Но пока она дойдет до автостоянки, пока выведет машину, пройдет время, а Роджер уже опять начал ощущать в спине странное покалывание.
– Нет, идите так, – сказал он. – И возьми такси – привлечете меньше внимания, чем в метро.
– Твои вещи тоже собрать?
– Пожалуй, да, – ответил он. – Будет бессмысленно, если я отвяжусь от хвоста, а потом снова явлюсь на квартиру.
Кэролайн ахнула.
– За тобой следят?
– Не знаю, – сказал он. – Но я бы на их месте следил, если бы так хотел достать Меланту.
– Я постараюсь уйти побыстрее. – Голос Кэролайн дрогнул.
– Хорошо, – сказал Роджер. – Ты не бойся. Кто бы ни были эти люди, они предпочитают обделывать свои делишки ночью или при закрытых дверях. Днем на людях с тобой ничего не случится.
Кэролайн выдавила смешок.
– Тебя послушать, мы имеем дело с какими-то вампирами.
– Не смейся, – предупредил Роджер. – Сейчас я уже ничего не исключаю. Просто уходи оттуда.
– Хорошо, – ответила Кэролайн. – Будь осторожен.
– Конечно, – пообещал Роджер. – Ты тоже.
Роджер вошел в метро на станции «Колумбус-Серкл», сунул карту в турникет и спустился вниз. Как и обычно, в середине дня, народу на платформе было много. Подошел поезд, также полный. Роджер сумел протиснуться в небольшой свободный угол в конце вагона и там пристроился.
Держась за верхний поручень и покачиваясь в такт движению, он невольно оглядел пассажиров. У всех Гринов, с которыми он до сих пор встречался, были черные волосы и смуглая кожа, как у Меланты. Но глупо было бы думать, что они все одинаковые, даже если принадлежат к одной семье. Еще глупее думать, что у них не найдется друзей, которых можно подключить к делу.
Значит, хвостом может оказаться буквально любой в этом вагоне. Скажем, коренастый мужик в том углу, который прижимает к уху средним пальцем наушник CD-плеера и, шевеля губами, качает головой в такт музыке. По комплекции похож на того, что пристал к ним в переулке два дня назад. Если на то пошло, похож и на того, что ползал прошлой ночью вокруг балкона.
Может, они все работают на Сильвию? Или тот парень из переулка против нее, а человек-муха работает на нее?
Или вон там, в середине вагона девочка-негритянка примерно одного возраста с Мелантой уткнулась в учебник по алгебре. По одежде похожа на недавнюю эмигрантку, а акцент Меланты не походит ни на один из знакомых Роджеру европейских. Весьма вероятно, Меланта прибыла с Карибских островов или из Северной Африки.
Может, за ним шпионит та супружеская пара, похоже, немцы, сосредоточенно изучающая карту метро. Ему бы в голову не пришло связать их с Мелантой, именно такие люди и нужны Сильвии.
Если, конечно, все они не носят такие же брошки, как Сильвия и Кассия. Тогда с хвостом не было бы никаких проблем.
Брошью, перехватив поручень другой рукой, он достал из кармана брошь, которую Кэролайн нашла в вещевом ящике. Для украшения слишком тяжелая, так же как тот пистолет казался слишком легким для настоящего оружия. Но одинаковы ли они по весу, трудно сказать. А при искусственном освещении цвет камня вообще не определить, не говоря уже о таком странном, как этот.
Он сунул брошь в карман. Надо будет посмотреть на улице, при дневном свете.
Поезд двигался на юг, на каждой остановке входили и выходили пассажиры. Роджер оставался в своем углу, даже когда мог занять освободившееся место. Его гораздо больше интересовали пассажиры, чем собственный комфорт, к тому же стоя он лучше видел весь вагон. Какое-то время он пытался уследить, какие пассажиры входят и выходят на каждой остановке, но потом бросил это явно бессмысленное занятие.
И все же, может быть, ему удастся подкинуть шпионам Сильвии сюрприз, если повезет.
Он вышел на «Шеридан-сквер», на западной окраине Гринич-Виллиджа, и поднялся наверх. За несколько кварталов отсюда находится станция «Западная Четвертая улица», где пересекаются сразу несколько веток. Там множество людей одновременно садится на разные поезда. И если удастся хоть немного опередить хвост, есть неплохая возможность оторваться от слежки.
Роджер быстро шагал по тротуару, обдумывая свой план, когда кто-то крепко взял его за руку повыше локтя.
– Что такое?! – огрызнулся он, оборачиваясь, и попытался вырваться.
Он ожидал увидеть смуглого европейца, но на него смотрел совсем другой человек – широкое, грубое лицо в морщинах, обрамленное редкими каштановыми волосами, ярко-голубые глаза, плечи шире, чем у Роджера, почти на ладонь. По хватке, с которой коренастый незнакомец держал его руку, Роджер понял, что тот обладает силой атлета.
– Спокойно, – произнес человек, примирительно улыбаясь. – Мы только хотим поговорить.
– Поговорить? – осторожно спросил Роджер, снова пытаясь освободиться.
Рука незнакомца держала его как капкан.
– О чем?
– Не о чем, – поправил тот, – а о ком. О твоей юной подруге, конечно.
– Какой юной подруге?
– А о какой ты думаешь? – сказал мужчина. – О Меланте Грин.
8
Роджер двигался на юго-восток в сторону станции метро «Западная Четвертая улица», рядом с Вашингтон-сквер. Теперь, ведомый своим новоявленным другом, он шел в восточном направлении.
– Куда мы идем? – поинтересовался Роджер.
– В переулок Макдугал, – ответил квадратный человек, обводя его вокруг стайки галдящих школьников. – И мы действительно хотим только поговорить.
– Ага, – пробормотал Роджер. – Могу я узнать, кто такой «мы»?
– Кто такие «мы», – поправил незнакомец. – Для начала меня зовут Вулфи.
– Очень приятно – Роджер.
Дальше они молча шли к Шестой авеню. Станция метро, куда направлялся Роджер, оставалась в квартале отсюда, и с минуту он раздумывал, не попытаться ли бежать. Если рвануть изо всех сил, более длинные ноги помогут ему убежать от Вулфи.
Но Вулфи, по-видимому, мыслил в том же направлении. Как только они ступили на обочину, хватка на локте стала крепче, не причиняя боли, но ясно давая понять, что к чему.
Переулок Макдугал тянулся на полквартала и состоял из двух– и четырехэтажных домов; с одной стороны были железные ворота, с другой – тупик. Возле ворот околачивался еще один коренастый, беспрерывно поигрывая карманным ножичком. Когда они подошли, он открыл ворота и, пропустив их, тут же зашел следом. Вулфи направился к среднему дому и поднялся на последний этаж. Он постучал, и спустя минуту дверь открыла женщина средних лет, не такая широкоплечая, но скроенная так же, как и Вулфи.
– Это он? – спросила она, оглядывая гостя с головы до ног.
– Это он, – подтвердил Вулфи. – Его зовут Роджер.
– Здравствуйте, Роджер, – сказала женщина. – Меня зовут Кристин.
Они вошли. К некоторому удивлению Роджера, это оказалась не стандартная квартира, а довольно большая комната, оборудованная как мастерская художника. Несколько картин в рамах и без рам стояло вдоль стен, а на мольберте – незаконченная. Напротив, у одного из окон, сидели двое детей, занимаясь лепкой из разноцветной глины. Над ними склонился старик в заляпанном рабочем халате, наблюдая за работой и время от времени тихо делая замечания.
– Отец, – позвала Кристин, – пришел Вулфи с Роджером.
Старик выпрямился. Роджера уже нимало не удивил его невысокий рост и ширина плеч.
– Ты уверен, что это он? – отозвался старик.
– Вполне, – ответил Вулфи. – Дерек видел, как он выходил из дома Александра. К тому же, – многозначительно прибавил он, – у него трасск Меланты.
– Вот как, – произнес старик.
Похлопав одного из ребят по плечу, он направился к гостям, сильно хромая.
– Роджер, кажется? – спросил он, остановившись в двух шагах.
– Да, – подтвердил Роджер.
– Меня зовут Торвальд.
Он вытянул руку вперед:
– Могу я взглянуть на трасск?
– Простите? – нахмурился Роджер, глядя на протянутую к нему широкую ладонь.
Свободный рукав халата обнажил руку, и Роджер увидел, что на правом запястье Торвальд носит плотно облегающий широкий браслет, сделанный из рифленого металла. Часы в богемном стиле?
– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
– Обыскать его? – угрюмо спросил тот, что с ножом.
– Спокойнее, Гарт, – ответил Торвальд, не спуская с Роджера взгляда холодных голубых глаз. – Уверен, что Роджер упрямится не намеренно.
– Конечно, – заверил его Роджер, стараясь унять дрожь в голосе.
Обликом и манерами Торвальд разительно отличался от Сильвии, но в них обоих было нечто одинаково пугающее и зловещее.
– Мне ничего не известно о… как вы это назвали?
– Трасск, – повторил Торвальд, слегка нахмурившись. – Дерек видел его вблизи, Вулфи?
– Нет, с другого конца вагона в метро, – ответил Вулфи. – Но он был точно серебряный с фиолетовым камнем, как тот…
– Погодите, – перебил Роджер. «Серебряный с фиолетовым камнем…» – Вы об этом говорите?
Порывшись в кармане, он вытащил брошь, которую Кэролайн нашла в вещевом ящике.
– Вот. – Вулфи показал пальцем на брошь. Движение обнажило запястье, и Роджер увидел, что он носит такой же браслет, как и Торвальд.
– Он, – подтвердил Гарт.
Перебросив нож в другую руку, он выхватил брошь у Роджера и протянул ее Торвальду.
– Да, вижу, – сказал Торвальд.
Он не взял брошь, а лишь задумчиво смотрел на нее.
– Какова ваша роль во всем этом, Роджер?
Роджер покачал головой.
– Я просто случайный свидетель.
– При этом вы носите с собой трасск Меланты, – заметил Торвальд. – Это подразумевает гораздо более близкие отношения.
– Только отчасти, – сказал Роджер. – Я пытаюсь действовать в интересах Меланты.
– У Меланты больше нет никаких интересов, – заявил Вулфи. – Сделка состоялась.
– Конечно, не все ее одобрили, – сказал Гарт, не переставая вертеть в руках брошь. – А он вот только что вышел от Александра.
– Александр не причастен к исчезновению, – ответил Торвальд. – Я глаз с него не спускал, и он все еще оставался с нами, когда улеглась суматоха.
– Но он мог выпустить ее из круга и передать тому, кто заранее проинструктирован, – возразил Гарт. Он указал на Роджера. – Как вот он, например.
– Весьма рискованно, – усомнился Вулфи. – Учитывая, что Сирил стоял тут же рядом.
– Если только Сирил не сговорился с ним, – вступила Кристина. – Может, он передумал насчет соглашения.
– Или не собирался соблюдать его с самого начала, – заметил Торвальд, изучающе глядя на Роджера. – Что скажете, Роджер?
Роджер покачал головой.
– Я лишь пытаюсь помочь Меланте, – сказал он, стараясь говорить ровно. – Об остальном мне ничего не известно.
– Может, стоит поднажать на него? – зловеще произнес Вулфи, не спуская глаз с Роджера.
– Не надо так грубо, – упрекнул его Торвальд. – Роджер ведь наш гость.
– Или агент зеленых, – возразил Вулфи. – Что будем с ним делать?
Торвальд поджал губы. Роджер затаил дыхание…
– Отпустим, – произнес старик.
– Вы уверены, что это разумно? – спросил Вулфи.
Торвальд лишь молча приподнял брови.
– Ладно, – со вздохом произнес Вулфи. – А что с трасском?
Торвальд перевел взгляд на Гарта и наклонил голову в сторону Роджера:
– Отдай ему.
Гарт молча шагнул к Роджеру и сунул ему брошь в руку.
– Но передайте своим зеленым друзьям следующее, – продолжал Торвальд с неожиданной угрозой в голосе. – Ситуация не может оставаться и не останется прежней. У них есть пять дней до вечера в среду, чтобы решить, что они собираются делать. А потом… в общем, последствия не заставят себя ждать.
В комнате вдруг стало зябко.
– Я передам, – пообещал Роджер. – Если когда-нибудь вообще их увижу.
– Уверен, что увидите, – сказал Торвальд и, порывшись в кармане халата, извлек визитную карточку. – Если вам захочется поговорить, звоните, – добавил он, сунув визитку Роджеру в нагрудный карман. – Или заходите в любое время.
– Спасибо, – выдавил Роджер.
Торвальд угрюмо кивнул.
– До свидания, Роджер.
* * *
Спустя две минуты Роджер шагал по освещенной солнцем улице под безразличными взглядами нью-йоркской толпы.
Его трясло как осиновый лист.
«Это просто нелепо», – говорил он себе снова и снова, возвращаясь обратно к станции «Западная Четвертая улица». На него никто не наставлял пистолет, как Порфирио в доме Гринов. Ему не выкручивали руки, не угрожали и даже не особенно грубо разговаривали.
И все же, выйдя на солнце, он испытывал чувство, будто избавился от чего-то мрачного и давящего. Он ощущал это даже сильнее, чем когда вышел из дома у Центрального парка.
Но почему? Комната Торвальда была хорошо освещена и залита таким же солнечным светом, что и улица. Ни в мебели, ни в убранстве комнаты определенно не было ничего загадочного или зловещего. Одинаковые украшения? Едва ли. В таком переполненном этнической богемой месте, как Манхэттен, на браслет Торвальда никто бы и внимания не обратил.
Нет, дело, должно быть, в самих людях. Но что? Грубое телосложение, сам факт, что все они выглядят как борцы? Вряд ли.
Стало быть, ни дом, ни разговор, ни люди. Выходит, для ощущения тревоги нет никакой разумной причины.
Но оно не проходило.
Роджер успел пройти целый квартал от мастерской Торвальда, когда раздался телефонный звонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69