– Почему? – хором спросили мы с Ричардом.
– Говоря просто, они вас убьют, ma petite.
– Я ваш официальный слуга-человек, – сказала я, – и вы говорили, что это ради моей безопасности.
– Именно поэтому они придут и проверят сами, ma petite. Их посланец сразу поймет, что у вас нет моих меток. Что вы мой слуга только номинально. И этого для них будет мало. При отсутствии между нами связи они не будут вам доверять.
– И потому постараются ее убить? – спросил Ричард. Он приблизился ко мне, хотел обнять, но его руки зависли в нерешительности у меня над плечами.
Я, не глядя на него, сказала:
– Один эпизод с сожжением заживо – и ты уже брезгуешь до меня дотронуться. Ты маленький верволчишка с предрассудками.
Я пыталась говорить шутливо, но в голосе прорвалась горечь.
Он крепко взял меня за плечи.
– И тебе ведь действительно не дает покоя то, что ты сделала?
Я повернулась к нему лицом.
– И еще как. Я не просто убила Магнуса, я убила его мучительно. Элли Квинлен не заслужила сожжения заживо.
Качнув головой, я попыталась отойти от него. Он обнял меня, бережно прижав к себе.
– Я очень тебе сочувствую, что тебе пришлось это сделать. – Он гладил одной рукой мои волосы, другую держал на талии. – У тебя в глазах все время видно было, как ты это переживаешь. Не пойми меня неправильно, но это лучше, чем если бы у тебя глаза оставались спокойны.
Я оттолкнулась от него:
– И ты думал, что я могу кого-то замучить до смерти и ничего не почувствовать?
Он не отвел глаз, но было видно, что это требовало усилий.
– Я не был уверен.
Я покачала головой.
Жан-Клод взял меня за левую руку – в правой все еще был “файрстар”. Он повернул меня лицом к себе, поднял мою руку к губам и медленно наклонился к ней. И сказал:
– Нет ничего, что вы могли бы сделать, дабы я не желал касаться вашего тела.
И он поцеловал мне руку. Губы его задержались чуть дольше, чем нужно для простой вежливости. Язык лизнул мою кожу, и я отняла руку.
– Вас пугает, что я могу вот так поднимать вампиров.
– Возможно, ma petite, но вы пугаете меня уже много лет, и все же вы здесь.
Он был, прав. Я посмотрела на Вилли.
– Посмотрим, смогу ли я положить их туда, где им надлежит быть.
Я надеялась, что смогу. Я хотела, чтобы Вилли вернулся, пусть он и ненастоящий. Чтобы он ходил, разговаривал, чтобы все равно был Вилли. А может, я только хотела, чтобы он был Вилли. Может быть, мне это было нужно.
29
– Отведите меня в зал гробов, – сказала я.
– Зачем? – спросил Жан-Клод. Что-то было в его голосе, что заставило меня обернуться к нему.
– Потому что я попросила.
– Как отнесется моя паства, если я пущу Истребительницу туда, где они спят беспомощные?
– Я сегодня никого не убью. Намеренно по крайней мере.
– Мне не нравится, как вы это сказали, ma petite.
– Неконтролируемая сила непредсказуема, Жан-Клод. Может случиться любая неприятность. Мне надо увидеть, где будут лежать эти вампиры. Я хочу попытаться положить их, контролируя силу.
– А какая именно неприятность? – спросил Ричард.
Хороший вопрос. Поскольку я действовала почти наудачу, у меня не было хорошего ответа.
– Чтобы положить, нужно меньше силы, чем чтобы поднять. Мы просто вызовем ее и попытаемся пожелать, чтобы они легли... – Я покачала головой.
– Ты можешь отобрать у них жизненную силу, – сказала Кассандра.
Я повернулась к ней:
– Что ты сказала?
– Ты положишь их в гробы, как будто они зомби, но ведь зомби должен снова стать мертвым, так?
– Так.
– А этих ты не хочешь делать мертвыми постоянно.
У меня начала болеть голова.
– Нет, не хочу.
– Откуда вы столько знаете о некромантии, Кассандра? – спросил Жан-Клод.
– У меня магистерская степень по теоретической магии.
– Полезная штука, когда пишешь резюме, – заметила я.
– Ни капельки, – возразила она, – зато сейчас пригодилась.
– А ты знал, Ричард, что новый член твоей стаи так хорошо образован? – спросил Жан-Клод.
– Да, – ответил он. – Это одна из причин, почему я разрешил ей сюда переехать.
– Разрешение переехать? – спросила я. – А зачем ей нужно было твое разрешение?
– Вервольф должен получить разрешение вожака местной стаи, чтобы переехать на новую территорию. Иначе это считается вызовом власти вожака.
– Ей надо было спрашивать разрешения у тебя или у Маркуса?
– У обоих, – ответила Кассандра. – А вообще вервольфы стараются держаться подальше от Сент-Луиса, пока не кончится эта борьба за власть.
– А зачем же тогда вы сюда приехали, моя волчица? – спросил Жан-Клод.
– То, что я слышала о Ричарде, мне нравилось. Он пытается ввести стаю в двадцатое столетие.
– Ты собиралась стать его лупой? – спросила я. Да, зависть или ревность высунула свою мерзкую морду.
Кассандра улыбнулась:
– Могло быть, но должность занята. Я приехала сюда, чтобы избежать драки, а не затевать ее.
– Боюсь, тогда вы выбрали не то место, – заметил Жан-Клод.
Она пожала плечами:
– Если бы я ждала, пока битва закончится и все станет тихо, я бы немного стоила, не так ли?
– Вы приехали драться на стороне мсье Caaiaiа?
– Я приехала, поскольку согласна с тем, что он пытается сделать.
– То есть ты не одобряешь убийств? – спросила я.
– В общем, нет.
– Что ж, Ричард, ты нашел родственную душу, – сказал Жан-Клод, улыбаясь, вид у него был очень довольный.
– Кассандра верит, что жизнь священна. В это верят многие, – ответил Ричард. На меня он не смотрел.
– Если она тебе подходит лучше, чем я, то я на дороге стоять не стану.
Он удивленно повернулся ко мне.
– Анита... – Он помотал головой, – Я люблю тебя.
– Переживешь, – сказала я.
Мне было очень больно предлагать такое, но я говорила всерьез. У нас с Ричардом было фундаментальное расхождение во взглядах. И оно никуда не денется. Один из нас должен был пойти на компромисс, и это была не я. Я не могла смотреть в глаза Ричарду, но все же не отвернулась.
Он встал передо мной, и я видела только егo голую грудь. Под левым соском была царапина, кровь засыхала на коже темнеющими полосками. Он взял меня за подбородок, заставил смотреть в глаза. А сам смотрел мне в лицо, будто впервые видел.
– Потерять тебя... я бы никогда не пережил, Анита.
– Никогда – это слишком долгий срок, чтобы связываться с убийцей.
– Тебе не обязательно быть убийцей, – сказал он.
Я отступила на шаг.
– Если ты выжидаешь, чтобы у меня смягчился характер и я стала хорошей девочкой, можешь с тем же успехом исчезнуть прямо сейчас.
Он схватил меня за плечи, прижал к себе.
– Анита, я хочу тебя, хочу тебя всю. – Он поцеловал меня, сомкнул руки у меня за спиной и поднял в воздух.
Я обняла его за пояс, не выпуская из руки “файрстар”. И прижалась к нему достаточно сильно, чтобы почувствовать, что его тело мне радо.
Надо было вдохнуть, и мы прервали поцелуй, не размыкая объятий. Я счастливо смеялась. Боковым зрением я увидела Жан-Клода. У него было такое выражение, что смеяться мне враз расхотелось. Это был голод. Желание. Зрелище наших объятий его возбудило.
Я оторвалась от Ричарда и увидела у себя на руках кровь. Трудно было заметить ее на темной рубашке, но на ней образовались мокрые пятна там, где я прижалась к кровоточащим порезам. Среди них были настолько глубокие, что они все еще сочились кровью.
И Ричард теперь тоже глядел на Жан-Клода. Я отступила, держа окровавленную руку вверх, и пошла к вампиру. Его глаза не отрывались от свежей крови, не от меня. Я остановилась прямо перед ним, протянув руку к его лицу.
– И что бы вы сейчас предпочли, секс или кровь?
Он скосил глаза на меня, потом опять на мою руку, потом на лицо. Я видела усилие, которое от него требовалось, чтобы не глядеть на кровь.
– Спросите Ричарда, что он предпочел бы сразу после превращения в волка, секс или свежее мясо?
Я глянула на Ричарда:
– Что бы ты выбрал?
– Сразу после превращения – мясо, – сказал он таким тоном, будто я должна была знать ответ.
Я обернулась к вампиру, сунула “файрстар” за пояс джинсов и поднесла окровавленную руку к губам Жан-Клода.
Он схватил меня за запястье:
– Ma petite, не дразните меня. Мое самообладание не безгранично.
Рука его дрожала, он отвернулся и закрыл глаза.
Я коснулась его лица правой рукой, повернула его к себе.
– Кто вам сказал, что я дразнюсь? – тихо спросила я. – Отведите меня в зал гробов.
Жан-Клод всмотрелся мне в лицо.
– Что вы предлагаете мне, ma petite?
– Кровь.
– И секс?
– Что бы вы предпочли прямо в эту минуту?
Я вглядывалась ему в лицо, мысленно требуя от него сказать правду.
– Кровь, – судорожно засмеялся он.
Я улыбнулась и отняла руку.
– Помните, вы сами выбрали.
По его лицу пробежала гримаса – смесь удивления и насмешки.
– Touche, ma petite, но я начинаю надеяться, что это не в последний раз мне был предложен выбор.
И такой жар был в его голосе, глазах, в его близком от моего теле, что я вздрогнула.
И повернулась к Ричарду. Он смотрел на нас, и я ожидала увидеть ревность или гнев, но там была только тяга. Вожделение. Я не сомневалась, что Ричард в эту минуту выбрал бы секс, но мысль о небольшой крови не была ему противна. Она его даже возбуждала. И я уже начинала задумываться, не придерживаются ли вервольфы и вампиры одинакового стиля в любовной игре. Эта мысль должна была меня напугать, но не напугала. И это был очень, очень плохой признак.
30
Когда я последний раз была в зале гробов под Цирком Проклятых, я приходила убивать тогдашнюю Принцессу города. Приходила убить всех лежащих здесь вампиров. Как же сильно с тех пор переменились обстоятельства!
На стенах висели линейные лампы в белых рамах, отбрасывая круги мягкого света на каждый из семи гробов. Три гроба были пусты, крышки откинуты. Все гробы были современные, новые, просторные. Роскошный лакированный дуб, почти черный. Серебряные рукоятки. Атласные обивки открытых гробов были каждая своего цвета: белый, синий, красный. В гробу с красной обивкой лежал меч в сделанных на заказ поясных ножнах: причудливый двуручный клинок размером почти с меня. Пара мерзких игральных костей свисала из белого гроба – наверняка гроб Вилли. В синем гробу лежала небольшая подушечка. Встав над гробом, я ощутила мускусный, сладковатый запах трав. Тронув подушечку, я поняла, что она набита сухими травами.
– Травки для сладкого сна, – сказала я, не обращаясь ни к кому в отдельности.
– Вам зачем-то надо трогать их вещи, ma petite?
Я посмотрела на него:
– А вы какие игрушки берете с собой в гроб?
Он только улыбнулся.
– А почему все гробы одинаковые?
– Если бы вы пришли нас убивать, откуда бы вы начали?
Я оглядела группу одинаковых гробов.
– Не знаю. Если кто-нибудь придет, он не сможет сказать, в каком гробу лежит Принц города. Это прикрывает вас, но подставляет остальных.
– Если нас придут убивать, ma petite, то к общему благу будет, если старейших не убьют первыми. Всегда есть шанс, что они проснутся и спасут остальных.
Я кивнула.
– А зачем такие экстраширокие и экстравысокие гробы?
– Вы бы хотели провести вечность на спине, ma petite? – Он улыбнулся, присев на край гроба, скрестил руки на груди. – Есть много других куда более удобных позиций.
Я почувствовала, что краснею.
К нам подошел Ричард.
– Вы собираетесь вести светскую беседу, или все же попробуем заняться делом?
Он тоже прислонился к закрытому гробу, положив на него локти. На правом бицепсе у него была царапина. Он чувствовал себя, кажется, как дома. Джейсон, все еще мохнатый и размером с пони, процокал когтями по каменному полу. Головой волк доставал Ричарду до плеча. Иногда бывали моменты, когда мне казалось, что Ричард слишком нормален, чтобы вписаться в мою жизнь. Сейчас был не такой момент.
– Да, мы сейчас займемся делом, – сказала я.
Ричард, встал, запустил пальцы в густые волосы, убрал пряди с лица и выпятил грудь – это ему очень шло. Я впервые подумала, не нарочно ли он это делает. Я вгляделась в его лицо, пытаясь обнаружить хоть тень поддразнивания, знания, как у Жан-Клода, что каждое его движение меня заводит. Но ничего не увидела. Лицо Ричарда было спокойно, красиво, и никаких задних, мыслей на нем не отражалось.
Я переглянулась с Жан-Клодом, и он пожал плечами.
– Если вы его не понимаете, то не ищите ответа у меня. Я в него не влюблен.
Ричард посмотрел недоуменно:
– Я что-то пропустил?
Он почесал волка под горлом, прижимая его голову к своей груди. Волк повизгивал от удовольствия. Наверное, был рад дружескому расположению вожака.
Я покачала головой:
– Нет, ничего.
– Зачем мы сюда пришли? – спросил Стивен. Он держался как можно ближе к двери, но не решался выйти. Плечи его ссутулились, он боялся. Но чего?
Кассандра стояла рядом со Стивеном, ближе к нам. Лицо ее было спокойно и непроницаемо, только некоторая усталость легла вокруг глаз. На обоих были джинсы и просторные рубашки. У Стивена была светло-голубая от мужского костюма, у Кассандры – футболка тускло-сосновой зелени с головой волка. У зверя были большие желтые глаза.
– А что такое, Стивен? – спросил Ричард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55