В лесу было темно. Оливия вытянула шею и взглянула на небо. Одинокая туча, которую она заметила раньше, теперь была видна сквозь ветви деревьев прямо над ними.
Большая черная птица вылетела из тучи и скрылась за вершинами деревьев.
— Что это? — спросила Оливия.
— Что-что? — не понял Джиджи.
— Там, — сказала Оливия, показывая на тучу. В это время вторая черная тень полетела оттуда к земле. Затем еще, и еще — целая стая.
— Я никогда не видел такого, — сказал Джиджи, прищурившись глядя на птиц.
Кажется, они что-то несут.
— Может быть, мать Лледью держит огромных воронов или летучих мышей, — пробормотала Оливия.
Густой лес закрывал им обзор. Когда экипаж доехал до каменного моста, перекинутого через Серый ручей, лес стал реже, и Оливия смогла заметить крышу и колонны Храма Селины. Висящая над холмом туча закрывала солнце, несмотря на то, что был полдень, стало темно, как в сумерках.
Оливия рассмотрела также несколько фигур, двигающихся по лугу около храма.
— Может быть, это люди, заранее прибывшие на службу? — спросила хафлинг.
— Может быть, — неуверенно согласился Джиджи.
За мостом деревья стали толще, и вершины холма опять не было видно. Выше по холму кто-то с шумом продирался сквозь кусты. Оливия широко раскрыла глаза, ожидая увидеть оленя или медведя.
Внезапно что-то тяжелое упало на крышу экипажа.
— Что это? — закричал Джиджи.
Оливия привстала и обернулась назад. Нечто человекообразное ползло по крыше экипажа. Своими острыми когтями существо цеплялось за доски, длинный язык высовывался между острых зубов, как у змеи. Правая половина его лица была разбита, и оно глядело на хафлинга пустыми глазницами, из которых сочилась мутная слизь.
Задыхаясь, Оливия плюхнулась рядом с Джиджи и вытащила вожжи у него из рук. Ударив лошадей, Оливия заорала:
— Н-но-ооо!
Лошади рванули, и экипаж дернулся. Джиджи вскрикнул от удивления. Оливия слышала, как острые когти скребут по крыше, пытаясь уцепиться за доски, затем последовал глухой удар — незваный пассажир свалился на землю.
Довольная улыбка сошла с лица хафлинга, когда она увидела еще три фигуры, выскочившие из леса на дорогу перед ними. Двое казались вполне нормальными, третий тяжело хромал на одну ногу.
Хафлинг снова щелкнула вожжами и закричала во всю силу своих легких:
— Давай, пошли!
Лошади с ходу налетели на ужасных тварей, пытавшихся задержать карету.
Существа даже не пытались увернуться. Экипаж слегка наклонился, когда колеса переехали тела.
— Госпожа Раскеттл! — закричал Джиджи, с ужасом оглядываясь на трупы на дороге. Вы же задавили этих бедных людей!
— Это не бедные люди, господин Джиджиони, это мертвые люди. Вероятно, это гули. Радость победы Оливии сменилась сильным беспокойством.
— Гули! Вчера были лацедоны! Может быть, нам следует повернуть назад? — нервно спросил Джиджи, вглядываясь вперед.
— А сзади дорога свободна? — спросила Оливия. Джиджи оглянулся. По крайней мере дюжина тварей стояла на дороге позади них.
— Нет, — сказал Драконошпор и снова оглянулся. Его испугали дергающиеся движения гулей.
— Тогда лучше ехать дальше, — закричала Оливия, перекрывая стук копыт.
— Как эти твари посмели появиться на холме, посвященном Селине?
— Вероятно, они боятся кого-то сильнее, чем Селина.
— Но кого?
— У меня есть предположение, что Шута. Он довольно жуткий парень и достаточно неравнодушен к лацедонам. Далеко еще до храма?
Лицо молодого Драконошпора побледнело.
— Еще два поворота, я думаю. А что нам делать, когда мы доберемся до вершины?
— Позвонить в колокол и надеяться, что мать Лледью на этот раз не подумает, что это дети балуются. Пузырек, который дала Кэт, у вас? — спросила Оливия.
— Да, в моем поясе. Мне сейчас выпить?
— Нет. Оставьте его пока не возникнет необходимость. А теперь держите. — Хафлинг отдала Джиджи вожжи и вытащила пузырек, который получила от Кэт.
Экипаж проехал последний поворот и стал подниматься к вершине. Перед ними был луг шириной примерно двадцать пять ярдов. На лугу стоял храм Селины. Рядом с храмом бродили лацедоны. Гигантские стервятники сбрасывали на луг дополнительные силы живых мертвецов. Птицы выглядели не более живыми, чем их груз. Один из стервятников промахнулся, лацедон, прокатившись по крыше, грохнулся на гранитные ступени храма и замер без движения.
Лошади сначала встали на дыбы, потом замерли от страха. Джиджи щелкнул вожжами, но бедные животные не двинулись с места.
Громко стоная, около дюжины зомби медленно побрели к экипажу. На них была грязная военная форма. Тела не очень сильно разложились, как у большинства, но у всех были ужасные ранения: у одного отрублена рука, у второго перерезано горло.
Их трупы явно были подобраны на поле битвы. По шлемам с красными плюмажами большинства зомби и изодранным черным плащам остальных Оливия поняла, что перед ними солдаты Зентильской Твердыни и Захолмья — жертвы непрекращающейся уже много лет войны этих городов за руины Айлаша.
— Джиджи, вам нужно выпить ваше снадобье, — решительно сказала хафлинг, затем откупорила собственный пузырек и в три глотка высосала содержимое.
Жидкость скользнула в ее глотку подобно ртути, оставив в желудке чувство холода.
Джиджи уронил вожжи, вытащил свой пузырек и тоже выпил содержимое. Оливия встала на сиденье кучера и с важным видом посмотрела на зомби. Холод из ее желудка уже дошел до сердца. Хафлинг чувствовала необыкновенный прилив духа.
Осмелевшая до крайности, она заорала живым мертвецам:
— Убирайтесь отсюда, подлые твари, — и махнула рукой в сторону деревьев.
Зомби перестали стонать и с интересом посмотрели на хафлинга. Затем они еще быстрее двинулись в сторону экипажа.
— Хорошо то, что хорошо кончается, — пробормотала Оливия, швырнув пустой пузырек в лоб ближайшему зомби. «А что, если Кэт ошиблась и перепутала пузырьки. Но, по крайней мере, это точно не яд», — подумала хафлинг, залезая внутрь экипажа сквозь переднее окно.
Когда головокружение от выпитого снадобья прошло, Джиджи закричал:
— А что теперь?
— Вытащите ваше оружие и защищайтесь, — завизжала Оливия.
— А что вы делаете? — закричал в ответ Драконошпор, пытаясь разорвать «узел мира», которым его шпага была привязана к ножнам.
— Вооружаюсь, — объяснила Оливия. — Ну здесь и беспорядок.
Напуганные лошади при приближении мертвецов упали на колени. Не обращая на них внимания, зомби прошли мимо и окружили экипаж. Некоторые из мертвецов начали ломать карету, другие стали карабкаться на крышу.
Джиджи вздохнул. Внезапно его волнение куда-то исчезло. «Мне всего лишь нужно расправиться с этими глупыми тварями. Что может быть проще?» — подумал он.
Джиджи воткнул клинок в горло мертвеца, который пытался залезть на подножку сиденья кучера. Но зомби продолжал лезть дальше, Джиджи ударил его еще раз, а затем пнул ногой. Тот отлетел назад, опрокинув еще двоих.
— А как вы собираетесь позвать мать Лледью? — крикнул дворянин Оливии.
— В этом нет необходимости. Думаю, она уже знает. Она около храма, — ответила хафлинг.
Джиджи взглянул поверх голов зомби. На ступенях храма стояла очень высокая женщина, одетая в коричневую рубашку и сандалии. Вокруг нее стояли гули, подобные тем, которые первыми приземлились на карету. Жрица опиралась на дубовый посох. Твари визжали и шипели, но ни один не пытался подойти к ней достаточно близко, чтобы напасть.
Джиджи проткнул еще одного противника и крикнул:
— Мать Лледью!
Жрица махнула ему рукой.
— Назад! — закричала она так громко, что, наверно, было слышно у подножья холма.
Гули, окружавшие жрицу, посмотрели на Джиджи. Шипя и визжа, они направились к карете. Большая мертвая птица кинулась на Джиджи. Драконошпор мог видеть кости, торчащие из ее крыльев. Он вовремя увернулся, и стервятник разбился о деревья.
Из переднего окна кареты вылезла Оливия, таща два тяжелых мешка.
— Помогите мне залезть на крышу, — сказала она.
— А как же мать Лледью? — спросил Джиджи.
— Она сама справится. Мертвецы здесь не из-за нее, — ответила хафлинг. Она ударила мешком зомби, стоящего на переднем колесе, и тот свалился на землю. Они пришли ради добычи помоложе — нас с вами. Помогите мне.
Джиджи посадил Оливию на крышу экипажа. Хафлинг вытащила из-за подвязки пращу, взяла из мешка яблоко и раскрутила свое оружие.
— Попробуйте яблочка! — завизжала она. Убирайтесь прочь!
Спелое яблоко ударило мертвеца прямо в лоб, и тот упал. Еще два фрукта хафлинг метко запустила в других мертвецов. Тварей, подбиравшихся слишком близко, встречала безжалостная шпага Джиджи.
Драконошпор уворачивался от их рук, нанося удары направо и налево. Их упорство напугало Джиджи. «А надолго ли хватит волшебного снадобья?» — подумал он.
Джиджи посмотрел на храм. Мать Лледью уже сошла со ступеней и проталкивалась сквозь гулей к экипажу. Но твари не обращали на нее никакого внимания.
— Джиджи! Внимательней! — закричала Оливия, швырнув яблоко в гуля, который забирался на сиденье кучера. Снаряд ударил точно в разбитое лицо монстра, но тот продолжал лезть дальше. Зашипев, гуль бросился на Джиджи.
Когти вонзились в тело Драконошпора. Парализующий холод потек из пальцев гуля, и Джиджи почувствовал, как онемели руки. Шпага выпала из пальцев дворянина. Гуль улыбнулся разорванным ртом, открывая ряд острых, похожих на клыки зубов.
Оливия перебежала через крышу кареты и ударила монстра по голове прежде, чем тот успел впиться зубами в шею Джиджи. Гуль отпустил свою жертву, но Драконошпор не удержался и упал в самую гущу зомби.
Завизжав от радости, монстры разом кинулись на Джиджи. Оливия стала швырять в зомби яблоками. Хафлинг уже подумала о том, что пора спрыгнуть вниз, когда вдруг кто-то схватил ее за лодыжку.
Оливия обернулась. Гуль, которого она ударила по голове, не упал вместе с Джиджи, и теперь монстр тащил хафлинга к краю крыши.
— Отстань, сволочь! — закричала Оливия, потянувшись за кинжалом, который был в ее рукаве.
Гуль засмеялся. Он веселился до тех пор, пока хафлинг не отрезала ему руку. Пнув врага ногой, Оливия отправила мертвеца вниз. С помощью кинжала Раскеттл разогнула пальцы отрезанной руки и вернула ее хозяину.
Оказавшись на земле, Джиджи подумал, что действие снадобья уже кончилось.
Удары кулаков зомби слились в сплошной град. Ни разу в жизни он не попадал в такую переделку. Хуже всего было то, что он не мог вздохнуть.
Один из зомби, видимо самый умный, решил придушить молодого дворянина. Он встал на колени около Джиджи и схватил его за шею костлявыми тисками. Остальные мертвецы отошли назад, оставив своему собрату право задушить жертву. Темные пятна заплясали в глазах Драконошпора. Откуда-то издалека донесся крик Оливии.
Но вдруг что-то теплое прикоснулось к лицу Джиджи. Живительное тепло потекло в его тело, в его руки и ноги. Он почувствовал, что его мышцы расслабились, он снова мог двигаться. Джиджи врезал кулаком по морде зомби, душившего его. Монстр отлетел назад. Дворянин бил и отталкивал ногами зомби, которые пытались схватить его. Сильная рука, теплая и живая, помогла ему подняться.
Перед Джиджи стояла мать Лледью.
— Вернись к карете и возьми вожжи, — приказала она. Я расчищу дорогу.
Обернувшись, Джиджи увидел, как Оливия отбивается от безносого зомби.
Драконошпор поднял свою шпагу, вскочил на ступеньку кареты и воткнул клинок в спину мертвеца. Монстр согнулся. Джиджи вытащил оружие и спихнул врага вниз, а затем залез на место кучера.
— Держитесь крепче, госпожа Раскеттл, — предупредил он Оливию. — Мы поедем очень быстро.
Мать Лледью подошла к лошадям и успокаивающе похлопала их. Гули отскочили от нее. Зомби стояли около жрицы, но не нападали. Женщина прошептала что-то в ухо передней кобылы, та поднялась с колен, а за ней и остальные.
Жрица встала около передней правой лошади и начала громко произносить заклинание. Казалось, что зомби внезапно заметили ее присутствие. Они кинулись, пытаясь задавить ее массой своих тел. Мать Лледью вытащила платиновое изображение знака Селины и закричала:
— Станьте вновь прахом!
Платиновая пластина засветилась, и пламя охватило зомби, стоявших на пути кареты. Через секунду они превратились в серую пыль.
Мать Лледью отошла в сторону и похлопала переднюю лошадь. Кобыла рванулась вперед. Оставшиеся зомби побежали, пытаясь закрыть проход, который проделала жрица, но были раздавлены лошадьми. Жрица схватилась за ручку двери, когда карета проезжала мимо нее. Когда она забиралась на крышу, экипаж опасно наклонился под ее тяжестью.
«Для толстой старой жрицы она довольно проворна», — подумала Оливия, хватаясь за спинку сиденья кучера.
Карета двигалась к храму, лошади топтали мертвецов, а колеса кареты давили их. Джиджи придержал лошадей, и экипаж повернул в сторону дороги.
Большие мертвые птицы кружили под одиноким темным облаком.
— Эй, хафлинг, — позвала Лледью, вытащила из кармана пузырек хрупкого стекла с прозрачной жидкостью и протянула его Оливии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44