– Да, – подтвердил я. – После этого небольшого налета, думаю, будет очень приятно заправиться в таком местечке, где не очень строго следят за таможенными формальностями. Для разнообразия.
– Если удастся оттуда убраться живыми, – с сомнением заметил он. – Я слышал немало пересудов об этом мире: банды пиратов и контрабандистов слоняются там по улицам и ищут приключений.
– Все будет нормально, – заявил я, хотя сам далеко не был в том уверен. – Могу слегка побиться об заклад, что на практике все окажется не так уж страшно.
Эверет неопределенно хмыкнул, недоверчивое выражение с его физиономии никуда не делось.
– Вы капитан, вы несете ответственность за жизнь членов экипажа… и все такое. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, я имею в виду о команде, я не видел Иксиля с того момента, как мы приземлились на Потоси.
– Я тоже, – ответил я. – Но убежден, с ним все в порядке.
– Да, – неуверенно сказал он. – Видите ли, я почему спрашиваю, мне пришло в голову навестить его, но дверь его каюты не открывается.
– Все нормально, это я настроил ее так. Хотел дать Иксилю возможность немного побыть одному, – заверил я медика. – Надеюсь, вы не прищемили себе пальцы.
– А как я мог их прищемить? – озадаченно спросил Эверет. – Дверь просто не открывается.
Я похолодел.
– Она открывается на несколько сантиметров, а по том захлопывается, разве нет? – на всякий случай переспросил я.
– Да нет, говорю же: дверь даже не приоткрывается, – стоял на своем Эверет. – Я подумал, может, ее заклинило…
Не дослушав, я соскочил с кресла и сломя голову кинулся прочь из рубки, едва не сбив медика. По трапу я ссыпался, едва касаясь ступенек, сердце готово было выскочить из груди, кровь стучала в висках, тугой ком встал поперек горла. Я подбежал к двери в каюту Иксиля и ударил по кнопке замка.
Эверет был прав. Дверь даже не шелохнулась.
К тому времени, когда медик догнал меня, я уже достал отвертку и снимал панель замка.
– Думаете, что-то не так? – спросил он, подбегая ко мне и безуспешно пытаясь восстановить дыхание.
– По крайней мере, с замком точно что-то не так, – как можно спокойнее ответил я.
Я изо всех сил сдерживался, хотя внутри весь трясся от злости и страха. Если диверсант побывал здесь, пока Иксиль лежал беспомощный… но может быть, перегорела микросхема управления. Непослушными пальцами я торопливо снял панель замка.
Микросхема не перегорела. Ее просто не было. То, что осталось от платы, выглядело так, будто над электронными потрохами замка поработала горилла с небольшой кувалдой.
– Что за черт?.. – задыхаясь, пробормотал рядом со мной Эверет.
– Наш друг, который поработал над автогеном, теперь переквалифицировался на двери, – огрызнулся я, бросил панель на палубу и кинулся к двери собственной каюты. С первого взгляда было ясно, что замок на двери Иксиля требует серьезного ремонта, заменить микро схему, выковыряв такую же из дверей моей каюты. – Иди скажи Тере, чтобы шла в рубку, – бросил я через плечо, работая отверткой.
Я уже вынул замок из своей двери и направился с к каюте Иксиля, когда вернулся Эверет, в руках у него был чемоданчик первой помощи.
– Я решил, что это может нам понадобиться, – угрю мо сказал он. – Могу я чем-нибудь помочь?
– Подержи. – Я сунул ему в руки сломанный замок. От чемоданчика первой помощи, черт побери, скорее всего, не будет никакого толку. В данном случае у нашего диверсанта была уйма времени, чтобы убить медленно, но верно. – Что именно произошло, когда пропал Шоун?
– Он сбежал с корабля, – сказал Эверет, почесывая В затылке. – Боюсь, что он проскочил мимо меня…
– А остальные? – перебил я его. – Где были они, когда это случилось?
– Ну… – Он замялся. – Точно не знаю. Внутренняя связь так и не работает, поэтому мне пришлось самому разыскивать всех по кораблю. Чорт был у себя в каюте, Никабар – в машинном отделении, а Теру я нашел в механической мастерской.
– А потом?
– Мы вышли наружу и посмотрели, нет ли Шоуна поблизости. Его нигде не было видно, мы разделились и отправились на поиски.
– Вы ушли с корабля все вместе?
– Кроме Никабара, – ответил он. – Тогда как раз прибыли заправщики, и он задержался на несколько минут, чтобы посмотреть, как они начнут заправку.
Я обрезал конец слишком перекрученного провода, зачистил его и начал обматывать вокруг контакта.
– Кому принадлежит блестящая идея ничего не сообщать мне?
– Боюсь, что мне, – дрогнувшим голосом признался Эверет. – Я подумал, что не стоит тебя отвлекать, ведь у тебя и без того забот хватало.
– Ты видел кого-нибудь из других членов команды во время поисков? – спросил я.
– Конечно нет. Мы все разошлись в разных направлениях, – объяснил он. – Мы поддерживали связь друг с другом по телефону.
Значит, любой из них мог вернуться на «Икар» и снова уйти – никем не замеченным. Убийце даже не надо было пускаться на ухищрения, чтобы избежать столкновения с заправщиками, поскольку те были заняты своим делом с другого борта и не могли видеть, кто спускался по трапу.
Я приладил последний контакт. Раздалось тихое гудение – механизм заработал. Я нажал кнопку, и дверь открылась.
В каюте было темно. Собравшись с духом и приготовившись к самому худшему, я шагнул внутрь и включил свет.
Иксиль лежал на койке в том же положении, как я его и оставил. Пике и Паке проснулись и беспокойно заерзали у него под боком. Я подошел ближе к неподвижному напарнику и пригляделся. Никаких следов насилия на нем не было, по крайней мере я их не видел.
И тут Иксиль вдруг сделал глубокий вдох, как если бы его разбудили, и открыл глаза.
– Привет, – сказал он и несколько раз моргнул от яркого света, глядя на меня.
Я впал в тяжелый ступор и брякнул:
– Так ты живой…
На лице Иксиля отразилось сдержанное недоумение.
– А что, ты не думал застать меня в живых? – Не вставая, он бегло оглядел каюту, ненадолго задержался взглядом на Эверете, который маячил в дверях, потом покосился вниз, на пол каюты. – А это что такое? – поинтересовался Иксиль, ткнув пальцем куда-то мне за спину.
Я оглянулся. На палубе, рядом с дверью, стояли три предмета: пропавшая микросхема замка и две стеклянные бутылочки из невеликой аптечки «Икара».
Я шагнул к двери и поднял склянки. В одной из них была коричневая жидкость, в другой – белоснежный порошок.
– Что это такое? – спросил я у Эверета, протягивая их ему.
Он наморщил лоб и принялся изучать этикетки.
– Ну, вот это – приндехлориан, – ответил медик, показывая бутылочку с коричневой жидкостью. – Анти вирусный препарат широкого спектра действия. А здесь – квохьюмет, это порошок против паразитов, которые заводятся у существ, покрытых перьями или чешуей, как наш Чорт. Ума не приложу, почему они оказались рядом.
– Зато я могу подсказать, – вмешался Иксиль. Он поднялся с койки и подошел к Эверету. – Если смешать эти компоненты, а потом поджечь смесь, получится не что очень интересное.
Я похолодел второй раз за последние полчаса. Знаю я, что значит, когда Иксиль начинает говорить этаким раздумчивым тоном. Слишком хорошо знаю.
– И что получится? – поторопил я его.
Он взял у Эверета склянки, посмотрел на этикетки и ответил:
– Цианистый газ.
– Ну ладно, тогда, скажем, так, – принялся я излагать очередную версию, сердито оглядывая дисплеи в рубке. Там не наблюдалось ничего решительно особенного или требующего внимания, но надо же мне было сверлить хоть что-нибудь суровым взглядом. – Склянки подбросили как предупреждение в наш адрес.
– В наш? – критически переспросил Иксиль.
Он сидел на откидном стуле напротив меня и поедал огромный сэндвич так жадно, что даже не стеснялся говорить с набитым ртом.
Целительная кома каликси – вещь, бесспорно, полезная, но здорово вытягивает запасы энергии организма. Иксиль поглощал уже второй сэндвич и явно не собирался на этом останавливаться – может быть, только третья порция немного притупит его голод.
– Ладно, как скажешь. Это было предупреждение тебе, – согласился я, насупившись еще больше. – Вопрос в том, зачем нашему злоумышленнику вообще понадобилось пускаться в такие ухищрения? Что ему с того, что он помахал флажком перед нашими носами? Извини, перед твоим носом?
– Если это действительно дело рук злоумышленника. Иксиль отщипнул от сэндвича кусочек и наклонился, чтобы угостить Пакса. Оба хорька были на палубе: Паке сидел так, чтобы через открытую дверь видеть весь коридор, а Пике кружил по рубке и прислушивался, не подбирается ли к нам по внутреннему корпусу кто-нибудь с намерением подслушать наш разговор. Кто-то успел заменить все предохранители интеркомов – то ли пока я ходил на поиски борандиса, то ли сразу по возвращении всех на борт. Мы с Иксилем уже позаботились о том, чтобы систему внутренней связи больше нельзя было использовать для подслушивания наших разговоров.
– Возможно, кто-то хотел нас предупредить, что на борту есть диверсант, – предположил мой напарник.
– Тогда твоему доброжелателю следует поучиться писать письма, – пробурчал я. – Давай зайдем с другой стороны. Кто еще на борту корабля мог знать про этот фокус с квохьюметом и как еще его -там ?
– Приндехлорианом, – подсказал Иксиль, кое-как прожевав очередной кусок. – К сожалению, сказать трудно. Лет двадцать назад эта смесь была в ходу у диванных революционеров, они вообще отдавали предпочтение подобным зельям на основе общедоступных препаратов. Это было у всех на слуху. Но особой популярностью этот трюк не пользовался. Преимущественно из-за того, для достижения результата диверсии либо жертва «должна находиться в очень маленьком помещении, либо . требовался очень большой запас исходных препаратов.
– А еще из-за того, что вдобавок все это нужно было поджечь?
– Безусловно, – подтвердил он. – Вряд ли кто-нибудь, увидев яркое желтое пламя и клубы зеленоватого, дыма, станет слоняться поблизости, чтобы выяснить, как подействует этот дым на его организм.
– Если только потенциальная жертва не валяется в Целебной коме, да еще и в каюте размером с коробку для обуви, – безрадостно продолжил я его мысль. – Как думаешь, найдутся у нас на борту еще подобные химикаты?
Иксиль пережевывал очередной кусок, так что ответил не сразу.
– Почти любой препарат из тех, что хранятся в лазарете, может оказаться смертельным при достаточной дозе, – сказал он. – С этим уж ничего не поделаешь, если только ты не решишь выбросить всю аптечку за борт.
– А что? Может, и не самая плохая идея, – проворчал я. – Мне вот пришло в голову – возможно, ты до сих пор жив только потому, что Шоун сбежал и убийце не удалось довершить начатое.
Иксиль как раз норовил отгрызть от сэндвича еще кусок, но по такому поводу он даже прервался, чтобы спросить:
– Извини, я что-то не успеваю за ходом твоей мысли. Мне казалось, ты придерживаешься теории, что Шоуна освободил сам диверсант – чтобы без помех совершить свое грязное дело, пока все будут искать сбежавшего больного.
– Это была старая теория, – возразил я. – А теперь у меня новая. Злоумышленник уже открыл твою дверь, когда на средней палубе поднялся переполох. И он ре шил, что будет лучше, если его по тревоге поднимут где-нибудь подальше от твоей каюты. Поскольку ему не улыбалось быть застуканным с полными карманами химикатов, убийца оставил их у тебя, а сам быстренько перебазировался куда-нибудь, где его пребывание было бы вполне закономерно. Просто возможности вернуться ему уже не представилось.
– А заодно он оставил в каюте и микросхему управления замком, без которой и сам не мог попасть внутрь?
Я перестал хмуро пялиться на дисплеи и сердито посмотрел на напарника.
– Ну да, конечно. Давай еще по уши завязнем в деталях. Такая простая и элегантная была теория…
Иксиль моего сердитого взгляда не заметил, положил остатки сэндвича на штурманский стол и поднялся. Суля по его физиономии, мысли его опять витали невесть где.
– Прошу прощения, – сказал он. – Есть идея. Сей час вернусь.
И ушел. Я запустил еще одну проверку системы, просто так, от нечего делать, и снова принялся сверлить оборудование тяжелым взглядом. Иксиль был прав, моя теория никуда не годилась: если диверсант планировал вернуться позже, то зачем оставлять микросхему в каюте? Не говоря уже о том, во что превратилась панель замка.
Разве что вся диверсия имела место быть уже после того, как мы вернулись. Может быть, злоумышленник хотел вернуться раньше всех, но обнаружил, что корабль окружен таможенниками. И к осуществлению своих черных замыслов он смог приступить только после того, как наджики убрались восвояси, а вся команда занялась подготовкой «Икара» к старту.
Но тогда зачем понадобилось выкорчевывать микросхему? Что ему это дало?
Остается предположить, что злоумышленник уже попал в каюту и не хотел, чтобы ему помешали. Панель с внутренней стороны двери осталась нетронутой, так что выйти из каюты он мог в любой момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66