Он всего лишь дикий…
– Ох! Крутой Монтер повержен, вы видели это? Самозванец просто ударил его по голове своей деревяшкой, затем набросился на него, схватил за талию и припечатал к земле. Прекрасный пример молниеносной схватки, но так не похоже на мужской спорт. Крутой валяется внизу, выронил свой меч, его противник уселся на груди несчастного и молотит его кулаками, повсюду кровь…
– Какой позор для прославленного меча – не могу поверить, что никто не прекратит эту драку. А, вот идет наш судья, Минди Парк, она пытается оттащить самозванца…
– Ух ты! – ошеломленно сказала Мэдди, покачав головой. – Король гамбургеров. Покажи мне свои сиськи.
– Невероятно! Совершенно бессмысленное поведение! Он схватил судью за волосы и швырнул ее на приближающихся бойцов – что ж, они наконец одумались и решили покончить с наглецом. Гм, весьма своевременно, я бы сказала.
– Да уж. Моника, кажется, остальные участники «ББорь-быББезправил» решили атаковать маньяка всей кучей, вот Барни Ривера со смертоносными нунчаками и…
Мэдди увидела, как чернокожий парень, одетый в тысячи маленьких шелковых ленточек, сделал сальто в воздухе, раскручивая вокруг головы какие-то штуки, смахивающие на индейские болы с лезвиями. Болы отбрасывали потоки лазерного света. Каррера встал, оставив Крутого в полубессознательном состоянии валяться в лужах собственной крови, мельком взглянул на чернокожего акробата, поднял самурайский меч и отвернулся. Он ищет Хеншоу, подумала Мэдди, но блондинистого фаворита и след простыл. Акробат продолжал показывать невиданные чудеса ловкости в круговороте развевающегося шелка за спиной Карреры, но не предпринимал никаких попыток напасть.
– Теперь уж точно никто не скажет, что у нас тут все подстроено. Поступило много жалоб, но должна сказать вам, люди, что у нас нет никаких оснований считать самозванца подсадной уткой. Кстати, Боб Топкое Болото рухнул, напоровшись на собственное копье.
Мэдди нахмурилась, когда копье вошло в тело Боба. Она знала, что оружие на таких соревнованиях имеет тупые наконечники, поэтому Каррере, должно быть, пришлось сильно постараться, чтобы воткнуть копье Топкому в ребра.
– Почему он не использует меч? Он засунул меч за пояс, но ведь согласно легенде…
– Ой! Выходит Дорожный Пес, смотрите…
Роберт О'Рейли, Дорожный Пес, вылетел из тени, все семь футов и двести восемьдесят фунтов мышечной массы, ринувшись на Карреру как бык. Глаза Мэдди расширились от восхищения. К ней закралась крамольная мысль: этот драчун получит по заслугам, наконец-то ему попался кто-то больше и круче, чем он. Но Каррера бросился на землю и проскользнул между ног О'Рейли, прежде чем тот обрушился на него. Каррера заметил свою добычу. Арни Хеншоу укрылся у водовоза, наполовину спрятавшись за своим секретарем и двумя тренерами, если судить по свисающим с шеи полотенцам и бутылками с водой в руках. Каррера взревел, его вудуистские глазища вспыхнули, а ноздри яростно затрепетали. Хеншоу развернулся, чтобы убежать.
– Болото серьезно ранен, медики на подходе, и – да, боюсь, им придется прибегнуть к…
Мэдди видит, как подтягивается охрана, сотрудники несут что-то вроде огнетушителей, сети и автоматы. Каррера не обращает на них никакого внимания. Он следует за Хеншоу, которому теперь трудно бежать и не выглядеть при этом полным дерьмом. Арни поворачивается, чтобы встретиться с Каррерой лицом к лицу, выставляя руки перед собой в новомодной боевой стойке.
– Если вы только что к нам присоединились, то мы ведем прямое вещание со стадиона Атлантиса, где сейчас творится нечто несусветное вследствие неожиданного появления незнакомца, сеющего на своем пути одни лишь разрушения. Неужели все происходит на самом деле? Может, это часть представления? Вы узнаете об этом, если останетесь с нами, Тэмми Мэдсен и Моникой Руас. Мы вернемся к освещению событий в Цитадели Атлантиса после рекламы.
– Они нарываются на неприятности, показывая это в прямом вещании, – поставила в известность Мэдди ее соседка. – Тут явно дело нечисто.
– Ну же, Хеншоу, выходи! – кричал Каррера. – Бежать больше некуда. Давай посмотрим, что ты есть на самом деле.
Хеншоу указал на самурайский меч.
– Хочешь его? – сказал Каррера. – Так забирай.
Он толкнул меч по арене, тот заскользил по коже и дереву, как по маслу, и замер, слегка подрагивая в ярком свете. Но Хеншоу не сделал никакой попытки поднять его.
– Ничего не выйдет, приятель, – сказал он, распростерши руки в жесте мира. – Было уже пролито достаточно крови во имя мужественности. Я не хочу новых убийств.
Мэдди затаила дыхание. На Карреру эти слова должны были бы подействовать как красный флажок на быка. Но он только пожал плечами.
– Значит, никакого оружия. Если ты и впрямь этого хочешь.
Консультанты Хеншоу смотрели на стадионные экраны, говорили по своим громкоговорящим телефонам и обменивались друг с другом какими-то непонятными знаками, какими перекидываются обычно игроки в бейсбол или, возможно, биржевые брокеры на торгах. Личный секретарь что-то зашептала на ухо Хеншоу.
У Арни судорожно задергался кадык.
– Ладно, – сказал он. Снова вслушался в слова секретаря. – Стандартные правила «ББорьбыББезправил». Не кусать, не трогать глаза.
– А что насчет «Дим Мака»? – закричала соседка Мэдди, но в общем гуле ее никто не услышал.
Мэдди, как зачарованная, не сводила глаз с обоих мужчин. Каррера истекал кровью и потом, передвигался неуклюже, чуть прихрамывая на левую ногу. На фоне изящных движений противника Снэйк Каррера напоминал полярного медведя.
– Этот меч навлек на него свои чары. Чистое самоубийство, – сказала соседка Мэдди. – Оюшки, зря он вообще его в руки брал. Арни всю душу из него вытрясет. Никому не под силу свалить Арни. Да-а-а, думаю, все довольно быстро закончится…
Она оказалось права – все закончилось быстро. Каррера нанес прямой удар в челюсть, и пока Хеншоу все еще шатался, набросился на него, схватил за обе ноги и опрокинул его. Хеншоу был пригвожден к земле. Он дергался, но Каррера перевернул его и сзади обхватил одной рукой шею.
– Великолепная «четверка», – сообщила соседка Мэдди. – Хеншоу вряд ли удастся освободиться от такого захвата.
Сотрудники службы безопасности стояли и смотрели, как Хеншоу мало-помалу синеет. Они кричали что-то друг другу по рациям. Глаза Хеншоу закатились. Стало ясно, что Каррера не собирается отпускать противника. Тогда охранницы двинулись вперед. Прежде чем они закрыли угол обзора, Мэдди увидела, как Каррера изменил захват и резко рванул голову Хеншоу.
Мэдди заметила в толпе Шарлотту и вскочила.
– Шарлотта! Шарлотта! Идите сюда! Видите, я привела его, как вы и просили!
Но Шарлотта ее не услышала. Мэдди бросилась к месту сражения. Добраться туда не составило никакого труда – всех охранниц отправили разбираться со всевозможными очагами бунта, то и дело вспыхивающими в разных местах стадиона. К тому же действия разворачивались почти прямо перед той ВИП-секцией, где сидела она.
Пока Мэдди туда добежала, Карреру уже окружили. Охранницы в красных одеждах обступили его и набросили на Сияющего сети в три слоя, под которыми он бился тунцом, пока кто-то не оглушил его электрической дубинкой. Каррера обмяк.
Когда толпа схлынула, Арни Хеншоу неподвижно лежал на земле, его голова была наклонена под неестественным углом.
ТОЛЬКО ТЕНЬ ЗНАЕТ
– Сук Хи! Сук Хи! Очнись! Нет, нет, не лежит к этому мое сердце! – Я встала и принялась нарезать круги против часовой стрелки, ударяя себя по лбу ладонью. – Мне-е-е это все-е-е соо-веер-шен-но не-ее нра-а-а-вится! Такой конец не для меня. Нет, нет, нет, НЕТ!
– Знаешь, ты заговорила прямо как твоя подружка Кери. Ты что, тоже сбрендила?
Голос раздается из головы 10-й, лежащей на полу возле «Когда свиньи летают».
Я в бешенстве несусь к телевизору, изготовившись хорошенько пнуть его.
– Эй, полегче! Глядишь, я и помогу тебе выбраться отсюда.
Я делаю резкий финт и больно врезаюсь бедром в автомат для игры в пинбол, стараясь отвести удар от «Уочмэна».
– Тебе следует накрепко вбить в свою бестолковую башку следующее, милашка. Игра твоей подружки закончилась. Мир снова стал прежним, но это хорошо, потому что у тебя по-прежнему есть я, а я вовсе не такая пижонистая злодейка, какой ты меня считаешь.
– Да? Что ж, попробуй доказать.
– Мне стало известно, что Сук Хи приготовила кое-что, еще когда играла. У нее был план, и она оставляла для вас повсюду всякое барахло.
– Но она ведь сказала, что игра закончена. Сказала, что больше не может влиять на ход событий.
– Да уж, ни малейшего влияния – то есть твои ботинки не ударят ничью задницу. Но это не означает, что Молл исчерпал все свои сюрпризы.
– Ты имеешь в виду тайную дорогу к бегству? Или грузовой туннель? Она что-то говорила о тени. Ты знаешь, что это значит?
– Давай двигай в сторону универмага «Мейси». Отдел мужской одежды. Встречу тебя там.
– Почему ты не можешь просто сказать мне… Экран погас.
Я громко возмутилась.
– Она просто сучка, эта 10-я. У нее явно с головой не все в порядке.
Я пошла в «Мейси». Но сначала устроила Сук Хи в удобном положении и накрыла ее шалью из рюкзака. Раньше, когда я брала ее в «Мокасинах на милю», на ней был ярлык «Непобедимый», но сейчас это была всего лишь славная старушка Донна Каран. Чтобы придать Сук Хи хотя бы толику достоинства, я обвязала белый шарф «Гермес» вокруг ее головы вместо лайкровых велосипедных шортов. А потом двинула в сторону «Мейси».
В отделе мужской одежды темно и безлюдно. Я жду минут двадцать, а потом в голову начинают закрадываться всякие неприятные мысли. Не следовало оставлять Сук Хи одну, потому что 10-я может попытаться разделаться с ней. Неужели я и впрямь считаю 10-ю настолько злобной? А как я собираюсь вытащить Сук Хи, если она так и не очнется – может, стоит просто сдаться? И почему я слушала «Джетро талл», нацепив наушники, когда на занятиях физкультуры нас учили правилам первой медицинской помощи, в том числе искусственному дыханию и непрямому массажу сердца?
Система громкого оповещения с треском вернулась к жизни, и я вздрогнула, поспешив снять пистолете предохранителя.
– Уже тепло, Сун, – сказал усиленный громкоговорителями голос 10-й.
– Мне тепло? – Я встала и двинулась к ближайшему зеркалу, гадая, неужто я стала красной как помидор от всех этих мыслей.
– А теперь холоднее… – протягивает 10-я.
Ах, поняла. Мы играем в глупую детскую игру, что ж, мне следовало ожидать чего-нибудь подобного. Ладно, возвращаюсь на прежнее место. 10-я без умолку тараторит:
– Теплее… холоднее… совсем холодно… Жарко! О, гораздо горячее… – и тому подобное, я брожу по отделу мужской одежды, пока не упираюсь в стену между двумя нишами, в каждой – шмотки двух разных брендов.
– Горячо, горячо, очень горячо, сейчас прямо вспыхнешь.
Я стою между «Докерс» и «Айленд бэй», малость не догоняя. Это же не шмотки, а тоска зеленая. Даже Кен не стал бы носить такое.
Поворачиваюсь и смотрю на столы, загроможденные стопками рубашек.
– Все еще горячо, ты в Зоне.
Я принимаюсь открывать ящички, чтобы убедиться, что там ничего этакого не спрятано. А то, глядишь, и пулемет найдется, или там пачка «Мальборо», или пони, на худой конец, на котором я бы ускакала прочь… пусто.
– Глупая игра. Не пойму, в чем фишка.
Я смотрю и смотрю на «Айленд бэй» и «Докерс». Я ищу шов на том месте, где реальность изменяется, превращаясь в послание. На потолке противопожарный спринклер. Кери что-то говорила о разбрызгивателях и 10-й, Сук Хи могла управлять системой пожаротушения, так ведь? Но тогда при чем здесь тень? Гм. Вещи были развешаны по цветам: оливковый, серый, желтый и тёмно-синий. Напрягаю мозги, чтобы вспомнить, у каких международных флагов такие расцветки… пытаюсь найти хоть какую-то зацепку. Беру в руки рубашку и изучаю этикетку. 100 % хлопок. Сделано в Тайване. Вырез лодочкой? Лодочка? Экипаж? Бригада? Бандитская бригада? Не понимаю, что это все значит. «Айленд бэй» – «Островная бухта», «Докерс», острова, бухты, доки – вода – лодки – остров Нантакет – грр!
– Я не понимаю, 10-я, – сказала я. – Ну же, помоги. Дай мне подсказку. Какой-то ключ. 10-я?! Блин, это вовсе не смешно!
– Это самое лучшее, что я могу сделать, – ответила 10-я. – Я пытаюсь говорить на твоем языке, но тебе придется помочь мне.
– Почему нельзя просто сказать, без всяких шпионских игр?
– Пожалуй, потому что я сама не знаю, дурья башка.
– Я возвращаюсь в «Винни». Бедняжка Сук Хи. Нам следовало просто сдаться.
– Ладно, – сказала 10-я. – В любом случае мир в полной заднице, просто мы пока об этом не знаем. Кстати, тут по телеку крутили новый клип. Знаешь, он оказался весьма-весьма полезным, хотя вам, полагаю, от этого легче не станет.
И на экране побежали кадры небольшого музыкального видеоклипа со мной и Алексом в подсобке. Тьфу! Она добавила звуковую дорожку Отиса Реддинга. Я поспешила выключить ТВ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Ох! Крутой Монтер повержен, вы видели это? Самозванец просто ударил его по голове своей деревяшкой, затем набросился на него, схватил за талию и припечатал к земле. Прекрасный пример молниеносной схватки, но так не похоже на мужской спорт. Крутой валяется внизу, выронил свой меч, его противник уселся на груди несчастного и молотит его кулаками, повсюду кровь…
– Какой позор для прославленного меча – не могу поверить, что никто не прекратит эту драку. А, вот идет наш судья, Минди Парк, она пытается оттащить самозванца…
– Ух ты! – ошеломленно сказала Мэдди, покачав головой. – Король гамбургеров. Покажи мне свои сиськи.
– Невероятно! Совершенно бессмысленное поведение! Он схватил судью за волосы и швырнул ее на приближающихся бойцов – что ж, они наконец одумались и решили покончить с наглецом. Гм, весьма своевременно, я бы сказала.
– Да уж. Моника, кажется, остальные участники «ББорь-быББезправил» решили атаковать маньяка всей кучей, вот Барни Ривера со смертоносными нунчаками и…
Мэдди увидела, как чернокожий парень, одетый в тысячи маленьких шелковых ленточек, сделал сальто в воздухе, раскручивая вокруг головы какие-то штуки, смахивающие на индейские болы с лезвиями. Болы отбрасывали потоки лазерного света. Каррера встал, оставив Крутого в полубессознательном состоянии валяться в лужах собственной крови, мельком взглянул на чернокожего акробата, поднял самурайский меч и отвернулся. Он ищет Хеншоу, подумала Мэдди, но блондинистого фаворита и след простыл. Акробат продолжал показывать невиданные чудеса ловкости в круговороте развевающегося шелка за спиной Карреры, но не предпринимал никаких попыток напасть.
– Теперь уж точно никто не скажет, что у нас тут все подстроено. Поступило много жалоб, но должна сказать вам, люди, что у нас нет никаких оснований считать самозванца подсадной уткой. Кстати, Боб Топкое Болото рухнул, напоровшись на собственное копье.
Мэдди нахмурилась, когда копье вошло в тело Боба. Она знала, что оружие на таких соревнованиях имеет тупые наконечники, поэтому Каррере, должно быть, пришлось сильно постараться, чтобы воткнуть копье Топкому в ребра.
– Почему он не использует меч? Он засунул меч за пояс, но ведь согласно легенде…
– Ой! Выходит Дорожный Пес, смотрите…
Роберт О'Рейли, Дорожный Пес, вылетел из тени, все семь футов и двести восемьдесят фунтов мышечной массы, ринувшись на Карреру как бык. Глаза Мэдди расширились от восхищения. К ней закралась крамольная мысль: этот драчун получит по заслугам, наконец-то ему попался кто-то больше и круче, чем он. Но Каррера бросился на землю и проскользнул между ног О'Рейли, прежде чем тот обрушился на него. Каррера заметил свою добычу. Арни Хеншоу укрылся у водовоза, наполовину спрятавшись за своим секретарем и двумя тренерами, если судить по свисающим с шеи полотенцам и бутылками с водой в руках. Каррера взревел, его вудуистские глазища вспыхнули, а ноздри яростно затрепетали. Хеншоу развернулся, чтобы убежать.
– Болото серьезно ранен, медики на подходе, и – да, боюсь, им придется прибегнуть к…
Мэдди видит, как подтягивается охрана, сотрудники несут что-то вроде огнетушителей, сети и автоматы. Каррера не обращает на них никакого внимания. Он следует за Хеншоу, которому теперь трудно бежать и не выглядеть при этом полным дерьмом. Арни поворачивается, чтобы встретиться с Каррерой лицом к лицу, выставляя руки перед собой в новомодной боевой стойке.
– Если вы только что к нам присоединились, то мы ведем прямое вещание со стадиона Атлантиса, где сейчас творится нечто несусветное вследствие неожиданного появления незнакомца, сеющего на своем пути одни лишь разрушения. Неужели все происходит на самом деле? Может, это часть представления? Вы узнаете об этом, если останетесь с нами, Тэмми Мэдсен и Моникой Руас. Мы вернемся к освещению событий в Цитадели Атлантиса после рекламы.
– Они нарываются на неприятности, показывая это в прямом вещании, – поставила в известность Мэдди ее соседка. – Тут явно дело нечисто.
– Ну же, Хеншоу, выходи! – кричал Каррера. – Бежать больше некуда. Давай посмотрим, что ты есть на самом деле.
Хеншоу указал на самурайский меч.
– Хочешь его? – сказал Каррера. – Так забирай.
Он толкнул меч по арене, тот заскользил по коже и дереву, как по маслу, и замер, слегка подрагивая в ярком свете. Но Хеншоу не сделал никакой попытки поднять его.
– Ничего не выйдет, приятель, – сказал он, распростерши руки в жесте мира. – Было уже пролито достаточно крови во имя мужественности. Я не хочу новых убийств.
Мэдди затаила дыхание. На Карреру эти слова должны были бы подействовать как красный флажок на быка. Но он только пожал плечами.
– Значит, никакого оружия. Если ты и впрямь этого хочешь.
Консультанты Хеншоу смотрели на стадионные экраны, говорили по своим громкоговорящим телефонам и обменивались друг с другом какими-то непонятными знаками, какими перекидываются обычно игроки в бейсбол или, возможно, биржевые брокеры на торгах. Личный секретарь что-то зашептала на ухо Хеншоу.
У Арни судорожно задергался кадык.
– Ладно, – сказал он. Снова вслушался в слова секретаря. – Стандартные правила «ББорьбыББезправил». Не кусать, не трогать глаза.
– А что насчет «Дим Мака»? – закричала соседка Мэдди, но в общем гуле ее никто не услышал.
Мэдди, как зачарованная, не сводила глаз с обоих мужчин. Каррера истекал кровью и потом, передвигался неуклюже, чуть прихрамывая на левую ногу. На фоне изящных движений противника Снэйк Каррера напоминал полярного медведя.
– Этот меч навлек на него свои чары. Чистое самоубийство, – сказала соседка Мэдди. – Оюшки, зря он вообще его в руки брал. Арни всю душу из него вытрясет. Никому не под силу свалить Арни. Да-а-а, думаю, все довольно быстро закончится…
Она оказалось права – все закончилось быстро. Каррера нанес прямой удар в челюсть, и пока Хеншоу все еще шатался, набросился на него, схватил за обе ноги и опрокинул его. Хеншоу был пригвожден к земле. Он дергался, но Каррера перевернул его и сзади обхватил одной рукой шею.
– Великолепная «четверка», – сообщила соседка Мэдди. – Хеншоу вряд ли удастся освободиться от такого захвата.
Сотрудники службы безопасности стояли и смотрели, как Хеншоу мало-помалу синеет. Они кричали что-то друг другу по рациям. Глаза Хеншоу закатились. Стало ясно, что Каррера не собирается отпускать противника. Тогда охранницы двинулись вперед. Прежде чем они закрыли угол обзора, Мэдди увидела, как Каррера изменил захват и резко рванул голову Хеншоу.
Мэдди заметила в толпе Шарлотту и вскочила.
– Шарлотта! Шарлотта! Идите сюда! Видите, я привела его, как вы и просили!
Но Шарлотта ее не услышала. Мэдди бросилась к месту сражения. Добраться туда не составило никакого труда – всех охранниц отправили разбираться со всевозможными очагами бунта, то и дело вспыхивающими в разных местах стадиона. К тому же действия разворачивались почти прямо перед той ВИП-секцией, где сидела она.
Пока Мэдди туда добежала, Карреру уже окружили. Охранницы в красных одеждах обступили его и набросили на Сияющего сети в три слоя, под которыми он бился тунцом, пока кто-то не оглушил его электрической дубинкой. Каррера обмяк.
Когда толпа схлынула, Арни Хеншоу неподвижно лежал на земле, его голова была наклонена под неестественным углом.
ТОЛЬКО ТЕНЬ ЗНАЕТ
– Сук Хи! Сук Хи! Очнись! Нет, нет, не лежит к этому мое сердце! – Я встала и принялась нарезать круги против часовой стрелки, ударяя себя по лбу ладонью. – Мне-е-е это все-е-е соо-веер-шен-но не-ее нра-а-а-вится! Такой конец не для меня. Нет, нет, нет, НЕТ!
– Знаешь, ты заговорила прямо как твоя подружка Кери. Ты что, тоже сбрендила?
Голос раздается из головы 10-й, лежащей на полу возле «Когда свиньи летают».
Я в бешенстве несусь к телевизору, изготовившись хорошенько пнуть его.
– Эй, полегче! Глядишь, я и помогу тебе выбраться отсюда.
Я делаю резкий финт и больно врезаюсь бедром в автомат для игры в пинбол, стараясь отвести удар от «Уочмэна».
– Тебе следует накрепко вбить в свою бестолковую башку следующее, милашка. Игра твоей подружки закончилась. Мир снова стал прежним, но это хорошо, потому что у тебя по-прежнему есть я, а я вовсе не такая пижонистая злодейка, какой ты меня считаешь.
– Да? Что ж, попробуй доказать.
– Мне стало известно, что Сук Хи приготовила кое-что, еще когда играла. У нее был план, и она оставляла для вас повсюду всякое барахло.
– Но она ведь сказала, что игра закончена. Сказала, что больше не может влиять на ход событий.
– Да уж, ни малейшего влияния – то есть твои ботинки не ударят ничью задницу. Но это не означает, что Молл исчерпал все свои сюрпризы.
– Ты имеешь в виду тайную дорогу к бегству? Или грузовой туннель? Она что-то говорила о тени. Ты знаешь, что это значит?
– Давай двигай в сторону универмага «Мейси». Отдел мужской одежды. Встречу тебя там.
– Почему ты не можешь просто сказать мне… Экран погас.
Я громко возмутилась.
– Она просто сучка, эта 10-я. У нее явно с головой не все в порядке.
Я пошла в «Мейси». Но сначала устроила Сук Хи в удобном положении и накрыла ее шалью из рюкзака. Раньше, когда я брала ее в «Мокасинах на милю», на ней был ярлык «Непобедимый», но сейчас это была всего лишь славная старушка Донна Каран. Чтобы придать Сук Хи хотя бы толику достоинства, я обвязала белый шарф «Гермес» вокруг ее головы вместо лайкровых велосипедных шортов. А потом двинула в сторону «Мейси».
В отделе мужской одежды темно и безлюдно. Я жду минут двадцать, а потом в голову начинают закрадываться всякие неприятные мысли. Не следовало оставлять Сук Хи одну, потому что 10-я может попытаться разделаться с ней. Неужели я и впрямь считаю 10-ю настолько злобной? А как я собираюсь вытащить Сук Хи, если она так и не очнется – может, стоит просто сдаться? И почему я слушала «Джетро талл», нацепив наушники, когда на занятиях физкультуры нас учили правилам первой медицинской помощи, в том числе искусственному дыханию и непрямому массажу сердца?
Система громкого оповещения с треском вернулась к жизни, и я вздрогнула, поспешив снять пистолете предохранителя.
– Уже тепло, Сун, – сказал усиленный громкоговорителями голос 10-й.
– Мне тепло? – Я встала и двинулась к ближайшему зеркалу, гадая, неужто я стала красной как помидор от всех этих мыслей.
– А теперь холоднее… – протягивает 10-я.
Ах, поняла. Мы играем в глупую детскую игру, что ж, мне следовало ожидать чего-нибудь подобного. Ладно, возвращаюсь на прежнее место. 10-я без умолку тараторит:
– Теплее… холоднее… совсем холодно… Жарко! О, гораздо горячее… – и тому подобное, я брожу по отделу мужской одежды, пока не упираюсь в стену между двумя нишами, в каждой – шмотки двух разных брендов.
– Горячо, горячо, очень горячо, сейчас прямо вспыхнешь.
Я стою между «Докерс» и «Айленд бэй», малость не догоняя. Это же не шмотки, а тоска зеленая. Даже Кен не стал бы носить такое.
Поворачиваюсь и смотрю на столы, загроможденные стопками рубашек.
– Все еще горячо, ты в Зоне.
Я принимаюсь открывать ящички, чтобы убедиться, что там ничего этакого не спрятано. А то, глядишь, и пулемет найдется, или там пачка «Мальборо», или пони, на худой конец, на котором я бы ускакала прочь… пусто.
– Глупая игра. Не пойму, в чем фишка.
Я смотрю и смотрю на «Айленд бэй» и «Докерс». Я ищу шов на том месте, где реальность изменяется, превращаясь в послание. На потолке противопожарный спринклер. Кери что-то говорила о разбрызгивателях и 10-й, Сук Хи могла управлять системой пожаротушения, так ведь? Но тогда при чем здесь тень? Гм. Вещи были развешаны по цветам: оливковый, серый, желтый и тёмно-синий. Напрягаю мозги, чтобы вспомнить, у каких международных флагов такие расцветки… пытаюсь найти хоть какую-то зацепку. Беру в руки рубашку и изучаю этикетку. 100 % хлопок. Сделано в Тайване. Вырез лодочкой? Лодочка? Экипаж? Бригада? Бандитская бригада? Не понимаю, что это все значит. «Айленд бэй» – «Островная бухта», «Докерс», острова, бухты, доки – вода – лодки – остров Нантакет – грр!
– Я не понимаю, 10-я, – сказала я. – Ну же, помоги. Дай мне подсказку. Какой-то ключ. 10-я?! Блин, это вовсе не смешно!
– Это самое лучшее, что я могу сделать, – ответила 10-я. – Я пытаюсь говорить на твоем языке, но тебе придется помочь мне.
– Почему нельзя просто сказать, без всяких шпионских игр?
– Пожалуй, потому что я сама не знаю, дурья башка.
– Я возвращаюсь в «Винни». Бедняжка Сук Хи. Нам следовало просто сдаться.
– Ладно, – сказала 10-я. – В любом случае мир в полной заднице, просто мы пока об этом не знаем. Кстати, тут по телеку крутили новый клип. Знаешь, он оказался весьма-весьма полезным, хотя вам, полагаю, от этого легче не станет.
И на экране побежали кадры небольшого музыкального видеоклипа со мной и Алексом в подсобке. Тьфу! Она добавила звуковую дорожку Отиса Реддинга. Я поспешила выключить ТВ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59