Шаги колдуна удалились. Оливия услышала, как он листает новую книгу. Она села в угол и задумалась. Затем хафлинг проверила доски пола. Они были хорошо приколочены. Она вытащила кинжал и стала вытаскивать гвозди.
Оливия как раз вытащила первый гвоздь, когда вновь услышала шаги Томаса.
— Думаю, вам надо взглянуть, сэр, — сказал слуга.
— На что?
— В окно, сэр.
Колдун встал и открыл окно.
— Это Джиджи! Он летает! Быстро! К другому окну!
Оливия услышала, как двое мужчин пробежали по комнате и открыли второе окно.
Колдун выругался.
— Бьюсь об заклад, он не знает, как приземлиться.
«Джиджи! — подумала Оливия. — Я должна предупредить его. Я могу просигналить ему из окна!» Она начала яростно вытаскивать второй гвоздь.
«Мне не сделать это». Оливия представила, как Джиджи прилетит, Шут подстережет его и превратит в пыль.
«Я должна открыть дверь», — решительно подумала Оливия. Прижавшись. к стене, хафлинг потянулась, повернула ручку и толкнула дверь.
Дверь тихо отворилась.
«Он соврал!» — с возмущением подумала Раскеттл. Она выскользнула за дверь.
Колдун и слуга стояли у окна рядом с лестницей. Оливия подбежала к другому окну, забралась на подоконник и вылезла на крышу.
Позади нее зашипел Пятныш.
— Томас! Хафлинг! Хватай ее! — закричал колдун.
Оливия осторожно полезла прочь от окна. Когда Томас высунулся из окна, хафлинг кинула в него куском дерева. Перед тем, как убраться обратно, слуга произнес слово, которое, как подумала Оливия, он вряд ли осмелился сказать в гостиной Джиджи.
Оливия начала карабкаться наверх. Колдун высунулся из окна и заорал:
— Слезай обратно, пока не убилась!
Оливия посмотрела в небо. Огромный красный дракон кружил над домом.
«Драконы должны быть серыми и черными», — подумала Оливия. Ну, ладно, пусть Джиджи будет красным. Хафлинг встала и замахала руками.
— Джиджи! Помоги! Шут поймал меня! — закричала она.
— Прекрати кричать! — заорал из окна колдун, — Я не Шут!
Оливия посмотрела вниз. «Но здесь больше нет Драконошпоров, которых я не знаю?»
— Если ты не Шут, — закричала она, — то кто же ты?
— Я Дрон.
— Дрон мертв.
— Если бы я был мертв, почему меня не похоронили в склепе, — настаивал колдун.
— Но вечером будут поминки, — сказала Оливия.
— Да. И что, Дора приготовила обильное угощение? — с интересом спросил он.
— Джиджи! — вновь закричала хафлинг, еще отчаяннее махая руками. Колдун не обманет ее своей ложью.
— Послушай, Раскеттл, — продолжал колдун, — я Дрон. Ты просто не узнала меня потому, что я вчера побрился.
— Ага. Я никогда не была с тобой знакома, — сказала Оливия. — А ты этого не знаешь. Джиджи! Джиджи! На помощь! — опять заорала она.
— Не была? Ну да. Я забыл. Мне казалось, что я знаю тебя. Джейд так много рассказывала о тебе.
Оливия взглянула вниз, потеряла от неожиданности опору и съехала вниз на три фута.
— Что ты имеешь в виду? Джейд рассказывала обо мне? — потребовала она.
— Она рассказала мне все о тебе. Когда была здесь на прошлой неделе. Я хотел побольше узнать о друзьях своей дочери.
— Дочери — Оливия восстановила равновесие и зло топнула ногой. Это ложь. У Джейд не было родителей.
— Я знаю. Но я удочерил ее, — сказал колдун.
— Что?
— Я удочерил ее. Мы со жрецом Мистры совершили маленькую церемонию. Я дал ей серебряную ложку, жемчужное ожерелье, ярд веревки, а она дала мне трубку, хотя я не курю. Дора не позволяет мне этого.
— Почему? — спросила хафлинг.
— Ей не нравится запах. Хотя Эльминстер курит: Не понятно, почему мне нельзя.
Оливия спустилась на несколько футов ближе к магу.
— А почему ты удочерил Джейд?
— О. Она казалась славной девушкой, а мне была нужна дочь, чтобы стащить шпору до того, как Стил сделает это.
Оливия смущенно посмотрела на волшебника. Если присмотреться, то он выглядит слишком старым по сравнению с Шутом. Он кажется даже старше Безымянного. Он седой, а его лицо все покрыто морщинами. Хотя его внешность может быть только видимостью.
— По этой же причине Шут женился на Кэт, — вслух заметила хафлинг.
— Кэт вышла замуж за Шута? О, это плохо. Он не очень хороший человек. Из него получится плохой муж.
Оливия вздрогнула от холода и посмотрела на летящего Джиджи. Ей не верилось, что Шут сможет так хорошо изобразить дряхлого старика, но она не хотела рисковать.
— Я придумала, — закричала она, вытаскивая письмо с королевской печатью, которое стащила из лаборатории Дрона. — Я поверю, что ты Дрон, если ты скажешь, о чем это письмо.
— Какое письмо?
— Я нашла его в лаборатории Дрона. Оно помечено тысяча триста шестым — годом Храмов.
— Это было почти тридцать лет назад. Как я могу это вспомнить?
— Только двадцать семь лет, — сказала Оливия. — И это очень важное письмо.
Оно от короля Ригарда.
— Ригарда, отца Азуна?
— Да.
— Что же хотел Ригард? — пробормотал колдун. О! Да! Оно о шпоре! Слушай.
Рмгард написал, что понимает, что Дора не хочет пользоваться шпорой, и спрашивал, есть ли еще кто-нибудь в семье, кто сможет воспользоваться ей. Я рассказал Коулу все о шпоре, хотя Дора запрещала мне это. Просьба короля перевешивает приказ кузины, даже такой, как Дора.
— Правильно. Совершенно точно. Здесь, во втором абзаце, сказано: «Я не думаю, что ваш коллега когда-нибудь смирится». О чем это? — спросила Оливия, чувствуя, как мерзнут ее ноги на холодной крыше.
— Не смирится? Не смирится с отказом Доры.
— А кому она отказала? — спросила хафлинг.
— В письме об этом не сказано.
— А все-таки? — настаивала Оливия.
— Вангердагасту, — ответил старик.
— Действительно? — спросила Оливия. — Старому Ванджи? Придворному волшебнику Азуна?
— Действительно, — серьезно ответил маг. А теперь, маленькая паразитка, слезай вниз, что бы я мог согреть тебя, не поджигая Джиджи крышу.
«А вот приземлиться будет посложнее», — подумал Джиджи, пятый раз облетая вокруг своего дома. Он подлетал каждый раз все ближе и ближе, высматривая в саду удобное место для посадки, когда вдруг заметил на крыше Оливию Раскеттл, махавшую ему рукой. Он не мог представить, что ей понадобилось на крыше, и не слышал, что она кричит, но ему было ясно, что крыша очень опасное место для хафлингов.
Оливия как раз начала спускаться к окну, когда Джиджи полетел вниз тихо, как сова. И только хафлинг подобралась к окну, как Драконошпор зацепил ее когтем и поднял над крышей.
Визг Оливии, наверно, был слышен в «Пяти Рыбах». Ощущение, что земля уходит из-под ног, и холодный ветер дувший в лицо, не дали ей насладиться чудесным видом вечернего Приморья с высоты птичьего полета. «Интересно, что он собирается делать? — подумала Оливия. — Мое нежное тело не выдержит этого высшего пилотажа».
Хафлинг уже однажды похищала красная дракониха, и хотя тогда Оливия очень боялась, что ее съедят, то она могла быть уверена, что дракониха умеет приземляться. «Он сейчас грохнется на землю, и получится котлета вместо хафлинга», — подумала Оливия, когда Джиджи быстро пошел на снижение. Но в последний момент он резко взял вверх. Похоже парень действительно не знал, как ему совершить посадку. Но на втором круге он уронил хафлинга в тисовые кусты и влетел в стену сарая.
Зубы Оливии стучали от холода. «Чес, пожалуй, холодноват для полетов», — подумала она, выбираясь из кустов. Дрон и Томас выбежали из дверей дома.
— Джиджи, мой мальчик. С тобой все в порядке? — спросил Дрон.
Дракон шатался на ногах, тихо шипя.
— Тебе нужно превратиться обратно в человека, — сказал Дрон. — Я не понимаю, что ты говоришь. Подумай о превращении. Вспомни о полуденном чаепитии, так всегда делал твой отец.
Дракон задрожал, уменьшился и превратился в Джиджи.
— Дядя Дрон! Ты жив! — закричал парень.
— Тссс! Не так громко, — зашептал волшебник.
Это тайна.
Томас дотронулся до плеча Дрона.
— Извините, сэр, но не хотите ли вы вернуться в дом, а то…
Дрон взглянул в небо.
— Ты прав, Томас. Пошли.
Все четверо пошли к дому. Дрон показал на дверь гостиной, и они зашли туда.
Дрон сбросил с кушетки несколько книг и уселся.
— Как здесь хорошо и тепло. Томас, надо сделать камин у тебя на чердаке, а то там холодновато.
— А что вы делали на моем чердаке? — спросил Джиджи. — Мы все думали, что вы умерли. Дядя Дрон, зачем вы это устроили?
— Садись, Джиджи, — сказал старый маг, похлопав по подушке рядом с собой.
Джиджи сел на диван. Оливия уселась на табурет около камина. Томас остался у дверей.
— Простите за то горе, которое я вам доставил, — сказал Дрон.
— Я думал, что вас убил Шут, — сказал Джиджи.
— Он пытался это сделать, — объяснил волшебник. Он послал зомби, но я превратил его в пыль.
— А затем вы положили на кучку золы вашу одежду? — спросила Оливия.
Дрон кивнул.
— Но зачем? — сказал Джиджи.
— Мне нужно было сбить с пути моего потенциального убийцу. Было очень важно, чтобы вы поверили, что я мертв, и Шут тоже. Тогда бы я смог искать шпору и узнать побольше о Шуте без того, чтобы его лацедоны заглядывали мне через плечо.
— Но вы сказали Томасу, — вмешалась хафлинг.
— Ну Томас мне очень помог. Нужно же было мне где-то жить и спать.
Джиджи застонал и ударил себя по голове.
— Сиреневая комната! Вот почему ты не хотел, чтобы Кэт остановилась там, — сказал он Томасу.
— Ваш дядя предпочитает спать в сиреневой комнате. Я приготовил для госпожи Кэт красную комнату.
— Дядя Дрон, а зачем вы пытались задушить Кэт? — сердито спросил Джиджи.
— Я не пытался ее душить. В темноте я не видел, что она там. Я взбивал подушку и кинул ее на кровать, а эта истеричка заорала мне в ухо.
— Но почему Кэт подумала, что это был Шут?
— Без бороды он похож на Шута в темной комнате или на чердаке, — сказала Оливия.
— Без бороды, дядя Дрон, вы сбрили бороду, — воскликнул Джиджи.
— Мне нужно было замаскироваться. Теперь я выгляжу моложе, как ты думаешь?
Джиджи прикусил язык.
— А вы действительно послали подругу госпожи Раскеттл Джейд украсть для вас шпору? — спросил Джиджи.
— Ну, нет. Я дал ей свой ключ и попросил ее принести мне шпору.
Драконошпоры имеют это право.
— А почему вы сами это не сделали? — спросила Оливия.
— Ну, Дора сразу бы поняла, если бы я так сделал. Но если бы для меня это сделал кто-то другой, я бы сказал, что я тут не при чем. Кроме того, Джейд нельзя увидеть в магический кристалл. Если у нее находится шпора, то Стил и Дора не смогут ее найти. И Шут тоже. Ну и я тоже не смог. Когда она не пришла на встречу с Томасом в «Рыбы» после того, как стащила шпору, я подумал, что она предала меня.
— Ее убили, — холодно сказала Оливия.
— Да, — мягко сказал Дрон, опустив глаза. Томас говорил мне. Я очень сожалею, Раскеттл. Я знал, как вы были близки.
Оливия смотрела на пол, еле сдерживая слезы.
— Мы в долгу перед вами за возвращение шпоры, — сказал Дрон.
Оливия посмотрела на волшебника, в ее глазах сверкала месть.
— Дайте мне Шута, — потребовала она.
— О, я это сделаю, — сказал Дрон.
— И я тоже, — добавил Джиджи.
Оливия удовлетворенно улыбнулась.
— Ты же не думаешь, что убийца моей дочери останется безнаказанным? — спросил Дрон.
— Вашей дочери? — не понял Джиджи. — О чем вы, дядя Дрон?
— Ваш дядя удочерил Джейд, — объяснила Оливия. — Он не знал, что она и так ваша родственница.
— И так? — удивился Дрон.
— Да, — сказала Оливия. — Она и Кэт родственницы Безымянному Барду, и, вероятно, Шуту, тоже. Он сказал Коулу: «Мой отец останется безымянным». Думаю, это он пошутил. Безымянный Бард — Драконошпор по имени Путеводец.
— В нашей семье не было никого по имени Путеводец, — сказал Дрон.
— Бьюсь об заклад, что если вы проверите ваше фамильное древо, — сказала Оливия, — то найдете стертое имя. Это Путеводец. Арферы заставили вашу семью стереть все упоминания о нем. Путеводец был довольно жестоким парнем.
Проделывая свои эксперименты, он убил нескольких людей, и ну, в общем арферы стерли его имя из Королевств.
— Нам надо подумать насчет Шута, — сказал Дрон. — Думаю, мы обсудим наши действия за ужином.
— У нас уже нет времени, сэр, — сказал Томас. Его глаза расширились от ужаса.
— Что? — спросил Дрон.
Слуга показал на окно, выходившее на юг, на имения Драконошпоров и на замок.
Джиджи, Оливия и Дрон выстроились у окна, посмотреть, что так напугало Томаса.
В последних лучах солнца камни западной стены замка горели кроваво-красным цветом на фоне синего неба. Но вся прелесть картины была нарушена огромным темным пятном. Поверхность пятна тоже отсвечивала красным, но она вся состояла из торчащих углов и кривых трещин, как будто чудовищной силы взрыв вывернул из земли камни. Хотя это могло сделать только волшебство. Сооружение было так огромно, что накрыло бы половину Приморья, если бы упало на землю. Стены были так высоки, что уходили за облака.
— Что это? — выдохнул Джиджи.
— Крепость Шута, — ответил Дрон. — Похоже, она стала еще больше. И он взял ее с собой.
Глава 20. Вероломство Шута
Очень тихо Кэт выскользнула из лаборатории Дрона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44