..
В вездеходе их было девять, и все они оказались убитыми. Гвен и я
уложили пятерых, а остальных прикончили стрелки из гигантского "пончика".
У этих четверых зияли совсем другие отверстия на гермошлемах.
Не знаю, скольких я убил в "суперпончике", - ибо тел они не оставили,
а теперь уже скрылись за горизонтом...
Наши собственные потери: четверо. Первым оказался стрелок, сидевший в
башенке над водителем. Я вскарабкался наверх и заглянул в люк. При
притяжении в одну шестую я смог с такой же легкостью подняться по
вертикальной лесенке, как любой другой. Наш стрелок погиб, возможно, от
самой первой вспышки. Спал он или бодрствовал в то время? Кто знает, и кто
смог бы ему помочь? Он мертв, и все.
Но наша вторая жертва, тетушка Лилибет, не погибла, этому помог Билл.
Он догадался приложить к ее костюму две клейкие заплаты и сумел проделать
это очень быстро: одну - на левый рукав, другую - на верхнюю часть шлема.
Это пресекло утечку воздуха. По истечении шестидесяти секунд, открыв
клапан запасного баллончика костюма, он дал ему вновь наполниться
воздухом. И тем самым спас тетушке жизнь.
Я впервые убедился, что Билл способен на эффективные действия. Он
разобрался, где спрятана сумка с клейкими заплатами - около сиденья
водителя - и действовал, как хорошо тренированный аварийщик, не обращая
внимания на перестрелку.
Наверное, мне не стоило удивляться, я же знал, что раньше Билл
работал на монтаже тяжелых конструкций Голден Рула, а эти работы
выполняются в скафандрах, и персонал хорошо обучен и инструктирован. Но
одной сноровки мало, нужна еще холодная голова, чтобы быстро сообразить,
что к чему, а это важнее тренированности.
Билл показал нам, что сделал, и отнюдь не из желания похвастаться, а
чтобы выяснить, какие еще шаги надо предпринять. Спеша заделать дыры в
костюме тетушки, он не мог остановить кровотечения из раны в ее руке и не
знал, вызвано ли оно ожогом.
Если кровь продолжает течь, то заплату на рукаве следует снять,
наложить на рану бандаж и вновь залепить костюм. И проделать все
исключительно быстро. А потом, выждав положенное количество секунд,
открыть новый резервный баллончик с воздухом.
Человек, особенно больной, выдерживает вакуум в течение весьма малого
промежутка времени. Тетушка к тому же была стара и сегодня уже один раз
подверглась воздействию вакуума. Может ли она выдержать еще раз?
О том, чтобы открыть шлем, речь и не шла: выстрел задел лишь его
вершину, сорвав лоскут, но голову не повредил. Иначе какой же смысл
обсуждать, что делать с рукавом костюма?
Гвен прижалась своим шлемом к шлему тетушки Лилибет и сумела спросить
ее о руке. Тетушка не знала, кровоточит ли она. Рука онемела, но болела не
очень сильно. А те... сумели ли добраться до... До чего? До груза! Гвен
уверила ее, что бандиты ни до чего не добрались, ибо все мертвы.
По-видимому, это успокоило тетушку. Она сказала:
- Тэдди умеет... водить, - и как бы погрузилась в сон.
Нашей третьей жертвой был один из супругов леди Дайаны. Он погиб. Но
не от руки бандита, а от собственной дурости, ибо собственноручно
расстегнул свой скафандр! Очевидно, когда началась перестрелка, он решил
достать пистолет и открыл скафандр. Как вы полагаете, можно ли
безнаказанно сделать это в условиях вакуума? Расстегнуть скафандр и вновь
его застегнуть? Возможно, легендарный Гудини [знаменитый американский
фокусник Гарри Гудини (начало XX века)] и смог бы. Но этот идиот выпустил
весь воздух, пока нащупывал пистолет, вот он и загнулся в вакууме в
течение нескольких секунд. Его напарник по супружеству оказался чуточку
смышленее. Вместо собственного пистолета он схватил оружие партнера, как
только тот испустил дух. Но принять участие в перестрелке не успел, та уже
закончилась. Он подбежал ко мне в ту минуту, когда я вскочил на ногу, уже
прикончив последнего бандита.
И вдруг этот дебил стал тыкать пистолетом мне в лицо. Я вовсе не
хотел ломать ему запястье, а просто постарался разоружить, выбив пистолет
из его руки ударом палки. Я схватил пистолет, сунул его за ремень костюма,
после чего и плюхнулся на сиденье. Я и не знал, что так его зашиб, думал -
он отделается синяком.
Но угрызения совести меня нисколько не мучают. Если не хотите, чтобы
вам сломали запястье, не машите пистолетом перед моим лицом. Особенно
когда я устал и возбужден.
Взяв себя в руки, я попытался помочь Гвен и Биллу.
Мне невыносимо говорить о нашей четвертой потере: Игоре О'Тул, пяти
лет от роду...
Поскольку малыш сидел позади с матерью, его никак не могли убить из
вездехода: такой угол прицела невозможен. Его могли застрелить оба стрелка
"суперпончика", сидевшие достаточно высоко, чтобы через ветровое стекло
попасть в кого-нибудь на задних сиденьях. Скорее всего это второй стрелок
- первый был занят уничтожением соперников в вездеходе. А когда "пончик"
повернулся, я увидел, как второй стрелок направил лучевое оружие на наш
автобус и как оно вспыхнуло почти одновременно с моим выстрелом,
уничтожившим этого стрелка.
Мне кажется, он просто промахнулся. Его мишенью был я, но он ошибся.
Можно ли предположить, что кто-то способен целиться в ребенка, в малыша,
ясно различимого в глубине автобуса? Но Игоря убила именно та вспышка,
которую я увидел.
Если бы не эта смерть, я бы испытывал смешанные чувства к команде
"пончика" - ведь без их "помощи" мы бы никак не справились с бандой
вездехода. Но тот последний выстрел убедил меня, что это просто две
соперничавшие банды, конечной целью которых было ограбление нашего
автобуса (по названию "Услышь меня, Иисус!").
И единственное, о чем я пожалел, - это то, что я не смог прикончить
четвертого седока в "пончике"!
Но все эти мысли пришли потом. А в тот момент мы видели только
мертвого ребенка.
Кончив возиться с тетушкой Лилибет, мы оглядели внутренность
автобуса. Екатерина сидела, не шевелясь, поддерживая тело сына. Я лишь со
второго взгляда сумел разобраться, что же произошло. Ясно, что если
снесена лицевая линза, то ребенок на руках Екатерины не может быть живым.
Я запрыгал к ней на одной ноге. Гвен уже была около них, и я остановился
за ее спиной.
В эту минуту леди Дайана, схватив меня за рукав, что-то стала
говорить. Я приблизил к ней шлем.
- Что вы сказали?
- Я говорю, чтобы вы велели водителю ехать дальше! Вы что, не
понимаете английского языка?
Хотелось бы, чтобы это услышала Гвен: ее ответ значительно более
впечатлил бы леди и, несомненно, был бы куда "художественнее"! Я же всего
лишь сказал ей устало:
- Ох, да заткнитесь вы и сидите на месте, глупая гусыня!
Новой реплики я ждать не стал.
Леди Дайана ринулась вперед, но Билл отбил ее попытку атаковать
тетушку Лилибет. Мне это рассказала потом Гвен - я не видел, так как
разглядывал останки "консорта" [супруг царствующей королевы, не являющийся
сам королем], который сам себя прикончил, неосторожно манипулируя
скафандром. Тем временем его партнер ("ко-супруг") пытался выхватить из-за
моего ремня конфискованный пистолет, вынуждая тем самым схватить его за
руку (сломанную). Я не мог ни слышать его визга, ни видеть гримасы боли,
но он совершал такие удивительные пассы, что мне показалось - у него
агония.
И вот что я могу об этом сказать: не машите пистолетом перед моим
лицом. Это пробуждает во мне самое ужасное.
Я вернулся к Гвен и несчастной матери. Коснувшись Гвен шлемом, я
спросил:
- Можем ли мы что-нибудь для нее сделать?
- Нет. Ничего, пока не доставим ее в капсулу города. Да и тогда вряд
ли.
- А как другие дети?
(Мне казалось, что они плачут, но если этого не слышно и не видно, то
что можно сделать?)
- Ричард, я полагаю, лучше всего оставить эту семью в покое. Смотреть
за ними, но не навязываться. До тех пор, пока мы не доедем до Конга.
- Да, до Конга... А кто такой Тэдди?
- Кто?
- Тетушка Лилибет сказала "Тэдди может водить".
- Ах да. Наверное, это стрелок в башенке. Ее племянник.
Вот тогда я взобрался по лесенке и осторожно заглянул в башню. Я,
увы, предположил правильно - все бандиты убиты, но и наш стрелок - тоже.
Тот самый Тэдди.
Спустившись вниз, я прошел вперед, подозвал к себе Гвен и Билла и
сообщил им, что мы остались без водителя.
- Билл, смог бы ты повести этот автобус? - спросил я.
- Я не умею, сенатор. Вообще впервые в жизни вижу такую штуку.
- Я так и думал... Сам я уже несколько лет не садился за руль, но...
господи, Гвен, я же не смогу!
- Тебе что-нибудь мешает, милый?
- Ведь эта штуковина управляется двумя ногами, Гвен, а у меня всего
одна... Вторая закинута в багажную сетку над моим сиденьем... Ты сама
понимаешь, сейчас ее надеть невозможно, а без нее управлять автобусом
нельзя!
Она мягко заметила:
- Ну что ж, мой дорогой. Ты займись рацией, нам понадобятся эти
"майские денечки" ["Mayday" - сигнал СОС]. А я пока поведу машину.
- Ты сможешь управиться с этим бегемотом?
- Конечно! Я не хотела вылезать с предложением, раз присутствуют двое
мужчин. Но я с радостью сяду за руль. Может, у меня уйдет на это пара
лишних часов, но не беда!
Через три минуты Гвен уже сидела за панелью управления. Я устроился
рядом, прикидывая, как подключить гермошлем к автобусному
приемопередатчику. Билл был откомандирован как "специалист" с заданием
удержать "леди Д" в ее кресле. Она пыталась снова поучать нас, рекомендуя,
что следует предпринять дальше. Похоже, дама была несколько не в себе и
толковала что-то о конгрессе директоров на Элл-Четыре и своем
представительстве там. А нам, по ее мнению, следовало поторопиться, чтобы
наверстать упущенное время.
На этот раз я услышал комментарии Гвен. Они согрели мне сердце. "Леди
Д" чуть не задохнулась, когда Гвен тоже порекомендовала ей, куда поглубже
засунуть свои верительные грамоты, после того как она свернет их трубочкой
с остреньким концом!
Гвен включила сцепление. "Услышь..." дернулся и подался назад,
объезжая вездеход. Мы снова оказались в пути. Я в конце концов нащупал
нужные ручки на радиоустановке, настроил аппарат на канал, который
показался мне подходящим, и услышал:
"...О-М-Ф-И-С, пишется "Комфис"! Это лучший ответ на стрессы
современной жизни. Не берите домой свои деловые заботы, а обеспечьте себе
комфорт с помощью "Комфиса", научно рекомендованного желудочного снадобья,
более предпочтительного, чем любое другое..."
Я стал искать какой-нибудь "более предпочтительный" канал.
13
Правда - это то, во что никто не верит.
Джордж Бернард Шоу (1836-1950)
Я продолжал искать одиннадцатый аварийный канал методом проб и
ошибок; шкала была хоть и маркирована, но не номерами каналов. Видно, у
тетушки был свой собственный шифр. Так, надпись на кнопке "помощь"
означала, как выяснилось, вовсе не аварийную сигнализацию, а "духовную
поддержку", ибо, нажав ее, я вызвал в наушниках следующую тираду:
"Говорит Святейший Ангел-Вестник, взывающий из глубины души
непосредственно к вам. Весть несется из храма Христова Дома, Тихо
[по-видимому, кратер Тихо Браге на Луне] на Луне. Настройтесь на нашу
волну в восемь часов в воскресенье, чтобы послушать об истинном значении
Писания Пророков, а также отправьте дары вашей любви по адресу: ящик 99,
станция Ангела под Тихо. Тема сегодняшнего благовеста: "Как узнать Христа,
когда Он придет к нам". А теперь послушайте в исполнении храмового хора
"Иисус держит меня в Своей..."
Такого рода помощь опоздала примерно минут на сорок, и поэтому я
перешел на другой канал. И тут я, по голосу ответившего, понял, что
нахожусь на канале тринадцать. И я вызвал его:
- Капитан Миднайт вызывает капитана Мэрси. Ответьте, капитан Мэрси!
- Мэрси, наземный контроль Гонконга Лунного. Миднайт, во что вы опять
вляпались? Прием.
Я попытался в нескольких словах объяснить, как попал на его
оперативную связь. Он не дал мне договорить.
- Миднайт, ну и туману вы напустили! Дайте мне поговорить с вашей
женой, я ей больше доверяю!
- Она сейчас говорить не может, так как ведет автобус.
- Бросьте! Вы же сами сказали, что сели в "Услышь, меня, Иисус!"
пассажиром. Это же автобус Лилибет Вашингтон, так почему же его ведет ваша
жена?
- Но я и пытаюсь вам объяснить: ее ранило, то есть тетушку Лилибет, а
не мою жену... На нас напали бандиты.
- В этом районе бандитов нет!
- Вы правы: мы их уничтожили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
В вездеходе их было девять, и все они оказались убитыми. Гвен и я
уложили пятерых, а остальных прикончили стрелки из гигантского "пончика".
У этих четверых зияли совсем другие отверстия на гермошлемах.
Не знаю, скольких я убил в "суперпончике", - ибо тел они не оставили,
а теперь уже скрылись за горизонтом...
Наши собственные потери: четверо. Первым оказался стрелок, сидевший в
башенке над водителем. Я вскарабкался наверх и заглянул в люк. При
притяжении в одну шестую я смог с такой же легкостью подняться по
вертикальной лесенке, как любой другой. Наш стрелок погиб, возможно, от
самой первой вспышки. Спал он или бодрствовал в то время? Кто знает, и кто
смог бы ему помочь? Он мертв, и все.
Но наша вторая жертва, тетушка Лилибет, не погибла, этому помог Билл.
Он догадался приложить к ее костюму две клейкие заплаты и сумел проделать
это очень быстро: одну - на левый рукав, другую - на верхнюю часть шлема.
Это пресекло утечку воздуха. По истечении шестидесяти секунд, открыв
клапан запасного баллончика костюма, он дал ему вновь наполниться
воздухом. И тем самым спас тетушке жизнь.
Я впервые убедился, что Билл способен на эффективные действия. Он
разобрался, где спрятана сумка с клейкими заплатами - около сиденья
водителя - и действовал, как хорошо тренированный аварийщик, не обращая
внимания на перестрелку.
Наверное, мне не стоило удивляться, я же знал, что раньше Билл
работал на монтаже тяжелых конструкций Голден Рула, а эти работы
выполняются в скафандрах, и персонал хорошо обучен и инструктирован. Но
одной сноровки мало, нужна еще холодная голова, чтобы быстро сообразить,
что к чему, а это важнее тренированности.
Билл показал нам, что сделал, и отнюдь не из желания похвастаться, а
чтобы выяснить, какие еще шаги надо предпринять. Спеша заделать дыры в
костюме тетушки, он не мог остановить кровотечения из раны в ее руке и не
знал, вызвано ли оно ожогом.
Если кровь продолжает течь, то заплату на рукаве следует снять,
наложить на рану бандаж и вновь залепить костюм. И проделать все
исключительно быстро. А потом, выждав положенное количество секунд,
открыть новый резервный баллончик с воздухом.
Человек, особенно больной, выдерживает вакуум в течение весьма малого
промежутка времени. Тетушка к тому же была стара и сегодня уже один раз
подверглась воздействию вакуума. Может ли она выдержать еще раз?
О том, чтобы открыть шлем, речь и не шла: выстрел задел лишь его
вершину, сорвав лоскут, но голову не повредил. Иначе какой же смысл
обсуждать, что делать с рукавом костюма?
Гвен прижалась своим шлемом к шлему тетушки Лилибет и сумела спросить
ее о руке. Тетушка не знала, кровоточит ли она. Рука онемела, но болела не
очень сильно. А те... сумели ли добраться до... До чего? До груза! Гвен
уверила ее, что бандиты ни до чего не добрались, ибо все мертвы.
По-видимому, это успокоило тетушку. Она сказала:
- Тэдди умеет... водить, - и как бы погрузилась в сон.
Нашей третьей жертвой был один из супругов леди Дайаны. Он погиб. Но
не от руки бандита, а от собственной дурости, ибо собственноручно
расстегнул свой скафандр! Очевидно, когда началась перестрелка, он решил
достать пистолет и открыл скафандр. Как вы полагаете, можно ли
безнаказанно сделать это в условиях вакуума? Расстегнуть скафандр и вновь
его застегнуть? Возможно, легендарный Гудини [знаменитый американский
фокусник Гарри Гудини (начало XX века)] и смог бы. Но этот идиот выпустил
весь воздух, пока нащупывал пистолет, вот он и загнулся в вакууме в
течение нескольких секунд. Его напарник по супружеству оказался чуточку
смышленее. Вместо собственного пистолета он схватил оружие партнера, как
только тот испустил дух. Но принять участие в перестрелке не успел, та уже
закончилась. Он подбежал ко мне в ту минуту, когда я вскочил на ногу, уже
прикончив последнего бандита.
И вдруг этот дебил стал тыкать пистолетом мне в лицо. Я вовсе не
хотел ломать ему запястье, а просто постарался разоружить, выбив пистолет
из его руки ударом палки. Я схватил пистолет, сунул его за ремень костюма,
после чего и плюхнулся на сиденье. Я и не знал, что так его зашиб, думал -
он отделается синяком.
Но угрызения совести меня нисколько не мучают. Если не хотите, чтобы
вам сломали запястье, не машите пистолетом перед моим лицом. Особенно
когда я устал и возбужден.
Взяв себя в руки, я попытался помочь Гвен и Биллу.
Мне невыносимо говорить о нашей четвертой потере: Игоре О'Тул, пяти
лет от роду...
Поскольку малыш сидел позади с матерью, его никак не могли убить из
вездехода: такой угол прицела невозможен. Его могли застрелить оба стрелка
"суперпончика", сидевшие достаточно высоко, чтобы через ветровое стекло
попасть в кого-нибудь на задних сиденьях. Скорее всего это второй стрелок
- первый был занят уничтожением соперников в вездеходе. А когда "пончик"
повернулся, я увидел, как второй стрелок направил лучевое оружие на наш
автобус и как оно вспыхнуло почти одновременно с моим выстрелом,
уничтожившим этого стрелка.
Мне кажется, он просто промахнулся. Его мишенью был я, но он ошибся.
Можно ли предположить, что кто-то способен целиться в ребенка, в малыша,
ясно различимого в глубине автобуса? Но Игоря убила именно та вспышка,
которую я увидел.
Если бы не эта смерть, я бы испытывал смешанные чувства к команде
"пончика" - ведь без их "помощи" мы бы никак не справились с бандой
вездехода. Но тот последний выстрел убедил меня, что это просто две
соперничавшие банды, конечной целью которых было ограбление нашего
автобуса (по названию "Услышь меня, Иисус!").
И единственное, о чем я пожалел, - это то, что я не смог прикончить
четвертого седока в "пончике"!
Но все эти мысли пришли потом. А в тот момент мы видели только
мертвого ребенка.
Кончив возиться с тетушкой Лилибет, мы оглядели внутренность
автобуса. Екатерина сидела, не шевелясь, поддерживая тело сына. Я лишь со
второго взгляда сумел разобраться, что же произошло. Ясно, что если
снесена лицевая линза, то ребенок на руках Екатерины не может быть живым.
Я запрыгал к ней на одной ноге. Гвен уже была около них, и я остановился
за ее спиной.
В эту минуту леди Дайана, схватив меня за рукав, что-то стала
говорить. Я приблизил к ней шлем.
- Что вы сказали?
- Я говорю, чтобы вы велели водителю ехать дальше! Вы что, не
понимаете английского языка?
Хотелось бы, чтобы это услышала Гвен: ее ответ значительно более
впечатлил бы леди и, несомненно, был бы куда "художественнее"! Я же всего
лишь сказал ей устало:
- Ох, да заткнитесь вы и сидите на месте, глупая гусыня!
Новой реплики я ждать не стал.
Леди Дайана ринулась вперед, но Билл отбил ее попытку атаковать
тетушку Лилибет. Мне это рассказала потом Гвен - я не видел, так как
разглядывал останки "консорта" [супруг царствующей королевы, не являющийся
сам королем], который сам себя прикончил, неосторожно манипулируя
скафандром. Тем временем его партнер ("ко-супруг") пытался выхватить из-за
моего ремня конфискованный пистолет, вынуждая тем самым схватить его за
руку (сломанную). Я не мог ни слышать его визга, ни видеть гримасы боли,
но он совершал такие удивительные пассы, что мне показалось - у него
агония.
И вот что я могу об этом сказать: не машите пистолетом перед моим
лицом. Это пробуждает во мне самое ужасное.
Я вернулся к Гвен и несчастной матери. Коснувшись Гвен шлемом, я
спросил:
- Можем ли мы что-нибудь для нее сделать?
- Нет. Ничего, пока не доставим ее в капсулу города. Да и тогда вряд
ли.
- А как другие дети?
(Мне казалось, что они плачут, но если этого не слышно и не видно, то
что можно сделать?)
- Ричард, я полагаю, лучше всего оставить эту семью в покое. Смотреть
за ними, но не навязываться. До тех пор, пока мы не доедем до Конга.
- Да, до Конга... А кто такой Тэдди?
- Кто?
- Тетушка Лилибет сказала "Тэдди может водить".
- Ах да. Наверное, это стрелок в башенке. Ее племянник.
Вот тогда я взобрался по лесенке и осторожно заглянул в башню. Я,
увы, предположил правильно - все бандиты убиты, но и наш стрелок - тоже.
Тот самый Тэдди.
Спустившись вниз, я прошел вперед, подозвал к себе Гвен и Билла и
сообщил им, что мы остались без водителя.
- Билл, смог бы ты повести этот автобус? - спросил я.
- Я не умею, сенатор. Вообще впервые в жизни вижу такую штуку.
- Я так и думал... Сам я уже несколько лет не садился за руль, но...
господи, Гвен, я же не смогу!
- Тебе что-нибудь мешает, милый?
- Ведь эта штуковина управляется двумя ногами, Гвен, а у меня всего
одна... Вторая закинута в багажную сетку над моим сиденьем... Ты сама
понимаешь, сейчас ее надеть невозможно, а без нее управлять автобусом
нельзя!
Она мягко заметила:
- Ну что ж, мой дорогой. Ты займись рацией, нам понадобятся эти
"майские денечки" ["Mayday" - сигнал СОС]. А я пока поведу машину.
- Ты сможешь управиться с этим бегемотом?
- Конечно! Я не хотела вылезать с предложением, раз присутствуют двое
мужчин. Но я с радостью сяду за руль. Может, у меня уйдет на это пара
лишних часов, но не беда!
Через три минуты Гвен уже сидела за панелью управления. Я устроился
рядом, прикидывая, как подключить гермошлем к автобусному
приемопередатчику. Билл был откомандирован как "специалист" с заданием
удержать "леди Д" в ее кресле. Она пыталась снова поучать нас, рекомендуя,
что следует предпринять дальше. Похоже, дама была несколько не в себе и
толковала что-то о конгрессе директоров на Элл-Четыре и своем
представительстве там. А нам, по ее мнению, следовало поторопиться, чтобы
наверстать упущенное время.
На этот раз я услышал комментарии Гвен. Они согрели мне сердце. "Леди
Д" чуть не задохнулась, когда Гвен тоже порекомендовала ей, куда поглубже
засунуть свои верительные грамоты, после того как она свернет их трубочкой
с остреньким концом!
Гвен включила сцепление. "Услышь..." дернулся и подался назад,
объезжая вездеход. Мы снова оказались в пути. Я в конце концов нащупал
нужные ручки на радиоустановке, настроил аппарат на канал, который
показался мне подходящим, и услышал:
"...О-М-Ф-И-С, пишется "Комфис"! Это лучший ответ на стрессы
современной жизни. Не берите домой свои деловые заботы, а обеспечьте себе
комфорт с помощью "Комфиса", научно рекомендованного желудочного снадобья,
более предпочтительного, чем любое другое..."
Я стал искать какой-нибудь "более предпочтительный" канал.
13
Правда - это то, во что никто не верит.
Джордж Бернард Шоу (1836-1950)
Я продолжал искать одиннадцатый аварийный канал методом проб и
ошибок; шкала была хоть и маркирована, но не номерами каналов. Видно, у
тетушки был свой собственный шифр. Так, надпись на кнопке "помощь"
означала, как выяснилось, вовсе не аварийную сигнализацию, а "духовную
поддержку", ибо, нажав ее, я вызвал в наушниках следующую тираду:
"Говорит Святейший Ангел-Вестник, взывающий из глубины души
непосредственно к вам. Весть несется из храма Христова Дома, Тихо
[по-видимому, кратер Тихо Браге на Луне] на Луне. Настройтесь на нашу
волну в восемь часов в воскресенье, чтобы послушать об истинном значении
Писания Пророков, а также отправьте дары вашей любви по адресу: ящик 99,
станция Ангела под Тихо. Тема сегодняшнего благовеста: "Как узнать Христа,
когда Он придет к нам". А теперь послушайте в исполнении храмового хора
"Иисус держит меня в Своей..."
Такого рода помощь опоздала примерно минут на сорок, и поэтому я
перешел на другой канал. И тут я, по голосу ответившего, понял, что
нахожусь на канале тринадцать. И я вызвал его:
- Капитан Миднайт вызывает капитана Мэрси. Ответьте, капитан Мэрси!
- Мэрси, наземный контроль Гонконга Лунного. Миднайт, во что вы опять
вляпались? Прием.
Я попытался в нескольких словах объяснить, как попал на его
оперативную связь. Он не дал мне договорить.
- Миднайт, ну и туману вы напустили! Дайте мне поговорить с вашей
женой, я ей больше доверяю!
- Она сейчас говорить не может, так как ведет автобус.
- Бросьте! Вы же сами сказали, что сели в "Услышь, меня, Иисус!"
пассажиром. Это же автобус Лилибет Вашингтон, так почему же его ведет ваша
жена?
- Но я и пытаюсь вам объяснить: ее ранило, то есть тетушку Лилибет, а
не мою жену... На нас напали бандиты.
- В этом районе бандитов нет!
- Вы правы: мы их уничтожили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65