Джим?
- Ну ка, еще разок, и будет порядок. Со мной гости.
- Да, Джерри?
- Гости к обеду, на ночь, а может, и дольше.
- Хорошо, моя любовь. Сколько, какого пола и когда вы приедете?
- Сейчас спрошу Губерта. - Он опять чем-то щелкнул. - Губерт говорит,
что через двадцать семь минут. Гостей двое. Тот, что сидит рядом со мной,
- двадцать три года плюс-минус сколько-то, блондин, длинные вьющиеся
волосы, темно-синие глаза, рост пять футов семь дюймов, вес примерно сто
двадцать фунтов, остальные параметры не проверял, но они близки к тем, что
у нашей дочки. Пол женский. В том, что она - женщина, я уверен, поскольку
на ней нет даже набедренной повязки.
- Хорошо, милый. Я выцарапаю ей глаза. Но сначала, конечно, покормлю.
- Отлично. Но она угрозы не представляет, так как с нами ее муж,
который следит за ней как ястреб. Я говорил, что он тоже голый? А?
- Не говорил, но это любопытно.
- Тебе нужны его данные? Если да, то в лежачем или стоячем положении?
- Мой дорогой, ты просто старый развратник, что я и отмечаю с особым
удовольствием. Перестань смущать наших гостей.
- В моем методе ощущается благородное безумие, герцогиня. А голые они
потому, что у них совсем нет одежды. Я подозреваю, что смутить их очень
легко. Поэтому, пожалуйста, встречай нас у ворот с ворохом одежды. Нужную
статистику ты имеешь, кроме... Марджи, дайте мне вашу ногу. - Парочка
твоих сандалий подойдет, кажется. А ему - пара запатос [мексиканская
крестьянская обувь; нечто вроде сандалий]. Моих.
- А его прочие размеры? Только не теряй времени на шуточки.
- Примерно моего роста и ширины плеч, но я по меньшей мере фунтов на
двадцать тяжелее. Так что возьми из того, что я носил, когда был похудее.
А если Сибил опять набила дом своими юными варварами, пожалуйста, прими
решительные меры, чтобы не подпускать их к воротам. Наши гости - люди
скромные. Мы представим их, когда они оденутся.
- Будет выполнено беспрекословно, сэр. Но, по-моему, самое время
представить их мне.
- Mea culpa [моя вина (лат.)]. Моя любовь, это Маргрета Грэхем,
миссис Алек Грэхем.
- Привет, Маргрета, приветствую вас в нашем доме.
- Благодарю вас, миссис Фарнсуорт.
- Кэтрин, моя дорогая, или Кейт.
- Кэтрин. Не могу выразить, как мы благодарны вам за то, что вы
делаете... когда мы так несчастны... - и тут моя любимая расплакалась.
Потом вытерла глаза и сказала: - А это мой муж. Алек Грэхем.
- Здравствуйте, миссис Фарнсуорт. И разрешите мне тоже поблагодарить
вас.
- Алек, везите девушку сюда немедленно. Я очень хочу ее видеть. И вас
тоже.
- Губерт говорит - двадцать две минуты, герцогиня, - вмешался Джерри.
- Hasta la vista! [до свидания! (исп.)] Отключайся и дай мне заняться
делами.
- Отбой.
Джерри снова развернул сиденье.
- Кейт найдет вам какую-нибудь нарядную одежду, Марджи... хотя в
вашем случае следовало бы принять специальный закон против ношения одежды.
Послушайте, а вы не замерзли? Я так развесил уши, что об этом и не
подумал. Обычно я поддерживаю в машине такую температуру, чтобы
чувствовать себя хорошо в одежде. Но Губерт может поправить все в одну
минуту.
- Я из викингов, Джерри, не мерзну никогда. В большинстве помещений
мне просто жарко.
- А как вы, Алек?
- Мне достаточно тепло, - ответил я, лишь чуточку уклоняясь от
истины.
- Я думаю... - начал было Джерри... и тут небеса вдруг раскололись и
с них хлынул ослепительный свет. А меня внезапно охватило горькое
предчувствие беды, когда я понял, что мне так и не удалось привести свою
любимую к состоянию благодати...

18
И отвечал сатана Господу, и сказал: разве
даром богобоязнен Иов?
Книга Иова 1, 9
Можешь ли ты исследованием найти Бога?
Можете ли совершенно постигнуть Вседержителя?
Книга Иова 11, 7
Я ждал, когда же раздастся глас.
Мои чувства смешались. Жаждал ли я вознестись живым на небо?
Чувствовал ли себя готовым пасть в любящие объятия Иисуса? Да, Господь
мой, да! Без Маргреты? Нет! Нет! Тогда ты избрал муки вечные в бездне?
Да... Нет, но... Выбирай же!
Мистер Фарнсуорт посмотрел вверх.
- Видали, как пошла эта беби?
Я тоже глянул сквозь прозрачную крышу автомобиля. Прямо над моей
головой горело второе солнце. Мне показалось, что, по мере того как я
присматриваюсь к небу, оно делается меньше и тусклее.
Наш хозяин продолжал:
- И тютелька в тютельку по времени. Вчера вылет задержался,
пропустили "окно". Пришлось рокироваться. А когда сидишь на пусковой
платформе и атомный котел уже запущен, то даже небольшая заминка,
связанная с выходом на орбиту, может вполне лишить тебя всякой надежды на
прибыль. А вчера-то и аварии не было. Так, никому не нужная проверка по
приказу какого-то толстозадого из НАСА. Вот ведь как получается.
Вообще-то он вроде бы говорил по-английски.
- Мистер Фарнсуорт... Джерри... что это было? - еле переведя дух,
спросила Маргрета.
- А? Вы что - никогда не видели запусков ракеты?
- Я не знаю, что такое запуск.
- М-да... Марджи, тот факт, что вы с Алеком явились из другого мира,
или миров, еще как-то не просочился в мою толстостенную черепушку. В вашем
мире нет космических путешествий?
- Я даже не понимаю, о чем вы говорите. Думаю, что нет.
Я же был уверен, что знаю, о чем он говорит, а потому вмешался.
- Джерри, вы имеете в виду полеты на Луну, не так ли? Как у Жюля
Верна?
- Да. Примерно так.
- Это был эфирный корабль? Летящий к Луне? Святой Моисей! - Этот
вульгаризм сорвался с моих уст непроизвольно.
- Не торопитесь. Это не эфирный корабль, это беспилотная грузовая
ракета. Направляется она не на Луну, а летит только до "Лео", который
крутится на низкой околоземной орбите. Потом она вернется, сядет на
мелководье вблизи Галвестона, а оттуда ее перевезут в Северотехасский
порт, откуда снова запустят на следующей неделе. Но часть ее груза
действительно попадет в Луна-Сити или в Тихо-Андер, а кое-что, может быть,
даже на астероиды. Ясно?
- Э-э-э... не вполне.
- Ну, во время второго срока президентства Кеннеди...
- Кого?
- Джон Ф. Кеннеди. Президент с 1961 по 1963 год.
- Извините. Мне опять придется переучивать историю. Джерри, что
больше всего сбивает с толку при таких бросках из одной Вселенной в
другую, так это не новая техника вроде телевизоров; или реактивных
самолетов, или даже космических кораблей, а различия в истории.
- Ладно... Когда доберемся до дому, я вам дам историю Америки и
историю космических полетов. Дома у меня такого добра много. Я, знаете ли,
в космосе, можно сказать, по горло - начал делать модели ракет еще
мальчонкой, а теперь кроме "Грузовых перевозок Диана" у меня есть еще
акции "Лестницы Иакова" и "Бобового стебля", обе в настоящее время
вообще-то убыточны, но... - Думаю, он увидел выражение моего лица. -
Извините. Вы сначала поройтесь в книгах, которые я вам дам, потом и
поговорим. - Фарнсуорт посмотрел на приборную доску, нажал на что-то,
опять посмотрел, снова нажал и сказал: - Губерт говорит, что звук будет
слышен через три минуты и двадцать одну секунду.
Когда звук действительно дошел до нас, я почувствовал себя
разочарованным. Я ожидал громового удара, который был бы под стать
невероятно яркой вспышке. Вместо этого раздался гул, который длился
довольно долго, а затем постепенно сошел на нет, так что его полного
исчезновения я так и не заметил.
Через несколько минут автомобиль съехал с шоссе, свернув направо по
огромной дуге, а затем, промчавшись по туннелю, проложенному под шоссе,
выехал на другую, уже более узкую дорогу. По этой дороге (восемьдесят
третья, как я заметил) мы ехали минут пять, а затем снова раздался
жужжащий звук, и мигнул световой сигнал.
- Я слышу, - сказал мистер Фарнсуорт, - не спеши.
Он развернул сиденье и стал глядеть вперед, крепко сжимая в руках
ручки-держалки.
Следующие несколько минут были исключительно впечатляющими. Мне
вспомнилось одно место из "Саги о Ганнибале": "Если б не честь, я бы
выбрал бегство". Мистер Фарнсуорт, видимо, рассматривал каждое
столкновение, которое ему удалось предотвратить на расстоянии, легко
поддающемся измерению, как нечто противоречащее спортивной этике. Вновь и
вновь "мягкое месиво" спасало нас от синяков, а может быть, и от
переломов. Снова прозвучал сигнал механического устройства - би-би-бип, но
Фарнсуорт рявкнул: "Заткнись! Занимайся своими делами, а я - своими!" И
снова подверг нас опасности почти неминуемого столкновения.
Затем мы свернули на узкую, частную, как я решил, дорогу, поскольку
въезд на нее перекрывала арка с надписью "КАПРИЗ ФАРНСУОРТА". Мы поехали
вверх по склону холма. На вершине холма, прячась среди деревьев, стояли
высокие ворота, которые широко распахнулись, когда мы к ним приблизились.
Вот там-то мы и встретились с Кейт Фарнсуорт.

Если вы добрались до этого места в моих мемуарах, то знаете, что я
влюблен в свою жену. Это величина постоянная, вроде скорости света, вроде
любви Бога-отца. Так знайте же, что вдруг я понял, что могу любить другого
человека, другую женщину, нисколько не теряя любви к Маргрете, вовсе не
помышляя отнять эту женщину у ее законного мужа, любить без похоти, не
стремясь к обладанию ею. Ну, во всяком случае не очень стремясь.
Встретив ее, я понял, что пять футов и два дюйма - самый идеальный
рост для женщины, что сорок лет - ее идеальный возраст, и сто десять
фунтов - наилучший вес, и что контральто - прекраснейший регистр для
женского голоса. То, что моя любимая не обладала этими качествами,
значения не имело; Кейти Фарнсуорт делала вышеуказанные качества
идеальными для себя лично, ибо вполне удовлетворялась тем, какова она есть
в натуре.
Она наповал сразила меня своим исполненным изящества доказательством
истинного гостеприимства, подобного которому я не видел никогда.
От мужа она знала, что мы совершенно голые, он же сказал ей, что мы
страшно стыдимся своей наготы. Поэтому она принесла каждому из нас одежду.
Сама же была полностью обнажена.
Нет, не так; это я был голым, она же лишь не одета. Нет, и это не
верно. Голая? Нагая? Обнаженная? Раздетая? Нет. Она была одета в свою
красоту, подобно праматери Еве до грехопадения. В этом наряде она
выглядела столь естественно, что я недоумевал, как у меня могло возникнуть
идиотское представление, что отсутствие одежды почти синоним
непристойности.
Похожие на створки раковины дверцы машины поднялись я выбрался наружу
и помог выйти Маргрете. Миссис Фарнсуорт уронила все, что держала, обняла
Маргрету и поцеловала.
- Маргрета! Будьте как дома, дорогая!
Моя девочка ответила на объятие объятием, и опять на ее глаза
навернулись слезы. Затем миссис Фарнсуорт протянула руку мне:
- Рада видеть и вас, мистер Грэхем... Алек.
Я взял ее руку, но не пожал. Я просто подержал ее, как держат
драгоценный фарфор, и низко склонился над ней. Я чувствовал, что должен ее
поцеловать, но меня не учили, как это делается.
Для Маргреты она приготовила летнее платье цвета глаз моей любимой.
Его покрой напоминал о мифологической Аркадии; вполне можно допустить, что
такие платья носили дриады. Оно держалось на левом плече, оставляя правое
открытым, и охватывало всю фигуру благодаря большому запаху. Оба края этой
простой одежды заканчивались длинными лентами. Та, которая скрывалась под
полой, пропускалась сквозь пряжку, что позволяло несколько раз обвить
ленту вокруг талии и завязать ленты на правом боку.
Я решил, что такое платье принадлежит, должно быть, к числу
безразмерных моделей. На любой фигуре его можно было сделать и облегающим,
и свободным - в зависимости от того, как завязать.
Сандалии, которые Кейт принесла для Марги, были тоже голубые, под
цвет одежды. Для меня же у нее нашлись мексиканские сандалии "запатос" с
отрезанными носками и задниками. Они годятся на любую ногу и в этом
отношении сходны с платьем Маргреты, так как все дело в том, как затянуть
ремешки. Она дала мне также брюки и рубашку, которые на первый взгляд
походили на те, что я купил в Уинслоу в магазине "Второе дыхание", только
эти были сшиты на заказ из тончайшей "летней шерсти" и ничуть не
напоминали массовую продукцию из дешевых сортов хлопка. Были тут и носки,
сидевшие на ноге как влитые, и трикотажные шорты, вполне подходящие по
размеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61