Чудаков почесал в затылке, сделал недовольную гримасу и, переступая порог
квартиры, вдруг услышал, как соседняя дверь чуть приоткрылась и из неё
высунулась женская голова с выпученными от испуга глазами и обильно
усеянная бигудями.
- Здрасьте, - заговорщически прошипела голова. - А к вам, Максим
Леонидович, из милиции приходили. Два раза.
Дверь тут же захлопнулась, и Чудаков, пожав плечами, вошёл в
квартиру. Тут же до его ушей донёсся настойчивый телефонный звонок.
- Гражданин Чудаков? - зарокотал в трубке сердитый голос следователя
Щеглова. - Вы куда исчезли?! Я понадеялся на ваше обещание и не стал брать
с вас подписку о невыезде, а вы словно в воду канули! Мне необходимо с вами
срочно побеседовать. Жду вас сегодня у себя в семнадцать ноль-ноль. Пропуск
получите внизу. Ясно?.. Кстати, на вас поступило заявление от граждан
Тютюнниковых. - Голос следователя чуть заметно повеселел. - Вы что,
действительно спекулируете картошкой?
- Какой картошкой? Какие Тютюнниковы? - растерянно пробормотал
Чудаков, ничего не понимая.
- Я так и думал, - удовлетворённо ответила трубка. - Ладно,
приезжайте - а там разберёмся. Жду.
Короткие гудки возвестили о конце разговора. Чудаков медленно положил
трубку на рычаг, стараясь понять, что же всё-таки произошло в его
отсутствие, кто такие эти Тютюнниковы, сколько их и причём здесь картошка.
Но все эти нелепые вопросы вмиг отошли на задний план, как только
внезапная мысль молнией поразила его мозг. Ведь улица Чкалова, где
скрывается сейчас этот Алфред Мартинес, находится в двух шагах от дома
Храпова! Возможно, конечно, что это чистое совпадение, но - кто знает? -
может быть, здесь-то и кроется разгадка?
До встречи со следователем Щегловым оставалось ещё несколько часов, и
Чудаков решил употребить это время на визит к Алфреду Мартинесу -
неуловимому радисту с судна "Академик Булкин", если, конечно, тот
действительно остановился по указанному в записке адресу. Некий отчаянный
план созрел в голове отважного сыщика. Выудив из гардероба лёгкую летнюю
куртку, он облачился в неё, застегнул молнию до самого подбородка - так,
чтобы не видна была та самая футболка, - сунул в карман пистолет-зажигалку
и выскочил на улицу. До Курского он домчался в считанные минуты.
Дом Чудаков нашёл быстро. Поднялся на нужный этаж, ещё раз просчитал
в голове весь свой план и, преодолевая волнение и дрожь в руках, нажал,
наконец, на кнопку звонка. Резкий, пронзительный звук отрезал все пути к
отступлению. Эх, был бы сейчас рядом Виталик со своими дружками!
Дверь открылась только после третьего звонка. На пороге выросла
высокая фигура белобрысого мужчины лет тридцати пяти в слегка поношенных
бельгийских "варёнках" и - сердце сыщика бешено забилось - точно такой же
футболке, которая в этот самый момент сидела на Чудакове, скрытая курткой
от любопытных глаз. Старик не ошибся: при беглом взгляде их действительно
можно было спутать - Чудакова и Мартинеса. Мартинес - по крайней мере,
Чудаков очень надеялся, что это был именно он, - настороженно оглядел
незнакомца, краем глаза окинул взглядом лестничную площадку и с лёгким,
чуть заметным акцентом, отчётливо выговаривая русские слова, спросил:
- Что вам угодно?
Чудаков справился с волнением и как можно спокойнее ответил, понизив
голос чуть ли не до шёпота и многозначительно скосив глаза:
- Бобров здесь живёт? Говорите шёпотом. Я от Гуссейна Николаевича.
- Что-о? - Мартинес угрожающе двинулся на Чудакова. - Не знаю я
никакого Гуссейна!
- Тише! Вы ведь Мартинес? Можете не отвечать - я и так знаю, что вы
Мартинес. Гуссейн Николаевич мне вас описал. Разрешите, я войду, здесь не
место для серьёзных разговоров.
Не дождавшись ответа, Чудаков решительно отстранил Мартинеса и проник
в квартиру. И тут же чуть было не споткнулся о небольшой чемодан, стоявший
у самой двери.
- А, так вы уже собрались! Отлично! - Чудаков нёс всякую околесицу,
импровизируя буквально на ходу. - Только зря торопитесь, господин Мартинес.
Нас никто не слышит?
Мартинес медленно закрыл дверь за вошедшим, основательно запер её на
всевозможные запоры, обернулся и вплотную приблизился к Чудакову. Сильный
запах винного перегара обдал нашего сыщика, заставив его сделать судорожный
вдох. Только теперь Максим понял, что тот старик из Снегирей всё же ошибся:
Мартинес был выше и крепче его, а под экзотической футболкой эстонца
недвусмысленно вздувались мощные бицепсы. "Пропал!" - подумал Чудаков, но
присутствия духа не потерял. Мартинес злобно усмехнулся, прищурился и
оценивающе примерился к хлипкой комплекции гостя. Результаты осмотра,
видимо, удовлетворили его.
- Ну, так что же тебе надо, паренёк? - растягивая слова, медленно
произнёс Мартинес. - Может быть, милицию вызвать?
"А вдруг он непричастен к убийству профессора?" - пронеслась в голове
Чудакова внезапная мысль, но тут же исчезла. Нет, надо действовать
решительнее!
- Отчего же не вызвать. Вызови, - развязно произнёс Чудаков и недобро
усмехнулся. - Только никакая милиция тебе уже не поможет.
Чудаков прошёл в комнату и с размаху плюхнулся в глубокое кресло.
- А это мы сейчас посмотрим! - сказал Мартинес и уверенно направился
к телефону. Послышался скрип вращающегося диска.
"Он что, действительно хочет позвонить в милицию, - с еле скрываемым
любопытством подумал Чудаков, - или придуривается? Если этот тип не шутит,
то это означает, что он честный человек, а моя версия ошибочна, и тогда я с
удовольствием пожму ему руку. Но если это только игра, то - берегись,
Мартинес!"
Чудаков остался доволен своим решением не вмешиваться в действия
корабельного радиста: в любом случае в выигрыше оставался Максим.
На шестой цифре Мартинес не выдержал, бросил трубку и угрюмо
уставился на гостя, нахально развалившегося в кресле.
- Ну что же вы, господин Мартинес? - продолжал игру Чудаков. - Или
номер забыли? Ай, какое несчастье! Так вы не отчаивайтесь - я вам дам! В
уголовный розыск желаете? Пожалуйста! - Максим действительно достал из
кармана какую-то бумажку, но продолжал держать её в руках. - Или в органы
госбезопасности? - Голос его сорвался на шёпот. - По-моему, по их линии за
вами больше числится. Нет?
- Что вам угодно? - глухо произнёс Мартинес.
"Одно из двух: либо он вцепится мне в горло, либо бухнется на колени
и начнёт молить о пощаде".
- Где валюта? - грубо спросил Чудаков.
- Какая валюта?
- Не юли, Мартинес. Сам знаешь - какая.
- Вы от Роланда?
"Ага, клюнул!"
- От какого ещё Роланда! Я от Гуссейна Николаевича.
- Не знаю я никакого Гуссейна Николаевича!
- Узнаешь ещё, коли потребуется, - зловеще прошипел Чудаков. - Ха,
Роланда вспомнил! Да Роланд твой в шестёрках ходил у Гуссейна Николаевича -
и почитал это за великую честь. А сейчас твой Роланд мусорам сортиры драет.
Что побледнел-то? Замели твоего Роланда и раскололи по всем швам. Так-то!
Менты тоже не спят.
- Врёшь, гад! - сорвался с места Мартинес и кинулся на Чудакова, но
тот быстро кинул на журнальный столик небольшой клочок бумаги и тихо,
насколько позволяла выдержка, спросил:
- Узнаёшь руку?
Это была та самая записка с адресом, написанная рукой жены Мартинеса.
Мартинес остановился и сильно побледнел.
- Что с Матильдой? - глухо спросил он, узнав почерк супруги.
- Пока ничего. Но судьба её зависит от твоего, Мартинес, поведения.
Где валюта?
Мартинес кивнул на стоявший у входной двери чемодан.
- Отлично! - произнёс Чудаков, сам не веря внезапному успеху. -
Валюту я возьму с собой.
- Но на каком основании... - попытался возразить Мартинес.
- А тебе известно, болван, что у тебя на хвосте менты висят? Или ты
хочешь к ним прямо с этим чемоданчиком угодить?
Если бы Максим знал, как он сейчас был недалёк от истины!
- Что вам от меня угодно? - тихо спросил Мартинес и окончательно
сник.
- Меня интересует некто Бобров.
- Бобров? А что Бобров? - насторожился Мартинес.
- Он в курсе наших дел? Ты говорил ему что-нибудь?
- Кому? Боброву-то? - Голос Мартинеса как-то странно зазвенел. - Нет,
конечно. Бобров не в курсе. Откуда? Нет, нет. Бобров не в курсе.
Глаза Мартинеса зловеще блеснули из-под нависших век. Чудаков вдруг
ясно понял, что допустил какую-то ошибку. Наверное, не нужно было
спрашивать про Боброва. Действительно, на кой чёрт ему этот Бобров сдался?
Ведь он хотел спросить о профессоре Красницком!
Мартинес медленно, по-кошачьи, подобрался к креслу, в котором сидел
Чудаков, и навис над ним, приблизив свои налитые яростью глаза к лицу
бедного сыщика.
- Бобров, говоришь? - прошипел он и вдруг рявкнул: - А ты, часом, не
мент?!
Его мощная пятерня вцепилась в куртку Максима и с силой дёрнула её.
Молния на куртке не выдержала и разъехалась, обнажив лицо туземного святого
на той самой футболке. Мартинес отшатнулся, как от заразы, и в ужасе
выкатил глаза. Футболка подействовала на него словно шок. Именно на такой
эффект и рассчитывал Максим Чудаков. Воспользовавшись замешательством
противника, Максим вскочил с кресла и выхватил пистолет-зажигалку.
- Руки! - крикнул он. - Ну!
- Это... это... откуда?.. - только и смог выдавить Мартинес, тыча
пальцем Чудакову в грудь.
- От убитого тобой профессора Красницкого! - выпалил Чудаков. - Руки!
Ну, живо!
Лицо Мартинеса исказилось, но он подчинился и поднял руки; смысл
происходящего постепенно начал доходить до его сознания, и с каждой
секундой он чувствовал себя всё уверенней и уверенней. Чудаков же,
напротив, растерялся. Действительно, что ему делать дальше с этим типом?
Так и держать его на мушке игрушечного пистолета?
А Мартинес тем временем уже окончательно оправился от потрясения;
более того, он видел замешательство Чудакова, который, кажется, впервые
держит в руках оружие. Ба, да это игрушка!.. Мартинес зло усмехнулся и
опустил руки.
- Подними руки, Алфред Мартинес, или я выстрелю!
- Ну, это мы ещё посмотрим, - ответил тот и грозно двинулся на
Чудакова.
В этот самый момент в дверь кто-то позвонил. Чудаков невольно
повернул голову в сторону входной двери и краем глаза вдруг увидел, что в
него летит большая хрустальная ваза; Чудаков пригнулся, и ваза со звоном
разбилась о бетонную стену. Выпрямившись, он обнаружил, что вслед за вазой
на него летит сам Мартинес. Через секунду оба тела с воплями и рычанием
покатились по полу. Из серванта посыпался китайский фаянс и саксонский
фарфор. В дверь кто-то настойчиво ломился - слышны были глухие удары и
чьи-то голоса. Сильный удар в лицо на миг лишил Чудакова сознания, а когда
он очнулся, то совсем близко увидел перекошенное злобой лицо Мартинеса,
чуть поодаль - укоризненные глаза следователя Щеглова, ещё каких-то
людей... Потом ещё удар - и сознание окончательно покинуло его...

Глава восьмая

Логическая цепочка, приведшая следователя Щеглова в квартиру Боброва,
была совершенно иной, нежели у Чудакова. Но отправной точкой для обоих
сыщиков служил один и тот же факт: вторая пуля в теле покойного профессора.
Выпроводив Чудакова и тут же о нём забыв, следователь глубоко
задумался. И преступник, и свидетель в один голос утверждают, что выстрел
был только один. Откуда же вторая пуля? Может быть, они сговорились? Может
быть, это просто хитрый тактический ход, припасённый сообщниками про запас
на случай поимки убийцы? Такой случай представился - и докажи теперь, что
он стрелял не дважды! Впрочем, заключение экспертов поставит все точки над
"i", а пока... пока приходится только гадать.
От этих мыслей Щеглова отвлёк молодой лейтенант, вошедший в кабинет.
- Товарищ капитан, получены результаты графологической экспертизы.
- А, отлично! - обрадовался Щеглов. - Я вас слушаю, лейтенант. Что же
графологи?
- Из тетради, найденной на месте убийства, вырваны два листа, -
сообщил лейтенант.
- Ну, это мне известно, - нетерпеливо перебил его Щеглов.
- Так вот, на первом листе содержался текст, написанный рукой
профессора; этот текст явно в чём-то изобличал убийцу, поэтому он вырвал
лист из тетради, но, зная, видимо, возможности наших экспертов
восстанавливать текст по отпечаткам букв на следующем листе, он заодно
вырвал и его. Судя по всему, этим и объясняется исчезновение первых двух
листов. Но одной детали преступник не учёл. Профессор писал шариковой
ручкой, и ему приходилось сильно нажимать на неё, так как стержень, видимо,
попался не из лучших - вам ведь известно качество наших стержней. Так вот,
именно благодаря плохому качеству стержня наши эксперты не то что по
третьему - по пятому листу вполне могли бы восстановить пропавший текст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23