Стоит ли ему говорить, что королевство в опасности и опасность исходит от демонов? Даже в заточении отец, скорее всего, узнал и о Кендрике, и о попавшем в темницу Шасо, даже если не получил последнее письмо. Бриони почувствовала, как сильно скучает по отцу, и у нее перехватило дыхание. А тут еще Баррик… Ей очень хотелось, чтобы он сейчас был рядом, чтобы они остались после обеда вдвоем и обсудили этих ленивых жирных придворных: леди Комфри М'Нил, ее растрепанную прическу и то, как много вина она выпила, или толстого лорда Брачарда – он без малейшего на то основания считал себя остряком и любимцем женщин. Лорд частенько пытался гладить Бриони по волосам и трепать по щеке, когда она была еще девочкой, приговаривая при этом, что из нее вырастет очень красивая женщина.
«Надеюсь, если замок падет, сумеречные существа заберут их с собой и с цепями на шее поведут через мрачные земли, где родился Вансен», – подумала она.
Это были очень жестокие мысли – ведь среди аристократов немало хороших людей. Но сейчас эти крики, звон кубков и ножей делали всех похожими на свиней, расталкивающих друг друга у корыта.
Иерарх Сисел хотел сказать ей что-то, но в этот момент раздался оглушительно громкий хохот красивого и глупого Дарстина Кроуэла. Принцесса вздрогнула. Барона развеселил Хендон Толли, он зашелся смехом, а потом подавился вином, обрызгав свой воротник и камзол, отчего рассмеялись остальные. Шутник встретился с Бриони глазами, и его губы растянулись в довольной улыбке. Она догадывалась, на чей счет относилась шутка Хендона Толли.
– Лорд Толли, – обратилась она к нему, – вы, подобно Ярилу, благословляющему виноградную лозу, одариваете нас сегодня весельем. Без вас мы молчали бы и думали лишь о том, что уготовили нам боги.
Броун, сидевший рядом с ней, кашлянул, а иерарх снова попытался сказать что-то вполне безобидное относительно работ по укреплению крепости и сообщить о своем намерении провести те же работы в храме. Но Бриони не обратила на них внимания. Она и Хендон Толли впились друг в друга глазами. Принцесса ждала от него ответа, остальные затаили дыхание. Зал вдруг притих, и лишь собаки, занятые дележкой костей, рычали под столом.
– Должен сказать, что вы радушная хозяйка, принцесса Бриони, и прекрасно нас развлекаете. Вы заставили нас о многом задуматься, и я почти забыл, что скорблю о смерти своего брата, герцога Гейлона.
– Да, нас всех опечалило исчезновение Гейлона, – ответила она, не обращая внимания на покашливание Броуна. – Особенно тяжело, что он покинул наш замок вслед за убийством моего брата Кендрика.
Все за столом почувствовали неловкость. Даже Кроуэл, вечно готовый повеселиться, раскрыл от удивления рот.
– Все мы сейчас в печали, – громко вмешался Авин Броун. – Потерять двух благородных лордов почти одновременно… Остается надеяться, что лорд Гейлон еще вернется живым.
Толли поднял брови и слегка улыбнулся, с удовлетворением ожидая, как на это отреагирует принцесса: согласится ли она принять перемирие, предложенное Броуном. Его самоуверенность была оскорбительна. При мысли о том, что Хендон чувствует себя в полной безопасности, устраивает словесную перепалку с царствующей принцессой в ее собственном доме, за ее собственным столом и заставляет ее придумывать выход из щекотливой ситуации, Бриони просто выходила из себя.
Она не хотела искать выход. Не сегодня.
– Многие надеются, что Гейлон появится снова после столь таинственного исчезновения. А вот мой брат Кендрик не вернется уже никогда. Во всяком случае, в этой жизни.
Брови Толли взлетели еще выше. Удивительно, как он одновременно похож и не похож на своего брата – Бриони никак не могла к этому привыкнуть. Она никогда не любила Гейлона, считала его слишком сухим, самодовольным и туповатым, но в его младшем брате проглядывало безумие. Он как будто распространял вокруг себя запах серы.
– Неужели ее высочество думает, будто мой брат, герцог, глава семьи, веками верой и правдой служившей короне Южного Предела, может иметь отношение к смерти принца-регента? – спросил Толли.
– Остановитесь! – призвал их Сисел. Голос иерарха прозвучал твердо, превозмогая легкую дрожь. Он заговорил раньше Броуна, что выдавало его крайнюю обеспокоенность. – Чудовищно говорить и думать такое, когда наши солдаты отправились на встречу с опасным врагом.
– Прекрасно сказано, – прорычал Авин Броун. Некоторые лорды – те, кто был благороднее или, возможно, трусливее, – с готовностью закивали, желая, чтобы обмен колкостями, накаливший атмосферу в зале, побыстрее закончился.
– Никто и не думал обвинять лорда Гейлона в чем-либо, – продолжал Броун, – и мы все молимся за его скорейшее возвращение. Убийца скован цепями в темнице, и у нас нет никаких оснований считать, будто у него были сообщники.
– В эту минуту Бриони вспомнила странное признание старого Пазла, встретившего Гейлона у покоев Кендрика, а также утверждение Броуна, что его шпион видел в Саммерфильде агентов, как он считал, самого автарка. Она ничего не сказала и по-прежнему не отрывала взгляда от Хендона Толли.
«Не обращай внимания, Бриони, – говорила она себе. – Это бессмысленно. Хуже, чем бессмысленно».
Губы Хендона скривились: он явно получал удовольствие от происходившего.
– Безусловно, лорд Броун прав, – произнесла Бриони. Она как будто проглотила горькое лекарство. – Саммерфильды – всегда желанные гости для нас. Ведь мы одна семья, наследники Англина и Келлика Эддона. Я просто утомилась от бесконечных забот и хотела услышать шутку, что так развеселила всех, кто ее слышал.
Улыбка на губах Хендона не исчезла, только стала менее заметной, а глаза сузились. Он раздумывал.
– Ничего особенного, принцесса, – ответил он. – Так, к месту пришлось. Я уже и не помню.
Лорд Броун снова что-то зашептал Бриони на ухо, пытаясь отвлечь ее внимание. Принцесса устала. Давно пора заканчивать перепалку, давно пора. И без этого въедливого типа у нее хватало проблем. Она кивнула, давая противнику возможность отступить более или менее достойно, но тут пьяный Дарстин Кроуэл дернул Толли за рукав.
– Да ты помнишь, Хендон, – пробормотал он. – Очень смешная шутка. Про… про принца Баррика.
Последние слова он произнес шепотом, но так, что слышали абсолютно все.
Сердце Бриони сжалось. Лорд комендант застонал.
– Ах, так, – сказала она. – Про принца? Тогда, я думаю, вам следует рассказать это всем.
Толли презрительно посмотрел на барона Грейлока, затем повернулся к Бриони. Он глотнул вина, и его лицо снова стало спокойным, хотя в глазах все еще плясал огонь, вызванный не опьянением, а чем-то более существенным.
– Замечательно, – сказал он. – Если и мой друг, и принцесса настаивают. На меня произвело неизгладимое впечатление ваше одеяние, Бриони.
Принцесса застыла как статуя, ее лицо превратилось в непроницаемую маску. Хендон намеренно не упомянул ее титул, словно они снова были детьми, и он посмеивался над ней – девочкой, решившей поиграть со старшими.
– В самом деле? – осведомилась она. – Я рада, что мой наряд вас впечатлил, Хендон. Мы живем в военное время, и мне подумалось, что соответствующая одежда будет вполне уместна.
– Да, конечно. – Он слегка наклонил голову. – Конечно. Я просто предположил, что раз вы надели это… – он с презрением указал на ее костюм, – то, вероятно, принц Баррик отправился на войну в женском платье.
Со всех сторон послышался удивленный шепот, некоторые в изумлении открыли рты. Бриони вскочила с места, перевернув стул, на котором сидела. Броун схватил ее за руку, но принцесса чуть не ударила его, и он отпустил девушку. Раздался лязг ее меча, извлекаемого из ножен.
– Если вы считаете мой наряд смешным, – сказала она сквозь стиснутые зубы, сжав челюсти до боли, – может быть, вас позабавит и мой клинок.
– Принцесса! – зашипел Сисел.
Он был достаточно благоразумен, чтобы не хватать за руки человека с дрожащим клинком в руке, будь то женщина или мужчина.
Хендон Толли медленно поднялся: он был доволен и не пытался этого скрывать. Его рука потянулась к рукоятке и погладила ее, при этом он не отводил глаз от Бриони.
– Действительно забавно, – сказал он, – только я не могу поднять руку на принцессу-регента, даже ради столь занимательного развлечения. Возможно, как-нибудь мы попробуем, только с детским оружием, чтобы никто не пострадал.
Сердце Бриони бешено колотилось. Ей очень хотелось атаковать его и заставить вытащить меч – не важно, каков будет результат, лишь бы с его лица исчезла эта насмешливая самоуверенность. И ей было все равно, что Толли – знаменитый фехтовальщик, а она лишь ученица, да еще с самого лета не тренировалась, а значит, едва ли могла противостоять ему. Пусть он убьет ее, защищаясь. Тогда никто не будет над ней смеяться, и все ее заботы отступят навсегда.
«Но если это случится, я никогда больше не увижу Баррика и отца», – напомнила она себе. Рука дрожала. Бриони опустила меч, и он звякнул о ножку стола. – К тому же один из омерзительных Толли станет регентом до рождения ребенка Аниссы. Если младенцу вообще позволят выжить».
– Убирайтесь с моих глаз, – бросила она Хендону Толли. Она перевела взгляд на сидевших за столом, увидела их бледные испуганные лица. Некоторые все еще держали в руках кусочки мяса с соусом, так и не донеся их до рта.
– Все. Все убирайтесь!
И она, с шумом вложив меч в ножны, повернулась и гордо направилась к дверям Большого зала, расталкивая слуг на своем пути. Только когда тяжелая дверь захлопнулась за ней, девушка позволила потоку яростных слез вырваться наружу.
33. БЛЕДНОЛИЦЫЕ ЧУДОВИЩА
ЗВЕЗДА НА ЩИТЕ
Пращуры наши поют,
На мокрой траве возвышается груда камней,
Телята дрожат, ожидая, что час их придет.
Из «Оракулов падающих костей»
Жутко было стоять на том же перекрестке дороги Северного Предела, где он был лишь месяц тому назад, и видеть холмы, сплошь покрытые темными вьюнами и колышущимися черно-фиолетовыми цветами. Солдаты перешептывались между собой и переминались с ноги на ногу, шаркая по земле, как беспокойное стадо. На Ферраса Вансена это зрелище произвело еще более удручающее впечатление, чем на солдат. Ему уже приходилось видеть такие цветы, но миль на сорок западнее. Прошло совсем немного времени, а они распространилась так далеко.
– Где же разведчики? – спросил граф Тайн уже в пятый или шестой раз за последний час.
Он потирал ладони, как будто стоял мороз, хотя солнце еще не село, а ветер был совсем легким для эндекамена. Граф отбросил в сторону свой шлем, словно пустое ведро, и откинул назад подшлемник. Его непослушные седеющие волосы торчали во все стороны. Он рассматривал причудливую растительность долины и черные цветы, раскачивавшиеся на ветру. Эти цветы напоминали головки детей, следящих за ними из густой травы.
– Им давно пора вернуться, – сказал Тайн.
– Люди Дойни – опытные разведчики, мой господин, – ответил Вансен и окинул взглядом солдат.
В любое другое время при столь продолжительной остановке они разбрелись бы по лугу, как отара овец, но сейчас топтались на дороге, боясь с нее сойти. Дети фермеров и мелких торговцев, они вовсе не жаждали знакомиться поближе с этими колючками и неестественными маслянистыми цветами.
– Вы говорили, что уже видели такое, Вансен, – заговорил Тайн.
– Да, лорд Олдрич. На севере Сильверсайда. Как раз перед тем… как начали происходить странные вещи.
– Во имя богов, никому ничего не рассказывайте! – Тайн нахмурился. – Эти люди и так уже готовы поджать хвосты и бежать назад в Южный Предел.
Он смотрел на бритоголового священника, который стоял посреди перекрестка, размахивал чашей с дымившимся ладаном, что-то бормотал и пел, выполняя ритуал изгнания злых духов. Многие солдаты наблюдали за ним с тревогой.
– Я оторву этому священнику голову, – раздраженно буркнул граф Блушо.
– Когда дойдет до дела, они не отступят, мой господин, – заверил Вансен. – Многие из них воевали на границе Бренленда и с разбойниками Киртиш-Хилла. Для них тяжело именно ожидание.
Тайн отпил из бурдюка, притороченного к седлу, потом поднял глаза на капитана гвардейцев и долго смотрел на него.
– Ожидание тяжело для всех нас – это самое отвратительное испытание, – сказал он. – Даже когда сражаешься со смертными, нелегко ждать появления врага. Интересно, зачем они все это сделали?
Он обвел рукой изуродованную долину. Феррас Вансен был доволен тем, что на самом деле граф не ожидает от него никакого ответа.
– Ага! – воскликнул граф с облегчением. – Вот и они! – Он прищурился. – Это ведь они?
– Да, лорд. – Вансен почувствовал, что напряжение в груди немного ослабло. Разведчиков ожидали еще к полудню, а сейчас солнце уже склонилось к холмам. – Они скачут во весь дух.
– Кажется, они везут для нас новости.
Тайн повернулся в другую сторону, чтобы посмотреть на колонну солдат. Прошло уже больше суток после того, как они встретили последних спасшихся из Кендлстона, и те рассказали о жутких событиях, в реальность которых трудно было поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
«Надеюсь, если замок падет, сумеречные существа заберут их с собой и с цепями на шее поведут через мрачные земли, где родился Вансен», – подумала она.
Это были очень жестокие мысли – ведь среди аристократов немало хороших людей. Но сейчас эти крики, звон кубков и ножей делали всех похожими на свиней, расталкивающих друг друга у корыта.
Иерарх Сисел хотел сказать ей что-то, но в этот момент раздался оглушительно громкий хохот красивого и глупого Дарстина Кроуэла. Принцесса вздрогнула. Барона развеселил Хендон Толли, он зашелся смехом, а потом подавился вином, обрызгав свой воротник и камзол, отчего рассмеялись остальные. Шутник встретился с Бриони глазами, и его губы растянулись в довольной улыбке. Она догадывалась, на чей счет относилась шутка Хендона Толли.
– Лорд Толли, – обратилась она к нему, – вы, подобно Ярилу, благословляющему виноградную лозу, одариваете нас сегодня весельем. Без вас мы молчали бы и думали лишь о том, что уготовили нам боги.
Броун, сидевший рядом с ней, кашлянул, а иерарх снова попытался сказать что-то вполне безобидное относительно работ по укреплению крепости и сообщить о своем намерении провести те же работы в храме. Но Бриони не обратила на них внимания. Она и Хендон Толли впились друг в друга глазами. Принцесса ждала от него ответа, остальные затаили дыхание. Зал вдруг притих, и лишь собаки, занятые дележкой костей, рычали под столом.
– Должен сказать, что вы радушная хозяйка, принцесса Бриони, и прекрасно нас развлекаете. Вы заставили нас о многом задуматься, и я почти забыл, что скорблю о смерти своего брата, герцога Гейлона.
– Да, нас всех опечалило исчезновение Гейлона, – ответила она, не обращая внимания на покашливание Броуна. – Особенно тяжело, что он покинул наш замок вслед за убийством моего брата Кендрика.
Все за столом почувствовали неловкость. Даже Кроуэл, вечно готовый повеселиться, раскрыл от удивления рот.
– Все мы сейчас в печали, – громко вмешался Авин Броун. – Потерять двух благородных лордов почти одновременно… Остается надеяться, что лорд Гейлон еще вернется живым.
Толли поднял брови и слегка улыбнулся, с удовлетворением ожидая, как на это отреагирует принцесса: согласится ли она принять перемирие, предложенное Броуном. Его самоуверенность была оскорбительна. При мысли о том, что Хендон чувствует себя в полной безопасности, устраивает словесную перепалку с царствующей принцессой в ее собственном доме, за ее собственным столом и заставляет ее придумывать выход из щекотливой ситуации, Бриони просто выходила из себя.
Она не хотела искать выход. Не сегодня.
– Многие надеются, что Гейлон появится снова после столь таинственного исчезновения. А вот мой брат Кендрик не вернется уже никогда. Во всяком случае, в этой жизни.
Брови Толли взлетели еще выше. Удивительно, как он одновременно похож и не похож на своего брата – Бриони никак не могла к этому привыкнуть. Она никогда не любила Гейлона, считала его слишком сухим, самодовольным и туповатым, но в его младшем брате проглядывало безумие. Он как будто распространял вокруг себя запах серы.
– Неужели ее высочество думает, будто мой брат, герцог, глава семьи, веками верой и правдой служившей короне Южного Предела, может иметь отношение к смерти принца-регента? – спросил Толли.
– Остановитесь! – призвал их Сисел. Голос иерарха прозвучал твердо, превозмогая легкую дрожь. Он заговорил раньше Броуна, что выдавало его крайнюю обеспокоенность. – Чудовищно говорить и думать такое, когда наши солдаты отправились на встречу с опасным врагом.
– Прекрасно сказано, – прорычал Авин Броун. Некоторые лорды – те, кто был благороднее или, возможно, трусливее, – с готовностью закивали, желая, чтобы обмен колкостями, накаливший атмосферу в зале, побыстрее закончился.
– Никто и не думал обвинять лорда Гейлона в чем-либо, – продолжал Броун, – и мы все молимся за его скорейшее возвращение. Убийца скован цепями в темнице, и у нас нет никаких оснований считать, будто у него были сообщники.
– В эту минуту Бриони вспомнила странное признание старого Пазла, встретившего Гейлона у покоев Кендрика, а также утверждение Броуна, что его шпион видел в Саммерфильде агентов, как он считал, самого автарка. Она ничего не сказала и по-прежнему не отрывала взгляда от Хендона Толли.
«Не обращай внимания, Бриони, – говорила она себе. – Это бессмысленно. Хуже, чем бессмысленно».
Губы Хендона скривились: он явно получал удовольствие от происходившего.
– Безусловно, лорд Броун прав, – произнесла Бриони. Она как будто проглотила горькое лекарство. – Саммерфильды – всегда желанные гости для нас. Ведь мы одна семья, наследники Англина и Келлика Эддона. Я просто утомилась от бесконечных забот и хотела услышать шутку, что так развеселила всех, кто ее слышал.
Улыбка на губах Хендона не исчезла, только стала менее заметной, а глаза сузились. Он раздумывал.
– Ничего особенного, принцесса, – ответил он. – Так, к месту пришлось. Я уже и не помню.
Лорд Броун снова что-то зашептал Бриони на ухо, пытаясь отвлечь ее внимание. Принцесса устала. Давно пора заканчивать перепалку, давно пора. И без этого въедливого типа у нее хватало проблем. Она кивнула, давая противнику возможность отступить более или менее достойно, но тут пьяный Дарстин Кроуэл дернул Толли за рукав.
– Да ты помнишь, Хендон, – пробормотал он. – Очень смешная шутка. Про… про принца Баррика.
Последние слова он произнес шепотом, но так, что слышали абсолютно все.
Сердце Бриони сжалось. Лорд комендант застонал.
– Ах, так, – сказала она. – Про принца? Тогда, я думаю, вам следует рассказать это всем.
Толли презрительно посмотрел на барона Грейлока, затем повернулся к Бриони. Он глотнул вина, и его лицо снова стало спокойным, хотя в глазах все еще плясал огонь, вызванный не опьянением, а чем-то более существенным.
– Замечательно, – сказал он. – Если и мой друг, и принцесса настаивают. На меня произвело неизгладимое впечатление ваше одеяние, Бриони.
Принцесса застыла как статуя, ее лицо превратилось в непроницаемую маску. Хендон намеренно не упомянул ее титул, словно они снова были детьми, и он посмеивался над ней – девочкой, решившей поиграть со старшими.
– В самом деле? – осведомилась она. – Я рада, что мой наряд вас впечатлил, Хендон. Мы живем в военное время, и мне подумалось, что соответствующая одежда будет вполне уместна.
– Да, конечно. – Он слегка наклонил голову. – Конечно. Я просто предположил, что раз вы надели это… – он с презрением указал на ее костюм, – то, вероятно, принц Баррик отправился на войну в женском платье.
Со всех сторон послышался удивленный шепот, некоторые в изумлении открыли рты. Бриони вскочила с места, перевернув стул, на котором сидела. Броун схватил ее за руку, но принцесса чуть не ударила его, и он отпустил девушку. Раздался лязг ее меча, извлекаемого из ножен.
– Если вы считаете мой наряд смешным, – сказала она сквозь стиснутые зубы, сжав челюсти до боли, – может быть, вас позабавит и мой клинок.
– Принцесса! – зашипел Сисел.
Он был достаточно благоразумен, чтобы не хватать за руки человека с дрожащим клинком в руке, будь то женщина или мужчина.
Хендон Толли медленно поднялся: он был доволен и не пытался этого скрывать. Его рука потянулась к рукоятке и погладила ее, при этом он не отводил глаз от Бриони.
– Действительно забавно, – сказал он, – только я не могу поднять руку на принцессу-регента, даже ради столь занимательного развлечения. Возможно, как-нибудь мы попробуем, только с детским оружием, чтобы никто не пострадал.
Сердце Бриони бешено колотилось. Ей очень хотелось атаковать его и заставить вытащить меч – не важно, каков будет результат, лишь бы с его лица исчезла эта насмешливая самоуверенность. И ей было все равно, что Толли – знаменитый фехтовальщик, а она лишь ученица, да еще с самого лета не тренировалась, а значит, едва ли могла противостоять ему. Пусть он убьет ее, защищаясь. Тогда никто не будет над ней смеяться, и все ее заботы отступят навсегда.
«Но если это случится, я никогда больше не увижу Баррика и отца», – напомнила она себе. Рука дрожала. Бриони опустила меч, и он звякнул о ножку стола. – К тому же один из омерзительных Толли станет регентом до рождения ребенка Аниссы. Если младенцу вообще позволят выжить».
– Убирайтесь с моих глаз, – бросила она Хендону Толли. Она перевела взгляд на сидевших за столом, увидела их бледные испуганные лица. Некоторые все еще держали в руках кусочки мяса с соусом, так и не донеся их до рта.
– Все. Все убирайтесь!
И она, с шумом вложив меч в ножны, повернулась и гордо направилась к дверям Большого зала, расталкивая слуг на своем пути. Только когда тяжелая дверь захлопнулась за ней, девушка позволила потоку яростных слез вырваться наружу.
33. БЛЕДНОЛИЦЫЕ ЧУДОВИЩА
ЗВЕЗДА НА ЩИТЕ
Пращуры наши поют,
На мокрой траве возвышается груда камней,
Телята дрожат, ожидая, что час их придет.
Из «Оракулов падающих костей»
Жутко было стоять на том же перекрестке дороги Северного Предела, где он был лишь месяц тому назад, и видеть холмы, сплошь покрытые темными вьюнами и колышущимися черно-фиолетовыми цветами. Солдаты перешептывались между собой и переминались с ноги на ногу, шаркая по земле, как беспокойное стадо. На Ферраса Вансена это зрелище произвело еще более удручающее впечатление, чем на солдат. Ему уже приходилось видеть такие цветы, но миль на сорок западнее. Прошло совсем немного времени, а они распространилась так далеко.
– Где же разведчики? – спросил граф Тайн уже в пятый или шестой раз за последний час.
Он потирал ладони, как будто стоял мороз, хотя солнце еще не село, а ветер был совсем легким для эндекамена. Граф отбросил в сторону свой шлем, словно пустое ведро, и откинул назад подшлемник. Его непослушные седеющие волосы торчали во все стороны. Он рассматривал причудливую растительность долины и черные цветы, раскачивавшиеся на ветру. Эти цветы напоминали головки детей, следящих за ними из густой травы.
– Им давно пора вернуться, – сказал Тайн.
– Люди Дойни – опытные разведчики, мой господин, – ответил Вансен и окинул взглядом солдат.
В любое другое время при столь продолжительной остановке они разбрелись бы по лугу, как отара овец, но сейчас топтались на дороге, боясь с нее сойти. Дети фермеров и мелких торговцев, они вовсе не жаждали знакомиться поближе с этими колючками и неестественными маслянистыми цветами.
– Вы говорили, что уже видели такое, Вансен, – заговорил Тайн.
– Да, лорд Олдрич. На севере Сильверсайда. Как раз перед тем… как начали происходить странные вещи.
– Во имя богов, никому ничего не рассказывайте! – Тайн нахмурился. – Эти люди и так уже готовы поджать хвосты и бежать назад в Южный Предел.
Он смотрел на бритоголового священника, который стоял посреди перекрестка, размахивал чашей с дымившимся ладаном, что-то бормотал и пел, выполняя ритуал изгнания злых духов. Многие солдаты наблюдали за ним с тревогой.
– Я оторву этому священнику голову, – раздраженно буркнул граф Блушо.
– Когда дойдет до дела, они не отступят, мой господин, – заверил Вансен. – Многие из них воевали на границе Бренленда и с разбойниками Киртиш-Хилла. Для них тяжело именно ожидание.
Тайн отпил из бурдюка, притороченного к седлу, потом поднял глаза на капитана гвардейцев и долго смотрел на него.
– Ожидание тяжело для всех нас – это самое отвратительное испытание, – сказал он. – Даже когда сражаешься со смертными, нелегко ждать появления врага. Интересно, зачем они все это сделали?
Он обвел рукой изуродованную долину. Феррас Вансен был доволен тем, что на самом деле граф не ожидает от него никакого ответа.
– Ага! – воскликнул граф с облегчением. – Вот и они! – Он прищурился. – Это ведь они?
– Да, лорд. – Вансен почувствовал, что напряжение в груди немного ослабло. Разведчиков ожидали еще к полудню, а сейчас солнце уже склонилось к холмам. – Они скачут во весь дух.
– Кажется, они везут для нас новости.
Тайн повернулся в другую сторону, чтобы посмотреть на колонну солдат. Прошло уже больше суток после того, как они встретили последних спасшихся из Кендлстона, и те рассказали о жутких событиях, в реальность которых трудно было поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109