- А поскольку
сам он, понятное дело, себя одурачить не мог, то, значит, это сделал
кто-то из нас, не так ли?
Он наклонился и поцеловал ее; голой шеей под завитками заплетенных в
косу волос она чувствовала твердость его руки. Впереди в призрачных
березах и тощем кустарнике зашуршало резко, затем отозвалось более мягким,
ровным шепотом в кронах над головой, и Дженни ощутила запах дождя чуть ли
не раньше, чем лица ее коснулась первая капля.
Позади послышались проклятия Гарета. Он хлюпал к ним через поляну,
вытирая брызги с очков. Волосы его длинными прядями липли к вискам.
- По-моему, мы перехитрили самих себя, - сказал он мрачно. - - Место
для лагеря выбрали хорошее, а про укрытие забыли. Вниз по течению под
обрывом есть пещера...
- Выше уровня воды? - поинтересовался Джон с озорным мерцанием в
глазах.
Гарет сказал, обиженный:
- Да! И не очень далеко отсюда.
- И лошади там тоже поместятся?
Юноша ощетинился.
- Я могу пойти посмотреть.
- Нет, - бросила Дженни. И прежде, чем Гарет попытался протестовать
против ее вмешательства, сказала резко: - Я обвела лагерь охранными
заклятиями, и пересекать их не стоит. Тем более - сейчас уже темно...
- Но мы промокнем!
- Ты уже промок несколько дней назад, мой герой, - дружески-грубовато
заметил Джон. - Здесь мы по крайней мере в безопасности, если вода начнет
прибывать. - Он взглянул на Дженни, все еще обнимая ее за плечи, -
настроение Гарета тревожило обоих. - Так что там с охранными заклятиями,
милая?
Она пожала плечами.
- Не знаю, - сказала она. - Иногда они срабатывают против шептунов,
иногда нет. Почему - не знаю. То ли что-то не так с шептунами, то ли с
самими заклинаниями...
Или потому (добавила она про себя), что не с ее властью сплести
охранное заклятие должным образом.
- Шептуны? - недоверчиво переспросил Гарет.
- Что-то вроде кровососущих дьяволов, - уже раздражаясь, пояснил
Джон. - Не в этом сейчас дело. Главное - чтобы ты оставался в лагере.
- Я что, даже не могу поискать укрытия? Это же рядом!
- Если ты переступишь границу лагеря, дороги назад уже не найдешь, -
отрезал Джон. - Ты думаешь, мы доберемся скорее, если будем несколько дней
разыскивать твое тело? Дженни! Если ты не собираешься стряпать, то этим
сейчас займусь я!
- Собираюсь-собираюсь, - откликнулась Дженни с поспешностью, которая
не была совсем притворной.
Когда они с Джоном вернулись к дымящему укрытому от непогоды костру,
она еще раз оглянулась на Гарета, стоящего на краю слабо мерцающего круга.
Уязвленный отповедью, юноша подобрал желудь и швырнул его с досадой в
сырую тьму. Во тьме прошелестело, прошуршало, и снова наступила тишина,
нарушаемая лишь тихой бесконечной дробью дождя.
Назавтра скомканные холмистые земли кончились и путники вошли в
сумрак огромных лесов Вира. Дубы и боярышник подступили к самой дороге,
цепляя лица путешественников бородавчатыми свешивающимися ветвями, а
копыта коней - сплетением корневищ и мокрыми пригорками мертвых листьев.
Черная путаница голых сучьев слабо пропускала дневной свет, зато
великолепно пропускала дождь - сеющий, бесконечный, глухо бормочущий в
зарослях орешника. Земля пошла хуже - вязкая, неровная; гниющие деревья
стояли местами по колено в серебряной воде, и Аверсин заметил однажды
мимоходом, что болота опять наступают с юга. То и дело дорога оказывалась
заплетенной зарослями или перекрытой упавшими стволами. Расчистка пути и
прорубание обходных троп стали повседневной мукой. Даже Дженни, с детства
привыкшей к тяготам жизни в Уинтерлэнде, приходилось несладко, она просто
не успевала восстановить силы: засыпала усталая и просыпалась в серой
предрассветной полумгле, нисколько не отдохнув. Каково приходилось Гарету,
она могла только предполагать. Трудности укоротили его норов, и он
жаловался горько на каждой стоянке.
- Что он там все высматривает? - спросил он однажды в полдень, когда
Джон, приказав им остановиться (пятый раз за последние три часа), спешился
и, вооруженный охотничьим луком из тяжелых рогов, исчез в зарослях
орешника и терна по ту сторону дороги.
Дождь шел с утра, и долговязый юноша вымок самым жалким образом,
восседая на Чалой Тупице - одной из запасных лошадей, взятых в Холде. Это
была вторая верховая лошадь Дженни, а Чалой Тупицей ее окрестил Джон - к
несчастью, метко. Дженни подозревала, что в минуты слабости Гарет винит ее
даже за то, что в Холде так плохо с лошадьми. Дождь перестал, но холодный
ветер ощупывал ребра даже сквозь ткань одежды; то и дело очередной порыв
сотрясал сучья над головами и осыпал путников остатками дождя вперемешку с
жухлыми, пропитанными влагой дубовыми листьями, похожими на мертвых
летучих мышей.
- Смотрит, нет ли опасности... - Дженни и сама напряженно
вслушивалась в подобную затаенному дыханию тишину среди тесно толпящихся
деревьев.
- В прошлый раз он ничего не высмотрел, так ведь? - Гарет засунул
руки в перчатках под мышки и содрогнулся от холода. Затем демонстративно
стал смотреть на крохотный клочок неба, прикидывая время дня и, наверное,
подсчитывая, какую часть пути они уже прошли. Говорил он с сарказмом, но
сквозь сарказм явно проступал страх. - И в позапрошлый раз тоже...
- Благодари богов, - ответила Дженни. - Что ты вообще знаешь об
опасностях Уинтерлэнда!
Гарет выдохнул, взгляд его внезапно прояснился. Быстро оглянувшись,
Дженни нашла темную фигуру Аверсина; пледы делали его почти невидимым в
сумраке леса. Джон положил стрелу на тетиву и, не натягивая, скользящим
движением поднял лук.
Дженни проследила возможный полет стрелы, ища цель.
Еле видимый среди деревьев исхудалый маленький старик с трудом
наклонялся, выламывая сухую сердцевину сгнившего бревна для растопки. Его
жена, такая же тощая, одетая в такие же лохмотья старуха, чьи седые жидкие
волосы стекали на узкие плечи, держала тростниковую корзину, принимая
раскрошенные обломки. Гарет испустил вопль ужаса: "НЕТ!"
Аверсин повернул голову. Всполошившаяся старуха вскинула глаза и,
тоненько взвыв, бросила корзину. Сухие гнилушки разлетелись по болотистой
почве у нее под ногами. Старик схватил жену за руку, и оба кинулись наутек
в чащу, всхлипывая и прикрывая головы руками, словно трухлявая старческая
плоть могла остановить широкий железный наконечник боевой стрелы.
Аверсин опустил лук и позволил "дичи" убраться невредимой в сырую
древесную мглу.
- Он бы убил их! - выдохнул Гарет. - Этих бедных стариков...
Дженни кивнула, глядя на возвращающегося к дороге Джона.
- Я знаю.
Она понимала, что иначе нельзя, и все-таки чувствовала отвращение,
как тогда, в руинах старого города, где ей пришлось умертвить раненого
грабителя.
- Это все, что ты можешь сказать? - ужаснулся Гарет. - Ты - - знаешь?
Да он бы застрелил их сейчас не моргнув!..
- Это были мьюинки, Гар, - тихо сказал подошедший к тому времени
Джон. - Лучшее, что ты можешь сделать с ними, - это застрелить.
- Мне все равно, как вы их называете! - выкрикнул Гарет. - Они
дряхлые и безвредные. Все, чего они хотели, - это собрать топливо.
Маленькая прямая морщина обозначилась между рыжеватыми бровями Джона,
он снял очки и утомленно протер глаза. "Не одному Гарету дорого обойдется
это путешествие", - подумала Дженни.
- Я не знаю, как их называют в ваших землях, - устало сказал Аверсин.
- Эти люди опустошают всю долину Уайлдспэ. Они...
- Джон! - Дженни коснулась его руки. Она прислушивалась к разговору
довольно рассеянно. В убывающем свете дня она давно уже чуяла некую
опасность. Казалось, это покалывает ей кожу - мягкое плещущее движение в
заливных лугах на севере, тонкое чириканье, заставившее примолкнуть
испуганно лис и ласок. - Надо ехать. Скоро будет темно. Я не очень хорошо
помню эти места, но привал здесь найти трудно.
- Что там? - Его голос тоже упал до шепота.
Она покачала головой.
- Может быть, и ничего. Но мне кажется, оставаться здесь нельзя.
- Почему? - тоненько проговорил Гарет. - Что не так? Вы уже три дня
шарахаетесь от собственной тени...
- Это верно, - согласился Джон, и был опасный оттенок в его голосе. -
Представляешь, что будет, если тебя схватит собственная тень?.. А ну-ка
поехали. И чтобы тихо.
Была уже ночь, когда они разбили лагерь. Как и Дженни, Джон тоже
нервничал, и прошло довольно много времени, прежде чем они выбрали
подходящее место. Одно из них забраковала Дженни: ей показалось, что лес
слишком тесно обступает поляну. Другое отверг Джон, потому что ручей не
просматривался бы от костра. Дженни была голодная и утомленная, но
инстинкты Уинтерлэнда требовали продолжать движение, пока не найдешь
хорошего места для привала.
Но когда Джон забраковал обширную круглую поляну с маленьким
полузадушенным ручейком на краю, истерзанный голодом Гарет взбунтовался.
- Ну а здесь-то что не так? - вопросил он, спешившись и прижимаясь к
теплому подветренному боку Чалой Тупицы. - Ты можешь пить из ручья и
одновременно любоваться костром, чего тебе еще надо?
Раздражение скользнуло, как блик по обнажаемой стали, в голосе Джона:
- Мне здесь не нравится.
- Да почему, во имя Сармендеса?!
Аверсин оглядел поляну и покачал головой. Тучи над кронами
разорвались, водянистый лунный свет блеснул в линзах очков, в дождевых
каплях, запутавшихся в его гриве. Он нахлобучил капюшон на нос.
- Еще не знаю. Я не могу сказать, почему.
- Ах, ты даже не можешь сказать, почему! Что же тогда тебе вообще
может понравиться?
- Мне бы понравилось, - с обычной своей сокрушительной въедливостью
парировал Аверсин, - чтобы шитые шелком щеголи не подсказывали мне место
привала только потому, что они желают ужинать.
Удар попал в точку, и Гарет взбесился.
- Нет, дело не в этом! Ты слишком долго жил волчьей жизнью и уже
ничему не доверяешь! А я не собираюсь идти через лес, потому что...
- Прекрасно, - хмуро сказал Аверсин. - Ты можешь, дьявол тебя забери,
остаться здесь.
- И останусь! Езжайте вперед, а я останусь здесь! А то еще ты, чего
доброго, меня пристрелишь, когда я подойду к тебе, а ты услышишь шорох.
- Могу.
- Джон! - Холодный, режущий голос Дженни прервал ссору. - Сколько еще
времени мы можем идти сквозь лес без света? Собираются тучи. Дождя нет, но
уже через два часа ты в двух шагах ничего не увидишь.
- Зато увидишь ты, - заметил он.
"Он тоже это чувствует, - подумала Дженни. - Это нарастающее
ощущение, что кто-то наблюдает за тобой с той стороны дороги."
- Увижу, - согласилась она. - Но у меня нет твоего опыта. Насколько я
помню, хороших мест больше не встретится. Мне тоже не нравится эта поляна,
но идти сейчас - еще опаснее. Даже если я вызову ведьмин огонь, толку от
него будет мало.
Джон оглядел темный лес, еле различимый теперь в холодном мраке.
Ветер шевельнулся в голых ветвях, сплетающихся над их головами. Дженни
слышала шепот папоротника и торопливое бормотанье питаемого дождем ручья.
Ни звука опасности. Тогда почему она все время высматривает что-то боковым
зрением, откуда эта готовность к бегству?..
- Слишком уж здесь хорошо, - тихо сказал Аверсин.
- Сначала тебе что-то не нравилось, - возмутился Гарет. - А теперь
ты...
- В любом случае они будут знать, где мы остановились, - мягко
прервала его Дженни.
- Кто будет знать? - Взбешенный Гарет уже брызгал слюной.
- Мьюинки, тупица, - прорычал Аверсин.
Гарет воздел руки.
- О, великолепно! Так ты, значит, не хочешь устраивать здесь лагерь,
потому что нас могут атаковать тот старичок и его леди?
- Да! И еще полсотни их друзей! - парировал Аверсин. - И если ты
произнесешь еще хоть одно слово, мой герой, я тебя расшибу о дерево!
Гарет взбунтовался окончательно.
- Прекрасно! Докажи свою мудрость, ударив того, кто с тобой не
согласен! Если ты боишься атаки сорока недомерков...
Он даже не увидел движения Аверсина. Драконья Погибель мог не
выглядеть героем, подумала Дженни, но быстроты и силы у него не отнимешь.
Гарет задохнулся, ухваченный сразу за плащ и камзол и буквально оторванный
от земли. Дженни шагнула вперед и схватила Джона за шипастое предплечье.
- Не шуми, - сказала она. - И брось его.
- Откуда будешь падать - выбрал? - Но Дженни уже чувствовала, что
приступ ярости миновал. После паузы Джон оттолкнул, почти отшвырнул
Гарета. - Ладно. - Он и сам был смущен этой вспышкой. - Благодари нашего
героя - теперь уже слишком темно, чтобы ехать дальше... Джен, ты можешь
сделать что-нибудь с этой поляной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45