Тайн из Блушо, смотритель замка лорд Найнор, похожий на медведя комендант крепости Авин Броун и герцог Далер-Трота – щеголеватый кузен принца Рорик Лонгаррен. Последний, по мнению Баррика, странно смотрелся среди этих угрюмых, грубоватых людей. Рядом с ними сидело еще полдюжины вельмож. Кого-то после дневной трапезы клонило ко сну, другие за безразличием скрывали раздражение: они теряли время, собравшись здесь вместо того, чтобы отправиться на охоту с собаками или соколами. Многие из них вообще не явились бы, если бы не желание поскорее узнать о снижении выкупа за короля. Баррик не сомневался: этих людей совершенно не беспокоило, что ценой сделки стала принцесса. Ему хотелось бы увидеть их нанизанными на позолоченный трезубец Эривора.
Только Шасо имел торжественный вид, соответствовавший моменту. Он расположился в конце стола, в некотором отдалении от соседей слева и справа. Баррик подумал, что главный оружейник сейчас больше похож на преступника, приведенного на допрос.
– Вы должны изложить ваши доводы вслух, – громко сказал Кендрик Гейлону, продолжавшему что-то нашептывать ему на ухо.
Вельможи навострили уши.
Герцог Гейлон замолчал. Краска залила его шею и красивое лицо. После Баррика и принца-регента он был самым молодым среди присутствующих.
– Я сказал, что мы совершим ошибку, так легко отдав принцессу Лудису Дракаве, – начал он. – Все мы хотим вернуть нашего короля Олина. Даже если Лудис не обманет, выполнит условия договора и вернет короля – что дальше? Олин, да хранят его боги, состарится и когда-нибудь умрет. Лишь недремлющим богиням судьбы известно, что еще может случиться до того момента. Но одно ясно: когда уйдет наш господин, у Лудиса и его наследников появится право претендовать на престол в Пределах.
«И их право будет посильнее твоего, – подумал Баррик. – О чем ты и беспокоишься».
Но все-таки у принца появился союзник, пусть даже и не самый приятный. Это его приободрило. Хорошо, что на стороне Баррика оказался Гейлон, старший из сыновей Толли. Гейлон был амбициозным занудой, но по сравнению со своими братьями – беспомощным Карадоном и сумасшедшим Хендоном – выглядел вполне пристойно.
– Легко тебе говорить, Саммерфильд, – раздраженно заметил Тайн Олдрич. – Ты ведь уже собрал свою долю выкупа. А каково другим? Глупо не принять предложение Лудиса.
– Глупо? – Баррик выпрямился на стуле. – Глупо не продать мою сестру?
– Прекратите! – решительно остановил их Кендрик. – Мы еще вернемся к этому. Сначала обсудим более важные вопросы. Стоит ли вообще доверять Лудису и его послу? Естественно, согласившись принять предложение – пока речь идет только о возможности, Баррик, не кипятись! – мы не оставим нашу сестру без защиты, пока отец не окажется на свободе.
Баррик задохнулся от ярости и снова заерзал в кресле. Он не понимал, почему Кендрик так спокойно рассуждает о том, отдавать ли собственную сестру разбойнику. Но принц-регент заговорил о другом.
– Давайте посмотрим на дело серьезно, – продолжил Кендрик. – Нам очень мало известно о Лудисе. Мы знаем лишь его репутацию. Еще меньше нам известно о его посланнике. Может быть, вы, Шасо, просветите нас и расскажете о нем – о Давете дан-Фааре. Вы ведь знаете его.
Он произнес это так мягко, словно набросил на шею Шасо шелковый шнурок. Оружейник посмотрел на принца.
– Да, – вяло отозвался он, – я знаю его. Мы… Он мой родственник.
Сидящие за столом загудели.
– В таком случае вы не можете участвовать в совете! – громко заявил герцог Рорик. Королевский кузен был одет по последней моде: в фиолетовый камзол с разрезами и ярко-желтыми вставками. Он повернулся к принцу-регенту, уверенный в себе и сияющий, как экзотическая птичка. – Это позор. Сколько раз мы собирались, не имея понятия об этом обстоятельстве? Выходит, все наши разговоры шли на пользу не только королевствам Пределов, но и Иеросолю?
Шасо наконец осознал смысл происходящего. Словно очнувшийся от сна старый лев, он заморгал и весь подался вперед.
– Стойте. Вы, кажется, назвали меня предателем, мой господин? – Его рука потянулась к поясу, где висел кинжал.
Рорик побледнел и окинул Шасо высокомерным взглядом.
– Вы нам никогда не говорили, что являетесь родственником этого человека, – ответил он.
Шасо пристально посмотрел на герцога, потом отшатнулся назад. Его энергия снова растаяла.
– В этом не было необходимости, – сказал он. – Пока Давет не явился сюда, о нем не стоило и вспоминать. До самого дня его приезда я не знал, что он пошел на службу к Лудису. Когда я видел его в последний раз, он был главарем банды. Грабил и жег дома по всему Крейсу и на юге.
– Что еще вы о нем знаете? – спросил Кендрик не особенно ласково. – Он, кажется, назвал вас «морджиа»? Что это значит?
– Это означает «дядя» или что-то вроде тестя. Он насмехался надо мной. – На мгновение Шасо закрыл глаза. – Давет – четвертый сын старого короля Туана. Когда-то я учил и его самого, и его братьев, как впоследствии учил детей вашей семьи. Он во многом превосходил братьев и в то же время был значительно хуже их. Быстрый, сильный и умный, но с сердцем подлого койота. Он стремился к одному: заполучить что-нибудь для себя… Когда ваш отец захватил меня в плен во время битвы при Иеросоле, я думал, что никогда больше не увижу никого из членов моей семьи.
– Но как Давет стал человеком Лудиса Дракавы?
– Я уже сказал, Ке… ваше высочество: этого я не знаю. Я слышал, Давета выслали из Туана за… за совершенное преступление. – Лицо Шасо застыло. – Его дурные наклонности становились все сильнее. В конце концов он соблазнил молодую женщину из знатной семьи. Даже его собственный отец отказался ему помогать. Давета изгнали из страны, он пересек океан и попал из Ксанда в Эон, потом присоединился к наемникам и дослужился до их предводителя. Когда автарк воевал с нами, он не пошел сражаться ни на стороне своего отца, ни на стороне Туана. Я тоже не участвовал в той войне, но лишь потому, что уже был здесь.
– Запутанная история, – вмешался в разговор иерарх Сисел. – Простите меня, но вы хотите, чтобы мы верили вам на слово, лорд Шасо? Как вы могли узнать о его делах, если не поддерживали связи с семьей?
Шасо посмотрел на него, но ничего не ответил.
– Видите, – заявил Рорик, – он что-то скрывает.
– Настали смутные времена, – произнес Кендрик. – Мы перестали доверять друг другу. Но иерарх задал законный вопрос. Как вам удалось узнать, что случилось с Даветом после вашего отъезда из Туана?
Лицо Шасо стало абсолютно безжизненным.
Десять лет тому назад я получил весточку от жены, да будет земля ей пухом, – сказал он. – Это было последнее письмо перед ее кончиной.
– И в том письме она рассказывала об одном из ваших многочисленных учеников?
Главный оружейник тяжело оперся ладонями о колени и внимательно посмотрел на них, словно никогда прежде не видел. Попом он заговорил:
– Девушка, которую Давет погубил, – моя младшая дочь Ханид. После того, что с ней случилось, охваченная скорбью, она ушла в храм и стала жрицей Великой Матери. Я узнал об этом только через два года, когда дочь уже заболела и умерла. Жена была уверена, что Ханид умерла из-за разбитого сердца. Ее сжег стыд, а вовсе не лихорадка. Жена сообщила мне про Давета в отчаянии: он живет и процветает, а наша девочка покинула этот мир.
В часовне воцарилось долгое молчание.
– Мне… Мне очень горько слышать такое, Шасо, – прервал тишину Кендрик. – И вдвойне горько, что я заставил вас вспомнить об этом.
– Я не мог думать ни о чем другом с тех пор, как узнал имя посла Иеросоля, – ответил пожилой туанец.
Баррик и раньше замечал: Шасо порой глубоко погружался в себя, как хозяин осажденного замка.
– Если бы Давет дан-Фаар не находился под защитой короля Пределов, один из нас был бы уже мертв, – негромко добавил главный оружейник.
Кендрика услышанное не радовало.
– Ваша история… плохо характеризует посла, – сказал он. – Значит ли это, что и предложению, которое он передал, доверятья нельзя?
Иерарх Сисел откашлялся и произнес:
– Лично я считаю, что само предложение подлинное, хотя посол и недостоин доверия. Как и многие другие лорды-разбойники, Лудис Дракава отчаянно хочет стать настоящим монархом – он уже обратился в Тригон с просьбой признать его королем Иеросоля. Для него очень выгодно породниться с одним из древних королевских домов. Ни Сиан, ни Джеллон на такое не пойдут. Несмотря на горные хребты, разделяющие королевства, Иеросоль все равно находится к ним слишком близко, а Лудис невероятно честолюбив. Поэтому, как мне кажется, он обратил свой взор на Южный Предел. – Сисел нахмурился, обдумывая что-то. – Вполне возможно, что он запланировал это давно, для чего и похитил короля Олина.
– Он подождал, пока выкуп станет для нас непосильным бременем, и предложил сделку? – закончил за него барон Марринсвок, осуждающе покачивая головой. – Очень хитро.
– Мы можем бесконечно рассуждать, что и почему произошло, но сути дела это не меняет, – раздраженно бросил граф Тайн. – Король у него. А теперь он хочет и королевскую дочь. Отдадим ли мы ее?
– Вы согласны с иерархом, Шасо? – Кендрик пристально посмотрел на главного оружейника. Он никогда не доверял старому туанцу, как доверяла Бриони, но никогда и не сердился на него, как сердился Баррик. – Можно ли верить этому предложению?
– Я считаю, что предложение подлинное, – наконец ответил Шасо. – Но граф Блушо только что напомнил нам об истинной подоплеке вопроса.
– Но что думаете вы? – настаивал Кендрик.
– Не мне решать. – Глаза старика были прикрыты веками. – Принцесса – не моя сестра. Король – не мой отец.
– Окончательное решение, естественно, приму я. Но сначала я хочу выслушать мнение совета, а вы всегда были доверенным советником отца.
Баррик обратил внимание на то, что Кендрик назвал Шасо отцовским советником, а не своим.
От подобного пренебрежения главный оружейник помрачнел еще больше, но все-таки ответил, осторожно подбирая слова:
– Мне кажется, лучше не принимать предложения.
– Вам легко решать, потому что вас это не касается! – вмешался Тайн Олдрич. – Вам не нужно собирать выкуп, отдавать десятую часть урожая. И вам все равно, какой ущерб мы понесем.
Шасо промолчал, но за него ответил Гейлон Толли.
– Неужели вы ничего не видите за границами ваших владений? – спросил он. – Вы считаете, трудно только вам? Если мы не отдадим принцессу Лудису – а я думаю, что не отдадим, – нам всем придется пережить тяжелые времена в отсутствие короля!
– А что думает отец? – неожиданно подал голос Баррик. Это собрание, гул голосов, мелькание лиц казались ему кошмарным сном. Он никак не мог поверить, что брат вообще намерен всерьез рассматривать предложение лорда-протектора. – Ты же прочитал его письмо, Кендрик. Наверняка он высказал свое мнение.
Брат кивнул, но даже не взглянул на Баррика.
– Да, он написал, но лишь несколько слов, как бы между прочим. Он счел предложение нелепым. – Кендрик заморгал, ощутив внезапную слабость. – Это поможет нам принять решение, Баррик? Ты и сам прекрасно понимаешь: отец никогда не допустит, чтобы в качестве выкупа за него отдали кого-то другого. Даже последнего свинопаса. Он всегда ставил свои идеалы на первое место. – Теперь в его голосе звучала горечь. – А Бриони он обожает. Ты и сам на это не раз жаловался.
– Но он ведь прав! Она наша сестра!
– А мы, Эддоны, – повелители Южного Предела. Даже отец ставил эту ответственность выше собственных желаний. Как ты считаешь, кто важнее для нашего народа, сестра или отец?
– Люди любят Бриони!
– Да, любят. Ее отсутствие опечалит их. Зато исчезнет страх, который они испытывают с тех пор, как король попал в плен. Королевство без монарха – что человек без сердца. Лучше бы отец умер – да хранят его боги и даруют ему долгую жизнь! – чем отсутствовать столь долго.
За столом нависла напряженная тишина. Слова Кендрика можно было счесть изменой, но Баррик знал: брат прав. Все делали вид, будто ничего не случилось, но отсутствие короля превратило его подданных в живых мертвецов. Государство без короля похоже на жизнь без солнца, и люди это чувствовали весь прошедший год. Баррик впервые понял сейчас, какое напряжение скрывается за обычно ясным выражением лица брата, почувствовал его бесконечную тревогу и усталость. Баррик лишь гадал, что еще скрывает от него Кендрик.
Вельможи заспорили между собой. Очень скоро стало ясно, что Шасо и Гейлон оказались в меньшинстве. И Тайн, и Рорик, и даже комендант крепости Авин Броун сходились в едином мнении: раз Бриони рано или поздно предстоит выдать замуж, руководствуясь политическими соображениями, ее девственность и сейчас может стать предметом торга. Ведь они стремятся к важнейшей цели: вернуть короля Олина. Тайн был на редкость откровенен: он не стеснялся признать, что золотые долфины, сбереженные в случае принятия предложения, тоже весомый аргумент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Только Шасо имел торжественный вид, соответствовавший моменту. Он расположился в конце стола, в некотором отдалении от соседей слева и справа. Баррик подумал, что главный оружейник сейчас больше похож на преступника, приведенного на допрос.
– Вы должны изложить ваши доводы вслух, – громко сказал Кендрик Гейлону, продолжавшему что-то нашептывать ему на ухо.
Вельможи навострили уши.
Герцог Гейлон замолчал. Краска залила его шею и красивое лицо. После Баррика и принца-регента он был самым молодым среди присутствующих.
– Я сказал, что мы совершим ошибку, так легко отдав принцессу Лудису Дракаве, – начал он. – Все мы хотим вернуть нашего короля Олина. Даже если Лудис не обманет, выполнит условия договора и вернет короля – что дальше? Олин, да хранят его боги, состарится и когда-нибудь умрет. Лишь недремлющим богиням судьбы известно, что еще может случиться до того момента. Но одно ясно: когда уйдет наш господин, у Лудиса и его наследников появится право претендовать на престол в Пределах.
«И их право будет посильнее твоего, – подумал Баррик. – О чем ты и беспокоишься».
Но все-таки у принца появился союзник, пусть даже и не самый приятный. Это его приободрило. Хорошо, что на стороне Баррика оказался Гейлон, старший из сыновей Толли. Гейлон был амбициозным занудой, но по сравнению со своими братьями – беспомощным Карадоном и сумасшедшим Хендоном – выглядел вполне пристойно.
– Легко тебе говорить, Саммерфильд, – раздраженно заметил Тайн Олдрич. – Ты ведь уже собрал свою долю выкупа. А каково другим? Глупо не принять предложение Лудиса.
– Глупо? – Баррик выпрямился на стуле. – Глупо не продать мою сестру?
– Прекратите! – решительно остановил их Кендрик. – Мы еще вернемся к этому. Сначала обсудим более важные вопросы. Стоит ли вообще доверять Лудису и его послу? Естественно, согласившись принять предложение – пока речь идет только о возможности, Баррик, не кипятись! – мы не оставим нашу сестру без защиты, пока отец не окажется на свободе.
Баррик задохнулся от ярости и снова заерзал в кресле. Он не понимал, почему Кендрик так спокойно рассуждает о том, отдавать ли собственную сестру разбойнику. Но принц-регент заговорил о другом.
– Давайте посмотрим на дело серьезно, – продолжил Кендрик. – Нам очень мало известно о Лудисе. Мы знаем лишь его репутацию. Еще меньше нам известно о его посланнике. Может быть, вы, Шасо, просветите нас и расскажете о нем – о Давете дан-Фааре. Вы ведь знаете его.
Он произнес это так мягко, словно набросил на шею Шасо шелковый шнурок. Оружейник посмотрел на принца.
– Да, – вяло отозвался он, – я знаю его. Мы… Он мой родственник.
Сидящие за столом загудели.
– В таком случае вы не можете участвовать в совете! – громко заявил герцог Рорик. Королевский кузен был одет по последней моде: в фиолетовый камзол с разрезами и ярко-желтыми вставками. Он повернулся к принцу-регенту, уверенный в себе и сияющий, как экзотическая птичка. – Это позор. Сколько раз мы собирались, не имея понятия об этом обстоятельстве? Выходит, все наши разговоры шли на пользу не только королевствам Пределов, но и Иеросолю?
Шасо наконец осознал смысл происходящего. Словно очнувшийся от сна старый лев, он заморгал и весь подался вперед.
– Стойте. Вы, кажется, назвали меня предателем, мой господин? – Его рука потянулась к поясу, где висел кинжал.
Рорик побледнел и окинул Шасо высокомерным взглядом.
– Вы нам никогда не говорили, что являетесь родственником этого человека, – ответил он.
Шасо пристально посмотрел на герцога, потом отшатнулся назад. Его энергия снова растаяла.
– В этом не было необходимости, – сказал он. – Пока Давет не явился сюда, о нем не стоило и вспоминать. До самого дня его приезда я не знал, что он пошел на службу к Лудису. Когда я видел его в последний раз, он был главарем банды. Грабил и жег дома по всему Крейсу и на юге.
– Что еще вы о нем знаете? – спросил Кендрик не особенно ласково. – Он, кажется, назвал вас «морджиа»? Что это значит?
– Это означает «дядя» или что-то вроде тестя. Он насмехался надо мной. – На мгновение Шасо закрыл глаза. – Давет – четвертый сын старого короля Туана. Когда-то я учил и его самого, и его братьев, как впоследствии учил детей вашей семьи. Он во многом превосходил братьев и в то же время был значительно хуже их. Быстрый, сильный и умный, но с сердцем подлого койота. Он стремился к одному: заполучить что-нибудь для себя… Когда ваш отец захватил меня в плен во время битвы при Иеросоле, я думал, что никогда больше не увижу никого из членов моей семьи.
– Но как Давет стал человеком Лудиса Дракавы?
– Я уже сказал, Ке… ваше высочество: этого я не знаю. Я слышал, Давета выслали из Туана за… за совершенное преступление. – Лицо Шасо застыло. – Его дурные наклонности становились все сильнее. В конце концов он соблазнил молодую женщину из знатной семьи. Даже его собственный отец отказался ему помогать. Давета изгнали из страны, он пересек океан и попал из Ксанда в Эон, потом присоединился к наемникам и дослужился до их предводителя. Когда автарк воевал с нами, он не пошел сражаться ни на стороне своего отца, ни на стороне Туана. Я тоже не участвовал в той войне, но лишь потому, что уже был здесь.
– Запутанная история, – вмешался в разговор иерарх Сисел. – Простите меня, но вы хотите, чтобы мы верили вам на слово, лорд Шасо? Как вы могли узнать о его делах, если не поддерживали связи с семьей?
Шасо посмотрел на него, но ничего не ответил.
– Видите, – заявил Рорик, – он что-то скрывает.
– Настали смутные времена, – произнес Кендрик. – Мы перестали доверять друг другу. Но иерарх задал законный вопрос. Как вам удалось узнать, что случилось с Даветом после вашего отъезда из Туана?
Лицо Шасо стало абсолютно безжизненным.
Десять лет тому назад я получил весточку от жены, да будет земля ей пухом, – сказал он. – Это было последнее письмо перед ее кончиной.
– И в том письме она рассказывала об одном из ваших многочисленных учеников?
Главный оружейник тяжело оперся ладонями о колени и внимательно посмотрел на них, словно никогда прежде не видел. Попом он заговорил:
– Девушка, которую Давет погубил, – моя младшая дочь Ханид. После того, что с ней случилось, охваченная скорбью, она ушла в храм и стала жрицей Великой Матери. Я узнал об этом только через два года, когда дочь уже заболела и умерла. Жена была уверена, что Ханид умерла из-за разбитого сердца. Ее сжег стыд, а вовсе не лихорадка. Жена сообщила мне про Давета в отчаянии: он живет и процветает, а наша девочка покинула этот мир.
В часовне воцарилось долгое молчание.
– Мне… Мне очень горько слышать такое, Шасо, – прервал тишину Кендрик. – И вдвойне горько, что я заставил вас вспомнить об этом.
– Я не мог думать ни о чем другом с тех пор, как узнал имя посла Иеросоля, – ответил пожилой туанец.
Баррик и раньше замечал: Шасо порой глубоко погружался в себя, как хозяин осажденного замка.
– Если бы Давет дан-Фаар не находился под защитой короля Пределов, один из нас был бы уже мертв, – негромко добавил главный оружейник.
Кендрика услышанное не радовало.
– Ваша история… плохо характеризует посла, – сказал он. – Значит ли это, что и предложению, которое он передал, доверятья нельзя?
Иерарх Сисел откашлялся и произнес:
– Лично я считаю, что само предложение подлинное, хотя посол и недостоин доверия. Как и многие другие лорды-разбойники, Лудис Дракава отчаянно хочет стать настоящим монархом – он уже обратился в Тригон с просьбой признать его королем Иеросоля. Для него очень выгодно породниться с одним из древних королевских домов. Ни Сиан, ни Джеллон на такое не пойдут. Несмотря на горные хребты, разделяющие королевства, Иеросоль все равно находится к ним слишком близко, а Лудис невероятно честолюбив. Поэтому, как мне кажется, он обратил свой взор на Южный Предел. – Сисел нахмурился, обдумывая что-то. – Вполне возможно, что он запланировал это давно, для чего и похитил короля Олина.
– Он подождал, пока выкуп станет для нас непосильным бременем, и предложил сделку? – закончил за него барон Марринсвок, осуждающе покачивая головой. – Очень хитро.
– Мы можем бесконечно рассуждать, что и почему произошло, но сути дела это не меняет, – раздраженно бросил граф Тайн. – Король у него. А теперь он хочет и королевскую дочь. Отдадим ли мы ее?
– Вы согласны с иерархом, Шасо? – Кендрик пристально посмотрел на главного оружейника. Он никогда не доверял старому туанцу, как доверяла Бриони, но никогда и не сердился на него, как сердился Баррик. – Можно ли верить этому предложению?
– Я считаю, что предложение подлинное, – наконец ответил Шасо. – Но граф Блушо только что напомнил нам об истинной подоплеке вопроса.
– Но что думаете вы? – настаивал Кендрик.
– Не мне решать. – Глаза старика были прикрыты веками. – Принцесса – не моя сестра. Король – не мой отец.
– Окончательное решение, естественно, приму я. Но сначала я хочу выслушать мнение совета, а вы всегда были доверенным советником отца.
Баррик обратил внимание на то, что Кендрик назвал Шасо отцовским советником, а не своим.
От подобного пренебрежения главный оружейник помрачнел еще больше, но все-таки ответил, осторожно подбирая слова:
– Мне кажется, лучше не принимать предложения.
– Вам легко решать, потому что вас это не касается! – вмешался Тайн Олдрич. – Вам не нужно собирать выкуп, отдавать десятую часть урожая. И вам все равно, какой ущерб мы понесем.
Шасо промолчал, но за него ответил Гейлон Толли.
– Неужели вы ничего не видите за границами ваших владений? – спросил он. – Вы считаете, трудно только вам? Если мы не отдадим принцессу Лудису – а я думаю, что не отдадим, – нам всем придется пережить тяжелые времена в отсутствие короля!
– А что думает отец? – неожиданно подал голос Баррик. Это собрание, гул голосов, мелькание лиц казались ему кошмарным сном. Он никак не мог поверить, что брат вообще намерен всерьез рассматривать предложение лорда-протектора. – Ты же прочитал его письмо, Кендрик. Наверняка он высказал свое мнение.
Брат кивнул, но даже не взглянул на Баррика.
– Да, он написал, но лишь несколько слов, как бы между прочим. Он счел предложение нелепым. – Кендрик заморгал, ощутив внезапную слабость. – Это поможет нам принять решение, Баррик? Ты и сам прекрасно понимаешь: отец никогда не допустит, чтобы в качестве выкупа за него отдали кого-то другого. Даже последнего свинопаса. Он всегда ставил свои идеалы на первое место. – Теперь в его голосе звучала горечь. – А Бриони он обожает. Ты и сам на это не раз жаловался.
– Но он ведь прав! Она наша сестра!
– А мы, Эддоны, – повелители Южного Предела. Даже отец ставил эту ответственность выше собственных желаний. Как ты считаешь, кто важнее для нашего народа, сестра или отец?
– Люди любят Бриони!
– Да, любят. Ее отсутствие опечалит их. Зато исчезнет страх, который они испытывают с тех пор, как король попал в плен. Королевство без монарха – что человек без сердца. Лучше бы отец умер – да хранят его боги и даруют ему долгую жизнь! – чем отсутствовать столь долго.
За столом нависла напряженная тишина. Слова Кендрика можно было счесть изменой, но Баррик знал: брат прав. Все делали вид, будто ничего не случилось, но отсутствие короля превратило его подданных в живых мертвецов. Государство без короля похоже на жизнь без солнца, и люди это чувствовали весь прошедший год. Баррик впервые понял сейчас, какое напряжение скрывается за обычно ясным выражением лица брата, почувствовал его бесконечную тревогу и усталость. Баррик лишь гадал, что еще скрывает от него Кендрик.
Вельможи заспорили между собой. Очень скоро стало ясно, что Шасо и Гейлон оказались в меньшинстве. И Тайн, и Рорик, и даже комендант крепости Авин Броун сходились в едином мнении: раз Бриони рано или поздно предстоит выдать замуж, руководствуясь политическими соображениями, ее девственность и сейчас может стать предметом торга. Ведь они стремятся к важнейшей цели: вернуть короля Олина. Тайн был на редкость откровенен: он не стеснялся признать, что золотые долфины, сбереженные в случае принятия предложения, тоже весомый аргумент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109