Нельзя топтать
людей и не получать от них сдачи.
На том, однако, не кончилось. Зена не преминула распустить повсюду
сплетни, переврав при этом мои слова, добавив от себя всевозможные
комментарии, описывающие Зенино благородство и Зенину же объективность, и
находились ребята, готовые слушать ее и верить ее россказням. А почему бы
и нет? Они не знали меня. А мне было все равно, Гео-Куод для меня ничего
не значил.
К тому времени, когда я поняла, что совсем не права, оказалось, что
меня изящно задвинули в угол. У меня было несколько врагов - пожалуй, даже
больше, чем несколько, - и немало нейтральных знакомых. Но друзей у меня
не было вообще.
Главная причина, по которой мне было трудно представить себя вне
Корабля, заключалась в том, что колонисты - грязееды - слишком отличались
от нас. В основном они были крестьянами, фермерами; люди такого сорта
лучше всего приспособлены для выживания на планетах-колониях, местами
весьма опасных. С другой стороны, мы, люди на Кораблях, по большей части
имеем техническое образование.
Наверное, мы могли бы присоединиться к ним, когда была уничтожена
Земля, - как, собственно, и было запланировано в те времена. Но сделать
так - означало бы перечеркнуть лучшую часть пятитысячелетнего прогресса.
Наука требует времени, а работая целый день лишь для того, чтобы иметь
возможность делать то же самое завтра, вы никогда не выкроите лишней
свободной минуты. Именно поэтому мы никогда не покидали Корабля, и на
остальных Кораблях действовал тот же закон.
Если нам что-нибудь было нужно от планет-колоний, мы продавали им
кое-что из тщательно хранимых нами все эти годы знаний, а в обмен получали
сырье. То, что есть у них, - на то, что есть у нас. Это - справедливый
обмен.
Я уже говорила: мне легче удавалось справляться с вещами, чем с
людьми. Попав из интерната в Альфинг-Куод, я перезнакомилась там со всеми.
Мне казалось, что я поселилась там навсегда, я пустила корни... Можно
выразиться иначе: я вонзила когти и изо всех сил вцепилась в милую,
беззаботную жизнь. Но потом мы переехали в Гео-Куод - и тут-то мне
пришлось встретиться лицом к лицу со множеством новых людей. Вряд ли мне
удалось пройти это гладко, но я смогла это сделать, потому что они были
людьми с Корабля. Людьми нашего типа. Но жители планет не похожи на нас.
Почему-то мне кажется, что я смогла бы принять душой Землю, смогла бы
понять и принять тех, кто сумел превратить в Корабль астероид объемом
шесть тысяч кубических миль. Они раскололи его на две половинки, вырезали
сорок или пятьдесят процентов скальной породы из обеих частей, оставив
необходимое для конструкции, и затем - снова сложили половинки вместе,
начинив предварительно оборудованием. И все это было сделано за один год.
Эти люди казались мне фантастическими чудотворцами, и больно было
думать, что они увенчали весь этот триумф науки, взорвав сами себя. Но то
- Земля, не грязееды.
Было второе воскресенье после того, как мы покончили с переездом в
Гео-Куод. Я читала у себя в комнате книгу, когда в дверь постучал Папа.
Пришлось книгу отложить.
- Какие у тебя планы на следующий уик-энд, Миа? - спросил он.
- Никаких, - ответила я. - А что?
- Есть у меня одна идея. Она должна тебе понравиться.
- Да?
- Я только что разговаривал с координатором снабжения... Нам
понадобится сделать остановку для торговли, в конце недели мы подойдем к
планете Грайнау. Совет поручил заключить сделку мне. И я подумал, что тебе
захочется съездить со мной.
Ему следовало бы знать, что этого мне лучше не говорить. Тряхнув
головой, я сказала твердо:
- Вряд ли мне захочется увидеть грязеедов.
- Не употребляй этого слова, - бросил Папа. - Может быть, они и
первобытные, но все-таки люди. Ты бы удивилась, узнав, чему можно у них
научиться. Мир не ограничивается Куодом. Он не ограничивается и Кораблем
тоже.
Сердце у меня заколотилось, но ответила я спокойно:
- Спасибо, но меня это не интересует. - И я снова взялась за книгу.
- Подумай хорошенько, - сказал Папа настойчиво. - Через двадцать
месяцев тебе предстоит одной высадиться на планете, населенной людьми
вроде этих. Тебе придется приложить все усилия, чтобы жить с ними рядом -
и выжить. Если ты не можешь заставить себя выдержать их присутствие
сейчас, то что ты будешь делать тогда? Ты просто обязана над этим
задуматься.
Я замотала головой, но потом вдруг не выдержала.
- Мне интересно! Но я боюсь!.. - воскликнула я со слезами на глазах.
- И все?
- Что значит "и все"?
- Извини, - сказал Папа. - Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Я
понимаю, предложение тебя испугало. Большинство планет-колоний -
неприятные места по меркам любой цивилизации. Я имел в виду вот что: это
единственная причина твоего нежелания ехать?
- Да, - ответила я. - Но не планета пугает меня. Люди.
- О, - произнес Папа. Он вздохнул. - Знаешь, примерно этого я и
опасался. И на переезд решился в основном потому, что, по-моему, ты
слишком зависела от Альфинг-Куода. Ты жила в очень уж тесном мирке. Но
главная беда в том, что ты веришь в реальность лишь тех фактов, с которыми
знакома лично, из первых рук. И если бы я взял тебя с собой на Грайнау,
если бы я показал тебе там что-нибудь новое, интересное, и ты бы увидела,
что это новое вовсе не отвратительно, я уверен, ты преодолела бы свой
страх.
- Ты ведь не собираешься заставить меня ехать, правда? - в отчаянии
спросила я, чувствуя, как от этого самого страха желудок мой
выворачивается наизнанку.
- Нет. Я не заставлю тебя ехать. Я никогда не буду принуждать тебя
что-либо делать, Миа. Но скажу тебе, - тут Папа вдруг резко изменил тон, -
что если ты поедешь, если ты отправишься со мной в этот уик-энд на
Грайнау, я обещаю тебя разморозить. Как насчет этого?
Против воли я улыбнулась, но покачала головой.
- Подумай, - сказал Папа. - Надеюсь, ты изменишь свое решение.
Он ушел, и у меня осталось ощущение, что он разочарован. Меня тоже
вдруг захватило чувство подавленности. Я ужасно жалела себя. Вот,
представляла я, ты вцепилась в свой безопасный мирок, изо всех сил
стараешься удержаться, но оказывается вдруг, что это запрещено, и Папа,
один за другим, отрывает твои пальцы. Это бы еще ничего, если бы он не
питал надежд, что я отпущу их сама.
Не зная - зачем, я отправилась в Альфинг-Куод. Мне почему-то
казалось, что там мне будут рады такой, какая я есть. Доехав в челноке до
Четвертого Уровня, я пересела в поперечный челнок до Альфинг-Куода.
Первым делом я зашла в нашу старую квартиру, открыв дверь ключом,
который уже давно пора было сдать. Квартира была абсолютно пустой - ни
мебели, ни книжных полок, ни самих книг. Я бродила из комнаты в комнату, и
все они казались мне одинаковыми. Квартира не была больше домом - вещи,
делавшие ее жилой, исчезли, и она превратилась в еще один пустой уголок
жизни. Очень скоро я оттуда ушла.
Выходя, я увидела в коридоре миссис Фармер. Она смотрела на меня и,
несомненно, заметила в моих руках ключ, которого мне не полагалось иметь.
Мы с ней никогда особенно не ладили - миссис Фармер считала долгом чести
донести Папе, если я делала то, что она никогда не позволила бы своему
Питеру. Хотя иногда Папа мне это специально разрешал. Папа всегда вежливо
выслушивал ее доносы, потом закрывал дверь и забывал обо всем.
Сейчас миссис Фармер смотрела на меня, но ничего не говорила.
Потом я вышла во двор Куода, и, так как там не было ни души,
отправилась в Общую Залу. Странно, но я чувствовала себя чужой в этих
знакомых коридорах. Мне даже захотелось пойти на цыпочках, ныряя за угол
при виде встречных людей. Они ведь могли меня узнать. Я ощущала себя
незваным гостем, а это совсем не похоже на чувство возвращения домой.
Альфинг-Куод превратился для меня в неуютное место.
Шум, производимый ребятами в Общей Зале, я услышала еще на подходе.
На минуту я задержалась - мне нужно было собраться с духом, прежде чем
туда войти. Общая Зала не просто одно большое помещение. Это целый
комплекс комнат: гостиная, библиотека, две комнаты для игр, учебная
комната, комната для занятий музыкой, для прослушивания музыки, маленький
театр и кафе. В кафе-то я и ожидала встретить своих друзей.
Кажется, это был мой день встреч с Фармерами, потому что пока я
стояла у двери, она вдруг открылась, и из Залы вышел Питер Фармер. Он не
принадлежал к числу симпатичных мне людей, мать держала его в ежовых
рукавицах, и это накладывало отпечаток, но я не видела причин быть с ним
недружелюбной.
- Привет, - поздоровалась я.
Питер удивленно уставился на меня, потом произнес:
- Что ты здесь делаешь? Моя мать так радовалась, что ты уехала... Ты
подавала всем плохой пример...
Я посмотрела ему прямо в глаза и ответила:
- Как ты можешь говорить такое, Питер Фармер? Я только что встретила
твою мать, она была очень мила со мной. И она, кстати, просила передать,
если я тебя увижу, что тебе пора домой.
- Врешь, ты не встречалась с моей матерью!
- О, отнюдь, - бросила я и вошла в Общую Залу.
Есть четкая социальная граница между ребятами старше четырнадцати лет
и теми, кто младше. Будучи полноправными гражданами, старшие имеют
определенные привилегии, и они сразу же дают младшим это понять. В Общей
Зале, куда ходят и те, и другие, у старших есть свое место, у младших -
свое, и, хотя между ними нет никакой существенной разницы, "взрослое"
место имеет какую-то особую привлекательность, коей лишено "младшее".
Я отправилась в наш угол, где собирались мои друзья.
За одним столиком сидели Мэри Карпантье, Вени Морлок и еще несколько
ребят.
- Эй, привет, Миа, - сказала Мэри, увидев меня. - Садитесь. Что ты
тут делаешь?
- Решила просто нанести вам визит, посмотреть, как вы здесь живете, -
ответила я, усаживаясь за столик. Конечно, я не собиралась им сообщать,
как несчастлива я была в Гео-Куоде, - только не при Вени, слушающей каждое
мое слово и готовой в любой момент закричать "аллилуйя!". - Привет всем!
- Ну и ну, Миа, - сказала Мэри. - Не ждала я, что ты к нам вернешься.
Почему ты мне не позвонила и не сказала, что приедешь?
- Это был своего рода экспромт.
- Ну, приятно с тобой увидеться. А как тебе нравится на новом месте?
- С этим полный порядок, - ответила я. - Привыкаю к обстановке. Еще
не со всеми встретилась и не везде побывала.
- Ты все еще сходишь с ума, бродя по тамошним воздуховодам? - спросил
один мальчик.
- Нет, до них я еще не добралась. Но скоро собираюсь.
- В какой Куод ты переехала?
- В Гео-Куод, - ответила за меня Мэри.
- Это ведь на Пятом Уровне, верно? - спросил другой мальчик.
- Да, - подтвердила я.
- А, да, - встряла Вени, - помню. Слышала я об этом Куоде. Это там,
где живут всякие придурки.
- Ты же знаешь, что это не так, Вени, - самым слащавым голосом
ответила я ей. - Ты же еще туда не переехала. Кстати, а почему бы тебе
этого не сделать? У нас там есть местечко в третьеразрядной футбольной
команде, оно тебя с нетерпением ожидает.
- Я, может, и не очень хороший игрок, - уязвленно сказала Вени, - но
тебя я могу обыграть в любой день с закрытыми глазами.
- Мэри, - спросила я, - как поживает твоя семья?
- Нормально, - ответила Мэри.
- Мои родители, по крайней мере, не выбросили меня в интернат, когда
были женаты, - снова встряла в разговор Вени.
Не поворачивая головы в ее сторону, я проговорила:
- Вени, если ты еще раз хочешь заработать по носу, продолжай в том же
духе... Слушай, Мэри, может, пойдем к тебе домой? Там нас никто не будет
перебивать.
- Можете не уходить из-за меня, - обиделась Вени. - Я сейчас сама
уйду. Воздух здесь становится довольно спертым. Ребята, вы со мной?
Она толкнула стул назад, остальные тоже поднялись, и все двинулись к
выходу, прокладывая путь между столиками всех цветов радуги.
- Ну что, Мэри, пойдем теперь к тебе?
- Понимаешь, Миа, я не могу, - сказала несчастная Мэри, - мы как раз
собирались пойти немного поиграть в футбол...
- Ладно, - я встала, - пойдем, поиграем.
- Не думаю, что это понравится Вени...
- Что с тобой случилось? - спросила я. - С каких пор стало иметь
значение, что думает Вени?
Мэри постояла, глядя на меня и наконец ответила:
- Миа, я тебя очень люблю. Но ты больше здесь не живешь, а я живу.
Разве ты не понимаешь? Мне надо идти. Ты позвони мне как-нибудь, ладно?
- Да, - тихо сказала я, следя, как она спешит вдогонку за Вени
Морлок. - Позвоню...
Но я знала, что не позвоню больше никогда.
И еще я поняла - только что мне оторвали очередной палец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
людей и не получать от них сдачи.
На том, однако, не кончилось. Зена не преминула распустить повсюду
сплетни, переврав при этом мои слова, добавив от себя всевозможные
комментарии, описывающие Зенино благородство и Зенину же объективность, и
находились ребята, готовые слушать ее и верить ее россказням. А почему бы
и нет? Они не знали меня. А мне было все равно, Гео-Куод для меня ничего
не значил.
К тому времени, когда я поняла, что совсем не права, оказалось, что
меня изящно задвинули в угол. У меня было несколько врагов - пожалуй, даже
больше, чем несколько, - и немало нейтральных знакомых. Но друзей у меня
не было вообще.
Главная причина, по которой мне было трудно представить себя вне
Корабля, заключалась в том, что колонисты - грязееды - слишком отличались
от нас. В основном они были крестьянами, фермерами; люди такого сорта
лучше всего приспособлены для выживания на планетах-колониях, местами
весьма опасных. С другой стороны, мы, люди на Кораблях, по большей части
имеем техническое образование.
Наверное, мы могли бы присоединиться к ним, когда была уничтожена
Земля, - как, собственно, и было запланировано в те времена. Но сделать
так - означало бы перечеркнуть лучшую часть пятитысячелетнего прогресса.
Наука требует времени, а работая целый день лишь для того, чтобы иметь
возможность делать то же самое завтра, вы никогда не выкроите лишней
свободной минуты. Именно поэтому мы никогда не покидали Корабля, и на
остальных Кораблях действовал тот же закон.
Если нам что-нибудь было нужно от планет-колоний, мы продавали им
кое-что из тщательно хранимых нами все эти годы знаний, а в обмен получали
сырье. То, что есть у них, - на то, что есть у нас. Это - справедливый
обмен.
Я уже говорила: мне легче удавалось справляться с вещами, чем с
людьми. Попав из интерната в Альфинг-Куод, я перезнакомилась там со всеми.
Мне казалось, что я поселилась там навсегда, я пустила корни... Можно
выразиться иначе: я вонзила когти и изо всех сил вцепилась в милую,
беззаботную жизнь. Но потом мы переехали в Гео-Куод - и тут-то мне
пришлось встретиться лицом к лицу со множеством новых людей. Вряд ли мне
удалось пройти это гладко, но я смогла это сделать, потому что они были
людьми с Корабля. Людьми нашего типа. Но жители планет не похожи на нас.
Почему-то мне кажется, что я смогла бы принять душой Землю, смогла бы
понять и принять тех, кто сумел превратить в Корабль астероид объемом
шесть тысяч кубических миль. Они раскололи его на две половинки, вырезали
сорок или пятьдесят процентов скальной породы из обеих частей, оставив
необходимое для конструкции, и затем - снова сложили половинки вместе,
начинив предварительно оборудованием. И все это было сделано за один год.
Эти люди казались мне фантастическими чудотворцами, и больно было
думать, что они увенчали весь этот триумф науки, взорвав сами себя. Но то
- Земля, не грязееды.
Было второе воскресенье после того, как мы покончили с переездом в
Гео-Куод. Я читала у себя в комнате книгу, когда в дверь постучал Папа.
Пришлось книгу отложить.
- Какие у тебя планы на следующий уик-энд, Миа? - спросил он.
- Никаких, - ответила я. - А что?
- Есть у меня одна идея. Она должна тебе понравиться.
- Да?
- Я только что разговаривал с координатором снабжения... Нам
понадобится сделать остановку для торговли, в конце недели мы подойдем к
планете Грайнау. Совет поручил заключить сделку мне. И я подумал, что тебе
захочется съездить со мной.
Ему следовало бы знать, что этого мне лучше не говорить. Тряхнув
головой, я сказала твердо:
- Вряд ли мне захочется увидеть грязеедов.
- Не употребляй этого слова, - бросил Папа. - Может быть, они и
первобытные, но все-таки люди. Ты бы удивилась, узнав, чему можно у них
научиться. Мир не ограничивается Куодом. Он не ограничивается и Кораблем
тоже.
Сердце у меня заколотилось, но ответила я спокойно:
- Спасибо, но меня это не интересует. - И я снова взялась за книгу.
- Подумай хорошенько, - сказал Папа настойчиво. - Через двадцать
месяцев тебе предстоит одной высадиться на планете, населенной людьми
вроде этих. Тебе придется приложить все усилия, чтобы жить с ними рядом -
и выжить. Если ты не можешь заставить себя выдержать их присутствие
сейчас, то что ты будешь делать тогда? Ты просто обязана над этим
задуматься.
Я замотала головой, но потом вдруг не выдержала.
- Мне интересно! Но я боюсь!.. - воскликнула я со слезами на глазах.
- И все?
- Что значит "и все"?
- Извини, - сказал Папа. - Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Я
понимаю, предложение тебя испугало. Большинство планет-колоний -
неприятные места по меркам любой цивилизации. Я имел в виду вот что: это
единственная причина твоего нежелания ехать?
- Да, - ответила я. - Но не планета пугает меня. Люди.
- О, - произнес Папа. Он вздохнул. - Знаешь, примерно этого я и
опасался. И на переезд решился в основном потому, что, по-моему, ты
слишком зависела от Альфинг-Куода. Ты жила в очень уж тесном мирке. Но
главная беда в том, что ты веришь в реальность лишь тех фактов, с которыми
знакома лично, из первых рук. И если бы я взял тебя с собой на Грайнау,
если бы я показал тебе там что-нибудь новое, интересное, и ты бы увидела,
что это новое вовсе не отвратительно, я уверен, ты преодолела бы свой
страх.
- Ты ведь не собираешься заставить меня ехать, правда? - в отчаянии
спросила я, чувствуя, как от этого самого страха желудок мой
выворачивается наизнанку.
- Нет. Я не заставлю тебя ехать. Я никогда не буду принуждать тебя
что-либо делать, Миа. Но скажу тебе, - тут Папа вдруг резко изменил тон, -
что если ты поедешь, если ты отправишься со мной в этот уик-энд на
Грайнау, я обещаю тебя разморозить. Как насчет этого?
Против воли я улыбнулась, но покачала головой.
- Подумай, - сказал Папа. - Надеюсь, ты изменишь свое решение.
Он ушел, и у меня осталось ощущение, что он разочарован. Меня тоже
вдруг захватило чувство подавленности. Я ужасно жалела себя. Вот,
представляла я, ты вцепилась в свой безопасный мирок, изо всех сил
стараешься удержаться, но оказывается вдруг, что это запрещено, и Папа,
один за другим, отрывает твои пальцы. Это бы еще ничего, если бы он не
питал надежд, что я отпущу их сама.
Не зная - зачем, я отправилась в Альфинг-Куод. Мне почему-то
казалось, что там мне будут рады такой, какая я есть. Доехав в челноке до
Четвертого Уровня, я пересела в поперечный челнок до Альфинг-Куода.
Первым делом я зашла в нашу старую квартиру, открыв дверь ключом,
который уже давно пора было сдать. Квартира была абсолютно пустой - ни
мебели, ни книжных полок, ни самих книг. Я бродила из комнаты в комнату, и
все они казались мне одинаковыми. Квартира не была больше домом - вещи,
делавшие ее жилой, исчезли, и она превратилась в еще один пустой уголок
жизни. Очень скоро я оттуда ушла.
Выходя, я увидела в коридоре миссис Фармер. Она смотрела на меня и,
несомненно, заметила в моих руках ключ, которого мне не полагалось иметь.
Мы с ней никогда особенно не ладили - миссис Фармер считала долгом чести
донести Папе, если я делала то, что она никогда не позволила бы своему
Питеру. Хотя иногда Папа мне это специально разрешал. Папа всегда вежливо
выслушивал ее доносы, потом закрывал дверь и забывал обо всем.
Сейчас миссис Фармер смотрела на меня, но ничего не говорила.
Потом я вышла во двор Куода, и, так как там не было ни души,
отправилась в Общую Залу. Странно, но я чувствовала себя чужой в этих
знакомых коридорах. Мне даже захотелось пойти на цыпочках, ныряя за угол
при виде встречных людей. Они ведь могли меня узнать. Я ощущала себя
незваным гостем, а это совсем не похоже на чувство возвращения домой.
Альфинг-Куод превратился для меня в неуютное место.
Шум, производимый ребятами в Общей Зале, я услышала еще на подходе.
На минуту я задержалась - мне нужно было собраться с духом, прежде чем
туда войти. Общая Зала не просто одно большое помещение. Это целый
комплекс комнат: гостиная, библиотека, две комнаты для игр, учебная
комната, комната для занятий музыкой, для прослушивания музыки, маленький
театр и кафе. В кафе-то я и ожидала встретить своих друзей.
Кажется, это был мой день встреч с Фармерами, потому что пока я
стояла у двери, она вдруг открылась, и из Залы вышел Питер Фармер. Он не
принадлежал к числу симпатичных мне людей, мать держала его в ежовых
рукавицах, и это накладывало отпечаток, но я не видела причин быть с ним
недружелюбной.
- Привет, - поздоровалась я.
Питер удивленно уставился на меня, потом произнес:
- Что ты здесь делаешь? Моя мать так радовалась, что ты уехала... Ты
подавала всем плохой пример...
Я посмотрела ему прямо в глаза и ответила:
- Как ты можешь говорить такое, Питер Фармер? Я только что встретила
твою мать, она была очень мила со мной. И она, кстати, просила передать,
если я тебя увижу, что тебе пора домой.
- Врешь, ты не встречалась с моей матерью!
- О, отнюдь, - бросила я и вошла в Общую Залу.
Есть четкая социальная граница между ребятами старше четырнадцати лет
и теми, кто младше. Будучи полноправными гражданами, старшие имеют
определенные привилегии, и они сразу же дают младшим это понять. В Общей
Зале, куда ходят и те, и другие, у старших есть свое место, у младших -
свое, и, хотя между ними нет никакой существенной разницы, "взрослое"
место имеет какую-то особую привлекательность, коей лишено "младшее".
Я отправилась в наш угол, где собирались мои друзья.
За одним столиком сидели Мэри Карпантье, Вени Морлок и еще несколько
ребят.
- Эй, привет, Миа, - сказала Мэри, увидев меня. - Садитесь. Что ты
тут делаешь?
- Решила просто нанести вам визит, посмотреть, как вы здесь живете, -
ответила я, усаживаясь за столик. Конечно, я не собиралась им сообщать,
как несчастлива я была в Гео-Куоде, - только не при Вени, слушающей каждое
мое слово и готовой в любой момент закричать "аллилуйя!". - Привет всем!
- Ну и ну, Миа, - сказала Мэри. - Не ждала я, что ты к нам вернешься.
Почему ты мне не позвонила и не сказала, что приедешь?
- Это был своего рода экспромт.
- Ну, приятно с тобой увидеться. А как тебе нравится на новом месте?
- С этим полный порядок, - ответила я. - Привыкаю к обстановке. Еще
не со всеми встретилась и не везде побывала.
- Ты все еще сходишь с ума, бродя по тамошним воздуховодам? - спросил
один мальчик.
- Нет, до них я еще не добралась. Но скоро собираюсь.
- В какой Куод ты переехала?
- В Гео-Куод, - ответила за меня Мэри.
- Это ведь на Пятом Уровне, верно? - спросил другой мальчик.
- Да, - подтвердила я.
- А, да, - встряла Вени, - помню. Слышала я об этом Куоде. Это там,
где живут всякие придурки.
- Ты же знаешь, что это не так, Вени, - самым слащавым голосом
ответила я ей. - Ты же еще туда не переехала. Кстати, а почему бы тебе
этого не сделать? У нас там есть местечко в третьеразрядной футбольной
команде, оно тебя с нетерпением ожидает.
- Я, может, и не очень хороший игрок, - уязвленно сказала Вени, - но
тебя я могу обыграть в любой день с закрытыми глазами.
- Мэри, - спросила я, - как поживает твоя семья?
- Нормально, - ответила Мэри.
- Мои родители, по крайней мере, не выбросили меня в интернат, когда
были женаты, - снова встряла в разговор Вени.
Не поворачивая головы в ее сторону, я проговорила:
- Вени, если ты еще раз хочешь заработать по носу, продолжай в том же
духе... Слушай, Мэри, может, пойдем к тебе домой? Там нас никто не будет
перебивать.
- Можете не уходить из-за меня, - обиделась Вени. - Я сейчас сама
уйду. Воздух здесь становится довольно спертым. Ребята, вы со мной?
Она толкнула стул назад, остальные тоже поднялись, и все двинулись к
выходу, прокладывая путь между столиками всех цветов радуги.
- Ну что, Мэри, пойдем теперь к тебе?
- Понимаешь, Миа, я не могу, - сказала несчастная Мэри, - мы как раз
собирались пойти немного поиграть в футбол...
- Ладно, - я встала, - пойдем, поиграем.
- Не думаю, что это понравится Вени...
- Что с тобой случилось? - спросила я. - С каких пор стало иметь
значение, что думает Вени?
Мэри постояла, глядя на меня и наконец ответила:
- Миа, я тебя очень люблю. Но ты больше здесь не живешь, а я живу.
Разве ты не понимаешь? Мне надо идти. Ты позвони мне как-нибудь, ладно?
- Да, - тихо сказала я, следя, как она спешит вдогонку за Вени
Морлок. - Позвоню...
Но я знала, что не позвоню больше никогда.
И еще я поняла - только что мне оторвали очередной палец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37