Обстановка накалялась, дискуссия становилась все более жаркой. Авин Броун уже грозил размозжить голову Айвару Сильверсайду, хотя оба поддерживали одну и ту же сторону. Наконец Кендрик потребовал тишины.
– Уже поздно, а я до сих пор не принял решения, – заявил принц-регент. – Я должен все обдумать. В одном брат Баррик абсолютно прав: Бриони – моя сестра, и мне непросто сделать шаг, меняющий ее жизнь. Завтра я объявлю свое решение.
Кендрик поднялся. Остальные последовали его примеру и пожелали друг другу доброй ночи, хотя в воздухе по-прежнему витала враждебность.
Баррик был недоволен завершением совета, но ему ни на минуту не хотелось оказаться на месте старшего брата. Кендрику стоило большого труда объединять этих людей. Так пастушья собака кусает за ноги беспокойных быков, чтобы те не отставали от стада.
– Я хочу поговорить с тобой, – обратился Баррик к брату. Они уже выходили из часовни, и охрана принца выстроилась в ряд, образовав заслон за его спиной.
– Не сегодня, Баррик. Я знаю, о чем ты думаешь. У меня еще много дел перед сном.
– Но… Кендрик, она же наша сестра! Она в отчаянии! Я ходил к ней и слышал, как она рыдает!
– Довольно! – громко прервал его принц-регент. – Во имя молота Перина, оставь меня в покое. Если у тебя нет какого-нибудь волшебного способа справиться со всем этим, лучше помолчи! – Гнев Кендрика был напускным: он и сам был готов разрыдаться, но лишь махнул рукой: – Все.
Ошеломленный Баррик молча смотрел, как старший брат удаляется в свои покои. Неожиданно Кендрик споткнулся, и один из стражников почтительно поддержал его.
Бриони уснуть не могла. Она лежала в темноте и мысленно вновь переживала этот кошмарный день. В голове ее все звучали слова Кендрика:
– Хватит, Бриони. Больше мне нечего тебе сказать – пока нечего. Нужно как следует обдумать ситуацию. Ты моя сестра, и я люблю тебя, но я должен править страной в отсутствие отца. Ложись и отдыхай.
Судя по доносившимся до принцессы звукам, фрейлины крепко спали. Прелестная маленькая Роза, как обычно, похрапывала во сне, точно престарелая собачонка. Бриони удалось ненадолго погрузиться в дрему, но страшный сон вновь разбудил ее. В этом видении Лудис Дракава (наяву она никогда его не видела, а лишь знала, что он ровесник отца) предстал перед ней в виде какого-то дряхлого существа из паутины, пыли и костей, Он преследовал Бриони в сером дремучем лесу. Принцесса подумала, что именно такие видения лишали Баррика сна и здоровья.
Интересно, который сейчас час? Девушка не слышала полуночного удара колокола, но, наверное, он скоро прозвучит.
«Скорее всего, во всем замке не сплю я одна».
В другое время это понравилось бы ей, но сейчас такая мысль лишь усилила тревогу: над принцессой нависла страшная угроза, безжалостная, как топор палача.
«Принял ли Кендрик окончательное решение?»
Брат не пожелал поделиться своими мыслями, когда Бриони вечером пришла в его покои. Теперь она страшно ругала себя за то, что плакала перед Кендриком, умоляя не отдавать ее Лудису… А потом просила прощения за свой эгоизм.
«Но ведь брат понимает, что я сильнее всех хочу возвращения отца!»
Кендрик был сдержан, но при прощании взял сестру за руку и поцеловал в щеку – что случалось очень редко. Если говорить честно, поцелуй принца оставил впечатление еще более тягостное, чем его озабоченность и скрытность. Бриони показалось, что это прощальный поцелуй.
Тупая боль не проходила. От постоянного страха немело тело. Бриони перебирала в уме все хорошее и плохое, что может приключиться. В конце концов, вдруг отец бежит из плена и у Лудиса не останется повода предъявлять претензии Эддонам? Не исключено и то, что лорд-протектор оклеветан молвой, а на самом деле он прекрасный и добрый. Или наоборот: он еще хуже, чем рассказывают, и тогда останется только убить его во сне, а потом убить себя… За прошедший час Бриони прожила множество жизней – мрачных и прекрасных. Наконец она погрузилась в глубокий сон. Новое сновидение оказалось приятным: близнецы играли в прятки с Кендриком, все снова были детьми.
Бриони не слышала ударов колокола, но вскоре после полуночи ее разбудил пронзительный крик.
Принцесса не была уверена, что услышала крик наяву. Она села в постели. Рядом заворочалась во сне юная Роза. Ей, наверное, тоже снились кошмары.
– Черный человек… – бормотала фрейлина.
Бриони услышала второй ужасный вопль, еще громче первого. Теперь проснулась и Мойна. В дверь стучали чем-то тяжелым. Бриони чуть не свалилась на пол от страха.
– Автарк! – завизжала Мойна, дрожа и двумя руками хватаясь за амулет, висевший у нее на шее. – Он явился, чтобы убить нас в постелях!
– Это всего лишь стражник. Поди открой дверь, – резко оборвала девушку Бриони. Она сама пыталась поверить, что это именно так.
– Нет, принцесса! Они похитят нас!
Бриони вытащила из-под матраса кинжал, накинула на себя одеяло и, покачиваясь, подошла к двери. Сердце девушки бешено колотилось, когда она спрашивала, кто там, с другой стороны.
Ей ответил знакомый голос, но это не был голос стражника. Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась тетушка Мероланна. Ночная рубашка сползла с плеча герцогини, седые волосы растрепались.
– Боги, защитите нас! Боги, защитите нас! – в панике повторяла она.
– Почему все кричат? – спросила Бриони, не позволяя ужасу овладеть собой. – У нас пожар?
– Бриони, это ты? – Мероланна задыхалась и щурила близорукие глаза. Щеки были мокры от слез. – О, хвала богам. Я испугалась, что они забрали вас всех!
– Всех?.. О чем ты? – воскликнула принцесса. Слова пожилой женщины подействовали на нее, как ушат ледяной воды.
– Твой брат, твой несчастный брат…
– Баррик?!
Бриони пронеслась мимо тетушки.
Стражников снаружи не было, но из коридора доносились непонятные звуки, вопли и отдаленные крики. Добежав до просторного парадного зала, девушка увидела множество людей: они бестолково сновали в полумраке, задавали друг другу вопросы, бормотали молитвы, поднимали вверх лампы и фонари. Все были в ночной одежде.
Огромный зал производил странное впечатление даже при ярком дневном свете. В нем было множество загадочных статуй и диковин, привезенных из разных стран, – например, над камином висела безобразная голова олифанта с огромными бивнями, похожая на голову демона из Книги Тригона. Сейчас казалось, что зал заполнен бледными призраками. В центре стоял Стеффанс Найнор. На голову его была надета забавная ночная шапочка, а борода засунута в какой-то странный мешочек. Он выкрикивал приказы, но их не слушали. Никто не остановил Бриони, никто не попытался с ней заговорить, и это было еще кошмарнее. Словно все одновременно лишились рассудка. Принцесса дошла до покоев Баррика, но никого там не обнаружила. Дверь в спальню брата была заперта. Бриони усиленно соображала, что бы это значило, когда кто-то неожиданно схватил ее за руку. Она пронзительно вскрикнула, но, увидев, чьи большие глаза смотрят на нее, схватила брата в объятия и прижала к себе.
– О боги! Я думала, ты… Мероланна сказала… Рыжие волосы Баррика пребывали в страшном беспорядке после сна, словно взъерошенная ветром копна сена.
– Я видел, как ты проходила мимо, – сказал он. У него был вид человека только что разбуженного, но еще не совсем проснувшегося: широко раскрытые глаза ничего не выражали. – Пошли. Хотя нет, лучше, наверное, не стоит…
– Что? – Успокоение Бриони мгновенно улетучилось. – Баррик, заклинаю тебя всеми богами, скажи, что происходит?
Он провел сестру за угол, в главный зал резиденции. В коридоре толпился народ. Стражники, вооруженные алебардами, выталкивали слуг и посторонних из комнаты Кендрика.
И тут Бриони осознала свою ошибку.
– Милосердная Зория! – прошептала она.
Теперь, при свете факелов, Бриони разглядела: Баррик вовсе не был рассеян – он застыл от ужаса, а губы его дрожали. Он взял девушку за руку, и близнецы вместе начали пробираться сквозь толпу, испуганно расступавшуюся перед ними, как перед зачумленными. Некоторые женщины рыдали, их лица исказились, точно маскарадные маски.
В покоях принца-регента веял удушливый запах, как на бойне. Стражники стояли на коленях возле Кендрика. Они посмотрели на принца и принцессу, но, казалось, не узнали их. Капитан королевских гвардейцев Феррас Вансен поднялся на ноги. В его глазах Бриони увидела искреннее сострадание. Солдаты перевернули Кендрика на спину. От огня факелов его лицо отсвечивало красным.
Крови было очень много, и Бриони почудилось, что перед ней не Кендрик, что этот ужас обрушился на кого-то другого. Но стон Баррика тут же разрушил хрупкую надежду.
Кинжал выпал из рук принцессы и звякнул о плиты пола, колени Бриони подогнулись, и она, как слепое животное, подползла к старшему брату, оттолкнув читавшего молитву солдата. По лицу Кендрика пробежала судорога. Окровавленная рука сжалась.
– Он жив! – закричала Бриони. – Где Чавен? За ним послали?
Она попыталась поднять Кендрика, но его тело было скользким от крови и слишком тяжелым. Баррик хотел оттащить сестру.
– Пусти меня! Он жив! – воскликнула Бриони, отталкивая его.
– Этого не может быть. – Сбивчивый голос Баррика доносился откуда-то издалека.
Губы Кендрика снова зашевелились, и Бриони почти легла на него, желая расслышать слова и убедиться, что старший брат жив. Она стала осматривать его раны, чтобы остановить кровь, но грудь Кендрика превратилась в кровавое месиво. Рубашка была порвана в лоскуты, открывая истерзанное тело.
– Не уходи! – шептала девушка на ухо принцу-регенту. – Держись за меня!
Глаза брата искали ее. Губы разомкнулись. Бриони услышала только свистящий шепот.
– Ис-с-с…
– Не покидай нас, мой дорогой, мой милый Кендрик! – Бриони поцеловала его мокрую от крови щеку.
Он застонал от боли, потом начал сгибаться, словно лист на жаровне, пока не свернулся калачиком. По ногам его пробежала судорога, он еще раз застонал – и жизнь оставила его.
Баррик все еще старался поднять сестру. Он тоже плакал.
«Все плачут, – думала принцесса. – Весь мир рыдает».
Смутно, словно это происходило не с ней, Бриони слышала крики в коридоре:
– Принц умер! Принца убили!
Капитан стражников Вансен сделал попытку оторвать принцессу от тела Кендрика. Бриони обернулась и ударила его, потом вцепилась в тяжелый мундир и попыталась свалить капитана на пол. Она потеряла голову от гнева.
– Как это могло случиться?! – кричала Бриони. Ее мысли стали такими же скользкими и кровавыми, как и ладони. – Где были вы? Где были стражники? Вы предатели и убийцы!
Какое-то время Вансен удерживал ее на расстоянии вытянутой руки, но потом лицо его исказила скорбь, и он отпустил Бриони. Тогда она вскочила на ноги и сильно ударила его в плечо и по лицу. Феррас Вансен не защищался, он лишь склонил голову. Наконец Баррику удалось оттащить сестру от капитана.
– Посмотри! – Он что-то показывал ей. – Посмотри туда, Бриони!
Слезы застилали глаза, и она не сразу сообразила, что видит позади кровати принца-регента: две бесформенные темные тени. Наконец она разглядела изображение волка Эддонов на одежде одной из фигур и растекающуюся темную лужу крови под обоими телами. Бриони поняла: охранники Кендрика тоже мертвы.
7. СЕСТРЫ ХРАМА УЛЬЯ
ДНИ
Каждый луч света между восходом и закатом
Стоит того, чтобы за него умереть.
Из «Оракулов падающих костей»
В ее памяти навсегда остались пряный аромат жасминовых свечей и сонный гул храма Улья, дыхание возбужденных и испуганных девушек – все звуки и запахи, окружавшие ее в тот миг, когда мир полностью изменился. Разве могло быть иначе? Одной встречи с живым богом, автарком Сулеписом Бишахом ам-Ксисом III, избранником Нушаша, повелителем Поднебесья и Соколиного трона, господином всего сущего – хвала его имени! – хватило бы, чтобы потрясти простого смертного до глубины души. Но то, что произошло с Киннитан, было совершенно невероятным и навечно останется таковым.
Даже через год, когда ей пришлось распрощаться с беззаботной роскошной жизнью в обители Уединения и бежать по темным улицам Великого Ксиса, чтоб спастись от неминуемой смерти, она все еще помнила каждую минуту того дня.
Как и многие другие, он начался с того, что подруга Дани разбудила Киннитан затемно.
– Ну, вставай же, Кин-я, вставай! – Дани была взволнована и едва сдерживалась, заставляя себя говорить шепотом, как требовал обычай. – Уже сегодня! Он приезжает! В Улей!
В тот день Киннитан поднялась на недосягаемую высоту – к почестям, о которых не смела и мечтать. Но если бы она знала, к чему все приведет, то постаралась бы избежать этого любой ценой; так отчаянная жажда свободы заставляет шакала, угодившего в капкан, отгрызть себе лапу.
Они спешили по коридору – две шеренги девушек с мокрыми после ритуального омовения волосами. Платья прилипали к телам, ненадолго давая приятную прохладу; день обещал быть жарким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109