И, хотя в лабиринте было очень жарко, по телу Чета пробежала дрожь. Здесь, глубоко под землей, под взглядами сверхъестественных существ, легко почувствовать у себя за спиной дыхание Первозданной ночи.
Чет резко обернулся: ему показалось, что следом кто-то идет. Но коридор позади него был пуст.
«Я сам себе делаю хуже, – подумал он. – Нужно остановиться и подождать братьев храма».
Но огонек коралла может погаснуть окончательно, если он будет ждать здесь. Раньше Чет не боялся темноты, но сейчас мысль о том, что он останется совсем без света, ужасала.
Он еще раз повернул и оказался в тупике, ограниченном тремя стенами. На него смотрели огромные лица, вырезанные на стенах. Чет почувствовал себя маленьким ребенком, стоящим перед грозными родителями. Он издал удивленный возглас, и эхо подхватило его, разнесло по лабиринту и постепенно стихло. Но прежде чем наступила тишина, Чет услышал глухой звук у себя под ногами, которого раньше не было. Сначала он растерялся и подумал, что в лабиринте еще кто-то бродит, но потом опустился на колени и поднес коралл к самому полу. Он рассмотрел царапины на каменных плитах, постучал по ним костяшками пальцев. Звук был совсем другим.
Чет ухватился за одну из плит. К его удивлению, она чуть-чуть приподнялась и задрожала, освобождаясь от древнего известкового раствора. Он поднатужился и потянул плиту вверх. Приподнялась не одна, а сразу четыре плиты. Он подсунул под них обе руки, с кряхтением и стоном поднял все разом и откинул, словно крышку. Камни, соединенные между собой в форме квадрата, были около ярда в поперечнике, но не толще сжатого кулака Чета. Там, где они только что лежали, зияла черная дыра.
Из отверстия хлынул горячий воздух с запахом ртути. Чет наклонился и посветил кораллом. Вниз, в непроницаемую тьму, уходила крутая лестница. Чет сел и почесал в затылке. Может быть, Кремень нашел этот проход? Или это еще одна загадка Святилища Тайн – дорога, что приведет его к новым несчастьям?
«Похоже, ничего другого мне не остается, – сказал он самому себе. – И если Старейшие мной недовольны… пусть. Хуже уже не будет».
Конечно, у него были в запасе и лучшие аргументы, но он не стал к ним прислушиваться, а осторожно полез в отверстие. Затем присел на корточки на одной из ступенек и посмотрел вниз, желая убедиться, что грубо вытесанная в камне лестница не заканчивается в нескольких ярдах от отверстия и он не провалится в пропасть. Камень здесь был обработан гораздо хуже, чем в других частях лабиринта. Тем не менее чувствовалась основательная работа фандерлингов. Насколько Чет мог видеть, лестница нигде не обрывалась. Он с предосторожностями спустился еще на несколько ступеней, посмотрел наверх и увидел, что в нижней части одного из четырех камней, закрывавших люк, выдолблено углубление, которое могло служить ручкой. Стоя на лестнице, молено было поставить камни на место.
«Нет, я, пожалуй, не стану этого делать», – подумал Чет.
Непонятно, как мог поднять плиты Кремень, если он спускался именно этим путем? Мальчик был очень ловким, но недостаточно сильным для этого.
И тут у Чета возникла новая мысль. Он выбрался обратно и развязал рубашку, обмотанную вокруг пояса. Было слишком жарко, и он не надевал ее после того, как забрал у Жуколова. Чет бросил рубашку у самого входа в тупик. Любой, кто пройдет мимо, увидит ее, прежде чем повернуть за угол.
«По рубашке братья догадаются, куда я направился. Это все равно что отправить им письмо».
Чет слегка приободрился, постарался не бояться того, что ждет его в этом узком проходе, и двинулся вниз по ступенькам лестницы.
То ли пары ртути здесь сгущались, то ли сам колодец был каким-то… странным… но Чет с трудом сосредоточился на простой задаче: не упасть на узких ступеньках.
Лестница не представляла собой ничего особенного. Через каждые десять ступеней Чет проходил мимо линии символов, похожей на длинное-длинное слово. Символы эти были выполнены в одном и том же стиле. На стенах он уже не видел ни лиц, ни фигур. Фандерлинг не мог избавиться от ощущения, что вокруг него мелькают какие-то предметы, а слабый свет коралла отражается от голых стен так, словно они сделаны не из обычного камня, а из чего-то гладкого и прозрачного. Ему казалось, что спуск проделан не в хорошо знакомом известняке, а внутри огромного темного кристалла. Размеры колодца постоянно менялись: он становился то шире, то уже.
Потом Чет впал в странное состояние: он не мог вспомнить, как попал сюда. Ему казалось, что его проглотил Сияющий человек и теперь он спускается по пульсирующей каменной глотке в самое сердце Святилища Тайн. Чуть позже это состояние уступило место вспышкам света, похожим на сверкание искр за закрытыми веками. Колодец заполнился неясными шепотами, глухим и далеким шумом волн, разбивавшихся о камни, и фандерлинга охватил суеверный ужас.
«Нет, мне здесь не место. Сюда могут входить только братья храма, а возможно, и они ничего не знают про этот туннель!.. – произнес он про себя и мысленно позвал: – Кремень!»
Он застыл на месте, пытаясь побороть панику и ужас.
«Помни о мальчике», – твердил он себе.
Чет ясно увидел маленькое, очень серьезное личико, тоненькие ручки, золотисто-белые волосы – как ни старалась Опал пригладить их, они вечно топорщились. Нужно помнить и о ней тоже. Если Чет не найдет Кремня, жена не оправится от горя. Ее душа умрет.
Он заставил себя подняться на ноги и продолжил спуск.
«Один шаг. Все начинается с первого шага. Потом второй. Потом еще и еще… Нет, все началось с Границы Теней, – рассуждал он, словно в тумане, – в тот самый день у самого ее подножия».
К нему внезапно вернулась память, причем необыкновенно ясная – будто открылась дверь и прошлое ворвалось в нее, как шумный гость врывается в тихую комнату. Он вспомнил лесистые холмы, стук лошадиных копыт, запах влажной почвы… Поставив ногу на следующую ступеньку, Чет почувствовал, что сделал что-то не так. Он оступился, замахал руками и пронзительно закричал. Сердце его готово было выскочить из груди. Но тут он понял, что под ногами не пропасть, а пол – просто последняя ступенька ниже остальных. Он дошел до конца спиральной лестницы, казавшейся бесконечной.
Чет поднял вверх осколок коралла и осмотрелся. Мир из вертикального превратился в горизонтальный, в остальном же ничего не изменилось: перед ним, насколько позволял разглядеть слабый свет, тянулся в темноту коридор, столь же безликий, как и лестничный колодец.
«Неужели я нахожусь ниже уровня моря?»
Если это так, конец путешествия уже близко. Правда, Чет опасался, что ему придется идти в глубь земли целые дни или даже недели, чтобы добраться до охраняемых привратником Иммоном турмалиновых дверей подземного дворца самого Керниоса. Туда Чет совершенно точно не хотел попадать, пока жив, даже если легенда больших людей не совсем соответствовала действительности. У фандерлингов эта история была еще более страшной. Он попытался представить ширину ртутного моря, но зыбкий свет привел его в замешательство. Чет пожал плечами и сделал глубокий вдох. Горячий кисловатый воздух не прояснил мысли, и фандерлинг, пошатываясь, поплелся по коридору.
«Недра земли так же не похожи на город, как небо на землю, сынок», – прозвучал вдруг в его голове голос отца.
Большой Нарост (в отличие от своего старшего сына, брата Чета, ставшего теперь магистром, отец никогда не позволил бы себе носить столь вычурное имя, как Нарост Старший) еще в начале правления короля Олина получил увечья при обвале и провел последние годы жизни между кроватью и стулом у камина. Из всех сыновей Большого Нароста Чет больше других походил на отца. Тот нередко говаривал своим друзьям в гильдии, что «любит камень ради самого камня». Отец часто брал сына на продолжительные прогулки по незаконченным туннелям за пределами Города фандерлингов, водил его даже в холмы и на берег залива Бренна. Там он показывал Чету, как известняк выступает на поверхность земли после того, как дожди смывают верхний слой почвы. Они вместе рассматривали древние слои внутри каменного массива прямо над водой. Там было спрессовано само время, словно высохшие цветы между страницами книжки у знатной дамы.
– Тому, кто знает камень и умеет с ним работать – не важно, большой это человек или фандерлинг, принц или бедняк, – всегда есть чем заняться и о чем подумать, – так говорил отец.
Чет вдруг с удивлением обнаружил, что бредет вслепую. Но не из-за того, что погас коралл, – это слезы застилали ему глаза.
«Держись, – сказал он себе. – Твой отец высек тебя нещадно только за то, что ты украл несколько сладких грибов в саду Каменной Соли. А когда он умер, мать последовала за ним, не протянув и года. Но не потому, что слишком сильно скучала по нему. Он так измотал ее, что у нее не осталось сил жить».
Слезы не хотели останавливаться. Идти стало тяжело. Теперь перед Четом стояло лицо матери. Ее глаза с тяжелыми веками смотрели то горделиво, то отстраненно, а рот кривился всякий раз, когда она слышала то, что казалось ей глупостью. Он вспомнил, как Лазурит Голубой Кварц делала тряпичную куклу для одной из своих внучек, вспомнил ее узловатые руки – изуродованные работой, постоянно чем-то занятые, не терпящие праздности.
«А это что еще такое? – ясно вспомнил он резкий, немного насмешливый голос, словно мать была совсем рядом. – Что это за звук? Гром и молния! Похоже, кто-то свежует живого крота!»
Чету пришлось остановиться, чтобы восстановить дыхание, а когда он снова двинулся вперед, ноги почти не слушались. Неровные стены, полностью лишенные надписей или украшений, сближались, словно намеревались схватить его и задержать, пока мир вокруг не изменится. Чету снова казалось, что он находится в животе Сияющего человека, что его тело переваривается, изменяется и становится твердым, как кристалл, неподвижным и вечным. И лишь в центре этого кристалла все еще живут и безуспешно пытаются вырваться на свободу его мысли.
Чет находился сейчас в самом сердце этих таинственных глубин, где власть Сияющего человека была безраздельной. Он чувствовал, что по-другому ощущает теперь присутствие Сияющего человека – оно стало более концентрированным. Чет отчетливо ощущал это. Точно так же он мог с закрытыми глазами определить, где верх, а где низ. Образ Сияющего человека больше не казался ему расплывчатым, он занял место в пространстве – выше и впереди Чета. Сила человека мешала идти, отталкивала от себя, подобно сильному ветру, словно фандерлинг и эта сила были двумя глыбами горной породы, трущимися друг о друга. Слезы по-прежнему стояли в глазах Чета. Он опустил голову и заставил себя идти дальше, с трудом переставляя ноги. «Что за странное место? Что все это значит?» Он попытался вспомнить слова из ритуальной легенды о Повелителе Горячего Мокрого Камня, которую братья храма рассказывали во время инициации. На ум приходили лишь отдельные обрывки, да и те неотчетливо звучали в голове, порождая бледные бессмысленные образы, словно пожелтевшие от времени картинки.
– Земля еще только появилась, – бормотали и кричали голоса, – и была совсем молодой, огни в небе сияли очень ярко, а лик мира оставался темным. Битва за это место со старыми жестокими богами длилась не дни, не недели, а целую вечность. Горы вырастали там, где их раньше не было, раздвигалась земля, образуя впадины, вода устремилась в них, возникали огромные моря…
– В те времена, когда дней еще не было… – читал нараспев старший из братьев, начиная церемонию посвящения.
Чет вместе с остальными участниками лишь издавал стоны. В головах у них рождались видения, оживлявшие темноту вокруг, а животы болели от к'хамао – ритуального напитка, который их заставили выпить после двухдневного поста и очищения, прежде чем повели в Святилище Тайн.
«В те времена, когда дней еще не было…»
Но что это? Туннель вдруг стал прямым, как натянутая струна. Он поднимался и скрывался во мгле. Чет снова вступил на лестницу, что вела наверх. Голова его по-прежнему была наполнена сумбурными мыслями и смутными видениями, а в ушах стоял нескончаемый рев повелителя Горячего Мокрого Камня, сражающегося с врагом. От этого рева мир сотрясался до основания. Чет ощущал его всем телом – казалось, он вот-вот разлетится на куски, разрушится, как скала из песчаника под напором безжалостных волн. Такую скалу показывал ему когда-то отец. Вскоре от Чета не останется ничего, кроме отдельных фрагментов, и они будут распадаться и распадаться на мелкие куски до тех пор, пока не превратятся в пыль и не исчезнут в темноте, куда не доходит свет звезд…
Когда Чет вернулся к реальности, когда видения стали гаснуть и рассеиваться, словно разгоняемые ветром облака, он увидел нечто абсолютно ему непонятное. Фандерлинг даже подумал, что по-прежнему пребывает во власти безумия – разве что оно стало чуть менее сильным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109