Отправляйтесь в укромное место, про которое рассказывал Эверет, а я постараюсь присоединиться к вам там. И дайте мне немного денег, ладно?
– Вот. – Иксиль достал свой бумажник и протянул его мне, многозначительно глядя в глаза. – Этого должно хватить.
– Спасибо. – Я взял бумажник. Напарник явно хотел мне много чего сказать, но – наедине. – Ну, идите.
Иксиль кивнул.
– Будь осторожен, – сказал он мне на прощание.
– Положись на меня.
И они поковыляли к остановке, являя собой наглядную иллюстрацию трех степеней недовольства решением капитана. Я заглянул в бумажник – там оказалось триста коммерц-марок. Хватит и еще останется. За это время Иксиль с двумя ранеными как раз успел отойти достаточно далеко. Я смешался с толпой и последовал за ними, держась на расстоянии. Делал я это отчасти из предосторожности, чтобы подстраховать их на тот случай, если мы все же перебили и распугали не всех айиками. Но важнее для меня было убедиться, что они все втроем сели в трамвай и благополучно уехали. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь догадался, что я задумал.
Так что я встал позади компании сканксов, прячась за их спинами, и проследил, как Иксиль, Никабар и Эверет садятся в вагончик. Я подождал, пока трамвай скроется из глаз, потом встал на цыпочки, высмотрел вывеску аптеки и потопал туда.
Я предвидел, что купить борандис в самый разгар Большого фестиваля можно будет легко и просто. Так оно и оказалось. Уже через десять минут я вышел из аптеки, во внутреннем кармане у меня лежала упаковка препарата. Я купил его на двести коммерц-марок. Если повезет, так много борандиса нам и не понадобится. Но если бы я купил меньше, чтобы хватило только добраться до убежища на Бейскриме, это выглядело бы подозрительно. Я вернулся на остановку, смешался с толпой и подождал трамвая.
Вагончик оказался полупустым, что совершенно неудивительно: большинство гуляк, которые слетели на Палмари, чтобы как следует оттянуться, ехали в город, а не возвращались на космодром. Конечно, в переполненном вагоне было бы легче затеряться в толпе, но зато тут были свободные места, я сел и воспользовался несколькими минутами отдыха, которого мне так не хватало. В конечном счете, решил я, одно другого стоит.
Пока я ехал в трамвае, ничего не произошло. Я не засек ни паттхов, ни айиками, ни каких-либо признаков слежки или наблюдения. Поездка показалась мне очень короткой, и вот уже двери вагончика открылись на остановке в космопорту Бангрот.
До «Икара» отсюда было шагать и шагать. Впрочем, толпа уже поредела, и, может быть, мне повезет поймать свободный кар. Но, как бы там ни было, я все равно не собирался отправляться прямо на корабль, ни пешком, ни на машине. Вместо того чтобы повернуть направо, к «Икару», я свернул налево и пошел к станции «Межзвездной связи».
Секретарша в приемной нашего покровителя заставила меня прождать на линии несколько минут, что само по себе было плохим знаком. Это означало, что им пришлось разбудить дядю Артура, а когда нарушают его драгоценный сон, он подходит к видеофону далеко в не самом лучшем расположении духа. Учитывая, какие новости я собирался сообщить ему, наш разговор обещал быть одним из самых неприятных за все знакомство.
Когда экран ожил, с первого взгляда стало ясно, что моя оценка ситуации оказалась чудовищно неверной. Дядя Артур подошел к видеофону вовсе не в ночной рубашке и небрежно накинутом поверх нее халате, а его волосы не торчали в разные стороны, образуя этакий нимб. Нет, он был при всем параде, причесан волосок к волоску и облачен в наряд, который одевал только по торжественным случаям и которого я на нем уже несколько лет не видел.
Все это означало, что я вытащил дядю Артура не из постели, а из мутных вод, где он проводит большую часть своей жизни, общаясь с акулами или еще какими хищниками, пребывающими на ступень выше в пищевой цепочке. Я отвлек его от общения с сильными мира сего. Я задался было вопросом, к лучшему это или же наоборот, но моей ударенной голове такие задачи были не под силу.
А потом я увидел, какое у него лицо, и ледяной холод сжал мое сердце. Такое скорбное, как на кладбище, лицо бывает у того, кого противники загнали в угол, когда больше некуда деться и трюков в запасе не осталось. Взгляд гроссмейстера, оставшегося с единственной пешкой и королем, когда он с горечью понимает, что пешкой придется пожертвовать.
– Джордан, – ровным голосом сказал дядя Артур, тщательно следя за интонациями. – Мы как раз говорили о тебе. Как обстоят дела?
– Не слишком страшно, – ответил я. – А как у вас?
– Боюсь, не лучшим образом, – признался он. – Где ты сейчас?
– На Палмари, тут Большой фестиваль в разгаре, – сообщил я. – И надеюсь убраться отсюда как можно быстрее.
– Как я понимаю, у тебя были неприятности?
– Можно и так сказать, – съязвил я. – Меня сцапали паттхи. И позволили своим подопечным айиками сыграть на моей голове барабанное соло. Экипажу удалось выручить меня, но при этом двое получили ожоги. Я знаю, вы не любите открыто вмешиваться в мою жизнь, нонам нужна поддержка. И она нужна нам сейчас.
Выражение его лица, пожалуй, стало даже более непроницаемым.
– Ты уже решил, куда направишься дальше?
– У одного из членов нашей команды есть друг на Бейскриме. У него там турбаза на отшибе. Сейчас в ней никого нет, – ответил я, похолодев пуще прежнего. Дядя ничего не ответил на мой призыв о помощи, а когда я упомянул Бейскрим, он должен был бы тут же застучать по клавиатуре компьютера. Но он не стал запрашивать данные на планету. – Думаю, перелет займет дней пять. Наверное, хоть кто-нибудь из ваших ребят успеет за это время добраться туда.
– Да, это так, – вымученно согласился он. – Джордан… боюсь, никакой поддержки с моей стороны не будет.
Такого я все-таки не ожидал. Я изумленно вытаращился на дядю Артура, едва не уронив челюсть.
– Могу я поинтересоваться почему?
– Если говорить прямо, потому что Земля решила остаться в стороне, – ответил он, уже не скрывая горечи. – Менее пятнадцати минут назад Женева разослала официальное уведомление, что никакие общественное, правительственные или частные организации, а также отдельные лица, имеющие подданство Земли или союзных ей миров, не должны предоставлять информацию, персонал и материальное обеспечение или оказывать какое-то другое содействие находящемуся вне закона космическому кораблю под названием «Икар». Его рот изогнулся в кривой усмешке.
– Ты, Джордан, в этом распоряжении упомянут особо. Вместе с Иксилем и еще двумя-тремя членами команды, имена которых им удалось узнать.
– Бред какой-то, – запротестовал я. Собственный голос доносился до меня будто издалека, сквозь участившийся пульс крови в висках. У меня вся надежда была только на дядю Артура. – Они не могут так поступить. Ставки слишком…
– Они прекрасно знают, каковы ставки, – перебил дядя, поморщившись. – Я тебе еще не все рассказал. Примерно за десять минут до того, как Женева издала этот приказ, паттхи обнародовали свое официальное заявление. Они объявили анафему всему народу каликси.
Я потрясение уставился на него, в ушах у меня эхом отдавались слова Наска, как он проклинал Иксиля и грозил карой его соплеменникам.
– Быстро, – сказал я. – Посол паттхов высказал эту угрозу меньше часа назад.
– Да, – согласился дядя Артур. – Не знаю уж, чем ты их там так довел, но, похоже, паттхам надоело играть в игры.
Я громко вздохнул.
– Мне было больше по душе, когда они шныряли украдкой и не говорили никому, кто или что именно им нужно. Женева что, забыла, что в этом деле замешан Арно Камерон?
– Полагаю, что нет, – пожал плечами дядя Артур. – Если бы сам Камерон был в Женеве, он бы подергал за нужные ниточки и подкупил бы весь город. Но, насколько мне известно, он все еще числится пропавшим без вести, а такого рода ниточки сами по себе дергаться не будут. – Он прищурился. – Разве что ты знаешь, где он сейчас находится.
– Если бы я знал, вам бы я уж точно не сказал, – уныло ответил я. – По крайней мере, не в присутствии всякой заносчивой шушеры, которая там у вас собралась.
Он мельком покосился на собственный наряд.
– Полагаю, мой костюм выдает меня, верно? – заметил он. – Да, Женева была столь дальновидна, что послала ко мне двух своих представителей, которые лично вручили мне копию указа. Однако они нас сейчас не слышат.
– Полагаю, я должен быть благодарен и за это, – проворчал я. – Недолго же протянула наша с вами небольшая частная договоренность.
– Да, недолго, – согласился он. – Я даже несколько удивлен, что власти по прошествии стольких лет не забыли обо мне.
– Жаль, что не забыли, – сказал я, осторожно ощупывая шишку у себя на затылке. Размерами она не уступала грейпфруту-рекордсмену. – Ладно, значит, вам запретили иметь со мной дело. И всем обитателям Спирали, у которых десять пальцев и красная кровь, – тоже. А что это означает на самом деле?
– Боюсь, что это означает именно то, о чем говорится в указе, – вздохнул дядя Артур. – Я ничем не могу помочь тебе.
– Да бросьте, – фыркнул я. – С каких это пор вы стали позволять кому-либо указывать, что вам можно делать, а что – нет? Особенно если это исходит из Женевы?
– Джордан, ты не понимаешь, – покачал он головой. – Это не стратегическое или политическое решение разумных государственных деятелей. Они до судорог боятся того, что паттхи могут сделать с человечеством, если какой-нибудь человек в Спирали, любой человек, будет замечен в помощи вам.
– Это же смехотворно, – не сдавался я. – Паттхи просто блефуют, иначе и быть не может. Принадлежащие Земле или связанные с ней грузы составляют шесть процентов от всех грузов, перевозимых ими. Они не могут отказаться от таких прибылей одним росчерком пера.
– Паттхи уже сделали это с каликси, – напомнил дядя Артур. – Да, конечно, каликси по сравнению с нами капля в море. Но никто в Женеве не рискует назвать это блефом. – Он несколько замялся, – И честно говоря, я сам не уверен, что это блеф. От груза «Икара»зависит все будущее экономики паттхов.
Примерно с полминуты никто из нас ничего не говорил. Первым молчание нарушил дядя Артур.
– А что Риланд или Антонович? – спросил он. – Сомневаюсь, что Женева сумела доставить им персональные копии своего указа.
– Им это и не надо, – заверил я. Меня вдруг осенило кое-что, но говорить об этом было пока рано. – Посол паттхов уже сообщил мне, что братец Джон открестился от знакомства со мной.
– Очень плохо, – пробормотал дядя Артур. – Кем бы ни был Антонович, у его организации достаточно ресурсов, чтобы помочь тебе.
– Как ни странно, но Тера высказала точно такое же предположение, – сказал я, в ускоренном темпе шевеля извилинами. Тайна убийства Джонса раскрывалась слой за слоем, будто шелуха сползала с луковицы. – Хотя в отличие от вас ей и в голову не пришло передать«Икар» в руки преступников.
– Не могу сказать, чтобы мне это тоже очень нравилось, – признался дядя Артур. – Но если приходится выбирать, кому отдать «Икар», Антоновичу или паттхам… – Он только покачал головой.
Я глубоко вздохнул. Все так. Все кусочки головоломки встали на свои места, теперь настало время сделать ход мне.
– А может, передать это все вам? – спросил я. – «Икар» и все прочее? Все, что вы с самого начала хотели заполучить. Как далеко вы сможете зайти ради этого?
Он долго не отвечал, только сверлил меня взглядом своих голубых глаз. Когда дядя Артур так смотрел, у меня всегда было ощущение, что он пытается просверлить мне душу насквозь и посмотреть, что останется.
– Ты серьезно, – произнес он наконец.
Без малейшего намека на вопросительную интонацию.
– Серьезней некуда, – подтвердил я. – Я могу сделать это. Не забывайте, если мы ничего не предпримем, мы потеряем «Икар». Отдадим его либо паттхам, либо…
– Хорошо, убедил, – перебил дядя Артур. – Что конкретно тебе нужно?
Следующие десять минут я в мельчайших подробностях излагал, что мне от него нужно.
Когда я вышел из здания «Межзвездной связи», свободных каров поблизости как назло не оказалось. Что ж, значит, придется снова топать на своих двоих. Памятуя, что Иксиль будет ждать меня всего час, прежде чем попытается взлететь самостоятельно, я зашагал с максимальной скоростью, которую мог развить с учетом того, что голова у меня раскалывалась от боли, да и привлекать излишнее внимание, переходя на бег, было бы нежелательно.
Когда впереди наконец показался «Икар», никого из команды поблизости не наблюдалось. Но я и не ожидал никого увидеть, раз уж за охрану корабля взялись Иксиль и Никабар. Только когда я подошел к подножию трапа, я заметил Пикс а. Зверек притаился в тени посадочной опоры, чтобы не путаться под ногами спешащих по своим делам даже в этот поздний час космолетчиков. Я свистнул, Пикс выпрыгнул из своего убежища и резво поскакал ко мне. К счастью, мне удалось поймать хорька прежде, чем он начал карабкаться по моей ноге, будто по дереву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Вот. – Иксиль достал свой бумажник и протянул его мне, многозначительно глядя в глаза. – Этого должно хватить.
– Спасибо. – Я взял бумажник. Напарник явно хотел мне много чего сказать, но – наедине. – Ну, идите.
Иксиль кивнул.
– Будь осторожен, – сказал он мне на прощание.
– Положись на меня.
И они поковыляли к остановке, являя собой наглядную иллюстрацию трех степеней недовольства решением капитана. Я заглянул в бумажник – там оказалось триста коммерц-марок. Хватит и еще останется. За это время Иксиль с двумя ранеными как раз успел отойти достаточно далеко. Я смешался с толпой и последовал за ними, держась на расстоянии. Делал я это отчасти из предосторожности, чтобы подстраховать их на тот случай, если мы все же перебили и распугали не всех айиками. Но важнее для меня было убедиться, что они все втроем сели в трамвай и благополучно уехали. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь догадался, что я задумал.
Так что я встал позади компании сканксов, прячась за их спинами, и проследил, как Иксиль, Никабар и Эверет садятся в вагончик. Я подождал, пока трамвай скроется из глаз, потом встал на цыпочки, высмотрел вывеску аптеки и потопал туда.
Я предвидел, что купить борандис в самый разгар Большого фестиваля можно будет легко и просто. Так оно и оказалось. Уже через десять минут я вышел из аптеки, во внутреннем кармане у меня лежала упаковка препарата. Я купил его на двести коммерц-марок. Если повезет, так много борандиса нам и не понадобится. Но если бы я купил меньше, чтобы хватило только добраться до убежища на Бейскриме, это выглядело бы подозрительно. Я вернулся на остановку, смешался с толпой и подождал трамвая.
Вагончик оказался полупустым, что совершенно неудивительно: большинство гуляк, которые слетели на Палмари, чтобы как следует оттянуться, ехали в город, а не возвращались на космодром. Конечно, в переполненном вагоне было бы легче затеряться в толпе, но зато тут были свободные места, я сел и воспользовался несколькими минутами отдыха, которого мне так не хватало. В конечном счете, решил я, одно другого стоит.
Пока я ехал в трамвае, ничего не произошло. Я не засек ни паттхов, ни айиками, ни каких-либо признаков слежки или наблюдения. Поездка показалась мне очень короткой, и вот уже двери вагончика открылись на остановке в космопорту Бангрот.
До «Икара» отсюда было шагать и шагать. Впрочем, толпа уже поредела, и, может быть, мне повезет поймать свободный кар. Но, как бы там ни было, я все равно не собирался отправляться прямо на корабль, ни пешком, ни на машине. Вместо того чтобы повернуть направо, к «Икару», я свернул налево и пошел к станции «Межзвездной связи».
Секретарша в приемной нашего покровителя заставила меня прождать на линии несколько минут, что само по себе было плохим знаком. Это означало, что им пришлось разбудить дядю Артура, а когда нарушают его драгоценный сон, он подходит к видеофону далеко в не самом лучшем расположении духа. Учитывая, какие новости я собирался сообщить ему, наш разговор обещал быть одним из самых неприятных за все знакомство.
Когда экран ожил, с первого взгляда стало ясно, что моя оценка ситуации оказалась чудовищно неверной. Дядя Артур подошел к видеофону вовсе не в ночной рубашке и небрежно накинутом поверх нее халате, а его волосы не торчали в разные стороны, образуя этакий нимб. Нет, он был при всем параде, причесан волосок к волоску и облачен в наряд, который одевал только по торжественным случаям и которого я на нем уже несколько лет не видел.
Все это означало, что я вытащил дядю Артура не из постели, а из мутных вод, где он проводит большую часть своей жизни, общаясь с акулами или еще какими хищниками, пребывающими на ступень выше в пищевой цепочке. Я отвлек его от общения с сильными мира сего. Я задался было вопросом, к лучшему это или же наоборот, но моей ударенной голове такие задачи были не под силу.
А потом я увидел, какое у него лицо, и ледяной холод сжал мое сердце. Такое скорбное, как на кладбище, лицо бывает у того, кого противники загнали в угол, когда больше некуда деться и трюков в запасе не осталось. Взгляд гроссмейстера, оставшегося с единственной пешкой и королем, когда он с горечью понимает, что пешкой придется пожертвовать.
– Джордан, – ровным голосом сказал дядя Артур, тщательно следя за интонациями. – Мы как раз говорили о тебе. Как обстоят дела?
– Не слишком страшно, – ответил я. – А как у вас?
– Боюсь, не лучшим образом, – признался он. – Где ты сейчас?
– На Палмари, тут Большой фестиваль в разгаре, – сообщил я. – И надеюсь убраться отсюда как можно быстрее.
– Как я понимаю, у тебя были неприятности?
– Можно и так сказать, – съязвил я. – Меня сцапали паттхи. И позволили своим подопечным айиками сыграть на моей голове барабанное соло. Экипажу удалось выручить меня, но при этом двое получили ожоги. Я знаю, вы не любите открыто вмешиваться в мою жизнь, нонам нужна поддержка. И она нужна нам сейчас.
Выражение его лица, пожалуй, стало даже более непроницаемым.
– Ты уже решил, куда направишься дальше?
– У одного из членов нашей команды есть друг на Бейскриме. У него там турбаза на отшибе. Сейчас в ней никого нет, – ответил я, похолодев пуще прежнего. Дядя ничего не ответил на мой призыв о помощи, а когда я упомянул Бейскрим, он должен был бы тут же застучать по клавиатуре компьютера. Но он не стал запрашивать данные на планету. – Думаю, перелет займет дней пять. Наверное, хоть кто-нибудь из ваших ребят успеет за это время добраться туда.
– Да, это так, – вымученно согласился он. – Джордан… боюсь, никакой поддержки с моей стороны не будет.
Такого я все-таки не ожидал. Я изумленно вытаращился на дядю Артура, едва не уронив челюсть.
– Могу я поинтересоваться почему?
– Если говорить прямо, потому что Земля решила остаться в стороне, – ответил он, уже не скрывая горечи. – Менее пятнадцати минут назад Женева разослала официальное уведомление, что никакие общественное, правительственные или частные организации, а также отдельные лица, имеющие подданство Земли или союзных ей миров, не должны предоставлять информацию, персонал и материальное обеспечение или оказывать какое-то другое содействие находящемуся вне закона космическому кораблю под названием «Икар». Его рот изогнулся в кривой усмешке.
– Ты, Джордан, в этом распоряжении упомянут особо. Вместе с Иксилем и еще двумя-тремя членами команды, имена которых им удалось узнать.
– Бред какой-то, – запротестовал я. Собственный голос доносился до меня будто издалека, сквозь участившийся пульс крови в висках. У меня вся надежда была только на дядю Артура. – Они не могут так поступить. Ставки слишком…
– Они прекрасно знают, каковы ставки, – перебил дядя, поморщившись. – Я тебе еще не все рассказал. Примерно за десять минут до того, как Женева издала этот приказ, паттхи обнародовали свое официальное заявление. Они объявили анафему всему народу каликси.
Я потрясение уставился на него, в ушах у меня эхом отдавались слова Наска, как он проклинал Иксиля и грозил карой его соплеменникам.
– Быстро, – сказал я. – Посол паттхов высказал эту угрозу меньше часа назад.
– Да, – согласился дядя Артур. – Не знаю уж, чем ты их там так довел, но, похоже, паттхам надоело играть в игры.
Я громко вздохнул.
– Мне было больше по душе, когда они шныряли украдкой и не говорили никому, кто или что именно им нужно. Женева что, забыла, что в этом деле замешан Арно Камерон?
– Полагаю, что нет, – пожал плечами дядя Артур. – Если бы сам Камерон был в Женеве, он бы подергал за нужные ниточки и подкупил бы весь город. Но, насколько мне известно, он все еще числится пропавшим без вести, а такого рода ниточки сами по себе дергаться не будут. – Он прищурился. – Разве что ты знаешь, где он сейчас находится.
– Если бы я знал, вам бы я уж точно не сказал, – уныло ответил я. – По крайней мере, не в присутствии всякой заносчивой шушеры, которая там у вас собралась.
Он мельком покосился на собственный наряд.
– Полагаю, мой костюм выдает меня, верно? – заметил он. – Да, Женева была столь дальновидна, что послала ко мне двух своих представителей, которые лично вручили мне копию указа. Однако они нас сейчас не слышат.
– Полагаю, я должен быть благодарен и за это, – проворчал я. – Недолго же протянула наша с вами небольшая частная договоренность.
– Да, недолго, – согласился он. – Я даже несколько удивлен, что власти по прошествии стольких лет не забыли обо мне.
– Жаль, что не забыли, – сказал я, осторожно ощупывая шишку у себя на затылке. Размерами она не уступала грейпфруту-рекордсмену. – Ладно, значит, вам запретили иметь со мной дело. И всем обитателям Спирали, у которых десять пальцев и красная кровь, – тоже. А что это означает на самом деле?
– Боюсь, что это означает именно то, о чем говорится в указе, – вздохнул дядя Артур. – Я ничем не могу помочь тебе.
– Да бросьте, – фыркнул я. – С каких это пор вы стали позволять кому-либо указывать, что вам можно делать, а что – нет? Особенно если это исходит из Женевы?
– Джордан, ты не понимаешь, – покачал он головой. – Это не стратегическое или политическое решение разумных государственных деятелей. Они до судорог боятся того, что паттхи могут сделать с человечеством, если какой-нибудь человек в Спирали, любой человек, будет замечен в помощи вам.
– Это же смехотворно, – не сдавался я. – Паттхи просто блефуют, иначе и быть не может. Принадлежащие Земле или связанные с ней грузы составляют шесть процентов от всех грузов, перевозимых ими. Они не могут отказаться от таких прибылей одним росчерком пера.
– Паттхи уже сделали это с каликси, – напомнил дядя Артур. – Да, конечно, каликси по сравнению с нами капля в море. Но никто в Женеве не рискует назвать это блефом. – Он несколько замялся, – И честно говоря, я сам не уверен, что это блеф. От груза «Икара»зависит все будущее экономики паттхов.
Примерно с полминуты никто из нас ничего не говорил. Первым молчание нарушил дядя Артур.
– А что Риланд или Антонович? – спросил он. – Сомневаюсь, что Женева сумела доставить им персональные копии своего указа.
– Им это и не надо, – заверил я. Меня вдруг осенило кое-что, но говорить об этом было пока рано. – Посол паттхов уже сообщил мне, что братец Джон открестился от знакомства со мной.
– Очень плохо, – пробормотал дядя Артур. – Кем бы ни был Антонович, у его организации достаточно ресурсов, чтобы помочь тебе.
– Как ни странно, но Тера высказала точно такое же предположение, – сказал я, в ускоренном темпе шевеля извилинами. Тайна убийства Джонса раскрывалась слой за слоем, будто шелуха сползала с луковицы. – Хотя в отличие от вас ей и в голову не пришло передать«Икар» в руки преступников.
– Не могу сказать, чтобы мне это тоже очень нравилось, – признался дядя Артур. – Но если приходится выбирать, кому отдать «Икар», Антоновичу или паттхам… – Он только покачал головой.
Я глубоко вздохнул. Все так. Все кусочки головоломки встали на свои места, теперь настало время сделать ход мне.
– А может, передать это все вам? – спросил я. – «Икар» и все прочее? Все, что вы с самого начала хотели заполучить. Как далеко вы сможете зайти ради этого?
Он долго не отвечал, только сверлил меня взглядом своих голубых глаз. Когда дядя Артур так смотрел, у меня всегда было ощущение, что он пытается просверлить мне душу насквозь и посмотреть, что останется.
– Ты серьезно, – произнес он наконец.
Без малейшего намека на вопросительную интонацию.
– Серьезней некуда, – подтвердил я. – Я могу сделать это. Не забывайте, если мы ничего не предпримем, мы потеряем «Икар». Отдадим его либо паттхам, либо…
– Хорошо, убедил, – перебил дядя Артур. – Что конкретно тебе нужно?
Следующие десять минут я в мельчайших подробностях излагал, что мне от него нужно.
Когда я вышел из здания «Межзвездной связи», свободных каров поблизости как назло не оказалось. Что ж, значит, придется снова топать на своих двоих. Памятуя, что Иксиль будет ждать меня всего час, прежде чем попытается взлететь самостоятельно, я зашагал с максимальной скоростью, которую мог развить с учетом того, что голова у меня раскалывалась от боли, да и привлекать излишнее внимание, переходя на бег, было бы нежелательно.
Когда впереди наконец показался «Икар», никого из команды поблизости не наблюдалось. Но я и не ожидал никого увидеть, раз уж за охрану корабля взялись Иксиль и Никабар. Только когда я подошел к подножию трапа, я заметил Пикс а. Зверек притаился в тени посадочной опоры, чтобы не путаться под ногами спешащих по своим делам даже в этот поздний час космолетчиков. Я свистнул, Пикс выпрыгнул из своего убежища и резво поскакал ко мне. К счастью, мне удалось поймать хорька прежде, чем он начал карабкаться по моей ноге, будто по дереву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66