- Более разумно,
конечно, показать товар лицом. Но если это не удастся, у нас обязательно
должен быть альтернативный план.
- И весь ваш план - задержать ее до приезда Венциа? - спросил я.
- Именно так, - ответил он.
- Вам самому нечего у нее спросить? - вел я дальше.
- Например?
- Спросить ответа на вопрос Венциа.
Хит качнул головой.
- Абсолютно нет. Какая радость в жизни без тайн?
- Но если есть жизнь после жизни, неужели вы не хотите узнать?
- Скоро и так узнаю, - ответил он.
- Но...
- Послушайте, - сказал он. - Я не из тех, кто читает детективы с
конца. Это нечестно. Вот и здесь то же самое.
- С каких это пор вас волнует нечестность?
- Туше, - сказал он.
Мы оба замолчали. Потом я сказал:
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Леонардо, - начал он со вздохом. - Есть одна причина, почему мне
хочется верить, что с нашей смертью все в нас умирает. Ведь если есть
хоть какие-то правила попадания в рай, я наверняка должен быть осужден
на муки вечные. Черная Леди может сказать мне только одно из двух: либо
жизнь после жизни есть, либо ее нет. Если нет, для меня ничего не
изменится. А если она есть, то мне лучше об этом не знать. Вы
удовлетворены моим ответом?
- Да, друг Валентин.
- А вы собираетесь ее о чем-нибудь спросить?
- Возможно, - ответил я.
- О чем?
- Я еще не решил.
- Тогда решайте скорее: примерно через пять часов мы сядем на
Солтмарше.
- Знаете, - добавил Хит, немного подумав, - ведь от Солтмарша всего
четыре дня пути до Бенитара II. Когда здесь справимся, я мог бы отвезти
вас домой, и вы попробуете уладить конфликт со своей Матерью Узора.
- Спасибо, что вы обо мне думаете, друг Валентин, - сказал я. - Но
мне запрещено ступать на Бенитар II.
- Может быть, она изменит свое отношение, когда узнает, что мы уже
на пороге.
- Нет, не изменит.
- Нельзя знать заранее.
- Я знаю, - ответил я. - День моего Признания прошел, когда мы были
в глубоком сне, а она не прислала ни письма, ни пищи в дар.
Он рассмеялся.
- Мы же скрываемся от закона, Леонардо! Одна Тай Чонг знает, куда
мы летим, и наш радиопередатчик молчит почти тридцать дней. Откуда ваша
Мать Узора узнает, куда посылать письмо?
- Это правда, - ответил я.
- А что касается подарка, так мы целый месяц летим со скоростью
света. Даже если бы ей стало известно, как нас искать, как, по-вашему,
она переправит посылку?
- Спасибо за ценное замечание, друг Валентин, - искренне
поблагодарил я. - Вы меня очень утешили.
- Ну так хотите вы посетить свою маму, когда мы закончим здесь? -
снова спросил он.
- Мне навсегда запрещено встречаться с ней, - терпеливо объяснил я.
- Более того, в ближайшие несколько дней я, наверное, совершу ритуал
самоубийства.
- Опять? - возмутился он. - У вас что, нет других тем для
разговора?
- Есть, но все они не так важны. Возможно, я буду морально
вынужден...
- Избавьте меня от ваших вынуждений, - прервал он. - Я хочу, чтобы
вы дали мне слово, что не покончите счеты с жизнью и не будете говорить
самоубийстве, пока у Тай Чонг не появится шанс заставить полицию снять с
нас обвинение.
- Даю вам слово, что не буду говорить о самоубийстве, пока у Тай
Чонг не появится шанс снять с нас обвинение, - боясь сказать лишнее,
произнес я.
Он всплеснул руками, теряя самообладание.
- С вами очень трудно говорить, вы знаете?
- Вы уже говорили так раньше.
- И повторяю!
- Очень сожалею, если обидел вас, друг Валентин, - извинился я.
- И прекратите, черт дери, извиняться за все на свете! - сказал он
раздраженно. - Если собираетесь стать преуспевающим преступником, с этим
надо покончить в первую очередь!
- Я не собираюсь становиться преуспевающим преступником, - ответил
я.
- Тогда вы станете чертовски голодным преступником.
И он удалился в свою каюту. Я остался на камбузе и, рассеянно жуя
соепродукты, стал думать, какой совет могла бы дать мне Мать Узора,
чтобы помочь подготовиться к преступной жизни.
20
Хит вывел корабль на орбиту около Солтмарша и связался с единственным
космопортом планеты.
- Говорит "Пабло Пикассо", приписан к Шарлеманю, тридцать один день
в пути с Дальнего Лондона, командир Валентин Хит, раса человеческая.
Просим посадочные координаты.
- Пожалуйста, сообщите, цель вашего визита на Солтмарш, - ответил
женский голос.
- Коммерция.
- Какого рода коммерция?
- Я покупаю и продаю произведения искусства.
- Экономика Солтмарша обеспечивается шиллингами Нью Кампалы.
Требуется ли вам местная валюта?
- Вы принимаете кредиты?
- Наш мир входит в Олигархию, - последовал гордый ответ.
- Тогда мне не надо конвертировать деньги.
- Наша атмосфера содержит 16.23 процента кислорода и 79 процентов
азота, гравитация 0.932 по стандарту Делуроса VIII. Представляют ли эти
условия опасность для вашего здоровья?
- Для моего - нет, - ответил Хит. - Есть ли добавочные элементы,
вредные для бъйорнна?
Наступила краткая пауза.
- У вас на борту находятся представители инопланетных рас?
- Да.
- Пожалуйста, уведомите их, что им не разрешается сходить с
корабля.
- Но это неразумно, - запротестовал Хит. - Мой деловой партнер
принадлежит к расе бъйорннов с Бенитара II. Просмотрите документы и
убедитесь, что Бенитар имеет статус планеты наибольшего
благоприятствования в торговле с мирами Олигархии и всегда находился в
самых дружественных отношениях с человеческой расой.
- Ни один инопланетянин, ни при каких обстоятельствах, не имеет
права ступать на Солтмарш. Исключений нет.
- Будьте добры, разрешите мне поговорить с вашим начальством, -
потребовал Хит.
Он поговорил с начальством этой женщины, и с бюро иммиграции, и с
маленьким местным департаментом по инопланетным делам, но через полчаса
стало очевидно, что правительство Солтмарша не намерено делать
исключений в своей расовой политике.
Наконец Хит обернулся ко мне.
- Вот так, Леонардо. Выше остается только глава правительства, и
если мне даже разрешат обратиться к нему, ответ нам известен.
- Согласен, друг Валентин, - ответил я.
- Ну что? - продолжал он. - Мне самому идти искать Кобринского, или
мы улетаем? Решение зависит от вас.
- Я должен надо найти Черную Леди, - сказал я. - Вам придется идти
туда одному.
- Хорошо, - сказал он. - А что, если я найду Кобринского, а ее там
не будет?
- Тогда ждите ее.
- Сколько? День, неделю, год? В какой момент можно будет заключить,
что вы ошиблись насчет ее следующего сожителя?
- Рано или поздно она к нему придет, и я снова ее увижу, - сказал я
уверенно.
- Если только то, что вы приняли за видение, не было на самом деле
самым обыкновенным сном.
- Если вы в это не верите, зачем вы привезли меня сюда? - спросил
я.
- Потому что от Дальнего Лондона досюда полгалактики, - ответил он.
- И если вы правильно угадали, то не дав ей исчезнуть, я мог бы немножко
разбогатеть.
Он помолчал.
- Но не забывайте, что регистрационный номер моего корабля теперь
введен в компьютер на Солтмарше, а нас пока еще ищет полиция. Каждый час
нашего пребывания здесь дает им время для обнаружения нас.
- Я знаю - но я должен выяснить, та ли она, за кого я ее принимаю.
- Ладно, - сказал Хит. - Я просто хочу убедиться, что вы осознаете
рискованность нашего теперешнего положения.
Он вздохнул и сделал паузу.
- Первый шаг - найти Кобринского. Если она с ним, я вернусь сюда, и
мы спланируем наш следующий шаг. Если нет, то может быть, я уговорю его
прийти со мной на корабль, чтобы вы объяснили ему ситуацию. Это будет
намного легче, чем контрабандой высаживать вас на планету.
- Вы не сможете уговорить его сделать что-нибудь против воли, -
сказал я.
- Я умею быть очень убедительным.
- Будь он человеком, которого можно уговорить, она бы им не
заинтересовалась.
- Посмотрим, - скептически произнес Хит. Он снова включил
радиопередатчик и связался с космопортом.
- Говорит Валентин Хит. Условия посадки понял, будем следовать
вашим правилам.
- Отлично, "Пабло Пикассо". Посадка вам разрешена. Я только что
ввела координаты в ваш компьютер.
- Спасибо, - сказал Хит.
Через двадцать минут мы коснулись грунта, потом он покинул корабль, а
возле люка осталось два вооруженных охранника, вероятно, чтобы не дать
мне никакой возможности осквернить почву Солтмарша своим прикосновением.
Я смотрел вслед Хиту, пока он не скрылся из виду, потом включил
компьютер и начал писать.
К Черной Леди.
Я не знаю, как обратиться к вам, и не знаю даже, как сделать, чтобы
письмо попало к вам в руки, но моя Мать Узора отказалась от меня, Тай
Чонг впутала меня в преступление, и из всех женщин, которых я знаю, и
кто может дать мне этическое наставление, остались только вы.
Однако если вы в самом деле Мать Всего Сущего, вы не только знаете о
моем позоре и моем бесчестии, но сами занесли их в Книгу Судеб по
причине, которой мне не постичь.
Я не знаю, почему вы являлись мне, и чего вы от меня хотите. Меня учили
почитать Дом и Семью, но Дом изгнал меня, а в Семье запрещено
произносить мое имя. Меня учили быть законопослушным, а теперь я вор, и
единственная надежда выжить - стать вором-профессионалом.
Священнослужительница и Священные Книги убеждали меня, что Мать Всего
Сущего сотворила бъйорннов по своему образу и подобию, но вы приняли
образ иной расы. Меня наставляли в любви к жизни, а вы, давшая мне
жизнь, любите только смерть.
Не мне судить вас, но я должен понять вас. Неужели все, ради чего я жил
- неправильно? Неужели вы хотите, чтобы я умер в блеске славы, как о том
мечтают люди? Если ошибается Дом, если заблуждается Семья, почему вы их
ни разу не поправили? Почему вы являете себя только людям?
А может быть, я ошибаюсь в вашей истинной сути? Не было ли мое видение
на самом деле только сном?
Я должен узнать ответ, ибо если то был лишь сон, я действительно
преступник, каким считает меня моя Мать Узора. Я принял решение помочь
Валентину Хиту украсть картины Малькольма Аберкромби, и если я сделал
это не потому, что так хотели вы, значит, моя душа будет проклята и
осуждена на вечные блуждания, в одиночестве, в великой пустоте.
Вот почему я должен узнать, кто вы и чего хотите от меня. Я сам вышел
за рамки поведения приличных существ, или это часть вашего плана? Я не
чувствую себя преступником, но я совершал преступные дела.
Вот коренной вопрос, вот суть: совершенное мной зло. Малькольм
Аберкромби уволил меня раньше, чем я узнал о вашем существовании, но я
был благодарен Тай Чонг за то, что она заставила его снова взять меня на
службу. О том, что Валентин Хит - вор, я узнал раньше, чем вы
существуете, но я не выдал его властям. Я знал, что Малыша заманивают в
смертельную ловушку, до того, как постиг вашу истинную суть, но ничего
не сделал, чтобы предупредить его. Я видел, как Валентин Хит подкупал
мэра Ахерона, и не протестовал.
Сейчас я перебираю в уме события прошедших месяцев и прихожу к
неизбежному выводу: эти дурные поступки я совершал не ради вас. Значит,
я совершал их ради себя.
И при этом я не чувствую себя преступником. Неужели я так глубоко
погряз в испорченности и безнравственности, что не могу уже отличить
добро от зла?
Может быть, у вас была причина отказаться от бъйорннского облика и
стать женщиной? Возможно ли, что мы не правы, а правы люди, что Валентин
Хит более близок к вашему идеалу добродетели, чем моя Мать Узора?
Я ни с кем больше не могу об этом говорить, и не могу жить дальше в
сомнениях. Моя профессия - прошлая профессия - научила меня разбираться
в цвете и линии, но воспитание говорит мне, что в жизни все не так, как
в искусстве: жизнь должна быть черной или белой. Даже сейчас, по
прошествии многих дней, когда меня ищет полиция, когда я ищу способ
нарушить закон еще одного мира, чтобы найти тайный путь к вам (если вы в
самом деле здесь), даже сейчас я не знаю, следую ли вашему призыву или
просто умножаю свои злодеяния.
Я должен знать, кто вы: просто Смерть во плоти, что рыщет повсюду в
поисках поклонников - или воистину Мать Всего Сущего?
Я должен знать, кто вы, иначе я никогда не узнаю, кто я.
Дайте мне знак, достойнейшая из женщин. Молю вас: один лишь знак.
Ваш преданный...
И тут я остановился. Преданный - кто? Сын? Почитатель? Слуга? Или
злодей?
Я вздохнул и изумленно посмотрел на экран, поражаясь собственной
дерзости. Некоторые молятся Матери Всего Сущего, другие не признают ее
существования; но никто еще не осмеливался писать ей требовательные
письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36