Она занималась вывозом за границу
ценностей, являющихся достоянием нашего государства и вывозу не подлежащих.
В первую очередь, это иконы, но было много такого, чего даже в музеях не
увидишь. Товар доставал Бобров, он-то и был главарём всей банды. Вот почему
Мартинес тебя сразу раскусил, как только ты спросил про Боброва.
Мартинес-то думал, что ты прибыл от Роланда, третьего участника их группы,
а Роланд в свою очередь отлично знал о роли Боброва в их троице. Правда,
своим появлением ты порядком напугал судового радиста. Ведь он сначала
поверил тебе, решив, что Роланд работает на два фронта: на Боброва и на
мифического Гуссейна Николаевича. Кстати, почему именно Гуссейн Николаевич?
Откуда взялось это имя?
Чудаков виновато улыбнулся.
- Ниоткуда, - ответил он. - Так, импровизация...
- Я так и думал, - укоризненно покачал головой Щеглов. - Тоже мне -
Шерлок Холмс доморощенный! Ладно, не буду... Так вот, Мартинес решил, что
Роланд засыпался, и этот самый Гуссейн Николаевич послал тебя вместо него с
целью прибрать всю преступную группу к своим рукам. В общем-то, типичный
случай: две конкурирующие банды делят сферы влияния, причём одна из них
явно более могущественная. И при всём при этом один из преступников
является членом и той, и другой группы, работая на двух хозяев сразу. Это
Роланд. По крайней мере, так решил Мартинес, когда к нему явился ты. -
Щеглов усмехнулся. - И что самое интересное, так это твоё полное
непонимание той ситуации, в которой ты оказался. Ты действовал наобум, с
завязанными глазами - и попал в самую точку, а почерк Матильды Мартинес
окончательно убедил радиста в истинности твоих слов. Но вся твоя легенда
рассыпалась в прах, как только ты упомянул имя Боброва, здесь ты дал маху.
- Щеглов попытался закурить, но Чудаков предостерегающе кивнул на дверь, и
следователю пришлось спрятать сигарету обратно. - На самом же деле всё
оказалось гораздо проще. Никакой второй банды не существует и не
существовало - к счастью для нас. Но такая личность, как Роланд,
действительно живёт в Таллинне и вместе с Мартинесом и Бобровым составляет
преступную группу, занимающуюся в основном, как я уже говорил, кражей
ценностей на территории Советского Союза и продажей их за валюту на Запад.
Благо что возможность сноситься с зарубежными покупателями у них была:
Алфред Мартинес, как, впрочем, и Роланд, служащий механиком на том же
судне, что и его сообщник, вот уже лет десять плавает в загранку. С
Бобровым они познакомились в Таллинне, когда тот ещё работал в тамошнем
порту. Где Бобров доставал товар, Мартинес не знает - Бобров хранил это в
тайне, пытаясь тем самым монополизировать свою власть в группе. Видимо, он
поддерживал связь с определённой категорией воровского мира,
специализирующейся на церквах и монастырях, но не исключена возможность,
что поставщиками Боброва были птицы и более высокого полёта. К сожалению,
клиентура Боброва нам неизвестна, как, кстати, и местонахождение самого
Боброва.
- Вам так и не удалось найти его? - с сожалением спросил Чудаков.
- Увы, - ответил Щеглов, хмуря брови и разводя руками. - Он объявлен
во всесоюзном розыске, но пока результатов нет. Впрочем, я не сомневаюсь,
что они будут. Вернёмся к тем двум - Мартинесу и Роланду. В своё последнее
плавание, в котором по воле судьбы участвовал и профессор Красницкий, они
вышли с богатым "грузом". Помимо традиционных икон, они взяли два полотна
известного фламандского живописца семнадцатого века, безумно дорогую
поделку великого Фаберже и целую коллекцию подлинных японских нецке. В
Сингапуре, где они останавливались на несколько дней, их уже ждал
покупатель. Покупатель оказался весьма щедрым и отвалил за товар такое
количество долларов, что оба сообщника долго не могли прийти к единому
мнению при дележе вырученной валюты. В их преступной группе существовало
раз и навсегда установленное правило: пятьдесят процентов дохода получал
Бобров, остальные пятьдесят поровну делили Роланд и Мартинес. Но в этот раз
они решили сократить долю шефа. Весь вопрос состоял в том, насколько эту
долю сократить и как поделить оставшуюся часть. Вопрос этот обсуждали долго
и бурно и в конце концов дебаты перенесли на борт "Академика Булкина", где
их невольным свидетелем и стал ничего не подозревающий профессор
Красницкий. С этого момента над головой бедного энтомолога нависла реальная
угроза. О том, как всё это воспринял профессор, можно только догадываться;
по крайней мере, его неоконченное письмо в органы госбезопасности
однозначно свидетельствует о принятом им решении, зато действия бандитов,
со слов одного из них, нам хорошо известны. По прибытии в Таллинн Мартинес
рассчитался с Роландом, а оставшуюся часть долларов, включая и свою долю,
повёз в Москву, Боброву. Так он делал уже не раз, когда возвращался из
предыдущих заграничных рейсов. Мартинес всё рассказал Боброву и выразил
опасение, что профессор молчать не будет. Вот тут-то Бобров и предложил
убрать Красницкого. Что за личность этот Бобров, нам пока неизвестно;
возможно, за ним тянется нить множества страшных преступлений. Однако по
поводу Мартинеса можно сказать точно: валютные махинации - единственное, в
чём он преступил закон, и поэтому мысль об убийстве профессора Красницкого
он встретил категорическим отказом. Но не такто просто было противостоять
могучей воле Боброва. Одним словом, после некоторых колебаний Мартинес был
вынужден принять план своего шефа. Вот тут-то и начинается самое
интересное.
Щеглов снова потянулся за пачкой сигарет, с мольбой глядя на
Чудакова, но тот яростно замотал головой, давая посетителю понять, что
нарушение порядка в больнице карается не менее строго, чем нарушение закона
в масштабах государства.
- Бобров оказался очень тонким психологом, - продолжал Щеглов,
неохотно пряча сигареты в карман. - Он не только до мельчайших подробностей
разработал и организовал преступление - он создал условия, предрешившие
участие в нём совершенно постороннего человека. Этот человек - Храпов.
- Храпов? - удивился Чудаков. - Выходит, участие Храпова в убийстве
профессора Красницкого - дело рук Боброва?
- Именно! Между этими двумя выстрелами взаимосвязь не случайна, их
объединяет тонкий расчёт и тщательный анализ несущественных на первый
взгляд факторов. Бобров использовал Храпова в своих преступных целях - и
добился успеха. А выглядело всё это вот каким образом... Может, выйдем в
коридор, к окну, а? - взмолился Щеглов. - Страсть как курить хочется, не
могу больше. Пойдём, а?
- Боюсь, меня не выпустят, - с сомнением покачал головой Чудаков.
- А ты не бойся. Пойдём - и делу конец. Ведь к этим барыгам, поди, не
боялся идти. Ну как?
Максим сдался. Он и сам был не прочь прогуляться по коридору, так как
спёртый воздух палаты, пропитанный лекарствами и хлоркой, порядком уже
осточертел ему.
- Рискнём, - кивнул он и, стараясь твёрдо держаться на ногах,
направился к двери. Щеглов последовал за Максимом, готовый в любую минуту
подхватить его, если тот, не дай Бог, лишится сил. Но всё обошлось
благополучно. Проходя мимо зеркала, мужчины невольно взглянули на себя и
поразились своему виду. Бледное, с обострившимися скулами и впалыми щеками
лицо Чудакова - результат его трёхдневного пребывания в больнице, и
совершенно жуткое, обтянутое серо-зелёной щетинистой кожей и светившееся то
ли полубезумным взглядом, то ли обширными синяками вокруг глаз, лицо
Щеглова - результат множества бессонных ночей и чрезмерной дозы кофеина, на
котором только и держался великий сыщик и старший следователь МУРа в
последние дни:
- В одной школе с Валентиной Храповой, - продолжал Щеглов, когда они
наконец удобно устроились у открытого окна, - учился некий Артём Кривушкин
по кличке Кривой. В пятнадцать лет за мелкую кражу он попал в колонию для
несовершеннолетних, но через год досрочно вышел оттуда и с тех пор наводит
страх на подростков в своём районе. Вот его-то Бобров с Мартинесом и
привлекли к своей деятельности. За несколько дней до убийства они
подстерегли Кривого во дворе его дома и предложили ему сделку, посулив в
случае успешного завершения операции три бутылки водки. Кривой с
готовностью согласился, тем более что от него требовалось не так уж и
много. А надо заметить, что у Валентины Храповой был парень, студент 2-го
Медицинского института, с которым она познакомилась в прошлом году в
стройотряде. Ничего особенного парень из себя не представлял, но Валентина
в нём просто души не чаяла. Откуда всё это узнал Бобров, остаётся только
догадываться, но именно эти сведения и легли в основу его плана. Известно
ему было также и то, что профессор Красницкий читает лекции на курсе, где
учится Валентина Храпова. Одним словом, в тот же самый день Кривой разыскал
её парня и как следует припугнул, пообещав ему вырвать ноги, если его ещё
раз увидят с Валентиной. Парень оказался трусоват и легко отказался от
подруги, не желая рисковать собственным благополучием. Затем, не теряя
времени, Кривой встретился с Валентиной и в весьма нелюбезной форме сообщил
ей следующее. Её парень якобы оказался замешанным в одном тёмном деле с
торговлей наркотиками и теперь, по ряду причин, ему приходится скрываться.
Причины эти вызваны угрозой со стороны одного из участников наркобизнеса
выдать всю их шайку органам правопорядка. И знаешь кто, по словам Кривого,
был этим человеком, посягнувшим на святая святых преступного мира?
Профессор Красницкий!
- Красницкий! - Чудаков удивлённо вскинул брови. - И это правда?
- Конечно, ложь! - горячо воскликнул Щеглов. - Но Боброву нужно было
во что бы то ни стало убедить Валентину, что судьба и даже жизнь её друга
всецело зависят от Красницкого. Да, да, жизнь! Эти подонки внушили бедной
девушке, что в случае провала всей организации рядовых исполнителей, а
именно таковым якобы являлся её парень, как правило, убирают, избавляясь
тем самым от лишних свидетелей. Другими словами, его жизнь всецело была в
руках профессора. Может быть, для нас с тобой эти измышления показались бы
неправдоподобными, наивными, но на бедную девушку, искренне переживавшую за
судьбу своего друга, рассказ произвёл сильное впечатление. У неё не
возникло и тени сомнения в словах Кривого. Поверила она и в причастность к
этому профессора Красницкого. А почему бы и нет? Сейчас, когда крупнейшие
авторитеты падают со своих пьедесталов с неимоверной быстротой, а их место
занимают те, кого ещё совсем недавно мы считали своими классовыми врагами,
подобные изменения в сознании молодёжи происходят легко и безболезненно.
Привыкли. Но вот судьба того парня была ей явно небезразлична. Поэтому
реакция девушки на это известие вполне объяснима. Кривой, или Артём
Кривушкин, давший эти показания, сообщает, что даже он опешил, когда она
вцепилась в него обеими руками и чуть ли не силой вырвала у него ответ, чем
же она может помочь своему неблагодарному ухажёру. Да, Бобров оказался
неплохим психологом. Именно такого проявления чувств и ждали преступники от
Валентины Храповой - ну, может быть, не столь бурного. Действуя по
инструкции, полученной от Боброва, Кривой сообщил девушке, что единственным
выходом из создавшегося положения является компрометация профессора
Красницкого в глазах общественности, его коллег по университету, а также
жены. Что скомпроментированный профессор не сможет осуществить свой мерзкий
план. Только вот загадка - почему? Но Валентина этим вопросом не задалась,
она безоговорочно поверила, что другого выхода нет. А компромат Кривой
предложил создать самой Валентине. От неё требовалось "признание" в
интимной связи с профессором, к которой он её склонил, использовав своё
служебное положение. Ясно, что "признание" это она должна сделать отцу. А
уж отец якобы предаст дело огласке и потребует от профессора публичного
объяснения своих действий. Валентина смутилась и поначалу наотрез
отказалась от этого плана. Здесь она впервые засомневалась в словах
Кривого, но тот так красочно разрисовал ей подробности ликвидации неугодных
свидетелей в преступном мире, что она окончательно потеряла рассудок. Да,
да, конечно, она согласна! И "признание" было сделано. Но Храпов, вопреки
"расчётам" Кривого и ожиданиям Валентины, не стал предавать это дело
огласке, а решил расправиться с обидчиком сам. Бобров мог торжествовать -
его план удался. Весь этот план был построен на его прекрасном знании
психологии человека, конкретных характеров главных его исполнителей, их
аффектов и эмоционального настроя. И в то же время план этот - цепь
случайностей; более того, в целом он - великая случайность, авантюра,
замок, построенный на песке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23