– А знаешь что?
– Что?
– Я тут видела место, где белок полным-полно. – Она кивнула на заросли. – Вон там. Это недалеко, если хочешь посмотреть.
– Я не знаю. – Кори посмотрел в сторону дома, потом снова на нее. – Мне бы пора уже идти домой.
– Это недалеко, всего несколько минут ходьбы. Она думала про лощину с укрытым листьями и лианами дном.
– Не. Но все равно спасибо. Винтовку мою мне не отдадите, мэм?
– Решил мне палки в колеса вставлять? – спросила она и почувствовала, как ее улыбка пропадает.
– Извините, мэм? – Мальчишка озадаченно мигнул темно-карими глазами.
– А мне все равно, – сказала Мэри и наставила «кольт» точно в середину лба» Кори Петерсона.
Он судорожно вдохнул.
Она спустила курок, и при треске выстрела голова мальчишки качнулась назад. Рот его раскрылся, показав серебристые пломбы в зубах, тело дернулось вслед за шеей, сделало пару неуверенных шагов назад, дыра во лбу заалела, а мозги разлетелись сзади по земле. Веки его затрепетали, обращенное к Мэри лицо сморщилось, будто мальчишка хотел чихнуть. Он пискнул, как белка, и свалился на спину в оставшийся от зимы гниющий мусор. Ноги его несколько раз дернулись, будто он пытался встать, и он умер с открытыми глазами и ртом и освещенным солнцем лицом. Мэри стояла и ждала, пока не перестанут трепетать его легкие. Не было смысла тащить тело, чтобы спрятать. Она обвела взглядом ближайший лес, ловя всеми чувствами звуки и движения. Выстрел распугал птиц, и единственными звуками были биение ее сердца и капанье крови с листьев. Убедившись, что поблизости никого нет, она прокралась обратно через заросли и пустилась бежать в том направлении, откуда пришла, с кольтом в одной руке и детской винтовкой в другой.
Ее пробило холодным потом. Сделанное ею обрушилось на нее, и она зашаталась. Но Мэри взяла себя в руки, губы ее сурово сжались, глаза вперились в дальний горизонт. Это была его карма, что он попался ей на дороге. Она не виновата, что мальчик там оказался, – это была просто карма, и все. Мальчик был лишь маленьким кусочком большой картины, и эту картину надо учитывать в целом. Его папочка может поинтересоваться, чего это женщина блуждает в воскресный день в лесу с револьвером. У него мог быть знакомый легавый, даже федеральный легавый. Один телефонный звонок – и вся эта легавская машина заработает, а она слишком давно пряталась и была слишком хитра, чтобы это допустить. Мальчишку следовало убрать. Точка. Мэри почувствовала легкий приступ гнева. «Блин! Какого черта этот пацан там оказался?» Потом она поняла: испытание. Кармическое испытание. Ты падаешь и опять встаешь. Ты продолжаешь идти, несмотря ни на что. Ей захотелось, чтоб была весна, чтоб в лесу росли цветы. Если бы были цветы, она вложила бы их в руки мертвому мальчику.
Теперь она знала, почему убила. Конечно, знала. Мальчик видел Мэри Террор без маски. Это достаточная причина для ликвидации.
Выдержать бег до самой машины она не смогла. Последние триста ярдов пришлось идти шагом, легкие горели, одежда пропиталась потом. Винтовку она прислонила к сиденью, револьвер положила под сиденье себе под ноги. На земле остались следы других шин, так что можно не заметать следы. Легавые найдут один-другой след ноги, так что? Примут их за следы мужчины. Она завела мотор и задним ходом выехала с просеки на асфальтовое шоссе, где висел знак МУСОР НЕ БРОСАТЬ и повсюду валялся мусор. Мэри поехала домой, думая, что ей придется много тренироваться, но полностью уверенная, что она еще в форме. –
Глава 2
Послание друга
Лаура выдвинула ящик и посмотрела на пистолет. Безобразная штука. Автоматический, тридцать второго калибра, вороненый металл и черная рукоятка. Дуг ей показывал, как он работает: металлическая штуковина, вмещающая семь пуль – Дуг назвал ее обоймой, – точно входит в рукоятку, и теперь надо толкнуть большим пальцем вот эту штуку, чтобы задействовать огневой механизм или что-то в этом роде. И еще была коробка запасных обойм и на ней написано «Быстрое заряжание» и «Усиленная конструкция». Сейчас пистолет был не заряжен, обойма с патронами лежала рядом. Лаура коснулась зернистой рукоятки пистолета. Оружие слегка пахло маслом, и она подумала, не протечет ли оно на свитера Дуга. Провела пальцами по прохладному металлу. Опасный зверь, и вид у него зловещий. Лаура поняла, почему мужчин так завораживает оружие: в нем была сила, ожидающая высвобождения.
Лаура охватила рукоятку и подняла пистолет. Он был не таким тяжелым, как казался с виду, но рука чувствовала его увесистость. Лаура держала его в вытянутой руке, и кисть задрожала почти сразу. Она прицелилась в стену. Указательный палец лег на соблазнительную кривизну спускового крючка. Лаура отвела руку вправо, наставив пистолет на их свадебную фотографию над комодом. Прицелилась в улыбающееся лицо Дуга и сказала:
– Ба-бах!
Завершив это маленькое убийство, Лаура сунула пистолет под свитера Дуга и задвинула ящик. Потом ушла из спальни в кабинет, где в солнечном пятне на письменном столе стояла пишущая машинка с заправленным листом бумаги. Рецензия на «Сожги эту книгу» была наполовину готова. Лаура включила телевизор, поймала программу новостей Си-эн-эн и села работать, упираясь выступающим животом в край стола. Она написала еще пару фраз, когда услышала слова «…в лесной зоне…» и повернулась посмотреть. Весь этот день в новостях передавали о найденном вчера вечером в лесу возле Мэйблтона застреленном мальчике. Лаура уже несколько раз видела эти кадры: покрытое простыней тело поднимают к двери «скорой помощи», вспышки синих мигалок, капитан полиции по фамилии Оттингер рассказывает, как отец и соседи нашли тело около семи часов вечера. Толпа бросается к убитому горем человеку в рабочем комбинезоне и хрупкой женщине с распущенными волосами и отрешенным взглядом. Этот человек – Льюис Петерсон, отец мальчика, отмахивается от репортеров и вместе с женой уходит в белый каркасный дом, захлопнув стеклянные двери.
– ..бессмысленное убийство, – говорил Оттингер. – Пока у нас нет ни мотива, ни подозреваемых, но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти убийцу этого мальчика.
Лаура отвернулась от телевизора и продолжила свою работу. В свете роста преступности в Атланте и окрестностях завести в доме оружие вполне разумно. Она бы раньше сама не поверила, что будет так думать, но преступность в городе вышла из-под контроля. Что ж, она вышла из-под контроля по всей стране. По всему миру, если уж говорить точно. Мир становится диким, и опасные звери рыщут по нему. Вот – мальчика убили. «Бессмысленное убийство», – сказал капитан полиции. Мальчик жил в этих лесах и гулял там тысячу раз, а последний раз встретил кого-то, кто всадил ему пулю в лоб без всякой на то причины. Хищники, ищущие кровавое мясо. В воскресенье пути мальчика и зверя пересеклись, и зверь этим воспользовался.
Лаура опять сосредоточилась на своем обзоре – «Марк Треггс и эхо шестидесятых». Написано местами неряшливо, местами очень точно. Убийство Джона Кеннеди как предупреждающая тень нависшей над Америкой болезни. Свободная любовь теперь обернулась СПИДом, путешествия на кислоте – крэком. Хэйт-Эшбери, Тимоти Лири, Эбби Хоффман, Штормовое Подполье, День Гнева, Штормовой фронт, Вудсток и Аламонт – рай и ад движения за мир. Лаура закончила обзор, заключив, что книга интересная, но едва ли зажигательная, поставила оценку «ЗО» и вытащила бумагу из машинки.
Зазвонил телефон. Через два звонка ответил ее собственный голос:
– Здравствуйте, вы позвонили в дом Дугласа и Лауры Клейборн. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала, и спасибо за звонок.
Гудок. Щелчок.
Вот и все. Лаура вставила в машинку новый лист бумаги, готовясь писать обзоры дальше, и остановилась послушать сводку погоды: надвигается облачный фронт, температура понизится. Она начала первую строчку своего обзора, и опять зазвонил телефон. Ее голос попросил оставить сообщение. Гудок.
– Лаура? Говорит ваш друг…
Лаура перестала печатать. Голос был приглушен – наверняка говоривший не хотел, чтобы его узнали.
– Спросите Дуга, кто живет в доме 5-Е в квартале Хилландейл. Щелк.
Все.
Лаура секунду сидела ошеломленная. Потом встала, подошла к автоответчику и проиграла сообщение еще раз. Голос был женский? Может быть, говорили через прижатый к трубке платок. Она снова включила воспроизведение. Да, голос женский, но она его не узнает. Руки у нее задрожали, колени ослабли. Проиграв запись в третий раз, она записала адрес: 5-Е, квартал Хилландейл. Взяла телефонный справочник и посмотрела по нему, где находится этот жилой комплекс. В восточной части города. Рядом с кинотеатром «Кентербери шесть», сообразила она. Вот как.
Лаура стерла запись с автоответчика. Ничего себе друг. Кто-то, кто работает с Дугом? Сколько людей об этом знает? Она почувствовала сердцебиение, и внезапно Дэвид метнулся у нее в животе. Она стала дышать медленно и глубоко, прижав руку к выпуклости, где был Дэвид. Момент нерешительности: пойти в ванную, чтобы ее вырвало, или тошнота пройдет сама? Она ждала, закрыв глаза, холодный пот выступил у нее на щеках, потом тошнота отступила. Лаура открыла глаза и уставилась на записанный адрес у себя в руке. Перед глазами все плыло, виски стискивало словно тисками, и пришлось сесть, чтобы не упасть.
Она ничего не сказала Дугу о корешках билетов, хотя помнила, что оставила их на виду. Он тоже об этом ничего не сказал. На следующий вечер Дуг повел ее в «Гротто» – итальянский ресторан, который она особенно любила, но увидел где-то за соседним столиком знакомого и разговаривал с ним пятнадцать минут, пока Лаура ела холодный итальянский суп. Он пытался притвориться внимательным, но глаза его блуждали и ему явно было неуютно.
«Он знает, что я знаю», – подумала Лаура. Она надеялась вопреки очевидному, что это все не правда, что он ей объяснит насчет билетов и скажет, что Эрик каким-то образом прилетел на один день из Чарлстоуна. Она приняла бы хоть самую малую попытку объяснения. Но Дуг избегал встречаться с ней глазами, и она поняла, что у него роман.
Она сидела в кабинете под льющимся в окна солнечным светом, и в ней боролись гнев и грусть. Может, стоило встать и что-нибудь разбить, но она сомневалась, что это поможет. Ее родители собираются в Атланту, как только родится ребенок, и все поначалу будет превосходно, но в конце концов они с матерью начнут друг от друга уставать, и посыплются искры. От матери в такой ситуации будет мало пользы; а отец будет относиться к ней, как к младенцу. Она попыталась встать из кресла, но почувствовала огромную усталость, и вес Дэвида тянул вниз, и одна рука вцепилась в подлокотник, а другая сжимала бумажку с адресом. Вдруг глаза набухли слезами, их жгло, и Лаура, стиснув зубы, сказала: «Нет, черт побери! Нет. Нет». Она не смогла заставить себя не плакать, и слезы покатились, по ее щекам.
Неизбежные вопросы падали на нее ударами молота:
«Где я ошиблась? Что не так сделала? Что дает ему чужая женщина такого, что не могу дать я?»
Никаких ответов, лишь только одни вопросы.
– Ах ты гад, – тихо сказала Лаура, и слезы кончились. Глаза стали красными и припухшими. – Ах ты гад.
Она подняла руку и посмотрела, как играет солнечный свет на двухкаратном бриллианте обручального кольца и на золотом венчальном кольце. Лаура подумала, что ничего не стоят эти кольца, потому что ничего не значат. Они – пустые символы, как этот дом и та жизнь, что построили они с Дугом. Ей представлялась шутка, которую отпустит Кэрол по этому поводу:
– Значит, стреляный воробей Дуг нашел курочку, у которой в печи пирог не застрял? Видишь, как я тебе и говорила – нельзя доверять мужчинам! Они из другого мира!
Пусть так, но Дуг оставался частью ее мира, и частью мира Дэвида он тоже станет. Настоящий вопрос таков: как из этого выходить?
И первый шаг она знала.
Лаура встала. Выключила телевизор, взяла ключи от автомобиля, нашла карту города и прикинула самую близкую дорогу до квартала Хилландейл.
У жилого комплекса приблизительно в двадцати минутах от дома Лауры был теннисный корт и бассейн, задернутый черным покрывалом. Лаура объехала квартал в поисках корпуса «Е» и нашла его, только сделав полный круг. Поставив машину, она пошла смотреть фамилии на почтовых ящиках. На почтовом ящике 5-Е была табличка, где флуоресцирующими чернилами было написано «Ч. Дженсен». Это была женская подпись с завитушками и заканчивалась она росчерком.
«Подпись молодой женщины», – подумала Лаура. Ее сердце сжалось. Она стояла перед дверью, на которой висела табличка «5-Е». Ей представилось, как Дуг переступает этот порог. В центре двери был маленький глазок, откуда канарейке можно подглядывать за котом. Она посмотрела на звонок около двери-, протянула палец…
…И не стала ничего делать. Лаура рассудила, что в любом случае «Ч. Дженсен» вряд ли будет дома в три часа дня в понедельник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Что?
– Я тут видела место, где белок полным-полно. – Она кивнула на заросли. – Вон там. Это недалеко, если хочешь посмотреть.
– Я не знаю. – Кори посмотрел в сторону дома, потом снова на нее. – Мне бы пора уже идти домой.
– Это недалеко, всего несколько минут ходьбы. Она думала про лощину с укрытым листьями и лианами дном.
– Не. Но все равно спасибо. Винтовку мою мне не отдадите, мэм?
– Решил мне палки в колеса вставлять? – спросила она и почувствовала, как ее улыбка пропадает.
– Извините, мэм? – Мальчишка озадаченно мигнул темно-карими глазами.
– А мне все равно, – сказала Мэри и наставила «кольт» точно в середину лба» Кори Петерсона.
Он судорожно вдохнул.
Она спустила курок, и при треске выстрела голова мальчишки качнулась назад. Рот его раскрылся, показав серебристые пломбы в зубах, тело дернулось вслед за шеей, сделало пару неуверенных шагов назад, дыра во лбу заалела, а мозги разлетелись сзади по земле. Веки его затрепетали, обращенное к Мэри лицо сморщилось, будто мальчишка хотел чихнуть. Он пискнул, как белка, и свалился на спину в оставшийся от зимы гниющий мусор. Ноги его несколько раз дернулись, будто он пытался встать, и он умер с открытыми глазами и ртом и освещенным солнцем лицом. Мэри стояла и ждала, пока не перестанут трепетать его легкие. Не было смысла тащить тело, чтобы спрятать. Она обвела взглядом ближайший лес, ловя всеми чувствами звуки и движения. Выстрел распугал птиц, и единственными звуками были биение ее сердца и капанье крови с листьев. Убедившись, что поблизости никого нет, она прокралась обратно через заросли и пустилась бежать в том направлении, откуда пришла, с кольтом в одной руке и детской винтовкой в другой.
Ее пробило холодным потом. Сделанное ею обрушилось на нее, и она зашаталась. Но Мэри взяла себя в руки, губы ее сурово сжались, глаза вперились в дальний горизонт. Это была его карма, что он попался ей на дороге. Она не виновата, что мальчик там оказался, – это была просто карма, и все. Мальчик был лишь маленьким кусочком большой картины, и эту картину надо учитывать в целом. Его папочка может поинтересоваться, чего это женщина блуждает в воскресный день в лесу с револьвером. У него мог быть знакомый легавый, даже федеральный легавый. Один телефонный звонок – и вся эта легавская машина заработает, а она слишком давно пряталась и была слишком хитра, чтобы это допустить. Мальчишку следовало убрать. Точка. Мэри почувствовала легкий приступ гнева. «Блин! Какого черта этот пацан там оказался?» Потом она поняла: испытание. Кармическое испытание. Ты падаешь и опять встаешь. Ты продолжаешь идти, несмотря ни на что. Ей захотелось, чтоб была весна, чтоб в лесу росли цветы. Если бы были цветы, она вложила бы их в руки мертвому мальчику.
Теперь она знала, почему убила. Конечно, знала. Мальчик видел Мэри Террор без маски. Это достаточная причина для ликвидации.
Выдержать бег до самой машины она не смогла. Последние триста ярдов пришлось идти шагом, легкие горели, одежда пропиталась потом. Винтовку она прислонила к сиденью, револьвер положила под сиденье себе под ноги. На земле остались следы других шин, так что можно не заметать следы. Легавые найдут один-другой след ноги, так что? Примут их за следы мужчины. Она завела мотор и задним ходом выехала с просеки на асфальтовое шоссе, где висел знак МУСОР НЕ БРОСАТЬ и повсюду валялся мусор. Мэри поехала домой, думая, что ей придется много тренироваться, но полностью уверенная, что она еще в форме. –
Глава 2
Послание друга
Лаура выдвинула ящик и посмотрела на пистолет. Безобразная штука. Автоматический, тридцать второго калибра, вороненый металл и черная рукоятка. Дуг ей показывал, как он работает: металлическая штуковина, вмещающая семь пуль – Дуг назвал ее обоймой, – точно входит в рукоятку, и теперь надо толкнуть большим пальцем вот эту штуку, чтобы задействовать огневой механизм или что-то в этом роде. И еще была коробка запасных обойм и на ней написано «Быстрое заряжание» и «Усиленная конструкция». Сейчас пистолет был не заряжен, обойма с патронами лежала рядом. Лаура коснулась зернистой рукоятки пистолета. Оружие слегка пахло маслом, и она подумала, не протечет ли оно на свитера Дуга. Провела пальцами по прохладному металлу. Опасный зверь, и вид у него зловещий. Лаура поняла, почему мужчин так завораживает оружие: в нем была сила, ожидающая высвобождения.
Лаура охватила рукоятку и подняла пистолет. Он был не таким тяжелым, как казался с виду, но рука чувствовала его увесистость. Лаура держала его в вытянутой руке, и кисть задрожала почти сразу. Она прицелилась в стену. Указательный палец лег на соблазнительную кривизну спускового крючка. Лаура отвела руку вправо, наставив пистолет на их свадебную фотографию над комодом. Прицелилась в улыбающееся лицо Дуга и сказала:
– Ба-бах!
Завершив это маленькое убийство, Лаура сунула пистолет под свитера Дуга и задвинула ящик. Потом ушла из спальни в кабинет, где в солнечном пятне на письменном столе стояла пишущая машинка с заправленным листом бумаги. Рецензия на «Сожги эту книгу» была наполовину готова. Лаура включила телевизор, поймала программу новостей Си-эн-эн и села работать, упираясь выступающим животом в край стола. Она написала еще пару фраз, когда услышала слова «…в лесной зоне…» и повернулась посмотреть. Весь этот день в новостях передавали о найденном вчера вечером в лесу возле Мэйблтона застреленном мальчике. Лаура уже несколько раз видела эти кадры: покрытое простыней тело поднимают к двери «скорой помощи», вспышки синих мигалок, капитан полиции по фамилии Оттингер рассказывает, как отец и соседи нашли тело около семи часов вечера. Толпа бросается к убитому горем человеку в рабочем комбинезоне и хрупкой женщине с распущенными волосами и отрешенным взглядом. Этот человек – Льюис Петерсон, отец мальчика, отмахивается от репортеров и вместе с женой уходит в белый каркасный дом, захлопнув стеклянные двери.
– ..бессмысленное убийство, – говорил Оттингер. – Пока у нас нет ни мотива, ни подозреваемых, но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти убийцу этого мальчика.
Лаура отвернулась от телевизора и продолжила свою работу. В свете роста преступности в Атланте и окрестностях завести в доме оружие вполне разумно. Она бы раньше сама не поверила, что будет так думать, но преступность в городе вышла из-под контроля. Что ж, она вышла из-под контроля по всей стране. По всему миру, если уж говорить точно. Мир становится диким, и опасные звери рыщут по нему. Вот – мальчика убили. «Бессмысленное убийство», – сказал капитан полиции. Мальчик жил в этих лесах и гулял там тысячу раз, а последний раз встретил кого-то, кто всадил ему пулю в лоб без всякой на то причины. Хищники, ищущие кровавое мясо. В воскресенье пути мальчика и зверя пересеклись, и зверь этим воспользовался.
Лаура опять сосредоточилась на своем обзоре – «Марк Треггс и эхо шестидесятых». Написано местами неряшливо, местами очень точно. Убийство Джона Кеннеди как предупреждающая тень нависшей над Америкой болезни. Свободная любовь теперь обернулась СПИДом, путешествия на кислоте – крэком. Хэйт-Эшбери, Тимоти Лири, Эбби Хоффман, Штормовое Подполье, День Гнева, Штормовой фронт, Вудсток и Аламонт – рай и ад движения за мир. Лаура закончила обзор, заключив, что книга интересная, но едва ли зажигательная, поставила оценку «ЗО» и вытащила бумагу из машинки.
Зазвонил телефон. Через два звонка ответил ее собственный голос:
– Здравствуйте, вы позвонили в дом Дугласа и Лауры Клейборн. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала, и спасибо за звонок.
Гудок. Щелчок.
Вот и все. Лаура вставила в машинку новый лист бумаги, готовясь писать обзоры дальше, и остановилась послушать сводку погоды: надвигается облачный фронт, температура понизится. Она начала первую строчку своего обзора, и опять зазвонил телефон. Ее голос попросил оставить сообщение. Гудок.
– Лаура? Говорит ваш друг…
Лаура перестала печатать. Голос был приглушен – наверняка говоривший не хотел, чтобы его узнали.
– Спросите Дуга, кто живет в доме 5-Е в квартале Хилландейл. Щелк.
Все.
Лаура секунду сидела ошеломленная. Потом встала, подошла к автоответчику и проиграла сообщение еще раз. Голос был женский? Может быть, говорили через прижатый к трубке платок. Она снова включила воспроизведение. Да, голос женский, но она его не узнает. Руки у нее задрожали, колени ослабли. Проиграв запись в третий раз, она записала адрес: 5-Е, квартал Хилландейл. Взяла телефонный справочник и посмотрела по нему, где находится этот жилой комплекс. В восточной части города. Рядом с кинотеатром «Кентербери шесть», сообразила она. Вот как.
Лаура стерла запись с автоответчика. Ничего себе друг. Кто-то, кто работает с Дугом? Сколько людей об этом знает? Она почувствовала сердцебиение, и внезапно Дэвид метнулся у нее в животе. Она стала дышать медленно и глубоко, прижав руку к выпуклости, где был Дэвид. Момент нерешительности: пойти в ванную, чтобы ее вырвало, или тошнота пройдет сама? Она ждала, закрыв глаза, холодный пот выступил у нее на щеках, потом тошнота отступила. Лаура открыла глаза и уставилась на записанный адрес у себя в руке. Перед глазами все плыло, виски стискивало словно тисками, и пришлось сесть, чтобы не упасть.
Она ничего не сказала Дугу о корешках билетов, хотя помнила, что оставила их на виду. Он тоже об этом ничего не сказал. На следующий вечер Дуг повел ее в «Гротто» – итальянский ресторан, который она особенно любила, но увидел где-то за соседним столиком знакомого и разговаривал с ним пятнадцать минут, пока Лаура ела холодный итальянский суп. Он пытался притвориться внимательным, но глаза его блуждали и ему явно было неуютно.
«Он знает, что я знаю», – подумала Лаура. Она надеялась вопреки очевидному, что это все не правда, что он ей объяснит насчет билетов и скажет, что Эрик каким-то образом прилетел на один день из Чарлстоуна. Она приняла бы хоть самую малую попытку объяснения. Но Дуг избегал встречаться с ней глазами, и она поняла, что у него роман.
Она сидела в кабинете под льющимся в окна солнечным светом, и в ней боролись гнев и грусть. Может, стоило встать и что-нибудь разбить, но она сомневалась, что это поможет. Ее родители собираются в Атланту, как только родится ребенок, и все поначалу будет превосходно, но в конце концов они с матерью начнут друг от друга уставать, и посыплются искры. От матери в такой ситуации будет мало пользы; а отец будет относиться к ней, как к младенцу. Она попыталась встать из кресла, но почувствовала огромную усталость, и вес Дэвида тянул вниз, и одна рука вцепилась в подлокотник, а другая сжимала бумажку с адресом. Вдруг глаза набухли слезами, их жгло, и Лаура, стиснув зубы, сказала: «Нет, черт побери! Нет. Нет». Она не смогла заставить себя не плакать, и слезы покатились, по ее щекам.
Неизбежные вопросы падали на нее ударами молота:
«Где я ошиблась? Что не так сделала? Что дает ему чужая женщина такого, что не могу дать я?»
Никаких ответов, лишь только одни вопросы.
– Ах ты гад, – тихо сказала Лаура, и слезы кончились. Глаза стали красными и припухшими. – Ах ты гад.
Она подняла руку и посмотрела, как играет солнечный свет на двухкаратном бриллианте обручального кольца и на золотом венчальном кольце. Лаура подумала, что ничего не стоят эти кольца, потому что ничего не значат. Они – пустые символы, как этот дом и та жизнь, что построили они с Дугом. Ей представлялась шутка, которую отпустит Кэрол по этому поводу:
– Значит, стреляный воробей Дуг нашел курочку, у которой в печи пирог не застрял? Видишь, как я тебе и говорила – нельзя доверять мужчинам! Они из другого мира!
Пусть так, но Дуг оставался частью ее мира, и частью мира Дэвида он тоже станет. Настоящий вопрос таков: как из этого выходить?
И первый шаг она знала.
Лаура встала. Выключила телевизор, взяла ключи от автомобиля, нашла карту города и прикинула самую близкую дорогу до квартала Хилландейл.
У жилого комплекса приблизительно в двадцати минутах от дома Лауры был теннисный корт и бассейн, задернутый черным покрывалом. Лаура объехала квартал в поисках корпуса «Е» и нашла его, только сделав полный круг. Поставив машину, она пошла смотреть фамилии на почтовых ящиках. На почтовом ящике 5-Е была табличка, где флуоресцирующими чернилами было написано «Ч. Дженсен». Это была женская подпись с завитушками и заканчивалась она росчерком.
«Подпись молодой женщины», – подумала Лаура. Ее сердце сжалось. Она стояла перед дверью, на которой висела табличка «5-Е». Ей представилось, как Дуг переступает этот порог. В центре двери был маленький глазок, откуда канарейке можно подглядывать за котом. Она посмотрела на звонок около двери-, протянула палец…
…И не стала ничего делать. Лаура рассудила, что в любом случае «Ч. Дженсен» вряд ли будет дома в три часа дня в понедельник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65