Только из меня последователь никудышный.
– Я мог бы научить вас истинной некромантии, а не этой вудуистской ерунде, которой вы пользуетесь.
Жан-Клод издал тихий звук – то ли смех, то ли кашель. Полыхнув взглядом на веселящегося Жан-Клода, я смогла ответить спокойно:
– С помощью этой вудуистской ерунды я вполне справляюсь.
– Я не хотел обидеть вас, миз Блейк. Но вскоре вам понадобится своего рода учитель. Если не я, то кого-нибудь вам придется найти.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– О контроле, миз Блейк. Неукрощенная сила, какой бы потрясающей она ни была, – это совсем не то, что сила, примененная с величайшей тщательностью и под мощным контролем.
Я покачала годовой:
– Мистер Дюмар, если я смогу, то помогу вам. Я даже буду участвовать в чарах, если сперва проверю их у какой-нибудь местной колдуньи, которой: я доверяю.
– Боитесь, что я попытаюсь украсть вашу силу?
Я улыбнулась:
– Нет, если меня не убить, то максимум, на что вы или кто-нибудь другой можете рассчитывать, – это одолжить ее.
– Вы мудры не по годам, миз Блейк.
– Вы не намного старше меня, – сказала я, но что-то пробежало по его лицу, едва заметная тень, и я все поняла.
– Вы – его слуга-человек?
Доминик улыбнулся, разведя руками.
– Оui.
Я вздохнула:
– Мне казалось, будто вы говорили, что ничего не скрываете.
– Работа слуги-человека – быть дневными глазами и ушами своего хозяина. Если бы охотники на вампиров могли определить, кто я такой, моему хозяину было бы от меня мало толку.
– Я определила.
– Но в другой ситуации, если бы рядом со мной не было Сабина, вы бы тоже догадались?
Я на миг задумалась.
– Быть может... – Я покачала головой. – Не знаю.
– Спасибо вам за честный ответ, миз Блейк.
Сабин вмешался в разговор:
– Я понимаю, что наше время кончается. Жан-Клод сообщил нам, что вас ждет важная встреча, миз Блейк. Куда более важная, чем моя мелкая проблема.
Некоторая язвительность прозвучала в последних словах.
– У ma petite свидание с ее другим женихом.
Сабин уставился на Жан-Клода:
– Значит, ты действительно разрешаешь ей встречаться с другим? Я думал, что это всего лишь слухи.
– Очень мало из того, что ты слышал о ma petite, – слухи. Верь всему, что говорят.
Сабин засмеялся, закашлялся, будто не хотел выпускать смех из изувеченного рта.
– Если бы я верил всему, что говорят, я бы пришел с целой армией.
– Ты пришел с единственным слугой, поскольку я разрешил тебе взять с собой одного слугу.
Сабин улыбнулся:
– Более чем верно. Пойдем, Доминик, не будем отнимать у миз Блейк ее ценное время.
Доминик послушно встал, нависнув над нами обеими. Сабин был примерно моего роста. Только я не была уверена, что у него все еще есть ноги. Когда-то он мог быть и повыше.
– Вы мне не нравитесь, Сабин, но я никогда намеренно не оставила бы живое или какое-либо другое существо в подобном состоянии. Мои сегодняшние планы для меня важны, но если бы я могла вас излечить немедленно, я бы их переменила.
Вампир посмотрел на меня. Эти синие-синие глаза – будто глядишь в чистую воду океана. Притяжения в них не было. Либо он прилично себя вел, либо, как большинство вампиров, больше не мог захватить меня глазами.
– Благодарю вас, миз Блейк. Я знаю, что вы искренни.
Он протянул руку в перчатке из-под широкого плаща. Я, подавив колебание, взяла ее. Пожатие этой руки было туго, и мне очень трудно было не отдернуть свою. И я заставила себя пожать его руку, улыбнуться, отпустить и не вытереть ладонь о юбку.
Доминик тоже пожал мне руку. У него ладонь была сухая и холодная.
– Спасибо, что уделили нам время, миз Блейк. Я с вами свяжусь завтра, и мы все обсудим.
– Буду ждать вашего звонка, мистер Дюмар.
– Пожалуйста, называйте меня Доминик.
– Доминик, – кивнула я. – Обсудить можем, но мне ни за что не хотелось бы брать у вас деньги, если я не уверена, что смогу помочь.
– Можно называть вас Анита? – спросил он.
Я подумала и пожала плечами:
– Почему бы и нет?
– Не волнуйтесь насчет денег, – сказал Сабин. – У меня их много, как бы мало толку мне от них ни было.
– А как твоя любимая женщина перенесла изменения твоей внешности? – спросил Жан-Клод.
Сабин посмотрел на него, и дружелюбным этот взгляд нельзя было назвать.
– Она находит это отвратительным, как и я. Она ощущает огромную вину. Она не бросила меня и не осталась со мной.
– Вы живете уже около семисот лет, – сказала я. – Зачем было все бросать ради женщины?
Сабин повернулся ко мне, и полоска слизи потекла по его лицу, как черная слеза.
– Вы спрашиваете меня, стоило ли оно того, миз Блейк?
Я покачала головой:
– Это совершенно не мое дело. Я прошу прощения за вопрос.
Он набросил на голову капюшон и обернулся ко мне – чернота, чаща теней, где должно было быть лицо.
– Она собиралась оставить меня, миз Блейк. Я думал, что готов пожертвовать всем, лишь бы она была рядом со мной, в моей постели. Я ошибся. – Он повернулся чернотой к Жан-Клоду. – Завтра ночью мы увидимся, Жан-Клод.
– Буду ждать.
Ни один из вампиров не протянул руку для пожатия. Сабин поплыл к двери, полы плаща летели за ним, пустые. Я подумала, сколько у него осталось от нижней части тела, и решила, что лучше мне этого не знать.
Доминик снова пожал мне руку.
– Спасибо, Анита. Вы подали нам надежду. – Держа меня за руку, он поглядел мне в лицо, будто что-то мог там прочесть. – И подумайте насчет моего предложения вас обучать. Среди нас очень мало истинных некромантов.
Я отняла руку.
– Я подумаю. А теперь мне действительно пора.
Он улыбнулся, придержал дверь для Сабина, и они вышли. Мы с Жан-Клодом минуту помолчали, и я нарушила молчание первой.
– Вы им доверяете?
– Конечно, нет! – Жан-Клод улыбнулся и присел на край моего стола.
– Тогда зачем вы разрешили им прийти?
– Совет объявил, что Мастера вампиров в Соединенных Штатах не имеют права на ссору, пока не будет похоронен этот мерзкий закон, который пытаются протолкнуть в Вашингтоне. Очередная война нежити и антивампирское лобби протолкнет этот закон и мы снова окажемся нелегалами.
Я покачала головой:
– Не думаю, что у закона Брюстера есть хоть какой-то шанс пройти. Вампиры в Соединенных Штатах легальны. Согласна я с этим или нет, но это вряд ли переменится.
– Почему вы так уверены?
– Довольно трудно заявить, что некоторая группа состоит из живых существ и имеет права, а потом изменить мнение и сказать, что опять можно их убивать на месте. АКЛУ поднимет шум до небес.
– Возможно, – улыбнулся он. – Но как бы там ни было, а совет обязал сохранять мир, пока вопрос о законе не будет решен так или иначе.
– И поэтому вы допустили Сабина на свою территорию, поскольку, если он плохо себя поведет, искать и убивать его будет совет.
Жан-Клод кивнул.
– Да, но вы все равно останетесь мертвым.
Он обезоруживающе и грациозно развел руками:
– Совершенства не бывает.
– Да, пожалуй, – рассмеялась я.
– А теперь вы, наверное, вряд ли хотите опоздать на свидание с мсье Caaiaiом?
– Что-то вы страшно по этому поводу цивилизованно себя ведете.
– Завтрашний вечер будет мой, ma petite. И было бы... неспортивно, да? – скупиться на сегодняшний вечер для Ричарда.
– А вы очень неспортивны.
– Ну, ma petite, это несправедливо. Ведь Ричард жив, не правда ли?
– Только потому что вы знаете: если вы убьете его, я постараюсь убить вас. – Я подняла руку, пока он не успел произнести: “Я попытаюсь убить вас, вы попытаетесь убить меня и т.д.”. Это был старый спор.
– Итак, Ричард жив, вы встречаетесь с нами обоими, а я проявляю терпение. Такое терпение, какого не проявлял никогда и ни с кем.
Я стала разглядывать его лицо. Он из тех мужчин, которые скорее смазливы, чем красивы, но все равно лицо у него мужественное; за женщину его никогда не примешь – несмотря даже на длинные волосы. В Жан-Клоде всегда есть что-то чертовски мужественное, сколько бы кружев он на себя ни надел.
Он мог бы быть моим с потрохами и клыками. Я только не была уверена, что хочу этого.
– Мне пора идти, – сказала я.
Он оттолкнулся от стола и вдруг оказался на расстоянии вытянутой руки.
– Тогда идите, ma petite.
Его тело ощущалось в дюймах от меня, как переливающаяся энергия. Чтобы заговорить, мне пришлось проглотить застрявший в горле ком.
– Это мой кабинет. Вы должны уйти.
Он чуть коснулся моих рук кончиками пальцев.
– Приятного вам вечера, ma petite. – Его пальцы обернулись вокруг моих рук, чуть ниже плеч. Он не наклонялся ко мне, не притянул меня ни на дюйм ближе. Просто держал меня за руки и смотрел на меня.
Я встретила взгляд его темно-синих глаз. Было когда-то время, когда я не могла смотреть емy в глаза без того, чтобы, не провалиться в них и не потерять себя. Теперь я вполне твердо встречала его взгляд, но в каком-то смысле все равно терялась. Приподнявшись на цыпочки, я приблизила к нему лицо.
– Надо было вас убить уже давно.
– Вам представлялся не один случай, ma petite. Вы все время меня щадили.
– Моя ошибка, – согласилась я.
Он рассмеялся, и этот звук скользнул по коже, как мех. Я вздрогнула в его руках.
– Прекратите!
Он поцеловал меня – едва касаясь губами, – чтобы я не ощутила клыков.
– Вам бы сильно меня недоставало, если бы я погиб. Признайтесь, ma petite.
Я высвободилась. Его руки скользнули по моим рукам вниз.
– Мне пора идти.
– Да, вы говорили.
– Выметайтесь, Жан-Клод, хватит баловаться.
Его лицо моментально стало серьезным, будто кто-то его протер.
– Не буду баловаться, ma petite. Идите к своему другому любовнику. – Тут настала его очередь поднять руку: – Я знаю, что вы не любовники на самом деле. Вы сопротивляетесь нам обоим. Великолепная стойкость, ma petite.
Что-то промелькнуло на его лице, может быть, злоба, – и тут же исчезло, как рябь на темной ходе.
– Завтра вечером вы будете со мной, и настанет очередь Ричарда сидеть дома и мучиться догадками. – Он покачал головой. – Даже для вас я не сделал бы того, что сделал Сабин. Даже ради вашей любви – есть вещи, которых я не сделаю никогда. – Он посмотрел на меня вдруг свирепо – и гнев полыхнул из глаз. – Но того, что я делаю, более чем достаточно.
– Не надо дышать на меня праведным гневом, – сказала я. – Если бы вы не встряли, мы с Ричардом были бы уже помолвлены, если не больше.
– И что дальше? Вы бы жили за белым штакетником с двумя детишками? Я думаю, вы больше лжете себе, чем мне, Анита.
Когда он начинал называть меня настоящим именем, это был плохой признак.
– И что имеется в виду?
– Имеется в виду, ma petite, что вы не более склонны к семейной идиллии, чем я.
С этими словами он скользнул к двери и вышел. А дверь закрыл за собой тихо, но твердо.
К семейной идиллии? Кто, я? Моя жизнь – гибрид противоестественной “мыльной оперы” с приключенческим боевиком. Вроде “Как повернется гроб” пополам с “Рэмбо”. Белый штакетник сюда не вписывается. Тут Жан-Клод прав.
Зато у меня целых два выходных в конце недели. Впервые за много месяцев. Я всю неделю ждала этого вечера. Но почему-то не идеальное лицо Жан-Клода занимало сегодня мои мысли. Все время мелькало лицо Сабина. Вечная жизнь, вечная боль, вечное уродство. Ничего себе послежизнь.
2
У Кэтрин за обедом собрались: живые, мертвые и периодически мохнатые. Из восьмерых шестеро были людьми, хотя в двух я не была уверена – включая себя.
Я надела черные штаны, черный бархатный жакет с атласными лацканами и свободную белую куртку под стать рубашке. Девятимиллиметровый браунинг вполне подходил к этому наряду, но я его держала не на виду. Это была первая вечеринка, которую Кэтрин устраивала после свадьбы, и браунинг мог создать не то настроение.
Мне еще пришлось снять серебряный крест, который я всегда ношу, и спрятать в карман, потому что передо мной стоял вампир, и когда он вошел в комнату, крест начал светиться. Знай я, что на обед приглашены вампиры, я бы надела облегающий воротник, чтобы спрятать крест. Они, вообще говоря, светятся только когда на виду.
Роберт – тот самый вампир, о котором я говорю, – был высоким, мускулистым и красивым, как фотомодель. Раньше он служил стриптизером в “Запретном плоде”, теперь он там управляющий. От рабочего до руководителя – Американская Мечта. Волосы у него были светлые, вьющиеся и коротко стриженные. Одет он был в коричневую рубашку, очень ему подходящую и полностью гармонирующую с платьем его спутницы.
У Моники Веспуччи загар из клуба здоровья уже малость полинял, но макияж был наложен великолепно, короткие волосы цвета осенних листьев уложены как надо. Она была настолько беременна, что даже я заметила, и так этим довольна, что не могла меня не раздражать.
Мне она лучезарно улыбнулась:
– Анита, сколько мы не виделись!
Ответить мне на это хотелось: “И еще бы столько же”. В последний раз, когда я ее видела, она меня подставила местному Мастеру вампиров. Но Кэтрин считала, что Моника ей подруга, и разубедить ее, не рассказывая все подробно, было бы трудно. А в подробном рассказе фигурировали несанкционированные убийства, из коих некоторые были совершены мною.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55