Говорил он мало, любил шахматы и книги,
рыбалку и походы за грибами. Жил скромно, но одевался весьма изысканно и со
вкусом. Кажется, преподавал в МГУ, но Чудаков не был в этом уверен.
Нынешней зимой профессор принимал участие в научной экспедиции в
страны Юго-Восточной Азии, организованной Академией наук СССР. В экспедиции
участвовали крупные учёные и видные специалисты в различных областях науки,
в том числе и зарубежные коллеги. В распоряжение экспедиции Академия
предоставила большое, технически великолепно оснащённое исследовательское
судно. Именно из этой поездки и привёз Красницкий ту самую футболку. И хотя
в подробности её приобретения он особенно не вдавался, всё же несколько
слов, которыми обычно сопровождают подарок, Чудаков от него услышал.
Приобретена она была на побережье какой-то далёкой азиатской страны, в
маленьком порту, где вынуждено было бросить якорь их судно для проведения
мелкого внепланового ремонта. Небольшой базар, ничего общего не имеющий с
традиционным восточным базаром - с его изобилием, щедростью и громкими
выкриками торговцев со всего света, напоминал скорее толкучку где-нибудь на
окраине Москвы. Здесь-то и наткнулся профессор на одинокого
кустаря-ремесленника, торговавшего вот этими самыми футболками. То ли
замысловатый рисунок приглянулся ему, то ли сработала привычка приобретать
сувениры повсюду, куда бы не забросила его судьба, - потом профессор этого
уже не помнил. Просто шёл мимо - и купил, без какой бы то ни было
необходимости и причины. Конечно, сама по себе покупка футболки ничего бы
не значила, если бы не одна незначительная деталь... Чудаков, усиленно
напрягая память, пытался вспомнить тот памятный вечер после возвращения
профессора из экспедиции. Они тогда сидели за партией в шахматы и вяло
перекидывались какими-то словами через стройные ряды чёрно-белых фигур.
Совсем как будто невзначай профессор вдруг сказал, что позже, уже на борту
корабля, он видел точно такую же футболку у одного из членов судовой
команды, кажется, радиста. Чудаков помнил, как Пётр Николаевич тогда ещё
как-то странно рассмеялся и добавил, кивая на футболку, что "сей уникальный
предмет кустарного производства является образцом вырождающейся культуры
этого далёкого народа".
Сейчас, после всех этих ужасных событий, слово "уникальный" вдруг
наполнилось для Чудакова особым смыслом. Уникальный - это значит
единственный в своём роде, нигде больше не встречающийся. И если появилась
вторая такая же футболка в окрестностях дачи Красницкого, то принадлежать
она могла только тому, другому, обладателю уникума - корабельному радисту.
Вероятность случайного совпадения была ничтожно мала. Интуиция подсказывала
Чудакову, что это не случайность. Вчера днём - Чудаков вдруг ясно это
осознал - в районе Снегирей находился вооружённый охотничьим ружьём член
корабельный команды того самого исследовательского судна, о котором
упоминал в своё время профессор Красницкий. Он-то и мог быть тем
незнакомцем, который выстрелил в профессора первым - за несколько часов до
Храпова.
В этом-то и заключалось второе открытие Чудакова, явившееся прямым
следствием хитросплетения фактов и логических построений, с блесков
осуществлённых нашим детективом-любителем.
Чудаков был на седьмом небе от счастья. Ещё бы! Сидя в пустой тёмной
комнате, он "вычислил" преступника, как некий сыщик из рассказа Эдгара По,
и теперь оставалось только найти этого преступника. Что Чудаков знал о нём?
Внешне он был схож с самим Чудаковым - иначе бы старик не спутал их, причём
одеты они были совершенно одинаково: в бельгийские "варёнки" и уникальную
футболку из далёкой восточной страны. Далее, служит он, по всей видимости,
радистом на том самом судне. Как же оно называлось? Ведь профессор как-то
упоминал его в разговоре: "Академик..." Кажется, какой-то академик, но
какой?.. Нет, не вспомнить: Так, теперь порт приписки. Если не изменяет
память, профессор что-то говорил о Таллинне: Да, точно! Судно отбыло в
экспедицию именно из Таллинна: Чудаков, довольный собой и своей памятью, с
удовлетворением потёр руки. Значит, следы предполагаемого убийцы профессора
Красницкого нужно искать в таллиннском порту.
Чудаков поскрёб в затылке. То, что завтра ему предстоит поездка в
столицу Эстонии, не вызывало у него ни малейшего сомнения. О просьбе
следователя Щеглова не покидать Москву он даже и не вспомнил. Сейчас его
волновал другой вопрос: как в незнакомом городе найти человека, не зная ни
его адреса, ни его имени и фамилии?
Откуда-то из глубин памяти стали смутно выплывать события
пятнадцатилетней давности. Тогда Максим учился на дневном отделении одного
из московских вузов, который после двух лет обучения он бросил по
собственной глупости. Но в бытность ещё студентом он познакомился с одним
смышлёным пареньком, русским по национальности, но выходцем из Эстонии. В
Москву он приехал поступать именно в этот институт - и в конце концов
добился своего. И вообще, как говорили о нём тогда, он подавал немалые
надежды, был трудолюбив, усерден и не лишён способностей - в отличие от его
сокурсника Максима Чудакова - разгильдяя, прогульщика и лентяя. Звали его,
кажется, Виталик, а вот фамилия... Чудаков помнил, что фамилия у него
отнюдь не эстонская, а русская, но вот какая?.. Этот паренёк всплыл в
памяти Максима именно потому, что жил он в Таллинне, - там, куда надлежало
отбыть Чудаков в самое ближайшее время.
Тогда, перед тем как покинуть стены института, Чудаков записал
таллиннский адрес Виталика и обещал его как-нибудь навестить, но в те годы
случая так и не представилось, а позже подобный визит стал казаться ему
несколько нетактичным. Теперь же в этом визите возникла острая
необходимость. Виталик был единственным человеком, который мог быть ему
полезен в далёкой и кипевшей страстями эстонской столице.
Чудаков включил свет и стал искать ту памятную записную книжку, в
которой, как он помнил, был записан адрес его таллиннского товарища. Поиски
продолжались долго, но всё же завершились успехом. Пожелтевшая от времени
книжка всколыхнула в душе нашего героя ностальгические чувства - сожаление
о бесцельно пролетевшей юности, несбывшихся надеждах, грандиозных планах
тех лет... Как же его фамилия?.. Чудаков принялся листать забытую реликвию
своей молодости и вскоре обнаружил то, что искал. Вот! "Барабанов Виталий,
г. Таллин, ул. Виру...", и так далее. Значит, можно смело отправляться в
путь! Лишь бы его институтский друг не сменил место жительства.
А за окном уже брезжил рассвет...
В тот же день Максим Чудаков успешно отбыл в город Таллинн.
Глава шестая
- Ты что, не мог телеграмму дать? - вместо приветствия пробасил в
меру упитанный молодой мужчина весьма приятной наружности, укоризненно
качая большой лохматой головой. - Я бы встретил.
Чудаков растерянно воззрился на полного мужчину, смутно и очень
отдалённо напоминавшего ему его старого институтского товарища, и смущённо
пролепетал:
- Виталик, это ты... вы?..
- А то кто же! - проворчал Виталик и силой втащил гостя в прихожую. -
Да входи же ты наконец!
Чудаков переступил порог и ещё больше растерялся.
- Виталик! Неужели это ты?
- Нет, папа римский.
- Как же ты изменился...
- А ты совсем не меняешься, всё такой же... Ну что стал как истукан?
Проходи в мои апартаменты. Не стесняйся, дома никого нет: жена на работе,
дети в школе. А я, как видишь, бездельничаю. Сам-то женат?
Чудаков развёл руками.
- Что, так и не женился? - с искренним удивлением и даже некоторой
долей восхищения произнёс Виталик. - Ну ты кремень! А я вот сдался на
милость победителя и... Одним словом, живём - не тужим... С чем ко мнето?
Ведь, поди, не просто так приехал? А?.. Погоди, я сейчас!
Виталик вдруг с поразительной для его комплекции проворностью
метнулся к серванту, нырнул с головой в бар и выудил оттуда бутылку "Белой
лошади" с двумя хрустальными бокалами.
- За встречу! - провозгласил он, наполняя бокалы.
Друзья выпили.
Полчаса спусти они сидели в креслах у открытого балкона и не спеша
вели беседу. Максим Чудаков к тому времени успел поведать другу о своих
проблемах.
- Н-да, - протянул Виталик после непродолжительного раздумья,
разглядывая небо сквозь бокал. - В интересную историю ты впутался, друг мой
Максим. В интересную и весьма опасную. Чует моё сердце - добром это не
кончится. Не боишься?
Максим пожал плечами.
- Как-то не думал об этом.
- Да? А ты всё-таки подумай. Мало ли что...
- Ладно, не стращай. Лучше посоветуй, что мне делать. Как найти этого
типа?
Виталик снова задумался.
- Вот что я тебе скажу, друг мой Максим. Ты пока ничего не
предпринимай и жди меня здесь. А я тут отлучусь по кое-каким делам и к
вечеру вернусь. Может, что-нибудь придумаю. Понял? Я ведь теперь знаешь
кто?
- Ну, кто?
- Член Народного фронта Эстонии!
- Да ну?! - Максим даже привстал от удивления. - Так ты же русский!
- Ну так что из того, что я русский? Я полностью разделяю идеи
Народного фронта и активно борюсь за проведение их в жизнь. Причём здесь
национальность? Это у вас там, в российской глубинке, принято считать, что
раз член НФ - значит, эстонец, националист, экстремист и всё такое прочее.
Не без этого, конечно, и у нас существуют некоторые весьма крайние течения,
но в какой партии их нет? Тем более, что вовсе не они определяют политику
Фронта.
- Но ведь ты же русский! - повторил поражённый Чудаков, не в
состоянии понять своего друга.
- Да, я русский по национальности, но я принадлежу Эстонии по
рождению. Мои корни в этой земле, - с гордостью провозгласил Виталий
Барабанов, выпятив грудь верного сына Эстонской Республики. - Несколько
поколений моих предков боролись за независимость этой многострадальной
земли, их кости лежат здесь, под моими ногами. Да, я русский - и горжусь
этим, но я и эстонец - и горжусь этим не меньше!
- Для меня это слишком сложно, - покачал головой Чудаков.
- Хорошо, объясняю более популярно. Я считаю Народный фронт
единственной политической силой, способной вывести республику из тупика.
Это и повлияло на мой выбор...
Часы на руке Виталика запиликали какую-то мелодию. Он вдруг
спохватился и, виновато улыбнувшись, произнёс:
- О, я совсем с тобой заболтался! Извини, друг, времени у меня в
обрез. Бегу. Дела, сам понимаешь. Вечером договорим. Пока! Еда в
холодильнике...
И он выскочил из комнаты, а ещё через секунду входная дверь
захлопнулась за этим странным человеком. Чудаков остался один, пытаясь
осмыслить услышанное.
Виталий Барабанов вернулся раньше, чем обещал. Он вихрем влетел в
комнату, скрывая многозначительную улыбку, и сразу же приступил к делу.
- Я всё выяснил, - начал он, не успев ещё как следует перевести дух.
- Вот здесь записаны координаты нужного тебе человека: имя, фамилия, адрес,
место работы и так далее, а вот билет на ночной поезд Таллинн - Москва. Ты
ведь спешишь, не так ли?
- Да...
- Тогда едем!
- Куда? - ничего не понимая, спросил Чудаков.
- Как - куда? К этому типу, которого ты подозреваешь в убийстве! К
Алфреду Мартинесу.
- Кто это?
- Проснись, Максим! Это тот, кого ты ищешь.
До Чудакова постепенно доходил смысл слов его друга.
- Так ты что, сам всё узнал? - спросил он.
- Ну так а я о чём тебе толкую вот уже в течение десяти минут! Едем
скорее! Возьмём его ещё тёпленьким!
- Да ты хоть расскажи, как тебе это удалось! - Возбуждение Виталика
передалось его гостю. - Просто метеор какой-то...
- Едем, Максим, прошу тебя! - торопил Виталик, всё время поглядывая
на часы. - Сейчас жена придёт, и тогда тебе придётся ехать одному, а без
меня ты ничего не добьёшься. Подробности по дороге.
Чудаков наконец понял, что его друг всерьёз увлёкся делом об убийстве
профессора Красницкого и сам, не менее своего гостя, желает найти
преступника.
- Едем! - коротко бросил он, и друзья во мгновение ока очутились на
улице.
Виталик распахнул дверцу новенькой "Волги", стоявшей тут же, у
подъезда, и скомандовал:
- Садись!
- О! - промычал в ответ Чудаков. - А ты неплохо живёшь! Твоя?
- Да моя! Садись, говорю!
Вскоре автомобиль уже нёсся по улице Виру к центру города.
- А теперь слушай, - начал свой рассказ Виталик. - Судно, носящее имя
академика, в таллиннском порту только одно - "Академик Булкин". Это,
кстати, знает у нас каждый школьник. Выяснить фамилию капитана корабля не
составило для меня особого труда. У меня есть свои каналы, которые работают
быстро и безотказно... К счастью, капитан "Академика" оказался, как и я,
членом НФ. Мне удалось встретиться с ним, переговорить о твоём деле и
узнать имя того радиста, за которым ты гоняешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
рыбалку и походы за грибами. Жил скромно, но одевался весьма изысканно и со
вкусом. Кажется, преподавал в МГУ, но Чудаков не был в этом уверен.
Нынешней зимой профессор принимал участие в научной экспедиции в
страны Юго-Восточной Азии, организованной Академией наук СССР. В экспедиции
участвовали крупные учёные и видные специалисты в различных областях науки,
в том числе и зарубежные коллеги. В распоряжение экспедиции Академия
предоставила большое, технически великолепно оснащённое исследовательское
судно. Именно из этой поездки и привёз Красницкий ту самую футболку. И хотя
в подробности её приобретения он особенно не вдавался, всё же несколько
слов, которыми обычно сопровождают подарок, Чудаков от него услышал.
Приобретена она была на побережье какой-то далёкой азиатской страны, в
маленьком порту, где вынуждено было бросить якорь их судно для проведения
мелкого внепланового ремонта. Небольшой базар, ничего общего не имеющий с
традиционным восточным базаром - с его изобилием, щедростью и громкими
выкриками торговцев со всего света, напоминал скорее толкучку где-нибудь на
окраине Москвы. Здесь-то и наткнулся профессор на одинокого
кустаря-ремесленника, торговавшего вот этими самыми футболками. То ли
замысловатый рисунок приглянулся ему, то ли сработала привычка приобретать
сувениры повсюду, куда бы не забросила его судьба, - потом профессор этого
уже не помнил. Просто шёл мимо - и купил, без какой бы то ни было
необходимости и причины. Конечно, сама по себе покупка футболки ничего бы
не значила, если бы не одна незначительная деталь... Чудаков, усиленно
напрягая память, пытался вспомнить тот памятный вечер после возвращения
профессора из экспедиции. Они тогда сидели за партией в шахматы и вяло
перекидывались какими-то словами через стройные ряды чёрно-белых фигур.
Совсем как будто невзначай профессор вдруг сказал, что позже, уже на борту
корабля, он видел точно такую же футболку у одного из членов судовой
команды, кажется, радиста. Чудаков помнил, как Пётр Николаевич тогда ещё
как-то странно рассмеялся и добавил, кивая на футболку, что "сей уникальный
предмет кустарного производства является образцом вырождающейся культуры
этого далёкого народа".
Сейчас, после всех этих ужасных событий, слово "уникальный" вдруг
наполнилось для Чудакова особым смыслом. Уникальный - это значит
единственный в своём роде, нигде больше не встречающийся. И если появилась
вторая такая же футболка в окрестностях дачи Красницкого, то принадлежать
она могла только тому, другому, обладателю уникума - корабельному радисту.
Вероятность случайного совпадения была ничтожно мала. Интуиция подсказывала
Чудакову, что это не случайность. Вчера днём - Чудаков вдруг ясно это
осознал - в районе Снегирей находился вооружённый охотничьим ружьём член
корабельный команды того самого исследовательского судна, о котором
упоминал в своё время профессор Красницкий. Он-то и мог быть тем
незнакомцем, который выстрелил в профессора первым - за несколько часов до
Храпова.
В этом-то и заключалось второе открытие Чудакова, явившееся прямым
следствием хитросплетения фактов и логических построений, с блесков
осуществлённых нашим детективом-любителем.
Чудаков был на седьмом небе от счастья. Ещё бы! Сидя в пустой тёмной
комнате, он "вычислил" преступника, как некий сыщик из рассказа Эдгара По,
и теперь оставалось только найти этого преступника. Что Чудаков знал о нём?
Внешне он был схож с самим Чудаковым - иначе бы старик не спутал их, причём
одеты они были совершенно одинаково: в бельгийские "варёнки" и уникальную
футболку из далёкой восточной страны. Далее, служит он, по всей видимости,
радистом на том самом судне. Как же оно называлось? Ведь профессор как-то
упоминал его в разговоре: "Академик..." Кажется, какой-то академик, но
какой?.. Нет, не вспомнить: Так, теперь порт приписки. Если не изменяет
память, профессор что-то говорил о Таллинне: Да, точно! Судно отбыло в
экспедицию именно из Таллинна: Чудаков, довольный собой и своей памятью, с
удовлетворением потёр руки. Значит, следы предполагаемого убийцы профессора
Красницкого нужно искать в таллиннском порту.
Чудаков поскрёб в затылке. То, что завтра ему предстоит поездка в
столицу Эстонии, не вызывало у него ни малейшего сомнения. О просьбе
следователя Щеглова не покидать Москву он даже и не вспомнил. Сейчас его
волновал другой вопрос: как в незнакомом городе найти человека, не зная ни
его адреса, ни его имени и фамилии?
Откуда-то из глубин памяти стали смутно выплывать события
пятнадцатилетней давности. Тогда Максим учился на дневном отделении одного
из московских вузов, который после двух лет обучения он бросил по
собственной глупости. Но в бытность ещё студентом он познакомился с одним
смышлёным пареньком, русским по национальности, но выходцем из Эстонии. В
Москву он приехал поступать именно в этот институт - и в конце концов
добился своего. И вообще, как говорили о нём тогда, он подавал немалые
надежды, был трудолюбив, усерден и не лишён способностей - в отличие от его
сокурсника Максима Чудакова - разгильдяя, прогульщика и лентяя. Звали его,
кажется, Виталик, а вот фамилия... Чудаков помнил, что фамилия у него
отнюдь не эстонская, а русская, но вот какая?.. Этот паренёк всплыл в
памяти Максима именно потому, что жил он в Таллинне, - там, куда надлежало
отбыть Чудаков в самое ближайшее время.
Тогда, перед тем как покинуть стены института, Чудаков записал
таллиннский адрес Виталика и обещал его как-нибудь навестить, но в те годы
случая так и не представилось, а позже подобный визит стал казаться ему
несколько нетактичным. Теперь же в этом визите возникла острая
необходимость. Виталик был единственным человеком, который мог быть ему
полезен в далёкой и кипевшей страстями эстонской столице.
Чудаков включил свет и стал искать ту памятную записную книжку, в
которой, как он помнил, был записан адрес его таллиннского товарища. Поиски
продолжались долго, но всё же завершились успехом. Пожелтевшая от времени
книжка всколыхнула в душе нашего героя ностальгические чувства - сожаление
о бесцельно пролетевшей юности, несбывшихся надеждах, грандиозных планах
тех лет... Как же его фамилия?.. Чудаков принялся листать забытую реликвию
своей молодости и вскоре обнаружил то, что искал. Вот! "Барабанов Виталий,
г. Таллин, ул. Виру...", и так далее. Значит, можно смело отправляться в
путь! Лишь бы его институтский друг не сменил место жительства.
А за окном уже брезжил рассвет...
В тот же день Максим Чудаков успешно отбыл в город Таллинн.
Глава шестая
- Ты что, не мог телеграмму дать? - вместо приветствия пробасил в
меру упитанный молодой мужчина весьма приятной наружности, укоризненно
качая большой лохматой головой. - Я бы встретил.
Чудаков растерянно воззрился на полного мужчину, смутно и очень
отдалённо напоминавшего ему его старого институтского товарища, и смущённо
пролепетал:
- Виталик, это ты... вы?..
- А то кто же! - проворчал Виталик и силой втащил гостя в прихожую. -
Да входи же ты наконец!
Чудаков переступил порог и ещё больше растерялся.
- Виталик! Неужели это ты?
- Нет, папа римский.
- Как же ты изменился...
- А ты совсем не меняешься, всё такой же... Ну что стал как истукан?
Проходи в мои апартаменты. Не стесняйся, дома никого нет: жена на работе,
дети в школе. А я, как видишь, бездельничаю. Сам-то женат?
Чудаков развёл руками.
- Что, так и не женился? - с искренним удивлением и даже некоторой
долей восхищения произнёс Виталик. - Ну ты кремень! А я вот сдался на
милость победителя и... Одним словом, живём - не тужим... С чем ко мнето?
Ведь, поди, не просто так приехал? А?.. Погоди, я сейчас!
Виталик вдруг с поразительной для его комплекции проворностью
метнулся к серванту, нырнул с головой в бар и выудил оттуда бутылку "Белой
лошади" с двумя хрустальными бокалами.
- За встречу! - провозгласил он, наполняя бокалы.
Друзья выпили.
Полчаса спусти они сидели в креслах у открытого балкона и не спеша
вели беседу. Максим Чудаков к тому времени успел поведать другу о своих
проблемах.
- Н-да, - протянул Виталик после непродолжительного раздумья,
разглядывая небо сквозь бокал. - В интересную историю ты впутался, друг мой
Максим. В интересную и весьма опасную. Чует моё сердце - добром это не
кончится. Не боишься?
Максим пожал плечами.
- Как-то не думал об этом.
- Да? А ты всё-таки подумай. Мало ли что...
- Ладно, не стращай. Лучше посоветуй, что мне делать. Как найти этого
типа?
Виталик снова задумался.
- Вот что я тебе скажу, друг мой Максим. Ты пока ничего не
предпринимай и жди меня здесь. А я тут отлучусь по кое-каким делам и к
вечеру вернусь. Может, что-нибудь придумаю. Понял? Я ведь теперь знаешь
кто?
- Ну, кто?
- Член Народного фронта Эстонии!
- Да ну?! - Максим даже привстал от удивления. - Так ты же русский!
- Ну так что из того, что я русский? Я полностью разделяю идеи
Народного фронта и активно борюсь за проведение их в жизнь. Причём здесь
национальность? Это у вас там, в российской глубинке, принято считать, что
раз член НФ - значит, эстонец, националист, экстремист и всё такое прочее.
Не без этого, конечно, и у нас существуют некоторые весьма крайние течения,
но в какой партии их нет? Тем более, что вовсе не они определяют политику
Фронта.
- Но ведь ты же русский! - повторил поражённый Чудаков, не в
состоянии понять своего друга.
- Да, я русский по национальности, но я принадлежу Эстонии по
рождению. Мои корни в этой земле, - с гордостью провозгласил Виталий
Барабанов, выпятив грудь верного сына Эстонской Республики. - Несколько
поколений моих предков боролись за независимость этой многострадальной
земли, их кости лежат здесь, под моими ногами. Да, я русский - и горжусь
этим, но я и эстонец - и горжусь этим не меньше!
- Для меня это слишком сложно, - покачал головой Чудаков.
- Хорошо, объясняю более популярно. Я считаю Народный фронт
единственной политической силой, способной вывести республику из тупика.
Это и повлияло на мой выбор...
Часы на руке Виталика запиликали какую-то мелодию. Он вдруг
спохватился и, виновато улыбнувшись, произнёс:
- О, я совсем с тобой заболтался! Извини, друг, времени у меня в
обрез. Бегу. Дела, сам понимаешь. Вечером договорим. Пока! Еда в
холодильнике...
И он выскочил из комнаты, а ещё через секунду входная дверь
захлопнулась за этим странным человеком. Чудаков остался один, пытаясь
осмыслить услышанное.
Виталий Барабанов вернулся раньше, чем обещал. Он вихрем влетел в
комнату, скрывая многозначительную улыбку, и сразу же приступил к делу.
- Я всё выяснил, - начал он, не успев ещё как следует перевести дух.
- Вот здесь записаны координаты нужного тебе человека: имя, фамилия, адрес,
место работы и так далее, а вот билет на ночной поезд Таллинн - Москва. Ты
ведь спешишь, не так ли?
- Да...
- Тогда едем!
- Куда? - ничего не понимая, спросил Чудаков.
- Как - куда? К этому типу, которого ты подозреваешь в убийстве! К
Алфреду Мартинесу.
- Кто это?
- Проснись, Максим! Это тот, кого ты ищешь.
До Чудакова постепенно доходил смысл слов его друга.
- Так ты что, сам всё узнал? - спросил он.
- Ну так а я о чём тебе толкую вот уже в течение десяти минут! Едем
скорее! Возьмём его ещё тёпленьким!
- Да ты хоть расскажи, как тебе это удалось! - Возбуждение Виталика
передалось его гостю. - Просто метеор какой-то...
- Едем, Максим, прошу тебя! - торопил Виталик, всё время поглядывая
на часы. - Сейчас жена придёт, и тогда тебе придётся ехать одному, а без
меня ты ничего не добьёшься. Подробности по дороге.
Чудаков наконец понял, что его друг всерьёз увлёкся делом об убийстве
профессора Красницкого и сам, не менее своего гостя, желает найти
преступника.
- Едем! - коротко бросил он, и друзья во мгновение ока очутились на
улице.
Виталик распахнул дверцу новенькой "Волги", стоявшей тут же, у
подъезда, и скомандовал:
- Садись!
- О! - промычал в ответ Чудаков. - А ты неплохо живёшь! Твоя?
- Да моя! Садись, говорю!
Вскоре автомобиль уже нёсся по улице Виру к центру города.
- А теперь слушай, - начал свой рассказ Виталик. - Судно, носящее имя
академика, в таллиннском порту только одно - "Академик Булкин". Это,
кстати, знает у нас каждый школьник. Выяснить фамилию капитана корабля не
составило для меня особого труда. У меня есть свои каналы, которые работают
быстро и безотказно... К счастью, капитан "Академика" оказался, как и я,
членом НФ. Мне удалось встретиться с ним, переговорить о твоём деле и
узнать имя того радиста, за которым ты гоняешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23