Так что завязывай со своими попытками примазаться ко мне.
– Я не…
– Да, пытаешься. Такие, как мы, сбиваемся в стаю. Мы охотники. А ты, мелочь, наша добыча.
– Тогда почему бы тебе, твою мать, не пристрелить меня прямо здесь?
Она смерила меня оценивающим взглядом.
– Как-то я убила одного маленького китайчонка, теперь Триады питают ко мне нежные чувства.
Я вздохнула.
– Не могу поверить, что все дело в расовой принадлежности. – Как бы то ни было, я не видела никакого смысла разуверять ее, что я вовсе не китаянка, а кореянка. Меня волнуют гораздо более важные проблемы.
– Я пытаюсь объяснить тебе только одно: ты хочешь подточить систему, вырваться из трущоб и всего этого дерьма? А мне и моим подругам до смерти осточертел благополучный пригород, невыносимо пресный и жалкий. Поэтому нам следует объединить силы. Военная история свидетельствует, что объединение – единственный путь к победе. Ты просто не сможешь и дальше бегать в малочисленной стае – система вас задавит.
КрайЗглу наклонилась с пистолетом в руке и снисходительно погладила меня по голове. Металл лязгнул по моему черепу. По ее лицу скользила улыбка.
– Просто дай мне шанс, – попросила я.
Я уже начисто забыла, что хотела разыскать 10Ешу и забрать у нее пленку, прежде чем она выложит ее на своем сайте, или станет шантажировать мою мать, или удумает еще какую пакость. А забыла я потому, что моя привычная жизнь попросту перестала меня волновать. КрайЗглу стояла передо мной, словно распахивая настежь дверь в новую реальность. По сравнению с событиями сегодняшнего дня все прежнее мое существование казалось одним длинным-предлинным тусклым коридором. Изо дня в день одно и то же: маленький размер груди, отсутствие любви, никакого сходства с тем, что показывают по телеку – даже в рекламе депилятора «Нэр» больше страсти, чем во всей моей жизни. Все, что я люблю, не имеет никакого отношения к реальности. Все, начиная от книг или дисков и заканчивая далекими звездами, которых мне не суждено достичь.
К черту! Мне не нравится, какие чувства рождает во мне эта обувка. Неужели моя жизнь настолько плоха, что я и впрямь хочу стать мелкой шестеркой в банде КрайЗглу? Эй, это же я! Нет, этикетка на кедах врет, все не может быть возможным.
– Мне надо переодеться, – внезапно сказала я. – Ты как? Нужно вернуть шмотки в «Мокасины на милю».
– Все что пожелаешь.
Гм. Значит, она не догадывается о чудодейственном эффекте «Мокасин на милю». Я стаскиваю кеды, которые, помимо внесенной ими путаницы в мое представление о реальности, стерли ноги до волдырей. Я решаю идти босиком, но надеваю футболку «Упорство» и ремень с этикеткой «Лаки маффин» – не знаю, правда, что это значит, но название похоже на «Лаки чармс», мои любимые хлопья. Внезапно на меня нисходит озарение. Я вытаскиваю очень сексапильную, с пятнистым рисунком майку на лямках в стиле «крутая крошка» и говорю:
– КрайЗглу, мне кажется, на тебе будет отпадно смотреться.
– Ни в жисть такое дерьмо не надену. – Она прикладывает к себе платье из белой органзы и крутится перед зеркалом. Темно, и льющийся из фонарика свет придает ей жуткое сходство с вампиршей. КрайЗглу улыбается мне, ноздри у нее покраснели и трепещут от кокса. От ее вида у меня мурашки по коже бегут.
Затем она говорит:
– Ты уже решила, с кем пойдешь на выпускной бал?
Я отрицательно качаю головой, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Еще октябрь, – сказала я, словно защищаясь. – И я пока не выпускница.
– Ну а меня уже пригласили, – сообщила она. – Его зовут Малик, мы хотим заказать лимузин на всю ночь. – Я неуверенно улыбнулась ей. – Но у меня нет платья, так что самое время приступать к поискам подходящего наряда.
Есть что-то странное в этом разговоре, я хочу сказать, что-то очень странное, но от меня ускользает, что именно. От кокса КрайЗглу стала какая-то чудная. Во всяком случае мне кажется, что причина в кокаине.
– Смотри, вот ничегошное, – говорит она, вытаскивая нечто красное и кружевное. Цокает языком, увидев ценник. – Глядишь, сделают скидку.
Затем зарывается в кучу вечерних платьев. Тафта шелестит, когда ее лицо скользит по материалу. КрайЗглу что-то нащупывает. Вешалки грохочут. До меня доносится странный звук, словно она разрывает клейкую ленту.
Я не знаю, то ли это так «Лаки маффин» действует, то ли какое-то шестое чувство, но я машинально делаю шаг назад.
– Вот ты где, крошка, – говорит КрайЗглу, обращаясь к пушистым юбкам. – Иди к мамочке.
Она резко дергает, и моему взору предстает автомат «узи».
КОГДА ДЕВЧОНКА ТЕРЯЕТ ГОЛОВУ
Пронзительные вопли и шум борьбы выдернули Менискуса из игры. Первым делом он увидел Наоми. Она удерживала над головой сосуд с герметично запечатанной спермой, подальше от доктора Бальдино.
– Нет, дайте мне объяснить! Это для моей двоюродной сестры из Теннеси. Она живет в трейлерном парке и не в состоянии позволить себе такую роскошь.
Голос Наоми напоминал хриплое карканье, потому что доктор Бальдино вцепилась ей в горло и прижимала к стене аквариума. В воздухе разливался запах сансары: свидетельство недавнего секса Наоми с Сияющим. Самого СЕ Менискус не видел, но слышал: тот держался поодаль, насвистывая веселый мотивчик.
– Чушь собачья! – фыркнула доктор Бальдино. – Выкладывай начистоту. Что тебе известно?
Она принялась озираться, в ее глазах поселилось безумие и паранойя. Менискус прижался к стене, стараясь слиться с темнотой, царившей в его части аквариума. Его мозг все еще вибрировал. Все чувства Менискуса чрезвычайно обострились: казалось, будто он может взглядом касаться предметов и вдыхать звуки. Торжествующее выражение на лице Наоми он воспринимал не столько глазами, сколько каждой своей клеточкой, пылающей в его теле подобно раскаленному углю.
Наоми стала задыхаться.
– Ладно-ладно-ладно, нет у меня никакой двоюродной сестры, сперма для меня самой, понятно?
Слезы покатились по ее лицу. До сегодняшнего дня Менискус не видел, чтобы Наоми выказывала какие-либо признаки эмоций. Сейчас она явила себя во всей красе. Его кожа покрылась мурашками. Казалось, воздух дрожит и вибрирует от ярости этих двух женщин. Менискус вдыхал запах их чувств.
– ЗАЧЕМ? – закричала доктор Бальдино. – Зачем тебе понадобилась нелицензированная сперма? Ты что, спятила? ЗАЧЕМ? Ответь мне, зачем?
Доктора Бальдино колотила крупная дрожь. Менискусу пришел на ум висячий мост, раскачивающийся так сильно, что вот-вот мог обрушиться. Она тоже с минуты на минуту могла развалиться на части, и тогда крошечные Бальдино-осколки усеют весь пол, напоминая полотна сюрреалистов.
Сияющий собирал свой вещевой мешок и покачивал головой, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
Наоми стала растирать шею. Заговорщицким шепотом она сказала:
– Нет никакого Арни Хеншоу. Все это чистый Голливуд. № 4465 – тот человек, который выполняет все рискованные трюки на видео, и чьи феромоны вызвали среди нас такой ажиотаж, а вовсе не Арни.
У Менискуса сложилось впечатление, что доктор Бальдино ожидала услышать совсем другое.
– О чем ты говоришь? – Хотя в голосе доктора слышались жесткие нотки, она слегка ослабила хватку.
– Арни просто ширма – он подставное лицо.
– Это же смешно. «Хайбридж» обладает средствами, чтобы распознать подставных кандидатов, Арни не может быть всего лишь…
– Эй, «Хайбридж» все и затеял, не усекаете? У меня есть доказательство на пленке, я вам покажу, просто, мать вашу, отцепитесь от меня наконец!
– Я готов уйти, – сказал Сияющий, красноречиво качнув вещевым мешком. Рядом с его ногой стоял велосипед: пусть и не совсем законченный, но ехать на нем уже можно было. – Я отключу переговорное устройство, на всякий случай, а то вдруг вам придет в голову вызвать охрану сразу после моего ухода.
Доктор Бальдино резко крутанулась, отпустив Наоми, которая нырнула в образовавшуюся брешь под руками Мэдди и заскользила по гладкому полу, подкатив прямо к ногам Сияющего.
– Ты, оставайся на месте, – велела доктор Бальдино. – Мы с тобой не заключали никакой сделки.
– Верно, но Наоми заключила.
Доктор Бальдино вперилась рассерженным взглядом в молодую женщину.
– Да, я приняла условия, – заявила Наоми. Она бросила кокетливый взгляд на Сияющего и сказала: – Охрану я не вызывала. И не стала бы.
Сияющий повернулся спиной к ним обеим и двинулся к пульту управления, расположенному за «И-МИДЖем».
– Ты, чертова сучка! – завопила Бальдино. – Ты знала, что это надувательство, и ничего мне не сказала. Что с тобой случилось?
Она ринулась к Наоми, которая на локтях и коленях шустро рванула к кровати Менискуса. Тот отпрянул, чтобы убраться с ее пути, и в эту минуту увидел, как куратор Гулд входит в лабораторию. Ее сопровождали две здоровенных, остистых бабы, обряженных в антивирусные защитные костюмы и бронежилеты. Сияющий тоже их заметил и насмешливо фыркнул:
– Как только вы передвигаетесь в этих хламидах? Даже мелкий Пискля может обежать вас десять раз, пока вы развернетесь.
Но впервые никто не обратил никакого внимания на Сияющего. Наоми и доктор Бальдино извивались клубком на полу. Из них двоих Наоми явно была сильнее и ловчее, но доктор Бальдино использовала грязные приемы. Она зажала соски Наоми и плевала той в лицо, когда на сцене нарисовалась куратор Гулд.
– Прекратите, довольно! – закричала старшая женщина, включив пожарную систему орошения и принявшись щелкать выключателем света.
Менискус старался держаться подальше от боевых действий. Внутри его тела уже и так происходила куча всяких процессов.
Куратор Гулд покосилась на Менискуса со странным выражением лица. Он понял, что она, видать, внезапно вспомнила о вирусах. Куратор сделала знак одной из охранниц и в ту же секунду ринулась к двери аквариума, чтобы запереть дерущихся и обоих мужчин внутри.
Она все равно опоздала. Без видимого усилия Сияющий первым оказался у двери и засунул туда ногу. Он принялся расширять щель.
– Что за безобразие! – закричала Гулд. – Охра…
СЕ сграбастал ее запястье и потащил Гулд через пролом в плексигласовой перегородке внутрь аквариума. Куратор развопилась не на шутку, наполняя воздух вокруг себя омерзительным зловонием.
– …на! Остановите их! Это возмутительно! – кричала она даже тогда, когда СЕ проволок ее мимо велосипеда и швырнул в угол.
– Мне это все уже порядком осточертело, – заявил он. Сияющий повернулся к Гулд и наставил палец ей в лицо. – Ты! Скажи своим битюгам держаться подальше.
– Или что? Ты ее изнасилуешь? – Доктор Бальдино засунула колено в рот Наоми и уселась на груди молодой женщины, тяжело дыша и потея, пока Наоми брыкалась под ней, суча каблуками по полу, чтобы найти точку опоры. Доктор Бальдино глухо засмеялась, когда засунула руку в блузку Наоми и извлекла оттуда пакет со спермой. – Теперь нам всем остается только радоваться.
Сияющий пристально посмотрел на нее и открыл рот, чтобы ответить. Затем Менискус услышал собственный крик. Коренастая охранница подняла руку с жуткого вида устройством, похожим на уменьшенную копию арбалета. Сияющий мгновенно отреагировал, нырнув к широко раскинутым ногам Наоми. Он не успел совсем чуть-чуть. Дротик почти пролетел мимо, но, на беду, задел его предплечье.
Совсем как умирающий герой в старом фильме про ковбоев и индейцев, Сияющий выдернул дротик и рухнул на пол. Его сверкающие глаза закатились, и веки опустились.
– Он умер? Он умер? – запричитал Менискус, бросившись на пол рядом с телом Сияющего.
– Это всего лишь успокоительное, – поспешила объяснить Гулд доктору Бальдино, которая перенесла свою враждебность с Наоми на более подходящий объект и теперь угрожающе надвигалась на куратора, так и не выпустив из рук свою призовую сперму. – Через несколько минут он очнется. Бог ты мой, да здесь воняет, как в кабинете ветеринара.
Менискусу хватило самообладания засунуть коробку с Чингисханом под кровать, когда Дженнифер вытащила освежитель воздуха размером с кошелек и обильно обрызгала аквариум. Воздух наполнился синтетическим запахом сирени.
– Нелицензированная сперма? – поинтересовалась Гулд у доктора Бальдино, вопросительно выгнув бровь. – Я вынуждена забрать это у вас.
Пальцы Мэдди Бальдино побелели, вцепившись в сперму. Гулд снова сделала знак своим прислужницам, которые обступили доктора Бальдино и освободили ее от пакета.
Губы куратора казались еще более тонкими и узкими, чем обычно. Она натянула на себя улыбку, больше похожую на волчий оскал. Гулд вытащила пару мятных леденцов «Лайф-сэйверс» в виде миниатюрных спасательных кругов и бодро захрустела ими.
– Нет необходимости говорить, что я просто ошеломлена подобным нарушением протокола безопасности. Дверь в инфицированный аквариум настежь распахнута. Верх безответственности.
– Я знаю, – сказала доктор Бальдино, смерив Наоми таким взглядом, словно вся вина за происшедшее лежала только на ней одной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Я не…
– Да, пытаешься. Такие, как мы, сбиваемся в стаю. Мы охотники. А ты, мелочь, наша добыча.
– Тогда почему бы тебе, твою мать, не пристрелить меня прямо здесь?
Она смерила меня оценивающим взглядом.
– Как-то я убила одного маленького китайчонка, теперь Триады питают ко мне нежные чувства.
Я вздохнула.
– Не могу поверить, что все дело в расовой принадлежности. – Как бы то ни было, я не видела никакого смысла разуверять ее, что я вовсе не китаянка, а кореянка. Меня волнуют гораздо более важные проблемы.
– Я пытаюсь объяснить тебе только одно: ты хочешь подточить систему, вырваться из трущоб и всего этого дерьма? А мне и моим подругам до смерти осточертел благополучный пригород, невыносимо пресный и жалкий. Поэтому нам следует объединить силы. Военная история свидетельствует, что объединение – единственный путь к победе. Ты просто не сможешь и дальше бегать в малочисленной стае – система вас задавит.
КрайЗглу наклонилась с пистолетом в руке и снисходительно погладила меня по голове. Металл лязгнул по моему черепу. По ее лицу скользила улыбка.
– Просто дай мне шанс, – попросила я.
Я уже начисто забыла, что хотела разыскать 10Ешу и забрать у нее пленку, прежде чем она выложит ее на своем сайте, или станет шантажировать мою мать, или удумает еще какую пакость. А забыла я потому, что моя привычная жизнь попросту перестала меня волновать. КрайЗглу стояла передо мной, словно распахивая настежь дверь в новую реальность. По сравнению с событиями сегодняшнего дня все прежнее мое существование казалось одним длинным-предлинным тусклым коридором. Изо дня в день одно и то же: маленький размер груди, отсутствие любви, никакого сходства с тем, что показывают по телеку – даже в рекламе депилятора «Нэр» больше страсти, чем во всей моей жизни. Все, что я люблю, не имеет никакого отношения к реальности. Все, начиная от книг или дисков и заканчивая далекими звездами, которых мне не суждено достичь.
К черту! Мне не нравится, какие чувства рождает во мне эта обувка. Неужели моя жизнь настолько плоха, что я и впрямь хочу стать мелкой шестеркой в банде КрайЗглу? Эй, это же я! Нет, этикетка на кедах врет, все не может быть возможным.
– Мне надо переодеться, – внезапно сказала я. – Ты как? Нужно вернуть шмотки в «Мокасины на милю».
– Все что пожелаешь.
Гм. Значит, она не догадывается о чудодейственном эффекте «Мокасин на милю». Я стаскиваю кеды, которые, помимо внесенной ими путаницы в мое представление о реальности, стерли ноги до волдырей. Я решаю идти босиком, но надеваю футболку «Упорство» и ремень с этикеткой «Лаки маффин» – не знаю, правда, что это значит, но название похоже на «Лаки чармс», мои любимые хлопья. Внезапно на меня нисходит озарение. Я вытаскиваю очень сексапильную, с пятнистым рисунком майку на лямках в стиле «крутая крошка» и говорю:
– КрайЗглу, мне кажется, на тебе будет отпадно смотреться.
– Ни в жисть такое дерьмо не надену. – Она прикладывает к себе платье из белой органзы и крутится перед зеркалом. Темно, и льющийся из фонарика свет придает ей жуткое сходство с вампиршей. КрайЗглу улыбается мне, ноздри у нее покраснели и трепещут от кокса. От ее вида у меня мурашки по коже бегут.
Затем она говорит:
– Ты уже решила, с кем пойдешь на выпускной бал?
Я отрицательно качаю головой, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Еще октябрь, – сказала я, словно защищаясь. – И я пока не выпускница.
– Ну а меня уже пригласили, – сообщила она. – Его зовут Малик, мы хотим заказать лимузин на всю ночь. – Я неуверенно улыбнулась ей. – Но у меня нет платья, так что самое время приступать к поискам подходящего наряда.
Есть что-то странное в этом разговоре, я хочу сказать, что-то очень странное, но от меня ускользает, что именно. От кокса КрайЗглу стала какая-то чудная. Во всяком случае мне кажется, что причина в кокаине.
– Смотри, вот ничегошное, – говорит она, вытаскивая нечто красное и кружевное. Цокает языком, увидев ценник. – Глядишь, сделают скидку.
Затем зарывается в кучу вечерних платьев. Тафта шелестит, когда ее лицо скользит по материалу. КрайЗглу что-то нащупывает. Вешалки грохочут. До меня доносится странный звук, словно она разрывает клейкую ленту.
Я не знаю, то ли это так «Лаки маффин» действует, то ли какое-то шестое чувство, но я машинально делаю шаг назад.
– Вот ты где, крошка, – говорит КрайЗглу, обращаясь к пушистым юбкам. – Иди к мамочке.
Она резко дергает, и моему взору предстает автомат «узи».
КОГДА ДЕВЧОНКА ТЕРЯЕТ ГОЛОВУ
Пронзительные вопли и шум борьбы выдернули Менискуса из игры. Первым делом он увидел Наоми. Она удерживала над головой сосуд с герметично запечатанной спермой, подальше от доктора Бальдино.
– Нет, дайте мне объяснить! Это для моей двоюродной сестры из Теннеси. Она живет в трейлерном парке и не в состоянии позволить себе такую роскошь.
Голос Наоми напоминал хриплое карканье, потому что доктор Бальдино вцепилась ей в горло и прижимала к стене аквариума. В воздухе разливался запах сансары: свидетельство недавнего секса Наоми с Сияющим. Самого СЕ Менискус не видел, но слышал: тот держался поодаль, насвистывая веселый мотивчик.
– Чушь собачья! – фыркнула доктор Бальдино. – Выкладывай начистоту. Что тебе известно?
Она принялась озираться, в ее глазах поселилось безумие и паранойя. Менискус прижался к стене, стараясь слиться с темнотой, царившей в его части аквариума. Его мозг все еще вибрировал. Все чувства Менискуса чрезвычайно обострились: казалось, будто он может взглядом касаться предметов и вдыхать звуки. Торжествующее выражение на лице Наоми он воспринимал не столько глазами, сколько каждой своей клеточкой, пылающей в его теле подобно раскаленному углю.
Наоми стала задыхаться.
– Ладно-ладно-ладно, нет у меня никакой двоюродной сестры, сперма для меня самой, понятно?
Слезы покатились по ее лицу. До сегодняшнего дня Менискус не видел, чтобы Наоми выказывала какие-либо признаки эмоций. Сейчас она явила себя во всей красе. Его кожа покрылась мурашками. Казалось, воздух дрожит и вибрирует от ярости этих двух женщин. Менискус вдыхал запах их чувств.
– ЗАЧЕМ? – закричала доктор Бальдино. – Зачем тебе понадобилась нелицензированная сперма? Ты что, спятила? ЗАЧЕМ? Ответь мне, зачем?
Доктора Бальдино колотила крупная дрожь. Менискусу пришел на ум висячий мост, раскачивающийся так сильно, что вот-вот мог обрушиться. Она тоже с минуты на минуту могла развалиться на части, и тогда крошечные Бальдино-осколки усеют весь пол, напоминая полотна сюрреалистов.
Сияющий собирал свой вещевой мешок и покачивал головой, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
Наоми стала растирать шею. Заговорщицким шепотом она сказала:
– Нет никакого Арни Хеншоу. Все это чистый Голливуд. № 4465 – тот человек, который выполняет все рискованные трюки на видео, и чьи феромоны вызвали среди нас такой ажиотаж, а вовсе не Арни.
У Менискуса сложилось впечатление, что доктор Бальдино ожидала услышать совсем другое.
– О чем ты говоришь? – Хотя в голосе доктора слышались жесткие нотки, она слегка ослабила хватку.
– Арни просто ширма – он подставное лицо.
– Это же смешно. «Хайбридж» обладает средствами, чтобы распознать подставных кандидатов, Арни не может быть всего лишь…
– Эй, «Хайбридж» все и затеял, не усекаете? У меня есть доказательство на пленке, я вам покажу, просто, мать вашу, отцепитесь от меня наконец!
– Я готов уйти, – сказал Сияющий, красноречиво качнув вещевым мешком. Рядом с его ногой стоял велосипед: пусть и не совсем законченный, но ехать на нем уже можно было. – Я отключу переговорное устройство, на всякий случай, а то вдруг вам придет в голову вызвать охрану сразу после моего ухода.
Доктор Бальдино резко крутанулась, отпустив Наоми, которая нырнула в образовавшуюся брешь под руками Мэдди и заскользила по гладкому полу, подкатив прямо к ногам Сияющего.
– Ты, оставайся на месте, – велела доктор Бальдино. – Мы с тобой не заключали никакой сделки.
– Верно, но Наоми заключила.
Доктор Бальдино вперилась рассерженным взглядом в молодую женщину.
– Да, я приняла условия, – заявила Наоми. Она бросила кокетливый взгляд на Сияющего и сказала: – Охрану я не вызывала. И не стала бы.
Сияющий повернулся спиной к ним обеим и двинулся к пульту управления, расположенному за «И-МИДЖем».
– Ты, чертова сучка! – завопила Бальдино. – Ты знала, что это надувательство, и ничего мне не сказала. Что с тобой случилось?
Она ринулась к Наоми, которая на локтях и коленях шустро рванула к кровати Менискуса. Тот отпрянул, чтобы убраться с ее пути, и в эту минуту увидел, как куратор Гулд входит в лабораторию. Ее сопровождали две здоровенных, остистых бабы, обряженных в антивирусные защитные костюмы и бронежилеты. Сияющий тоже их заметил и насмешливо фыркнул:
– Как только вы передвигаетесь в этих хламидах? Даже мелкий Пискля может обежать вас десять раз, пока вы развернетесь.
Но впервые никто не обратил никакого внимания на Сияющего. Наоми и доктор Бальдино извивались клубком на полу. Из них двоих Наоми явно была сильнее и ловчее, но доктор Бальдино использовала грязные приемы. Она зажала соски Наоми и плевала той в лицо, когда на сцене нарисовалась куратор Гулд.
– Прекратите, довольно! – закричала старшая женщина, включив пожарную систему орошения и принявшись щелкать выключателем света.
Менискус старался держаться подальше от боевых действий. Внутри его тела уже и так происходила куча всяких процессов.
Куратор Гулд покосилась на Менискуса со странным выражением лица. Он понял, что она, видать, внезапно вспомнила о вирусах. Куратор сделала знак одной из охранниц и в ту же секунду ринулась к двери аквариума, чтобы запереть дерущихся и обоих мужчин внутри.
Она все равно опоздала. Без видимого усилия Сияющий первым оказался у двери и засунул туда ногу. Он принялся расширять щель.
– Что за безобразие! – закричала Гулд. – Охра…
СЕ сграбастал ее запястье и потащил Гулд через пролом в плексигласовой перегородке внутрь аквариума. Куратор развопилась не на шутку, наполняя воздух вокруг себя омерзительным зловонием.
– …на! Остановите их! Это возмутительно! – кричала она даже тогда, когда СЕ проволок ее мимо велосипеда и швырнул в угол.
– Мне это все уже порядком осточертело, – заявил он. Сияющий повернулся к Гулд и наставил палец ей в лицо. – Ты! Скажи своим битюгам держаться подальше.
– Или что? Ты ее изнасилуешь? – Доктор Бальдино засунула колено в рот Наоми и уселась на груди молодой женщины, тяжело дыша и потея, пока Наоми брыкалась под ней, суча каблуками по полу, чтобы найти точку опоры. Доктор Бальдино глухо засмеялась, когда засунула руку в блузку Наоми и извлекла оттуда пакет со спермой. – Теперь нам всем остается только радоваться.
Сияющий пристально посмотрел на нее и открыл рот, чтобы ответить. Затем Менискус услышал собственный крик. Коренастая охранница подняла руку с жуткого вида устройством, похожим на уменьшенную копию арбалета. Сияющий мгновенно отреагировал, нырнув к широко раскинутым ногам Наоми. Он не успел совсем чуть-чуть. Дротик почти пролетел мимо, но, на беду, задел его предплечье.
Совсем как умирающий герой в старом фильме про ковбоев и индейцев, Сияющий выдернул дротик и рухнул на пол. Его сверкающие глаза закатились, и веки опустились.
– Он умер? Он умер? – запричитал Менискус, бросившись на пол рядом с телом Сияющего.
– Это всего лишь успокоительное, – поспешила объяснить Гулд доктору Бальдино, которая перенесла свою враждебность с Наоми на более подходящий объект и теперь угрожающе надвигалась на куратора, так и не выпустив из рук свою призовую сперму. – Через несколько минут он очнется. Бог ты мой, да здесь воняет, как в кабинете ветеринара.
Менискусу хватило самообладания засунуть коробку с Чингисханом под кровать, когда Дженнифер вытащила освежитель воздуха размером с кошелек и обильно обрызгала аквариум. Воздух наполнился синтетическим запахом сирени.
– Нелицензированная сперма? – поинтересовалась Гулд у доктора Бальдино, вопросительно выгнув бровь. – Я вынуждена забрать это у вас.
Пальцы Мэдди Бальдино побелели, вцепившись в сперму. Гулд снова сделала знак своим прислужницам, которые обступили доктора Бальдино и освободили ее от пакета.
Губы куратора казались еще более тонкими и узкими, чем обычно. Она натянула на себя улыбку, больше похожую на волчий оскал. Гулд вытащила пару мятных леденцов «Лайф-сэйверс» в виде миниатюрных спасательных кругов и бодро захрустела ими.
– Нет необходимости говорить, что я просто ошеломлена подобным нарушением протокола безопасности. Дверь в инфицированный аквариум настежь распахнута. Верх безответственности.
– Я знаю, – сказала доктор Бальдино, смерив Наоми таким взглядом, словно вся вина за происшедшее лежала только на ней одной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59