нервозности, как ни странно, не наблюдалось и в помине.
– Не возражаю, залетай, – пригласил я.
– Спасибо, – поблагодарил он, пробрался в рубку и завис рядом с моим креслом. – В моей мастерской нет ни одного монитора, а я никогда не видел, как креаны работают в открытом космосе.
– Да, тут есть на что посмотреть, – согласился я, изучая его профиль и стараясь, чтобы мое удивление не было слишком уж заметно.
Похоже, что за прошедшие шесть часов того дерганого, раздражительного и язвительного парнишку, который успел всех достать до чертиков, пока мы ждали у трапа «Икара», кто-то похитил, а взамен подсунул по чти неотличимую копию.
– Как настроение?
– Хочешь спросить, почему я на людей не кидаюсь? – немного застенчиво улыбнулся Шоун.
– Ну, я бы не стал выражаться столь резко, – сказал я. – Но раз уж ты сам об этом заговорил…
– Ага, я в курсе, – кивнул он, поджав губы. – Я еще и поэтому зашел, чтобы извиниться. Я был… ну, типа нервничал. Согласись, странно все это было как-то. А я плохо переношу странности, особенно по утрам.
– Я и сам порой встаю не с той ноги, – успокоил я его, снова поворачиваясь к мониторам. – Выброси из головы.
– Спасибочки. А он и вправду хорош в своем деле, верно?
Я кивнул. Чорт медленно продвигался вдоль кромки седловины, перекрывавшей стык большой и малой сферы. Прозрачное забрало его шлема едва не касалось корпуса. То тут, то там он приостанавливался, поглаживал броню длинными нервными пальцами и иногда принимался за работу, выбрав из пристегнутого к предплечью набора нужный тюбик. Я хотел было вызвать его по рации, но передумал. Чорт определенно знал свое дело, и не было никакого смысла отвлекать его постоянными расспросами. Надо будет в ближайшем порту обзавестись корпусными камерами с хорошим увеличением, решил я.
Свист в динамиках радиосвязи раздался так неожиданно, что мы с Шоуном дружно подпрыгнули, чего делать в условиях невесомости определенно не стоит, если не хочешь оказаться в крайне неудобном – во всех смыслах – положении.
– Я нашел, – объявил Чорт, пока я пытался снова угнездиться в кресле, цепляясь за ремни безопасности. – Небольшая складка. Легко починить.
Он снова принялся возиться со своими тюбиками.
– Вот чего я насчет этой штуки никак не могу понять, – сказал Шоун, – Если она так хороша для починки складок и трещин, то почему бы не покрыть ей весь корпус?
– Хороший вопрос, – согласился я, снова удивленно покосившись на парня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66