Многочисленные автострады и захудалые придорожные магазинчики встречались в этом городке на каждом шагу. Небольшие строения совершенно терялись на фоне кустарниковых зарослей и вьющихся растений, в то время как гигантские каркасы магазинов с вывесками, превозносившими такие названия, как «Софабед уорхаус» и «Фер пэлэс», возвышались над потрескавшимися и изрытыми автостоянками, основательно заросшими сумахом и одуванчиками. Мэдди заметила оленя, пасшегося за «Джиффи луб», а на крыше бывшего «Уайт-Касл гамбургер» рос клен. На одном из рекламных щитов устроился орел.
– Вы только посмотрите на этот бардак, – сказала Бланш. – Кто-то должен навести здесь порядок. Когда губернатор Диас выставляла свою кандидатуру на выборах, она сказала, что намерена отказаться от проекта мелиорации, но стоило ей попасть в губернаторское кресло, как она благополучно забыла об обещании.
Мэдди, сидящая с кислым выражением лица на переднем сиденье, пробурчала:
– А чего вы от нее ожидали? Не хватает людей, чтобы вновь заселить эти городки. Не лучше ли сделать хорошую мину при плохой игре и устроить здесь заповедник?
– Она могла бы устроить здесь магазины, – сказала Бланш с такой убежденностью, словно подобный ответ напрашивался сам собой. Она сняла шелковый пиджак, под которым обнаружились крепкие бицепсы, давно не бритые подмышки и облегающий топ. – Я бы с радостью ходила сюда за покупками, если бы здесь, скажем, имелся хороший фирменный обувной магазин со скидками.
Мэдди пожала плечами.
– Продажа в розницу устарела. А вам известно, что раньше, до того как появились магазины, здесь жили фермеры?
– А по мне, так следовало бы вернуть сюда магазины, – упрямо сказала Бланш. – Вот воистину хорошие были денечки.
– А еще раньше эти места принадлежали индейцам, – добавила Мэдди.
Бланш резко стряхнула пепел от сигареты в окно, явно раздосадованная тем, что Мэдди не интересуют магазины. Мэдди обратила внимание на накачанный бицепс с татуировкой, изображающей рыбу на велосипеде. Она подумала, что теперь вполне понятно, почему Бланш всего лишь водитель, а не какой-нибудь управленец.
– Вы действительно сторонница «Рыбы на велосипеде»? – спросила она. – Или это так, для пущей эффектности?
Бланш рассмеялась.
– Ага, так бы я вам и сказала, если бы придерживалась их взглядов.
– Просто показалось, что вы романтик. «Хорошие были денечки» и тому подобное. Как думаете, мужчин тоже стоило бы вернуть?
– Я, как и все, смотрю «Шествие боровов».
– Дети есть?
Бланш вытянула большой и указательные пальцы. В животе у Мэдди жарким пламенем полыхнула зависть. Посланница Шарлотты покосилась на Мэдди. Бланш, кто бы сомневался, прекрасно понимала, как воздействует на людей подобная новость. Как наемный водитель сподобился заполучить столько спермы, что хватило аж на двоих детей?
– Повезло вам, – буркнула Мэдди. Она постаралась выбросить из головы все мысли о содержимом пивной бутылки, хотя теплая струйка время от времени вытекала из влагалища в ее антицеллюлитные леггинсы.
Впрочем, кого это уже волнует? Теперь Менискуса ни за что не вытащить из лаборатории, потому что Ральф к ней и на пушечный выстрел не подпустят, а иного способа получить удаленный доступ в Молл просто не существует.
Мэдди уже стала задаваться вопросом, в какую забытую богом дыру везет ее Бланш, когда автомобиль резко свернул на изрытую выбоинами сельскую дорогу рядом со старинным рекламным щитом, приглашающим посетить занятия по гольфу. Дорога уткнулась в увитую плющом стену, которая казалась довольно старой – примерно начало двадцатого века, – однако встроенные в стену железные ворота управлялись дистанционно, а камеры наблюдения жужжали как новенькие. Ворота бесшумно распахнулись, и взору Мэдди предстали несколько акров ухоженных лужаек, посреди которых возвышался особняк, который вполне уместно смотрелся бы в каком-нибудь романе Джейн Остин.
– Словно оказываешься в другом мире, – сказала она тихим голосом.
– Другой мир снаружи, а не здесь, – ответила Бланш. – Этот мир лучше.
Она остановила машину на круглой подъездной дороге и повела Мэдди в обход, к обнесенному стеной саду с изваяниями белых херувимов и фонтанами в виде писающих мальчиков.
По саду стремглав носились семь девчушек не старше пяти лет в платьях разных цветов. Среди них виднелась согбенная фигура, присевшая на корточках в тени кустарника роз. Мэдди поначалу даже решила, что это статуя гнома, но внезапно статуя пошевелилась.
– Это Шарлотта, – сказала Бланш, указав на фигуру. – Удачи вам!
Она повернулась и зашагала прочь, так что Мэдди пришлось одной идти к садовнице.
Коричневая карлица поднялась на ноги и сняла садовые перчатки. Толстушка, вокруг глаз сеточки морщин, лицо круглое и широкое, как яблоко. Невысокого росточка, на первый взгляд не больше четырех футов, хотя, присмотревшись внимательнее, Мэдди решила, что все пять. Старушка протянула коротенькую, пухленькую ручку.
– Доктор Бальдино, рада, что мы наконец-то с вами встретились.
Мэдди так сильно удивилась, что вместо того, чтобы должным образом поприветствовать Шарлотту, она стала озираться, словно надеясь увидеть настоящую Шарлотту, а не эту самозванку, а потом выпалила:
– Почему здесь повсюду на деревьях развешано мыло «Айриш спринг»?
Шарлотта от неожиданности вздрогнула, но затем рассмеялась.
– Мы так отпугиваем оленей, чтобы не объедали цветы. Вокруг полным-полно дикой травы, но они упорно продолжают совершать набеги на мои анютины глазки. А запах мыла им не по нраву.
Мэдди слушала вполуха. Она не сводила глаз с детей, носившихся среди скопления грибов из цемента и поливающих друг друга водой из желтого садового шланга. Потом снова посмотрела на Шарлотту. Да, дети походили на миниатюрных гномиков – глянцевые, хихикающие яблочки. Но явно не клоны Шарлотты – начать уж с того, что к половой зрелости они все будут выше матери. Возможно, у Шарлотты был высокий партнер… даже партнеры, если уж говорить начистоту.
Мэдди поняла, что глупо пялится, и сказала:
– Простите, я просто восхищаюсь… детьми.
Она не сказала «вашими», на тот случай, если ее догадки неверны.
– Моими дочерьми? Они сущее наказание, уж поверьте. Шарлотта взмахом руки позвала Мэдди за собой, направляясь в дом.
– Давно хотела поговорить с вами, – произнесла она низким, хорошо поставленным голосом.
– Мне пришлось согласиться с планом Дженнифер, у меня просто не было другого выбора, – выпалила Мэдди. – Она вынудила меня к сотрудничеству, Шарлотта.
– Зовите меня бабушка, – сказала Шарлотта, беспечно рассмеявшись. – Или б-ка, так короче. Все так меня называют.
На кухне, больше похожей на длинный дом викингов, одна из дочерей бабушки приготовила им какао «Жираделли». На Мэдди нахлынули сильные, аппетитные ароматы, ее окружали темное дерево, блестящая медь и желтоватые всполохи камина. Пока шли по кухне, она насчитала четырех котов, устроившихся на буфетах и лавках. Тихонько, почти на краю сознания божественная Сэра Воун пела «Забвение».
Указав на удобное кресло с мягкой обивкой, бабушка устроилась в дальнем конце стола из отполированного дуба, приютившегося в нише у камина. Она сдвинула пачку газет и журналов и закрыла портативный компьютер, мельком взглянув на дисплей. Затем обхватила коричневыми ручками керамическую кружку с какао и слегка подалась к Мэдди. Б-ка уже собиралась заговорить, когда та самая женщина, которая прежде принесла им какао, подошла и предложила Мэдди блюдо с овсяным печеньем с шоколадной крошкой. Мэдди почувствовала себя полной идиоткой, когда схватила сразу две штуки.
– Итак, вы обнаружили врожденный иммунитет, – сказала б-ка. – Примите мои поздравления.
Мэдди уставилась на свое печенье.
– Все нормально, расслабьтесь. Мы на протяжении многих лет знаем, что существует небольшое подполье из устойчивых к вирусам мужчин, которые не желают жить в Цитаделях. Впрочем, этого и следовало ожидать, потому что как иначе объяснить присутствие незарегистрированных детей во всем мире? Этим мужчинам каким-то образом удается скрываться внутри нашего общества – или, в большинстве случаев, на краю общества, как этот ваш СЕ. Но природа берет свое, в результате чего появляются дети. Мы всегда старались заполучить таких мужчин для исследований, потому что, конечно же, сам факт их существования означает, что они устойчивы к Y-вирусам. Но их очень мало. Лично мне доводилось встречаться только с двумя, кого мы смогли определить. Один оказался стерильным, когда мы его поймали.
– А другой?
– Скончался, – лаконично ответила б-ка и сделала маленький глоток какао. – Мы напортачили. Он умер, когда его пытались задержать. Но прошло уже много лет. После того случая мы вязли за правило никогда не принуждать ни одного мужчину жить в Цитадели.
– Вот как, интересно, – сдержанно сказала Мэдди. Она очень хорошо помнила, с каким надрывом Каррера на видеозаписи Наоми требовал, чтобы его освободили.
– Что касается вашего пресловутого СЕ, то мы следили за ним уже давно. Мысль использовать его в качестве дублера оказалась просто гениальной, потому что так мы могли постоянно контактировать с ним, тем самым обеспечив себе возможность скрытого наблюдения. Ну а он не нервничал из-за того, что мы пытаемся изучать его. Работать на нас он согласился, но всякий раз, как дело касалось биологических проб, вставал на дыбы. Совсем как кот, которого пытаешься поймать, чтобы отвести к ветеринару. Ну, вы понимаете, они исчезают в то самое утро, как вы записались на прием к ветеринару, а стоит только отменить посещение, они тут как тут, с жалобным мяуканьем выпрашивают «Мяу микс». В общем, ситуация с СЕ мало чем отличалась.
Мэдди улыбнулась. Б-ка была умелым рассказчиком, да и какао оказалось выше всяких похвал.
– В последнее время он стал выказывать недовольство тем, что мы используем его, чтобы поднять ставки Арни Хеншоу. Он загорелся сам поучаствовать в конкурсе, но напрочь отказался жить в Цитадели или подвергнуться какому бы то ни было обследованию – совершенно неразумно, на мой взгляд. Ему точно заноза в задницу попала, а Хеншоу занервничал, потому что ему представился великий шанс, а его дублер взбрыкнул. Поэтому, не испросив у меня разрешения, Хеншоу обманом захватил его.
– Арни знает об иммунитете?
– Конечно же, нет. Ему ничего не известно об истории дублера.
– Дублер – вы все время повторяете это слово. – Мэдди сделала над собой усилие, чтобы ее голос звучал жестко. По всей видимости, б-ка принимает ее за глупенькую безобидную овечку. – Выходит, это обычное дело – вводить в заблуждение общественность, когда дело касается способностей ваших кандидатов для «Шествия боровов»?
– Неуместный вопрос. – Намек на сталь в мягком голосе.
– Что означает «да». Но если именно Хеншоу захватил СЕ, то почему вы позволили отправить его к Дженнифер? Ведь вам наверняка было известно, что Хеншоу жаждал его смерти?
Б-ка откинулась назад и окинула Мэдди оценивающим взглядом.
– Арни Хеншоу стоит целое состояние. Если бы я вмешалась, забрав СЕ для себя или отправив его в лабораторию, которая занимается подобными исследованиями, для Арни дело могло бы кончиться скандалом, а на мою голову лавиной посыпались бы иски от сторонников «Рыбы на велосипеде». В данном же случае именно Арни скользит по тонкому льду. Если будут предъявлены обвинения в убийстве, то предъявлены они будут Арни, а не мне. Ну а если Каррера не умрет – а он, похоже, намерен выжить, – то, не стану скрывать, я могу позволить себе пожертвовать репутацией Арни, если вся история выплывет наружу. Впрочем, не вижу причин для того, чтобы это случилось. Никто не слышал ни о вас, ни о вашей работе. В этом-то вся и прелесть. Именно по этим соображениям я посоветовала Арни прежде всего вашу лабораторию. Кому придет в голову, что в образовательно-развлекательном парке проводятся передовые исследования? Мне только и оставалось, что подкинуть Арни мысль о том, что смерть, вызванная вирусами, ни у кого не вызовет подозрений. Ну а когда он стал умолять меня о помощи, я дала ему телефон Дженнифер. Хеншоу сделал все остальное.
– Подождите-ка. Вы знали, что я применяю Y-вирус на Менискусе?
– Как-то раз Берни упомянул об этом, когда ваше исследование находилось в стадии утверждения. Я вспомнила.
– Но это было девять лет назад…
– Точно. Полагаю, именно по этой причине я б-ка, а вы никто.
Пока Мэдди пыталась собраться с духом, большой пушистый серый котище прыгнул на стол, ткнулся носом в ее какао и чихнул. Она рассеянно погладила кота.
– Теперь к насущным делам. Я знаю, что вы арендовали фургон, а ваша помощница обзвонила гостиницы по всей Пенсильвании. Мне только что звонила Дженнифер Гулд. Она сообщила, что СЕ исчез. Поэтому, как мне кажется, пора поговорить начистоту.
– Хорошо, давайте, – сказала Мэдди с дрожью в голосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Вы только посмотрите на этот бардак, – сказала Бланш. – Кто-то должен навести здесь порядок. Когда губернатор Диас выставляла свою кандидатуру на выборах, она сказала, что намерена отказаться от проекта мелиорации, но стоило ей попасть в губернаторское кресло, как она благополучно забыла об обещании.
Мэдди, сидящая с кислым выражением лица на переднем сиденье, пробурчала:
– А чего вы от нее ожидали? Не хватает людей, чтобы вновь заселить эти городки. Не лучше ли сделать хорошую мину при плохой игре и устроить здесь заповедник?
– Она могла бы устроить здесь магазины, – сказала Бланш с такой убежденностью, словно подобный ответ напрашивался сам собой. Она сняла шелковый пиджак, под которым обнаружились крепкие бицепсы, давно не бритые подмышки и облегающий топ. – Я бы с радостью ходила сюда за покупками, если бы здесь, скажем, имелся хороший фирменный обувной магазин со скидками.
Мэдди пожала плечами.
– Продажа в розницу устарела. А вам известно, что раньше, до того как появились магазины, здесь жили фермеры?
– А по мне, так следовало бы вернуть сюда магазины, – упрямо сказала Бланш. – Вот воистину хорошие были денечки.
– А еще раньше эти места принадлежали индейцам, – добавила Мэдди.
Бланш резко стряхнула пепел от сигареты в окно, явно раздосадованная тем, что Мэдди не интересуют магазины. Мэдди обратила внимание на накачанный бицепс с татуировкой, изображающей рыбу на велосипеде. Она подумала, что теперь вполне понятно, почему Бланш всего лишь водитель, а не какой-нибудь управленец.
– Вы действительно сторонница «Рыбы на велосипеде»? – спросила она. – Или это так, для пущей эффектности?
Бланш рассмеялась.
– Ага, так бы я вам и сказала, если бы придерживалась их взглядов.
– Просто показалось, что вы романтик. «Хорошие были денечки» и тому подобное. Как думаете, мужчин тоже стоило бы вернуть?
– Я, как и все, смотрю «Шествие боровов».
– Дети есть?
Бланш вытянула большой и указательные пальцы. В животе у Мэдди жарким пламенем полыхнула зависть. Посланница Шарлотты покосилась на Мэдди. Бланш, кто бы сомневался, прекрасно понимала, как воздействует на людей подобная новость. Как наемный водитель сподобился заполучить столько спермы, что хватило аж на двоих детей?
– Повезло вам, – буркнула Мэдди. Она постаралась выбросить из головы все мысли о содержимом пивной бутылки, хотя теплая струйка время от времени вытекала из влагалища в ее антицеллюлитные леггинсы.
Впрочем, кого это уже волнует? Теперь Менискуса ни за что не вытащить из лаборатории, потому что Ральф к ней и на пушечный выстрел не подпустят, а иного способа получить удаленный доступ в Молл просто не существует.
Мэдди уже стала задаваться вопросом, в какую забытую богом дыру везет ее Бланш, когда автомобиль резко свернул на изрытую выбоинами сельскую дорогу рядом со старинным рекламным щитом, приглашающим посетить занятия по гольфу. Дорога уткнулась в увитую плющом стену, которая казалась довольно старой – примерно начало двадцатого века, – однако встроенные в стену железные ворота управлялись дистанционно, а камеры наблюдения жужжали как новенькие. Ворота бесшумно распахнулись, и взору Мэдди предстали несколько акров ухоженных лужаек, посреди которых возвышался особняк, который вполне уместно смотрелся бы в каком-нибудь романе Джейн Остин.
– Словно оказываешься в другом мире, – сказала она тихим голосом.
– Другой мир снаружи, а не здесь, – ответила Бланш. – Этот мир лучше.
Она остановила машину на круглой подъездной дороге и повела Мэдди в обход, к обнесенному стеной саду с изваяниями белых херувимов и фонтанами в виде писающих мальчиков.
По саду стремглав носились семь девчушек не старше пяти лет в платьях разных цветов. Среди них виднелась согбенная фигура, присевшая на корточках в тени кустарника роз. Мэдди поначалу даже решила, что это статуя гнома, но внезапно статуя пошевелилась.
– Это Шарлотта, – сказала Бланш, указав на фигуру. – Удачи вам!
Она повернулась и зашагала прочь, так что Мэдди пришлось одной идти к садовнице.
Коричневая карлица поднялась на ноги и сняла садовые перчатки. Толстушка, вокруг глаз сеточки морщин, лицо круглое и широкое, как яблоко. Невысокого росточка, на первый взгляд не больше четырех футов, хотя, присмотревшись внимательнее, Мэдди решила, что все пять. Старушка протянула коротенькую, пухленькую ручку.
– Доктор Бальдино, рада, что мы наконец-то с вами встретились.
Мэдди так сильно удивилась, что вместо того, чтобы должным образом поприветствовать Шарлотту, она стала озираться, словно надеясь увидеть настоящую Шарлотту, а не эту самозванку, а потом выпалила:
– Почему здесь повсюду на деревьях развешано мыло «Айриш спринг»?
Шарлотта от неожиданности вздрогнула, но затем рассмеялась.
– Мы так отпугиваем оленей, чтобы не объедали цветы. Вокруг полным-полно дикой травы, но они упорно продолжают совершать набеги на мои анютины глазки. А запах мыла им не по нраву.
Мэдди слушала вполуха. Она не сводила глаз с детей, носившихся среди скопления грибов из цемента и поливающих друг друга водой из желтого садового шланга. Потом снова посмотрела на Шарлотту. Да, дети походили на миниатюрных гномиков – глянцевые, хихикающие яблочки. Но явно не клоны Шарлотты – начать уж с того, что к половой зрелости они все будут выше матери. Возможно, у Шарлотты был высокий партнер… даже партнеры, если уж говорить начистоту.
Мэдди поняла, что глупо пялится, и сказала:
– Простите, я просто восхищаюсь… детьми.
Она не сказала «вашими», на тот случай, если ее догадки неверны.
– Моими дочерьми? Они сущее наказание, уж поверьте. Шарлотта взмахом руки позвала Мэдди за собой, направляясь в дом.
– Давно хотела поговорить с вами, – произнесла она низким, хорошо поставленным голосом.
– Мне пришлось согласиться с планом Дженнифер, у меня просто не было другого выбора, – выпалила Мэдди. – Она вынудила меня к сотрудничеству, Шарлотта.
– Зовите меня бабушка, – сказала Шарлотта, беспечно рассмеявшись. – Или б-ка, так короче. Все так меня называют.
На кухне, больше похожей на длинный дом викингов, одна из дочерей бабушки приготовила им какао «Жираделли». На Мэдди нахлынули сильные, аппетитные ароматы, ее окружали темное дерево, блестящая медь и желтоватые всполохи камина. Пока шли по кухне, она насчитала четырех котов, устроившихся на буфетах и лавках. Тихонько, почти на краю сознания божественная Сэра Воун пела «Забвение».
Указав на удобное кресло с мягкой обивкой, бабушка устроилась в дальнем конце стола из отполированного дуба, приютившегося в нише у камина. Она сдвинула пачку газет и журналов и закрыла портативный компьютер, мельком взглянув на дисплей. Затем обхватила коричневыми ручками керамическую кружку с какао и слегка подалась к Мэдди. Б-ка уже собиралась заговорить, когда та самая женщина, которая прежде принесла им какао, подошла и предложила Мэдди блюдо с овсяным печеньем с шоколадной крошкой. Мэдди почувствовала себя полной идиоткой, когда схватила сразу две штуки.
– Итак, вы обнаружили врожденный иммунитет, – сказала б-ка. – Примите мои поздравления.
Мэдди уставилась на свое печенье.
– Все нормально, расслабьтесь. Мы на протяжении многих лет знаем, что существует небольшое подполье из устойчивых к вирусам мужчин, которые не желают жить в Цитаделях. Впрочем, этого и следовало ожидать, потому что как иначе объяснить присутствие незарегистрированных детей во всем мире? Этим мужчинам каким-то образом удается скрываться внутри нашего общества – или, в большинстве случаев, на краю общества, как этот ваш СЕ. Но природа берет свое, в результате чего появляются дети. Мы всегда старались заполучить таких мужчин для исследований, потому что, конечно же, сам факт их существования означает, что они устойчивы к Y-вирусам. Но их очень мало. Лично мне доводилось встречаться только с двумя, кого мы смогли определить. Один оказался стерильным, когда мы его поймали.
– А другой?
– Скончался, – лаконично ответила б-ка и сделала маленький глоток какао. – Мы напортачили. Он умер, когда его пытались задержать. Но прошло уже много лет. После того случая мы вязли за правило никогда не принуждать ни одного мужчину жить в Цитадели.
– Вот как, интересно, – сдержанно сказала Мэдди. Она очень хорошо помнила, с каким надрывом Каррера на видеозаписи Наоми требовал, чтобы его освободили.
– Что касается вашего пресловутого СЕ, то мы следили за ним уже давно. Мысль использовать его в качестве дублера оказалась просто гениальной, потому что так мы могли постоянно контактировать с ним, тем самым обеспечив себе возможность скрытого наблюдения. Ну а он не нервничал из-за того, что мы пытаемся изучать его. Работать на нас он согласился, но всякий раз, как дело касалось биологических проб, вставал на дыбы. Совсем как кот, которого пытаешься поймать, чтобы отвести к ветеринару. Ну, вы понимаете, они исчезают в то самое утро, как вы записались на прием к ветеринару, а стоит только отменить посещение, они тут как тут, с жалобным мяуканьем выпрашивают «Мяу микс». В общем, ситуация с СЕ мало чем отличалась.
Мэдди улыбнулась. Б-ка была умелым рассказчиком, да и какао оказалось выше всяких похвал.
– В последнее время он стал выказывать недовольство тем, что мы используем его, чтобы поднять ставки Арни Хеншоу. Он загорелся сам поучаствовать в конкурсе, но напрочь отказался жить в Цитадели или подвергнуться какому бы то ни было обследованию – совершенно неразумно, на мой взгляд. Ему точно заноза в задницу попала, а Хеншоу занервничал, потому что ему представился великий шанс, а его дублер взбрыкнул. Поэтому, не испросив у меня разрешения, Хеншоу обманом захватил его.
– Арни знает об иммунитете?
– Конечно же, нет. Ему ничего не известно об истории дублера.
– Дублер – вы все время повторяете это слово. – Мэдди сделала над собой усилие, чтобы ее голос звучал жестко. По всей видимости, б-ка принимает ее за глупенькую безобидную овечку. – Выходит, это обычное дело – вводить в заблуждение общественность, когда дело касается способностей ваших кандидатов для «Шествия боровов»?
– Неуместный вопрос. – Намек на сталь в мягком голосе.
– Что означает «да». Но если именно Хеншоу захватил СЕ, то почему вы позволили отправить его к Дженнифер? Ведь вам наверняка было известно, что Хеншоу жаждал его смерти?
Б-ка откинулась назад и окинула Мэдди оценивающим взглядом.
– Арни Хеншоу стоит целое состояние. Если бы я вмешалась, забрав СЕ для себя или отправив его в лабораторию, которая занимается подобными исследованиями, для Арни дело могло бы кончиться скандалом, а на мою голову лавиной посыпались бы иски от сторонников «Рыбы на велосипеде». В данном же случае именно Арни скользит по тонкому льду. Если будут предъявлены обвинения в убийстве, то предъявлены они будут Арни, а не мне. Ну а если Каррера не умрет – а он, похоже, намерен выжить, – то, не стану скрывать, я могу позволить себе пожертвовать репутацией Арни, если вся история выплывет наружу. Впрочем, не вижу причин для того, чтобы это случилось. Никто не слышал ни о вас, ни о вашей работе. В этом-то вся и прелесть. Именно по этим соображениям я посоветовала Арни прежде всего вашу лабораторию. Кому придет в голову, что в образовательно-развлекательном парке проводятся передовые исследования? Мне только и оставалось, что подкинуть Арни мысль о том, что смерть, вызванная вирусами, ни у кого не вызовет подозрений. Ну а когда он стал умолять меня о помощи, я дала ему телефон Дженнифер. Хеншоу сделал все остальное.
– Подождите-ка. Вы знали, что я применяю Y-вирус на Менискусе?
– Как-то раз Берни упомянул об этом, когда ваше исследование находилось в стадии утверждения. Я вспомнила.
– Но это было девять лет назад…
– Точно. Полагаю, именно по этой причине я б-ка, а вы никто.
Пока Мэдди пыталась собраться с духом, большой пушистый серый котище прыгнул на стол, ткнулся носом в ее какао и чихнул. Она рассеянно погладила кота.
– Теперь к насущным делам. Я знаю, что вы арендовали фургон, а ваша помощница обзвонила гостиницы по всей Пенсильвании. Мне только что звонила Дженнифер Гулд. Она сообщила, что СЕ исчез. Поэтому, как мне кажется, пора поговорить начистоту.
– Хорошо, давайте, – сказала Мэдди с дрожью в голосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59