– Ричард меня не хочет, Анита. Он считает меня испорченной. Он хочет тебя.
Она стиснула мне бедро так, будто сейчас отрастит когти и вырвет мышцу. Только когда я чуть вскрикнула, она остановилась.
– Чего ты хочешь?
– Твоих мучений, – улыбнулась она. Я повернула голову к Кассандре:
– Зачем ты им помогаешь?
– Я – волк Сабина.
У меня сузились глаза.
– Что ты имеешь в виду?
Райна вползла на кровать, прилегла ко мне, прижалась всем телом, стала водить пальцем по животу. Лениво так, не сосредоточенно. Не хотелось бы мне здесь быть, когда она сосредоточится.
– Кассандра с самого начала была подсадной уткой, не правда ли, дорогая?
Кассандра кивнула, подошла и встала рядом. Ореховые глаза ее были спокойны, слишком спокойны. Что бы она ни чувствовала, это было тщательно скрыто за этим симпатичным лицом. А вопрос в том, есть ли там хоть что-то, что было бы мне полезно?
– Доминик, Сабин и я – триумвират. Такой, каким могли стать вы с Ричардом и Жан-Клодом.
Мне это прошедшее время не понравилось.
– Ты – та женщина, ради которой он бросил свежую кровь?
– Я верю в святость жизни. Я думала, что ценю ее превыше всего. Когда золотая красота Сабина стала гнить, я поняла, что это не так. И я сделаю все – все, – чтобы помочь ему выздороветь.
В глазах ее мелькнуло что-то вроде страдания, и она отвернулась. Когда же она снова повернулась ко мне, на ее лицо вернулось форсированное спокойствие, только руки еще дрожали. Заметив это, она обхватила себя за плечи. И улыбнулась, но это не была довольная улыбка.
– Я должна для него это сделать, Анита. И мне жаль, что ты и твои оказались втянуты в нашу проблему.
– И как же я в это втянута?
Райна погладила меня по животу, приблизив ко мне лицо.
– У Доминика есть чары для лечения Сабина. Перенос магической сути, можно было бы это назвать. И все, что для этого нужно, – точно выбранный донор. – Она так пододвинулась, что, лишь откинув голову назад, я избежала касания губ. А она шептала теплым дыханием прямо мне в лицо. – Совершенный донор. Вампир, обладающий силой Сабина, точно ему соответствующий, и слуга либо вервольф-альфа, связанный с этим вампиром.
Я повернулась поглядеть на нее – не удержалась. Она поцеловала меня, прижавшись ко мне, пытаясь засунуть язык мне в рот. Я укусила ее за губу до крови.
Она отдернулась с криком испуга, поднесла руку ко рту и посмотрела на меня.
– Это тебе дорого будет стоить.
Я плюнула в нее ее же кровью. Глупо было это делать – злить Райну явно не было мне полезно, но видеть, как с ее смазливого лица капает кровь, – это почти того стоило.
– Габриэль, иди развлекать миз Блейк.
Это привлекло мое внимание. Габриэль влез на кровать, прижался ко мне, как Райна, с другой стороны. Он был высоким, шесть футов, потому не так хорошо поместился, но недостаток соответствия размера он восполнял техникой. Он оседлал меня и наклонился, как в упоре лежа, все ближе и ближе придвигая рот. Потом быстрыми движениями стал вылизывать мой окровавленный подбородок. Я отдернулась.
Он схватил меня за подбородок, заставляя смотреть на себя. Держал он как в тисках, сжимая пальцы, когда я пыталась вырваться. Сила у него была такая, что, если бы он нажал еще, размозжил бы мне челюсть. И он слизывал кровь у меня с подбородка и губ медленными ласкающими движениями.
Я завопила и тут же мысленно обругала себя за это. Ему ведь того только и надо. Паника не поможет. Паника не поможет. Я повторяла это снова и снова, пока не перестала натягивать веревки. Я не побеждена. Пока нет. Пока нет.
Кассандра влезла на кровать – я видела ее уголком глаза, только белое платье. Габриэль все так же не давал мне шевельнуться.
– Отпусти ее лицо, чтобы она на меня посмотрела.
Габриэль глянул на нее и зашипел.
Из губ Кассандры донеслось низкое рычание.
– Киска, я сегодня в настроении подраться. Не надо облегчать мне работу.
– Разве тебя не ждут на церемонии? – спросила Райна. – Разве ты не нужна Доминику, чтобы все получилось?
Кассандра приподнялась, и голос ее, низкий и рычащий, с трудом выходил из человеческих губ.
– Я поговорю с Анитой и уйду или вообще не уйду.
Райна подошла к кровати с другой стороны.
– Ты никогда не найдешь Мастера вампиров, так точно подходящего твоему Мастеру, как Жан-Клод. Никогда. И ты подвергнешь опасности его единственный шанс на исцеление?
– Я поступлю так, как пожелаю, Райна, ибо я – альфа. Когда Ричарда не станет, я буду вожаком стаи. Не забывай об этом.
– Так мы не договаривались.
– Мы договаривались, что ты убьешь Истребительницу еще до нашего приезда в город. Ты этого не сделала.
– Маркус нанимал лучших. Кто знал, что ее будет так трудно убить?
– Я знала, с тех самых пор, как ее увидела. Ты всегда недооцениваешь других женщин. Райна, это одна из твоих слабостей. – Кассандра подалась к Райне. – Ты пыталась убить Ричарда раньше, чем Доминик использует его для заклинания.
– Он собирался убить Маркуса.
Кассандра покачала головой:
– Ты впала в панику. Райна, вместе со своим Маркусом. И теперь Маркус мертв, а ты стаю держать не сможешь. Слишком многие ненавидят тебя. И многие любят Ричарда или восхищаются им по крайней мере.
Я хотела было спросить, где Ричард и Жан-Клод, но боялась, что знаю это. Церемония, жертвоприношение, но, чтобы оно удалось, им нужна Кассандра. Я не хотела ее торопить.
– Ты и была алиби Доминика, – сказала я. – Не то чтобы я была против, но почему я до сих пор жива? Кассандра наклонилась ко мне:
– Габриэль с Райной хотят снять тебя в фильме. Если ты дашь мне слово, что не будешь мстить никому из нас за смерть твоих мужчин, я буду драться за твою свободу. Я открыла рот, чтобы дать обещание. Она помотала пальцем у меня перед носом.
– Без вранья, Анита. Между нами оно не пройдет.
– Слишком для этого поздно, – сказала я. Кассандра кивнула:
– Верно, и это меня печалит. В других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.
– Ага.
От этого было еще больнее. Ничто так не втирает соль в раны, как предательство. Ричард мог бы сейчас согласиться со мной.
– Где Ричард и Жан-Клод?
Она посмотрела на меня пристально.
– Даже сейчас ты думаешь, что можешь их спасти?
Я хотела пожать плечами, но не могла.
– Думать не запрещается.
– Ты была приманкой и заложницей для этих двоих.
Габриэль залез на меня, прижимаясь всем телом. Он был тяжел. Если получаешь наслаждение, то не замечаешь, насколько тяжел мужчина. Он сполз вниз, свесив ноги с кровати, и сложил руки у меня на груди, положив на них подбородок, а смотрел он на меня так, будто у него впереди весь день, вся ночь, все время мира.
– Я очень удивилась, узнав, что ты сегодня разорвала с Ричардом, Анита, – сказала Райна. – Мы ему послали локон твоих волос с запиской, что в следующий раз пришлем руку. Он приехал один, никому не сказав, как мы потребовали. Он действительно дурак.
На Ричарда это было похоже, но все равно меня удивило.
– Но Жан-Клода-то вы не заманили на локон моих волос.
Райна встала так, чтобы я лучше ее видела, и улыбнулась мне сверху.
– Совершенно верно, мы даже и не пытались. Жан-Клод понял бы, что мы все равно тебя убьем, и пришел бы со всеми своими вампирами и верными ему волками. Была бы кровавая баня.
– Как же вы его заполучили?
– Кассандра его предала. Правда, Кассандра?
Кассандра смотрела ничего не выражающими глазами.
– Если бы Ричард с тобой не порвал, вы, быть может, могли бы вылечить Сабина. Просьба о помощи – это был исходный предлог, чтобы проникнуть на вашу территорию, но вы оказались сильнее, чем Доминик сначала думал. Ты удивила нас тем, что у тебя нет вампирских меток. Ты должна была тоже быть жертвой, но без хотя бы одной метки вампира это бесполезно.
Ура мне.
– Ты видела, как я залечила порез Дамиана и зомби. Я могу вылечить Сабина. Ты это знаешь, Кассандра. Ты сама видела.
Она покачала головой:
– Болезнь пробралась Сабину внутрь. Поражен его мозг. Если бы ты вылечила его сегодня, тут еще было бы о чем спорить. Но он должен быть в здравом уме, чтобы заклинание подействовало. Еще один день – и будет поздно.
– Если вы убьете Ричарда и Жан-Клода, у меня не будет сил вылечить Сабина. Если Доминик собирался принести в жертву нас всех, значит, для заклинания нужны мы все трое.
Что-то мелькнуло у нее в лице. Я была права.
– Доминик не уверен, что заклинание подействует без слуги-человека в круге. Я права? Кассандра покачала головой.
– Это надо сделать сегодня.
– Если вы убьете их обоих, а Сабина это не вылечит, ты лишишь его последнего шанса. Наш триумвират его может вылечить, и ты это знаешь.
– Ничего я такого не знаю. Ты сейчас готова мне луну с неба пообещать.
– Это так, но все равно мы можем его вылечить. Если ты убьешь Ричарда и Жан-Клода, этого шанса не будет. Дай нам хотя бы попытаться. Если не получится, можешь принести их в жертву завтра. Я дам Жан-Клоду поставить на меня первую метку. И либо мы вылечим Сабина, либо идеально подойдем для заклинания Доминика.
Я всю волю вложила в то, чтобы она меня слушала. Чтобы она верила.
– А Сабин завтра ночью сможет прочесть свою часть заклинания? – спросила Райна, придвинувшись к Кассандре вплотную. – Когда у него сгниют мозги, останется только запереть его в ящике с крестами и засунуть ящик подальше.
У Кассандры сжались кулаки, а в глазах мелькнул первобытный страх. Райна обратилась ко мне тоном непринужденной беседы:
– Понимаешь ли, Сабин не умрет. Он превратится в лужицу грязи, но не умрет. Правда, Кассандра?
– Да! – почти крикнула Кассандра. – Да, он не умрет. Он просто обезумеет. Сохранит все силы триумвирата, но станет сумасшедшим. Его придется запереть и надеяться, что заклинания Доминика смогут удержать его силу. Если нет, совет заставит нас сжечь его заживо, и только тогда придет смерть.
– Но тогда, – заметила Райна, – вы с Домиником тоже умрете. Метки вампира утащат вас в ад вслед за ним.
– Да! – рявкнула Кассандра. Она глядела на меня со смешанным выражением злости и беспомощности.
– А я должна тебе сочувствовать? – спросила я.
– Нет, Анита, ты должна умереть.
Я попыталась придумать что-нибудь полезное. Это было нелегко под тяжестью лежащего на мне Габриэля, но если я этого не сделаю, погибнем мы все.
Кассандра вздрогнула, будто кто-то до нее дотронулся. Покалывающая сила прошла от нее по моему телу, покрывая его мурашками. Габриэль поводил пальцами мне по рукам, удерживая эту гусиную кожу.
– Мне пора, – сказала Кассандра. – До утра ты еще успеешь пожалеть, что тебя не принесли в жертву. – Она поглядела на Габриэля, на Райну. – Перерезанное гордо – это намного быстрее.
Я с ней была согласна, но не знала, что сказать. Мы обсуждали различные способы прекращения моей жизни, и ни один из них мне не казался особенно удачным.
– Мне очень жаль, – сказала Кассандра, глядя на меня.
– Если тебе действительно жаль, – ответила я, – развяжи меня и дай мне какое-нибудь оружие. Она печально улыбнулась:
– Сабин мне приказал этого не делать.
– Ты всегда делаешь то, что тебе приказано?
– В этом деле – да. Если бы красота Жан-Клода гнила на твоих глазах, ты бы тоже все ради, него сделала.
– Ты кого пытаешься уговорить, меня или себя?
Она чуть качнулась, и волна силы прокатилась от ее тела к моему. Габриэль лизнул мне руку.
– Мне пора. Круг скоро замкнется. – Она поглядела на меня, на Габриэля, который водил по мне языком. – Мне действительно жаль, Анита, что так вышло.
– Если ищешь прощения, молись. Бог тебя, быть может, и простит. Я – нет.
Кассандра еще секунду посмотрела на меня.
– Что ж, да будет так. Прощай, Анита.
И она исчезла белым вихрем, как скоростной призрак.
– Отлично, – сказала Райна, – а теперь ставим свет и делаем несколько пробных кадров.
Свет полыхнул невыносимой яркостью. Я закрыла глаза. Габриэль пополз по мне вверх, и я открыла их.
– Мы собирались раздеть тебя догола и растянуть на веревках, но Кассандра не позволила бы. Зато теперь она слишком занята своими делами. – Он взял меня за виски, прихватив волосы. – Мы тут положили тебе грим на лицо, пока ты была в отключке. А теперь можем и тело загримировать для фотогеничности. Твое мнение?
Я пыталась придумать что-нибудь полезное. Что-нибудь вообще. И ничего в голову не лезло. Он наклонялся надо мной, ближе и ближе, открыл рот и показал клыки. Не вампирские клыки, а небольшие леопардовые. Ричард мне говорил, будто Габриэль столько времени провел в образе зверя, что уже не вернулся обратно до конца. Занимательно.
Габриэль поцеловал меня легко, потом сильнее, просовывая язык ко мне в рот. Отодвинулся.
– Кусай меня. – Он стал меня целовать, снова отодвинулся лишь настолько, чтобы прошептать: – Кусай меня.
Габриэля заводила боль. Я не хотела его заводить еще сильнее, но когда его язык лез почти ко мне в глотку, трудно было не сделать того, что он просит. Он стал теребить мне груди, сжимая так, что я ахнула от боли.
– Укуси, и я перестану.
Я укусила его за губу, укусила так, что, когда он дернулся назад, его плоть натянулась между нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55