Эта книга обо мне. Дай посмотреть. Что они говорят обо мне сейчас?
– О тебе? Кто ты такой, твою мать? – с остервенением повторила я свой вопрос, крепко припечатав дуло к выемке между его бровями.
– Ну же, давай пристрели меня, – засмеялся он. – Как только ты это сделаешь, бомба взорвется.
– Сун, не убивай его! – попросила Кери. Я уставилась на него.
– Ты и есть БелОвлазка? Что-то с трудом верится.
Честно говоря, когда у человека такое имя, то, приготовившись к худшему, подсознательно ожидаешь увидеть исполинскую гору, какого-нибудь громилу с золотыми зубами и тяжелыми ботинками. Но БелОвлазка оказался ненамного крупнее меня. Он был одет во все черное, как КрайЗглу, и являлся обладателем вьющихся блеклых волос и веснушек. Тощий парень стоял, засунув руки в карманы и опустив глаза, с кривой улыбкой на узком как у эльфа лице. Он был даже по-своему смазлив. Только вот лопоухий, а так ничего.
– Что ты собираешься делать с моей книгой? Лучше и не пытайся убить меня. Сами взлетите на воздух.
– Сбавь газу, БелОвлазка! Я, знаешь ли, слегка нервничаю, так что будет обидно, если я прихлопну тебя ненароком.
– Нет необходимости в меня стрелять. Я просто взял несколько бриллиантов, пару компьютерных игр и сумочку от «Гуччи» для своей женщины. Сущий пустяк.
– Сущий пустяк? – завопила Кери. – Ты забыл упомянуть о бомбе.
Он выдавил улыбку, словно говоря: «А, да это ж ерунда!» и посмотрел вниз, стоя на одной ноге и ковыряя другой в земле, будто смущенный мальчишка.
– О да. Бомба.
Я вконец растерялась. Вот передо мной парень, из-за которого КрайЗглу чуть в штаны не наложила. Этого парня полковник Хузит назвал очень опасным. Тот самый страшный террорист собственной персоной.
Впрочем, если уж я могу стать бандиткой, то, надо полагать, всякий может попытаться заделаться криминальной легендой.
– Свинья никогда не полетит, – сказал он Сук Хи. – Игра окончена. Оставь ее. БелОвлазка пришел, и теперь торговый центр принадлежит мне одному.
Я открыла книгу и стала бегло ее просматривать.
– Здесь говорится, что ты шиворот-вор. Что это значит?
– Я нашел золотой ключик ко всем замкам, понимаешь? Куда угодно могу влезть по-белому, то есть чисто, не оставив следов. Вот почему они называют меня БелОвлазка. Я могу попасть в любое место. И достать, что угодно. Но их пугает не то, что я краду. А то, что я оставляю после себя. Это и значит быть шиворот-вором, то есть шиворот-навыворот, вором наоборот.
– Ну и что ты тогда оставляешь после себя? Помимо взрывчатки, конечно.
Он засмеялся.
– Слишком много черного. Они такое не любят.
– «Они» – это полицейские?
– Они не понимают меня. Они всего лишь лицемерные мудоны, извини за грубость.
– Здесь говорится, что они, не моргнув глазом, убьют тысячи невинных людей, лишь бы остановить тебя. Это правда? Почему я раньше никогда о тебе не слышала?
– Знаешь ли, предпочитаю не привлекать к себе излишнего внимания. Сейчас мои «Страшилы» выполняют все черную работу. Я, как бы это сказать, слегка удалился от дел. Расслабился и выжидаю благоприятной возможности. Как сегодня.
– Так 10Еша приходится тебе племянницей?
– Ну да, а что здесь такого?
– Соображалка у нее хорошо работает. Как, по-твоему, она хочет, чтобы ты подорвал Торжище?
– Девочка, ты обратилась не по адресу. Это не я намерен взорвать здесь все. Это они так решили! – Он махнул рукой в сторону Сук Хи. – Ваша подружка и ее шеф полиции, они воображают, будто умнее их нет никого. Я говорю, просто дайте мне сделать то, что мне нужно, и мы можем все мирно отправиться по домам. Но нет! Им загорелось уничтожить меня и мне подобных. Они просто видят меня и тотчас же хотят убить. Разве это моя вина?
– Сук Хи? – спросила я. В моем голосе послышались плаксивые нотки, но я уже вконец вымоталась и хотела, чтобы все закончилось, и даже малость скучала по Кену, этой мелюзге. – Что скажешь, Сук Хи? Не пора ли нам всем наконец договориться?
В голосе СХ прозвучали жесткие нотки. Она сказала, даже не посмотрев в нашу сторону:
– Сун, ты не знаешь самого главного, твою мать! БелОвлазка убивает людей. Спроси его самого.
– Это всего-навсего селективное отрезание и чистка мужского населения во имя благих целей. А начали все копы.
– Ты обострил ситуацию, – сказала Сук Хи. – Впрочем, как и всегда.
– Копы могли бы убраться оттуда в любое время. Не моя вина, что они стали стрелять по своим.
– Сун, – сказала Кери, – какого черта? О чем они толкуют?
– Не уверена, – сказала я, листая страницы. – Сук Хи, если верить мистеру Каррере, мы ничего не добьемся, если станем сражаться с БелОвлазкой. Думаю, стоит начать переговоры.
– Скажи это полиции, – рассмеялся БелОвлазка. – Они ни за что в жизни не станут вступать в какие бы то ни было переговоры. Слишком тупые.
– Может, и получилось бы, будь у нас больше времени в запасе.
Сук Хи сказала:
– Мне не удастся закончить игру до того, как бомба взорвется. Ничего не выйдет.
– Но ты можешь кое-что изменить. Ты же сделала те вещи. И противогаз – твоих рук дело. Поэтому ответь мне, ты сумеешь изменить бомбу?
– Сун, еще немного, и я выиграю. Я смогла бы отправить поросенка на луну и обратно. Но не тогда, когда тикает бомба.
– Бомба-аа вовсе-ее не-ее опасна-аа, – пропел БелОвлазка. – Я все говорю и говорю об этом, но никто меня не слушает.
– Полиция напугана. Ради всего святого, они даже вызвали сюда армию!
– Не было необходимости, – уперся БелОвлазка. – Это совершенно другая бомба.
– Это ты так говоришь, но почему мы должны тебе верить?
– Истинная правда, – ответил БелОвлазка. – Я же не какой-нибудь там профи в костюме-тройке с сотовым телефоном и толпой помощников, бегающих вокруг меня шлейфом. Так что с чего это вам мне верить, пусть даже я и изготовил эту бомбу?
Кери сказала:
– Если что-то выглядит как бомба и тикает как бомба, то, вероятно, это бомба и есть. Никакого отношения к твоим умениям преподносить себя. Хотя, прости уж меня за откровенность, тебе явно не мешало бы ими заняться.
– Умения преподносить себя? Вас только это и заботит. Всюду только показуха, показуха, показуха. Имидж – это все. Вся заваруха из-за каких-то там ярлычков.
– Избавь меня… – заговорила Кери, но я, словно со стороны, услышала свой голос:
– Заткнись!
Должно быть, вышло у меня это довольно веско, потому что все уставились на меня. Я же усиленно думала.
– Сук Хи? – сказала я.
– Да?
– Ты знаешь, как у тебя получилось сделать те ярлычки на одежде реальными? Как было с трусами?
– Да, да, я же тебе столько раз уже говорила, что именно этим я здесь и занимаюсь.
– Ты можешь повторить этот фокус с отделом косметики? Так сказать, можешь туалетную воду сотворить? А еще какую-нибудь мужскую одежку?
– Наверно, да. Если уж тебе так хочется получить доказательства.
Я развернулась к БелОвлазке.
– Ты вроде бы хотел сотрудничать?
– Я? Сотрудничать с вами? Да на фига это мне сдалось? Вы просто хотите от меня отделаться. Вы такие же, как все остальные.
– 10Еша задумала все это для нас обоих. Она твоя племянница. Она нас втравила в это.
– Ну и что?
– А то, что ты тоже взлетишь на воздух, уразумел? Он задумался.
– Ладно, что ты замышляешь? Спрашиваю из простого любопытства.
– Мы обманем фараонов. Думаю, Сук Хи по силам провернуть это дело. Мы тебе сменим имидж, и ты сможешь заделаться хакером-перебежчиком.
Все уставились на меня. Кери заговорила тоном, какой мы обычно приберегали для безумных идей Сук Хи:
– Гм, Сун, о чем ты? Что за хакер-перебежчик?
– Ну понимаете, это когда какого-нибудь хакера нанимает правительство, чтобы проникнуть в их систему безопасности и показать слабые места в защите. Мы заставим службу безопасности Торжища нанять тебя, чтобы обучить их, как тебе удавалось так долго водить их за нос. Как ты попадал внутрь и тебя никто не видел, как установил бомбу и т. д. и т. п. Тогда они навсегда избавятся от угрозы тебе подобных.
– Желаю удачи, когда станешь убеждать копов поговорить со мной, – сказал БелОвлазка. – У нас сложились не самые лучшие отношения.
– Поэтому и нужна смена имиджа.
– Смена имиджа? Как в этих имидж-шоу?
– Но только если Сук Хи сумеет сделать то, что, по ее словам, она умеет делать. У тебя получится, СХ?
– Попробую.
Пришлось вернуться в «Лорд&Тэйлор». Вопреки моим ожиданиям, здесь было довольно чисто – должно быть, уборщики уже наведались сюда и начали приводить все в порядок, хотя в ту минуту там никого не наблюдалось. Я дергалась, как змея на дискотеке. С содроганием ждала, что вот-вот зазвучат мегафоны лейтенанта Ежевики, но вертолеты улетели на базу, и, поскольку стояла глубокая ночь, думаю, даже на шоссе движение затихло.
– Ты сама-то знаешь, куда мы идем? – прошептал мне на ухо БелОвлазка, перепугав до смерти.
– Узнаю, когда мы туда придем.
Хотя, признаться, уверенности во мне было мало. Мы обошли парочку лестниц и тележек с подручными средствами, которые стояли там, где раньше находилась витрина «Клиник», а потом я едва не застрелила приземистую маленькую женщину с густой черной шевелюрой. Казалось, она появилась из ниоткуда, неся за спиной с десяток пакетов с одеждой.
– На помощь! Я всего лишь продавец-консультант! – взвизгнула она.
В речи женщины чувствовался какой-то экзотический акцент; я предположила, что она или из Ирана, или из Саудовской Аравии, или откуда-то из тех мест, но пистолет опустила. Женщина смерила меня укоризненным взглядом и затем через силу улыбнулась.
– У меня есть костюмы от «Брукс бразерс» для мистера БелОвлазки. Мы сомневались по поводу размера и цвета, поэтому я принесла сразу несколько, чтобы можно было выбрать. Сэр, какой у вас размер обуви?
– Девятый, – ответил БелОвлазка, с довольным выражением лица забирая костюмы. Женщина, не сказав ни слова, засеменила прочь.
И тогда я увидела витрину, которую искала. Раньше ее тут не было. Там стояли видеоэкраны, показывающие тонущий в полумраке новый отдел, не связанный ни с какой известной мне дизайнерской маркой. Я взяла БелОвлазку за локоть и подвела к этой новой витрине.
Бархатистый, чувственный голос за кадром принадлежал женщине – голос хриплый, глубокий и с богатыми оттенками. Визуальные эффекты представляли собой бинарное изображение, акварельными вспышками мерцающее на старой газетной бумаге.
– Представьте, что вы могли бы изменить свое лицо с помощью одной только мысли. Убрать морщины. Удалить разрушительные следы ультрафиолета. Наполнить тонкие губы соком молодости и стереть под глазами темные круги. Теперь у вас появилась возможность осуществить свои фантазии. Вы можете измениться, с помощью мысли. «Мысленный уход за кожей» предлагает вам свои услуги в «Лорд& Тэйлор».
– Садись, – велела я.
– Мне нравятся женщины, которые умеют прибрать мужчину к рукам, – сказал БелОвлазка, с видимым трудом залезая в высокое косметическое кресло. – Однако что-то у меня большие сомнения по поводу костюма от «Брукс бразерс». Хотелось бы в любой ситуации оставаться верным своим принципам, ты понимаешь, что я имею в виду?
Я его слушала вполуха. Мне стало как-то не по себе. Это у нас Сук Хи мастерица по штукатурке. Я такой ерундой не занимаюсь. Я взяла огромную пушистую кисточку и сделала ею несколько пробных выпадов. Внезапно я заметила одеколон.
Инстинкт: для мужчин.
Я взяла его в руки. На черной, покрытой блестками коробке была нарисована карта созвездий – китайских созвездий, если уж на то пошло, – но художник перепутал их местами.
– Настоящее небо выглядит иначе, – сказала я. – На мой взгляд, для товара, который потянет на две сотни баксов, они могли бы по крайней мере правильно разместить созвездия.
БелОвлазка не слушал меня, но разве можно его винить?
Мне подобная несуразность не давала покоя, и я продолжала рассматривать коробку. На ней виднелся какой-то рельефный рисунок, едва заметный. Если бы вы поднесли коробку к свету, то заметили бы, что все созвездия словно очерчивают контуры мужского тела.
– Чудно как-то. Эти звезды передвинули для тебя. Хотелось бы мне знать, нет ли в этой метафоре скрытого смысла. Слегка закручено, но ладно, мне-то что.
Я открыла колпачок и прицелилась в затылок БелОвлазки.
– Эй, на хрена это вонючее дерьмо? Да я ни за что… Пфффф!
Слишком поздно. Я уже подстрелила его.
– Теперь слушай. Мы изменим твой облик, и ты сыграешь свою роль, а не то мы все взлетим на воздух. Помни, когда станешь разговаривать с фараонами, начнешь со своей козырной карты – ты можешь научить их защищаться от других воров.
– Я не вор. Я шиворот-вор!
– Или других шиворот-воров. – Я принялась копаться среди флакончиков с увлажняющими кремами и масками. – Благодари бога, что Ты мужик, и мне не придется испытывать на тебе свои навыки по подводке глаз и прочей чепухе.
– Вообще-то я бы не отказался, если бы мне малость подвели карандашом глаза, – заявил БелОвлазка, вертясь перед зеркалом. – Сэмюель Л. Джексон в своих фильмах всегда пользуется подводкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– О тебе? Кто ты такой, твою мать? – с остервенением повторила я свой вопрос, крепко припечатав дуло к выемке между его бровями.
– Ну же, давай пристрели меня, – засмеялся он. – Как только ты это сделаешь, бомба взорвется.
– Сун, не убивай его! – попросила Кери. Я уставилась на него.
– Ты и есть БелОвлазка? Что-то с трудом верится.
Честно говоря, когда у человека такое имя, то, приготовившись к худшему, подсознательно ожидаешь увидеть исполинскую гору, какого-нибудь громилу с золотыми зубами и тяжелыми ботинками. Но БелОвлазка оказался ненамного крупнее меня. Он был одет во все черное, как КрайЗглу, и являлся обладателем вьющихся блеклых волос и веснушек. Тощий парень стоял, засунув руки в карманы и опустив глаза, с кривой улыбкой на узком как у эльфа лице. Он был даже по-своему смазлив. Только вот лопоухий, а так ничего.
– Что ты собираешься делать с моей книгой? Лучше и не пытайся убить меня. Сами взлетите на воздух.
– Сбавь газу, БелОвлазка! Я, знаешь ли, слегка нервничаю, так что будет обидно, если я прихлопну тебя ненароком.
– Нет необходимости в меня стрелять. Я просто взял несколько бриллиантов, пару компьютерных игр и сумочку от «Гуччи» для своей женщины. Сущий пустяк.
– Сущий пустяк? – завопила Кери. – Ты забыл упомянуть о бомбе.
Он выдавил улыбку, словно говоря: «А, да это ж ерунда!» и посмотрел вниз, стоя на одной ноге и ковыряя другой в земле, будто смущенный мальчишка.
– О да. Бомба.
Я вконец растерялась. Вот передо мной парень, из-за которого КрайЗглу чуть в штаны не наложила. Этого парня полковник Хузит назвал очень опасным. Тот самый страшный террорист собственной персоной.
Впрочем, если уж я могу стать бандиткой, то, надо полагать, всякий может попытаться заделаться криминальной легендой.
– Свинья никогда не полетит, – сказал он Сук Хи. – Игра окончена. Оставь ее. БелОвлазка пришел, и теперь торговый центр принадлежит мне одному.
Я открыла книгу и стала бегло ее просматривать.
– Здесь говорится, что ты шиворот-вор. Что это значит?
– Я нашел золотой ключик ко всем замкам, понимаешь? Куда угодно могу влезть по-белому, то есть чисто, не оставив следов. Вот почему они называют меня БелОвлазка. Я могу попасть в любое место. И достать, что угодно. Но их пугает не то, что я краду. А то, что я оставляю после себя. Это и значит быть шиворот-вором, то есть шиворот-навыворот, вором наоборот.
– Ну и что ты тогда оставляешь после себя? Помимо взрывчатки, конечно.
Он засмеялся.
– Слишком много черного. Они такое не любят.
– «Они» – это полицейские?
– Они не понимают меня. Они всего лишь лицемерные мудоны, извини за грубость.
– Здесь говорится, что они, не моргнув глазом, убьют тысячи невинных людей, лишь бы остановить тебя. Это правда? Почему я раньше никогда о тебе не слышала?
– Знаешь ли, предпочитаю не привлекать к себе излишнего внимания. Сейчас мои «Страшилы» выполняют все черную работу. Я, как бы это сказать, слегка удалился от дел. Расслабился и выжидаю благоприятной возможности. Как сегодня.
– Так 10Еша приходится тебе племянницей?
– Ну да, а что здесь такого?
– Соображалка у нее хорошо работает. Как, по-твоему, она хочет, чтобы ты подорвал Торжище?
– Девочка, ты обратилась не по адресу. Это не я намерен взорвать здесь все. Это они так решили! – Он махнул рукой в сторону Сук Хи. – Ваша подружка и ее шеф полиции, они воображают, будто умнее их нет никого. Я говорю, просто дайте мне сделать то, что мне нужно, и мы можем все мирно отправиться по домам. Но нет! Им загорелось уничтожить меня и мне подобных. Они просто видят меня и тотчас же хотят убить. Разве это моя вина?
– Сук Хи? – спросила я. В моем голосе послышались плаксивые нотки, но я уже вконец вымоталась и хотела, чтобы все закончилось, и даже малость скучала по Кену, этой мелюзге. – Что скажешь, Сук Хи? Не пора ли нам всем наконец договориться?
В голосе СХ прозвучали жесткие нотки. Она сказала, даже не посмотрев в нашу сторону:
– Сун, ты не знаешь самого главного, твою мать! БелОвлазка убивает людей. Спроси его самого.
– Это всего-навсего селективное отрезание и чистка мужского населения во имя благих целей. А начали все копы.
– Ты обострил ситуацию, – сказала Сук Хи. – Впрочем, как и всегда.
– Копы могли бы убраться оттуда в любое время. Не моя вина, что они стали стрелять по своим.
– Сун, – сказала Кери, – какого черта? О чем они толкуют?
– Не уверена, – сказала я, листая страницы. – Сук Хи, если верить мистеру Каррере, мы ничего не добьемся, если станем сражаться с БелОвлазкой. Думаю, стоит начать переговоры.
– Скажи это полиции, – рассмеялся БелОвлазка. – Они ни за что в жизни не станут вступать в какие бы то ни было переговоры. Слишком тупые.
– Может, и получилось бы, будь у нас больше времени в запасе.
Сук Хи сказала:
– Мне не удастся закончить игру до того, как бомба взорвется. Ничего не выйдет.
– Но ты можешь кое-что изменить. Ты же сделала те вещи. И противогаз – твоих рук дело. Поэтому ответь мне, ты сумеешь изменить бомбу?
– Сун, еще немного, и я выиграю. Я смогла бы отправить поросенка на луну и обратно. Но не тогда, когда тикает бомба.
– Бомба-аа вовсе-ее не-ее опасна-аа, – пропел БелОвлазка. – Я все говорю и говорю об этом, но никто меня не слушает.
– Полиция напугана. Ради всего святого, они даже вызвали сюда армию!
– Не было необходимости, – уперся БелОвлазка. – Это совершенно другая бомба.
– Это ты так говоришь, но почему мы должны тебе верить?
– Истинная правда, – ответил БелОвлазка. – Я же не какой-нибудь там профи в костюме-тройке с сотовым телефоном и толпой помощников, бегающих вокруг меня шлейфом. Так что с чего это вам мне верить, пусть даже я и изготовил эту бомбу?
Кери сказала:
– Если что-то выглядит как бомба и тикает как бомба, то, вероятно, это бомба и есть. Никакого отношения к твоим умениям преподносить себя. Хотя, прости уж меня за откровенность, тебе явно не мешало бы ими заняться.
– Умения преподносить себя? Вас только это и заботит. Всюду только показуха, показуха, показуха. Имидж – это все. Вся заваруха из-за каких-то там ярлычков.
– Избавь меня… – заговорила Кери, но я, словно со стороны, услышала свой голос:
– Заткнись!
Должно быть, вышло у меня это довольно веско, потому что все уставились на меня. Я же усиленно думала.
– Сук Хи? – сказала я.
– Да?
– Ты знаешь, как у тебя получилось сделать те ярлычки на одежде реальными? Как было с трусами?
– Да, да, я же тебе столько раз уже говорила, что именно этим я здесь и занимаюсь.
– Ты можешь повторить этот фокус с отделом косметики? Так сказать, можешь туалетную воду сотворить? А еще какую-нибудь мужскую одежку?
– Наверно, да. Если уж тебе так хочется получить доказательства.
Я развернулась к БелОвлазке.
– Ты вроде бы хотел сотрудничать?
– Я? Сотрудничать с вами? Да на фига это мне сдалось? Вы просто хотите от меня отделаться. Вы такие же, как все остальные.
– 10Еша задумала все это для нас обоих. Она твоя племянница. Она нас втравила в это.
– Ну и что?
– А то, что ты тоже взлетишь на воздух, уразумел? Он задумался.
– Ладно, что ты замышляешь? Спрашиваю из простого любопытства.
– Мы обманем фараонов. Думаю, Сук Хи по силам провернуть это дело. Мы тебе сменим имидж, и ты сможешь заделаться хакером-перебежчиком.
Все уставились на меня. Кери заговорила тоном, какой мы обычно приберегали для безумных идей Сук Хи:
– Гм, Сун, о чем ты? Что за хакер-перебежчик?
– Ну понимаете, это когда какого-нибудь хакера нанимает правительство, чтобы проникнуть в их систему безопасности и показать слабые места в защите. Мы заставим службу безопасности Торжища нанять тебя, чтобы обучить их, как тебе удавалось так долго водить их за нос. Как ты попадал внутрь и тебя никто не видел, как установил бомбу и т. д. и т. п. Тогда они навсегда избавятся от угрозы тебе подобных.
– Желаю удачи, когда станешь убеждать копов поговорить со мной, – сказал БелОвлазка. – У нас сложились не самые лучшие отношения.
– Поэтому и нужна смена имиджа.
– Смена имиджа? Как в этих имидж-шоу?
– Но только если Сук Хи сумеет сделать то, что, по ее словам, она умеет делать. У тебя получится, СХ?
– Попробую.
Пришлось вернуться в «Лорд&Тэйлор». Вопреки моим ожиданиям, здесь было довольно чисто – должно быть, уборщики уже наведались сюда и начали приводить все в порядок, хотя в ту минуту там никого не наблюдалось. Я дергалась, как змея на дискотеке. С содроганием ждала, что вот-вот зазвучат мегафоны лейтенанта Ежевики, но вертолеты улетели на базу, и, поскольку стояла глубокая ночь, думаю, даже на шоссе движение затихло.
– Ты сама-то знаешь, куда мы идем? – прошептал мне на ухо БелОвлазка, перепугав до смерти.
– Узнаю, когда мы туда придем.
Хотя, признаться, уверенности во мне было мало. Мы обошли парочку лестниц и тележек с подручными средствами, которые стояли там, где раньше находилась витрина «Клиник», а потом я едва не застрелила приземистую маленькую женщину с густой черной шевелюрой. Казалось, она появилась из ниоткуда, неся за спиной с десяток пакетов с одеждой.
– На помощь! Я всего лишь продавец-консультант! – взвизгнула она.
В речи женщины чувствовался какой-то экзотический акцент; я предположила, что она или из Ирана, или из Саудовской Аравии, или откуда-то из тех мест, но пистолет опустила. Женщина смерила меня укоризненным взглядом и затем через силу улыбнулась.
– У меня есть костюмы от «Брукс бразерс» для мистера БелОвлазки. Мы сомневались по поводу размера и цвета, поэтому я принесла сразу несколько, чтобы можно было выбрать. Сэр, какой у вас размер обуви?
– Девятый, – ответил БелОвлазка, с довольным выражением лица забирая костюмы. Женщина, не сказав ни слова, засеменила прочь.
И тогда я увидела витрину, которую искала. Раньше ее тут не было. Там стояли видеоэкраны, показывающие тонущий в полумраке новый отдел, не связанный ни с какой известной мне дизайнерской маркой. Я взяла БелОвлазку за локоть и подвела к этой новой витрине.
Бархатистый, чувственный голос за кадром принадлежал женщине – голос хриплый, глубокий и с богатыми оттенками. Визуальные эффекты представляли собой бинарное изображение, акварельными вспышками мерцающее на старой газетной бумаге.
– Представьте, что вы могли бы изменить свое лицо с помощью одной только мысли. Убрать морщины. Удалить разрушительные следы ультрафиолета. Наполнить тонкие губы соком молодости и стереть под глазами темные круги. Теперь у вас появилась возможность осуществить свои фантазии. Вы можете измениться, с помощью мысли. «Мысленный уход за кожей» предлагает вам свои услуги в «Лорд& Тэйлор».
– Садись, – велела я.
– Мне нравятся женщины, которые умеют прибрать мужчину к рукам, – сказал БелОвлазка, с видимым трудом залезая в высокое косметическое кресло. – Однако что-то у меня большие сомнения по поводу костюма от «Брукс бразерс». Хотелось бы в любой ситуации оставаться верным своим принципам, ты понимаешь, что я имею в виду?
Я его слушала вполуха. Мне стало как-то не по себе. Это у нас Сук Хи мастерица по штукатурке. Я такой ерундой не занимаюсь. Я взяла огромную пушистую кисточку и сделала ею несколько пробных выпадов. Внезапно я заметила одеколон.
Инстинкт: для мужчин.
Я взяла его в руки. На черной, покрытой блестками коробке была нарисована карта созвездий – китайских созвездий, если уж на то пошло, – но художник перепутал их местами.
– Настоящее небо выглядит иначе, – сказала я. – На мой взгляд, для товара, который потянет на две сотни баксов, они могли бы по крайней мере правильно разместить созвездия.
БелОвлазка не слушал меня, но разве можно его винить?
Мне подобная несуразность не давала покоя, и я продолжала рассматривать коробку. На ней виднелся какой-то рельефный рисунок, едва заметный. Если бы вы поднесли коробку к свету, то заметили бы, что все созвездия словно очерчивают контуры мужского тела.
– Чудно как-то. Эти звезды передвинули для тебя. Хотелось бы мне знать, нет ли в этой метафоре скрытого смысла. Слегка закручено, но ладно, мне-то что.
Я открыла колпачок и прицелилась в затылок БелОвлазки.
– Эй, на хрена это вонючее дерьмо? Да я ни за что… Пфффф!
Слишком поздно. Я уже подстрелила его.
– Теперь слушай. Мы изменим твой облик, и ты сыграешь свою роль, а не то мы все взлетим на воздух. Помни, когда станешь разговаривать с фараонами, начнешь со своей козырной карты – ты можешь научить их защищаться от других воров.
– Я не вор. Я шиворот-вор!
– Или других шиворот-воров. – Я принялась копаться среди флакончиков с увлажняющими кремами и масками. – Благодари бога, что Ты мужик, и мне не придется испытывать на тебе свои навыки по подводке глаз и прочей чепухе.
– Вообще-то я бы не отказался, если бы мне малость подвели карандашом глаза, – заявил БелОвлазка, вертясь перед зеркалом. – Сэмюель Л. Джексон в своих фильмах всегда пользуется подводкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59