А может, это
было то самое нервное истощение, о котором упоминал Сэм.
- Значит, у парня железные нервы, - в глазах усача мелькнул интерес.
- Впрочем, это мы скоро выясним.
Выясняльщики... Виктор выдавил из себя кривую усмешку. На это сил у
него еще хватало. И губы Графа ответили ему тем же. Виктору захотелось
рассмеяться. Разве не идиотская ситуация? Двое взрослых мужчин сидят в
мчащемся по пустыне автомобиле и ухмыляются, испытывая то ли собственную
выдержку, то ли выдержку противника.
А случай с Графом в самом деле был не простой. Ни себе, ни своим
приближенным этот смуглокожий мафиози так и не сумел объяснить, какого
дьявола ему понадобился этот невзрачный русский, задолжавший казино крохи,
о которых и заговаривать-то вслух было неприлично. Окружающим он мог,
конечно, пользуясь правом сильного, ничего не объяснять вовсе, но наедине
с самим собой Граф наверняка ощущал некоторую растерянность. Он домогался
этого русского, как не домогался никого другого и сейчас наконец-то Граф
добился своего. Пленник, доставшийся ему страшно дорогой ценой, дремал на
заднем сиденье, и, наверное, впервые перед гангстером во весь рост вставал
вопрос: а что дальше?..
Виктор не стал домысливать пришедшее на ум. Это его не касалось. По
крайней мере - на время движения по дороге. Милой и доброй няней
автомобиль покачивал пленника, сон кутал его в объятия, отвлекая от ноющей
ноги, мягкой рукой целителя поглаживая раненную грудь. Ни переживать, ни
думать ему не хотелось...
- Это еще что за куколка? Как она здесь оказалась?..
- Ну-ка, притормози! Взгляну поближе. Как думаешь, Билли, может,
посадить ее в багажник?
- Зачем же в багажник? А мои колени на что?
Виктор вяло приоткрыл один глаз. И увидел стоящую посреди дороги
Летицию - в шикарной мини-юбке, в кожаных сапожках, с золотистым плащом,
перекинутым через руку. Улыбаясь от уха до уха, она махала рукой столь
энергично, что напоминала ребенка, рвущегося ответить на вопрос любимой
учительницы. Разве что не подпрыгивала, но это было бы чересчур. Мужчины в
кабине и без того ожили, суетно зашевелившись. Флюиды Летиции действовали
безотказно даже сквозь стекло и сквозь металл.
Когда машина заводится с первого раза - это что-нибудь да значит.
Появление Летиции на дороге, разодетой в пух и прах, как никогда
обворожительной, тоже могло означать чрезвычайно многое. Но еще более
значимым (по крайней мере для Виктора) было то, что эти три мужлана,
повидавшие на своем веку всякого - в том числе женского и мужского
коварства, не сговариваясь, решились на остановку. Докапываться до причины
Виктор не стал. Да у него и не было на это времени. Одним незримым взмахом
рук он выбросил тело из волн сонного океана и изготовился к чуду, которое
не замедлило последовать.
- Мальчики, какие вы все расчудесные! - Летиция заглянула в окошечко.
Черные глаза ее источали медовый сок, она ни одного мгновения не
находилась в состоянии покоя. Виктор прекрасно помнил одно из ее железных
правил: стремительная женщина обворожительна вдвойне. Стоит ей лишь чуть
остановиться, как она тут же необратимо тускнеет. Алчущие взгляды успевают
прикоснуться к прекрасному, отпивая ровно столько, чтобы утолить первую
сумасшедшую жажду. Совершив этот роковой глоток, мужчины трезвеют, тотчас
начиная замечать то, чего им вовсе не следует замечать. Но помня об этом,
очень важно не переусердствовать и не превратить утонченную демонстрацию в
суетливое мелькание кадров. За это самое мелькание люди и ненавидят
рекламу. Задача женщины безмерно сложна - успеть показать себя со всех
сторон, но ни одну из этих сторон не дать толком разглядеть. Когда видишь
всплескивание рыбы на поверхности реки, прежде всего замечаешь золотой
чешуйчатый блеск. Сама обладательница чешуи вполне может оказаться
невзрачной пескарихой, но об этом догадываешься гораздо позже. Блеск
завораживает и блеск пьянит. Иначе чем иным объяснить долготерпение
чудилы-рыбака, прикипевшего к удилищу? И именно такой блеск должен
исходить от женщины. Летиция владела подобным искусством в совершенстве.
Пуская в ход природную искрометность, она попросту била ниже пояса. Все
четверо сидящих в машине смотрели в ее прекрасные глаза, внимали ее
чарующему голосу, выпав на какое-то время из реалий. Летиция же,
интуитивно угадав лидера, ласково взирала на Графа. Она не собиралась
рассеивать свои чары попусту, она собирала их в смертельный пучок и била
наверняка.
- Боже, как ты изменился! А эти усы!.. Вичу, слушай меня внимательно!
Зажмурь глаза и задержи дыхание... - при последних словах она даже, не
удержавшись, погладила Графа по щеке.
- О чем ты говоришь, красотка? - он и не подумал отстраниться. -
Какой еще Вичу? Мое имя...
- Да нет же, нет! Я только говорю о том, что ты здорово изменился,
Вичу, - голосок Летиции продолжал ворковать все так же сладко. Никто и не
заметил, как из-под накинутого на изящную руку плаща проклюнулся
коротенький ствол. Три выстрела слились в один дробный удар. Виктор вжал
голову в плечи. Левое ухо совершенно оглохло. Тем не менее он успел
выполнить ее команду, хотя толком не понял, зачем это было нужно.
- Сейчас, Вичу, потерпи...
Хлопнула дверь, всхлипывающий Билли грузно вывалился наружу.
- А теперь ты, Вичу. Выходи, не открывая глаз.
Слепо шаря руками и продолжая довольствоваться скудной порцией
набранного в легкие воздуха, Виктор кое-как выбрался из кабины. Летиция
тотчас захлопнула за ним дверь.
- Замечательно! Я как чувствовала, что у нас все получится!
Разумеется, она все знала наперед. И уж во всяком случае помнила,
какой магией обладали ее самые пустячные приказы. Женщина-повелительница -
так она любила называть себя... Шагнув вперед, Виктор немедленно наступил
на чью-то ногу. Послышался стон, перемежаемый бранными словечками.
- Все, милый! Можешь дышать и любоваться небом.
Растерянно заморгав, он послушно выдохнул и вдохнул. В носоглотке
ощущалось слабое першение. Увидев, что он кашляет, Летиция тут же
протянула ему платок.
- Дома я смочила его амистолом и упаковала в полиэтилен. Это должно
помочь.
Виктор растер платком саднящие щеки и лоб. Амистол чем-то напоминал
нашатырь, но был куда мягче. Жжение в горле постепенно поутихло. На всякий
случай он все же держал платок у лица. Бросив взор в сторону машины,
угрюмо поинтересовался:
- Что ты с ними сделала?
Шофер грудью лежал на рулевой колонке, рядом с ним корчился в
мучительной рвоте Граф. Билли - тот немного уже оклемался и даже пробовал
подняться на ноги. Впрочем, и он выглядел не лучше. Лицо покрывали пятна
ожога, из глаз потоком текли слезы.
- Кажется, я не слишком точно попала. Он ведь сидел рядом с тобой, -
Летиция направила маленький револьвер в бандита и надавила спуск. Выстрел
швырнул Билли на дорогу. Затихая, огромное тело вяло скребло каблуками по
пыльному грунту.
- Газовые патроны, - пояснила девушка. - Очень удачная модификация.
Используется таиландской полицией для усмирения особо буйных клиентов.
Действует даже на наркоманов.
- Охотно верю, - Виктор утер выступившие слезы. Газовая атака
напоминала о другом неприятном инциденте. Ощущения были знакомы.
- Однако ты прелестно выглядишь! - Летиция потрепала его по голове. -
Парень моей мечты!.. Но не стоит рассиживаться. Моя машина вон за той
скалой. Надо сказать, дорогуша, было не слишком просто отыскать тебя.
Спасибо знакомым из полиции.
- Поверь, я еще оценю твою помощь.
- Это уж само собой! - присев, Летиция стянула с себя киношный кич -
сапожки на высоком каблуке и зашлепала по песку босиком. - Поторапливайся,
Вичу! Если не ошибаюсь, скоро на сцене объявятся новые персонажи.
Она снова командовала, а он снова готов был подчиняться. Только у
машины Виктор сумел опомниться.
- Погоди, Тицци! Куда ты собираешься меня везти?
- Конечно, к себе!
Он решительно покачал головой.
- Не пойдет. У меня есть место получше.
- Тогда поехали в это твое место!
- Нет. Нам придется расстаться. Возвращайся в город, а я возьму
автомобиль этих уголовников.
- Да там же не продохнуть, о чем ты говоришь! - Летиция даже
притопнула от нетерпения ногой. - Не будь идиотом, садись и поехали!
- Это не очень комфортное местечко, - Виктор вновь стал испытывать
сомнения. Вдвоем с Летицией он никогда не чувствовал себя полноценным
мужчиной. - Всего-навсего пещерка с минимумом, необходимым для жизни.
- Пещерка? - черные глаза ее чудесным образом зажглись, словно их
подключили к внутреннему электричеству. - Ты говоришь, крохотная пещерка?
Да ведь это здорово!.. Ты только представь себе, как уютно там можно
устроиться вдвоем! Ты, я и огромная пустыня!
Виктор устало поморщился. У него не было сил спорить с ней. Без слов
он полез в автомобиль. Летиция проворно шмыгнула за руль.
- Давно бы так!..
Ее бледно-голубой "Ситроен" завелся с третьей или четвертой попытки,
что тоже само по себе было замечательным признаком. "Добравшись до места,
надо будет обязательно осмотреть крышу, - подумал он. - А уж тогда
соберусь с духом для оптимистических выводов..."

Погасить "точку" - в данном случае означало убить человека. Джо
Фармер справлялся с подобными заданиями и прежде. Более того, именно в
такого рода предприятиях он начинал чувствовать свою значимость, свое
очевидное превосходство над окружающими. Так, вероятно, происходит отбор в
сословие хирургов. Человек впечатлительный и импульсивный для точной и
холодной этой профессии не подойдет. Рука его дрогнет в решающий момент,
скальпель совершит роковую ошибку. Он не сможет всматриваться в
изможденное лицо больного сторонним взглядом, и сопереживание почти
наверняка повредит последнему. В операционной хирург обязан превращаться в
точную аналитическую машину, а на это способен далеко не каждый. В своем
деле Джо Фармер тоже слыл мастером. Он умело управлялся со взрывчаткой и
детонаторами, владел рукопашным боем, в совершенстве зная, что такое нож и
нунчаки. Кроме того он неплохо разбирался в радиоаппаратуре, мог работать
в качестве шифровальщика. Немудрено, что Борхес ухватился за него,
немедленно зачислив в штат. Рупперт таким обстоятельством, похоже, остался
не очень доволен, и потому Фармер с особым воодушевлением отправлялся на
эту операцию. Он здорово наследил в Южной Америке. Борхес снабдил его
документами и крышей над головой. От этого так просто не отмахиваются, и
он просто обязан был доказать, что Джо Фармер именно тот человек, которого
так часто не хватало им для выполнения щекотливых поручений.
Компактный экран монитора, расположенный справа от рычага
переключения скоростей, непрерывно корректировал его перемещения.
Обнаружить "жертву" оказалось проще простого. В ту секунду, когда точка на
экране сошлась с перекрещивающимися рисками, Фармер разглядел перед собой
зеленый "Шевроле". Они ехали на скорости около тридцати миль в час по
Хэйвенс-Авеню. Мужчина, управляющий "Шевроле", сидел, выставив локоть в
окно, и, кажется, курил.
"Профан и чайник! - с оттенком презрения решил Фармер. - Этот ничего
не заметит, даже если я буду висеть у него на хвосте битый час".
Он действовал по наитию. Обещание, данное Рупперту, следовало
держать, но он брякнул что-то про кольцо, а об этом не стоило, пожалуй,
говорить. Так или иначе, скрупулезность не входила в разряд его любимых
качеств. "Точку" велено было погасить - в этом и заключалась суть задания.
Все остальное по обстоятельствам.
Приближался мост. Дорога перед мостом разветвлялась надвое,
сворачивая на набережную, а далее уходя к Южным кварталам. Нажав на
подушечку клаксона, Фармер вытеснил машину, едущую бок о бок с "Шевроле".
Правой рукой взвел затвор тяжелого автоматического пистолета. Судя по
всему, намеченная жертва тоже намеревалась ехать по мосту, но Фармер
рассудил иначе. Метров за сорок, зафиксировав руль левой рукой, правую он
вскинул в раскрытое окно, целясь в висок мужчине. Два стремительных
выстрела, и рука его нырнула обратно. Мужчину швырнуло вправо, и, как
предполагал Фармер, заваливаясь на сиденье, убитый потянул за собой руль.
"Шевроле" вильнул в сторону и, промчавшись еще немного по набережной,
ударил по бетонному поребрику, опрокинувшись в бурые воды Брэгос-ривер.
Получилось даже лучше, чем ожидал Фармер. Впрочем, радости он не
выказывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28