Я хочу, чтобы ты был жив, чтобы Маркуса не было, чтобы члены стаи пошли за тобой мирно. Я не хочу, чтобы ты пытал стаю ради сохранения места вожака. Если всего этого можно добиться, никого не убивая, я за. Я просто не вижу варианта, который позволит избежать убийства. Но если ты его найдешь, я тебя поддержу.
Он всмотрелся в мое лицо:
– Теперь ты говоришь, что думаешь, будто я не должен убивать?
– Ага.
Он рассмеялся, но скорее саркастически, чем весело.
– Просто не знаю, то ли обнять тебя, то ли заорать на тебя благим матом.
– Я на многих так действую. Послушай, когда мы приехали выручать Стивена, ты должен был прихватить с собой сколько-нибудь народу. Появиться, так сказать, с позиции силы, имея за спиной трех-четырех своих лейтенантов. Компромиссное решение между позой Ланселота Озерного и сутью Влада, Сажающего На Кол.
Ричард сел на край кровати.
– Умение делиться силой через кровь – редкая способность. Она производит впечатление, но этого мало. Нужно что-то по-настоящему пугающее, чтобы Райна с Маркусом отступились. Я силен, Анита, по-настоящему силен. – Он это сказал, констатируя факт – без всякой гордости или рисовки. – Но это не тот род силы.
Я села рядом.
– Я сделаю все, что будет в моих силах, Ричард. Только обещай мне не быть беспечным.
Он улыбнулся, но глаза остались грустными.
– Не буду, если ты меня поцелуешь.
Мы поцеловались. Теплый и верный вкус Ричарда, но под ним угадывалась солоноватая сладость крови и лосьон Джейсона. Я отодвинулась.
– В чем дело?
Я покачала головой. Сказать ему, что я ощутила у него во рту вкус чужой крови, было бы не совсем кстати. Мы собирались вместе работать над тем, чтобы ему не пришлось больше совершать подобные поступки. Не зверь в нем лишал его человечности – нет, это делали тысячи разных мелочей.
– Перекинься для меня, – сказала я.
– Что?
– Перекинься для меня, здесь и сейчас.
Он вгляделся мне в лицо, пытаясь прочесть мои мысли.
– Почему сейчас?
– Дай мне увидеть тебя всего, Ричард, полный набор.
– Если ты не хочешь делить ложе с Жан-Клодом, то с волком ты тоже вряд ли захочешь спать.
– Ты не обязан будешь оставаться в волчьем образе до утра. Ты так говорил.
– Нет, не буду, – тихо сказал он.
– Если ты сегодня перекинешься и я это выдержу, можем заняться любовью. Можем подумать о свадьбе.
Ричард засмеялся:
– Может, я убью Маркуса до того, как мне придется убивать Жан-Клода?
– Жан-Клод обещал тебя не трогать, – сказала я.
Ричард застыл.
– Ты с ним уже об этом говорила?
Я кивнула.
– Так почему он на меня не злится?
– Он сказал, что уйдет в сторону, если не сможет меня завоевать, значит, он уходит в сторону.
Насчет того, что Жан-Клод меня любит, я не сказала. Оставила на потом.
– Зови своего зверя, Ричард.
Он покачал головой:
– Это не только мой зверь, Анита. Это еще и ликои – стая. Ты должна их тоже видеть.
– Я их видела.
Он покачал головой:
– Ты не видела нас в лупанарии. Там мы настоящие, там мы не притворяемся даже перед собой.
– Я только что сказала, что хочу за тебя замуж. Ты это не расслышал?
Ричард встал.
– Я хочу на тебе жениться, Анита, больше всего на свете. Я так тебя хочу, что все мое тело к тебе тянется. Я боюсь не справиться с собой, если здесь останусь.
– Пока что нам удавалось хранить целомудрие.
Он подобрал свой чемоданчик:
– Ликои зовут секс смертельным танцем.
– И что?
– Точно так же называются битвы за лидерство.
– Все равно не понимаю, в чем проблема.
– Поймешь. – Ричард не сводил с меня глаз. – Поймешь. И тогда помоги Бог нам обоим.
Что-то прозвучало в его голосе такое печальное, такая мука появилась в его облике, что мне захотелось не отпускать его.
Завтра он выступит против Маркуса, и то, что он согласился убить, еще не значит, что он сможет. Я боялась, что он дрогнет в последний момент. И я не хотела его терять.
– Ричард, останься. Пожалуйста.
– Это будет нечестно по отношению к тебе.
– Да не будь ты таким дурацким бойскаутом!
Он улыбнулся и очень неудачно изобразил Папая.
– Я тот, кто я есть.
Ричард закрыл за собой дверь, и я даже не поцеловала его на прощание.
24
Я проснулась в темноте от того, что кто-то склонился надо мной. Я не видела, но чувствовала что-то в воздухе, как тяжесть. Моя рука метнулась под подушку и вылезла с “файрстаром”. Я ткнула пистолетом в того, кто там был, и он растаял как сон. Соскользнув с кровати, я прижалась спиной к стене, стараясь уменьшить площадь мишени для нападавшего.
Из темноты раздался голос, и я навела пистолет в ту сторону, прислушиваясь, нет ли еще кого в комнате.
– Это Кассандра. Выключатель прямо над тобой. Я останусь на месте, пока ты будешь включать свет.
Она говорила тихим и ровным голосом – как говорят с сумасшедшим или с человеком, который наставил на тебя пистолет.
Я глубоко вздохнула и прислонилась к стене. Левой рукой я провела у себя над головой и наткнулась на пластину выключателя, потом наклонилась назад, нашаривая кнопку пальцами. Спустившись как можно ниже, но все еще дотягиваясь до выключателя, я нажала кнопку. Вспыхнул ослепительный свет, и я скорчилась на полу, наводя пистолет наугад. Когда зрение вернулось, Кассандра стояла в ногах кровати, разведя руки ладонями вперед и глядя на меня. Глаза у нее были чуть шире обычного, и кружева викторианской ночной рубашки трепетали от дыхания.
Да-да, викторианской ночной рубашки. Она была тоненькой, кукольной. Я ее вчера спрашивала, не Жан-Клод ли выбрал ей платье. Нет, она его выбрала.
Она стояла на ковре неподвижно и смотрела на меня.
– Анита, с тобой ничего не случилось?
Я перевела дыхание и направила ствол в потолок.
– Нет, ничего.
– Я могу сойти с места?
Я встала, держа пистолет у бока.
– Не дотрагивайся до меня, когда я сплю. Сперва скажи что-нибудь.
– Я запомню, – сказала она. – Можно мне сойти с места?
– Конечно. А что стряслось? – спросила я.
– Ричард и Жан-Клод ждут снаружи.
Я глянула на часы. Час дня. Я проспала почти шесть часов – или проспала бы, если бы с Кассандрой не протрепались час. Я уже много лет не спала с кем-то в одной кровати, и, честно говоря, хоть она и девушка, все равно она ликантроп, с которым я познакомилась только вечером. Я вообще не люблю спать с незнакомыми. Ничего сексуального, просто подозрительность. Глубокий сон – состояние полной беспомощности.
– И что они придумали?
– Ричард сказал, что у него есть план.
Я не спросила, что за план. В день полнолуния его мысли могло занимать только одно: Маркус.
– Скажи им, что я сначала оденусь. – Я подошла к чемодану, Кассандра пошла к двери и приоткрыла ее только чуть-чуть, что-то тихо говоря. Потом плотно ее закрыла и подошла снова ко мне. Вид у нее был недоуменный, и с этим озадаченным лицом и в ночной рубашке она выглядела лет на двенадцать. Я осталась сидеть у чемодана, держа одежду в руках.
– Что там еще?
– Жан-Клод говорит, что не стоит труда одеваться.
Я так и уставилась на нее.
– Сейчас, разбежалась. Я оденусь, а они подождут – черт их не возьмет.
Она кивнула и пошла к двери.
А я пошла в ванную и погляделась в зеркало. Вид у меня был очень усталый и чувствовала я себя соответственно. Я почистила зубы, справила свои дела и пожалела, что нет душа. Он бы помог проснуться. А ванна – это хорошо перед сном, а не когда встаешь. Нужно было что-то бодрящее, а не успокаивающее.
У Ричарда есть план, а Жан-Клод с ним. Это значило, что вампир помогал этот план создавать. Такая мысль тревожила.
Сегодня Ричард будет драться с Маркусом. И завтра он уже может быть мертв. От этой мысли стеснилось в груди, что-то наполнило глаза – и это что-то было больше всего похоже на слезы. Я вполне могу жить, если Ричард будет далеко от меня. Будет больно, что он не со мной, но переживу. А смерть его я могу и не пережить. Я люблю Ричарда, люблю по-настоящему. И не хочу его отдавать. Ни за что на свете.
Жан-Клод вел себя совершеннейшим джентльменом, и я в это ни на грош не верила. Да и как верить? У него для любого поступка дюжина причин. Что у них за план? Чем быстрее оденусь, тем быстрее узнаю.
Я просто выгребла из чемодана все барахло – у меня почти все шмотки можно носить в любых сочетаниях. Темно-синие джинсы, синяя тенниска, белые беговые носки. Я одеваюсь не для того, чтобы поражать взгляды. Сейчас я уже чуть проснулась и пожалела, что не выбрала что-нибудь чуть менее практичное и более эффектное. Любовь заставляет беспокоиться и о таких вещах.
Я открыла дверь, увидела стоящего у кровати Ричарда и застыла как вкопанная. Волосы были расчесаны и брошены на плечи пенной волной. Из одежды на нем были только шелковые трусы пурпурного цвета. По бокам у них были высокие разрезы, и когда Ричард повернулся, мелькнули ляжки.
Когда я смогла закрыть рот и заговорить, я сказала:
– Чего это ты так вырядился?
Жан-Клод стоял, прислонясь плечом к стене, и был одет в черный халат до щиколоток, отороченный мехом. На фоне этого меха великолепно смотрелась бледная кожа его груди и шеи.
– Ребята, у вас вид, будто вы только что выпрыгнули из двух разных порнофильмов. Кассандра что-то сказала про план. Что за план?
Ричард поглядел на Жан-Клода, они переглянулись, и это мне лучше всяких слов сказало, что они сговариваются за моей спиной.
Ричард сел на край кровати. Трусы прилегали слишком плотно, чтобы не смущать, и мне пришлось смотреть в сторону, так что я стала смотреть на Жан-Клода. Тоже не успокаивает, но зато он хотя бы по большей части прикрыт.
– Вы помните, как меньше полугода назад, на Рождество, мы случайно выпустили какую-то магическую энергию у вас в квартире? – спросил Жан-Клод.
– Помню, – ответила я.
– Мы с мсье Caaiaiом считаем, что мы трое могли бы соединить свою силу, стать триумвиратом.
Я посмотрела на одного, на другого:
– Объясните подробнее.
– Между мной и волками есть связь. Между вами, моя маленькая некромантка, и мертвыми тоже есть связь. Вожделение и любовь всегда несут в себе некоторую магическую энергию. Я мог бы познакомить вас с конкретными чарами, которые могут использовать связь между вампиром и его животными, между некромантом и вампиром. И нам не следует удивляться, что между нами есть сила.
– Давайте к делу, – попросила я.
Жан-Клод улыбнулся.
– Я считаю, что мы можем вызвать достаточную силу, чтобы заставить некоего Ульфрика отступить. Я знаю Маркуса. Он не будет драться, если считает, что нет надежды на победу.
– Жан-Клод прав, – сказал Ричард. – Если я буду сиять достаточной энергией, Маркус отступит.
– Откуда вы знаете, что у нас вообще получится опять вызвать это-как-его-там? – спросила я.
– Я провел кое-какие исследования, – ответил Жан-Клод. – Известно два случая с Мастерами вампиров, которые умели призывать животных и потом делать одного из них в превращенной форме некоторым подобием человека-слуги.
– И что?
– Это значит, что у меня есть шанс соединить вас обоих.
Я покачала головой:
– Не выйдет. Никаких вампирских меток. Я это уже пробовала, и мне не понравилось.
– В декабре ни на одном из вас не было меток вампира, – сказал Жан-Клод. – Я думаю, что и теперь получится без них.
– Отчего это вы так оделись?
Ричард несколько смутился.
– Это все, что я с собой взял. Я думал, мы будем с тобой в одной постели.
Я показала на его трусы:
– Это вряд ли помогло бы нам сохранить целомудрие, Ричард.
Он покраснел.
– Я знаю. Прости.
– Только не говорите, что у вас в чемодане нет белья, ma petite.
– А я такого не говорила.
Ронни уболтала меня купить некоторый наряд на случай, если я уступлю Ричарду. Она хотела, чтобы я легла с ним до свадьбы, если это выбьет Жан-Клода с дистанции.
– А для кого ты его купила? – спросил Ричард спокойным голосом.
– Для тебя, но не будем отвлекаться. За чем остановка?
– Мы с Ричардом сделали пару попыток сами призвать эту силу. Но у нас двоих это не выходит. Его неприязнь ко мне сводит все на нет.
– Это правда, Ричард?
Он кивнул:
– Жан-Клод говорит, что нам нужен наш третий компонент. Нужна ты.
– А зачем такая одежда?
– В прошлый раз силу вызвали гнев и вожделение, ma petite. Гнев у нас есть, не хватает вожделения.
– Черт, погодите-ка! – Я посмотрела внимательно на них обоих. – Это что – будет menage a trois?
– Нет, – сказал Ричард и встал. Он подошел ко мне, сверкая из разрезов трусов своими красотами. – Секса не будет, я тебе это обещаю. Даже ради этого я не согласен делить тебя с ним.
Я дотронулась до шелка его трусов, слегка, будто боялась.
– Тогда зачем этот маскарад?
– Анита, у нас кончается время. Что-то может получиться, только если быстро. – Он взял меня за руки выше локтей, стиснул слегка. – Ты говорила, что поможешь мне, если у меня будет план. Вот он, план.
Я отодвинулась от него, медленно, и повернулась к Жан-Клоду:
– А вы что с этого имеете?
– Ваше счастье. Если мы станем настоящим триумвиратом, ни один волк не бросит вызов Ричарду.
– Ага, мое счастье. Как же. – Я вгляделась в его прекрасное спокойное лицо, и до меня дошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Он всмотрелся в мое лицо:
– Теперь ты говоришь, что думаешь, будто я не должен убивать?
– Ага.
Он рассмеялся, но скорее саркастически, чем весело.
– Просто не знаю, то ли обнять тебя, то ли заорать на тебя благим матом.
– Я на многих так действую. Послушай, когда мы приехали выручать Стивена, ты должен был прихватить с собой сколько-нибудь народу. Появиться, так сказать, с позиции силы, имея за спиной трех-четырех своих лейтенантов. Компромиссное решение между позой Ланселота Озерного и сутью Влада, Сажающего На Кол.
Ричард сел на край кровати.
– Умение делиться силой через кровь – редкая способность. Она производит впечатление, но этого мало. Нужно что-то по-настоящему пугающее, чтобы Райна с Маркусом отступились. Я силен, Анита, по-настоящему силен. – Он это сказал, констатируя факт – без всякой гордости или рисовки. – Но это не тот род силы.
Я села рядом.
– Я сделаю все, что будет в моих силах, Ричард. Только обещай мне не быть беспечным.
Он улыбнулся, но глаза остались грустными.
– Не буду, если ты меня поцелуешь.
Мы поцеловались. Теплый и верный вкус Ричарда, но под ним угадывалась солоноватая сладость крови и лосьон Джейсона. Я отодвинулась.
– В чем дело?
Я покачала головой. Сказать ему, что я ощутила у него во рту вкус чужой крови, было бы не совсем кстати. Мы собирались вместе работать над тем, чтобы ему не пришлось больше совершать подобные поступки. Не зверь в нем лишал его человечности – нет, это делали тысячи разных мелочей.
– Перекинься для меня, – сказала я.
– Что?
– Перекинься для меня, здесь и сейчас.
Он вгляделся мне в лицо, пытаясь прочесть мои мысли.
– Почему сейчас?
– Дай мне увидеть тебя всего, Ричард, полный набор.
– Если ты не хочешь делить ложе с Жан-Клодом, то с волком ты тоже вряд ли захочешь спать.
– Ты не обязан будешь оставаться в волчьем образе до утра. Ты так говорил.
– Нет, не буду, – тихо сказал он.
– Если ты сегодня перекинешься и я это выдержу, можем заняться любовью. Можем подумать о свадьбе.
Ричард засмеялся:
– Может, я убью Маркуса до того, как мне придется убивать Жан-Клода?
– Жан-Клод обещал тебя не трогать, – сказала я.
Ричард застыл.
– Ты с ним уже об этом говорила?
Я кивнула.
– Так почему он на меня не злится?
– Он сказал, что уйдет в сторону, если не сможет меня завоевать, значит, он уходит в сторону.
Насчет того, что Жан-Клод меня любит, я не сказала. Оставила на потом.
– Зови своего зверя, Ричард.
Он покачал головой:
– Это не только мой зверь, Анита. Это еще и ликои – стая. Ты должна их тоже видеть.
– Я их видела.
Он покачал головой:
– Ты не видела нас в лупанарии. Там мы настоящие, там мы не притворяемся даже перед собой.
– Я только что сказала, что хочу за тебя замуж. Ты это не расслышал?
Ричард встал.
– Я хочу на тебе жениться, Анита, больше всего на свете. Я так тебя хочу, что все мое тело к тебе тянется. Я боюсь не справиться с собой, если здесь останусь.
– Пока что нам удавалось хранить целомудрие.
Он подобрал свой чемоданчик:
– Ликои зовут секс смертельным танцем.
– И что?
– Точно так же называются битвы за лидерство.
– Все равно не понимаю, в чем проблема.
– Поймешь. – Ричард не сводил с меня глаз. – Поймешь. И тогда помоги Бог нам обоим.
Что-то прозвучало в его голосе такое печальное, такая мука появилась в его облике, что мне захотелось не отпускать его.
Завтра он выступит против Маркуса, и то, что он согласился убить, еще не значит, что он сможет. Я боялась, что он дрогнет в последний момент. И я не хотела его терять.
– Ричард, останься. Пожалуйста.
– Это будет нечестно по отношению к тебе.
– Да не будь ты таким дурацким бойскаутом!
Он улыбнулся и очень неудачно изобразил Папая.
– Я тот, кто я есть.
Ричард закрыл за собой дверь, и я даже не поцеловала его на прощание.
24
Я проснулась в темноте от того, что кто-то склонился надо мной. Я не видела, но чувствовала что-то в воздухе, как тяжесть. Моя рука метнулась под подушку и вылезла с “файрстаром”. Я ткнула пистолетом в того, кто там был, и он растаял как сон. Соскользнув с кровати, я прижалась спиной к стене, стараясь уменьшить площадь мишени для нападавшего.
Из темноты раздался голос, и я навела пистолет в ту сторону, прислушиваясь, нет ли еще кого в комнате.
– Это Кассандра. Выключатель прямо над тобой. Я останусь на месте, пока ты будешь включать свет.
Она говорила тихим и ровным голосом – как говорят с сумасшедшим или с человеком, который наставил на тебя пистолет.
Я глубоко вздохнула и прислонилась к стене. Левой рукой я провела у себя над головой и наткнулась на пластину выключателя, потом наклонилась назад, нашаривая кнопку пальцами. Спустившись как можно ниже, но все еще дотягиваясь до выключателя, я нажала кнопку. Вспыхнул ослепительный свет, и я скорчилась на полу, наводя пистолет наугад. Когда зрение вернулось, Кассандра стояла в ногах кровати, разведя руки ладонями вперед и глядя на меня. Глаза у нее были чуть шире обычного, и кружева викторианской ночной рубашки трепетали от дыхания.
Да-да, викторианской ночной рубашки. Она была тоненькой, кукольной. Я ее вчера спрашивала, не Жан-Клод ли выбрал ей платье. Нет, она его выбрала.
Она стояла на ковре неподвижно и смотрела на меня.
– Анита, с тобой ничего не случилось?
Я перевела дыхание и направила ствол в потолок.
– Нет, ничего.
– Я могу сойти с места?
Я встала, держа пистолет у бока.
– Не дотрагивайся до меня, когда я сплю. Сперва скажи что-нибудь.
– Я запомню, – сказала она. – Можно мне сойти с места?
– Конечно. А что стряслось? – спросила я.
– Ричард и Жан-Клод ждут снаружи.
Я глянула на часы. Час дня. Я проспала почти шесть часов – или проспала бы, если бы с Кассандрой не протрепались час. Я уже много лет не спала с кем-то в одной кровати, и, честно говоря, хоть она и девушка, все равно она ликантроп, с которым я познакомилась только вечером. Я вообще не люблю спать с незнакомыми. Ничего сексуального, просто подозрительность. Глубокий сон – состояние полной беспомощности.
– И что они придумали?
– Ричард сказал, что у него есть план.
Я не спросила, что за план. В день полнолуния его мысли могло занимать только одно: Маркус.
– Скажи им, что я сначала оденусь. – Я подошла к чемодану, Кассандра пошла к двери и приоткрыла ее только чуть-чуть, что-то тихо говоря. Потом плотно ее закрыла и подошла снова ко мне. Вид у нее был недоуменный, и с этим озадаченным лицом и в ночной рубашке она выглядела лет на двенадцать. Я осталась сидеть у чемодана, держа одежду в руках.
– Что там еще?
– Жан-Клод говорит, что не стоит труда одеваться.
Я так и уставилась на нее.
– Сейчас, разбежалась. Я оденусь, а они подождут – черт их не возьмет.
Она кивнула и пошла к двери.
А я пошла в ванную и погляделась в зеркало. Вид у меня был очень усталый и чувствовала я себя соответственно. Я почистила зубы, справила свои дела и пожалела, что нет душа. Он бы помог проснуться. А ванна – это хорошо перед сном, а не когда встаешь. Нужно было что-то бодрящее, а не успокаивающее.
У Ричарда есть план, а Жан-Клод с ним. Это значило, что вампир помогал этот план создавать. Такая мысль тревожила.
Сегодня Ричард будет драться с Маркусом. И завтра он уже может быть мертв. От этой мысли стеснилось в груди, что-то наполнило глаза – и это что-то было больше всего похоже на слезы. Я вполне могу жить, если Ричард будет далеко от меня. Будет больно, что он не со мной, но переживу. А смерть его я могу и не пережить. Я люблю Ричарда, люблю по-настоящему. И не хочу его отдавать. Ни за что на свете.
Жан-Клод вел себя совершеннейшим джентльменом, и я в это ни на грош не верила. Да и как верить? У него для любого поступка дюжина причин. Что у них за план? Чем быстрее оденусь, тем быстрее узнаю.
Я просто выгребла из чемодана все барахло – у меня почти все шмотки можно носить в любых сочетаниях. Темно-синие джинсы, синяя тенниска, белые беговые носки. Я одеваюсь не для того, чтобы поражать взгляды. Сейчас я уже чуть проснулась и пожалела, что не выбрала что-нибудь чуть менее практичное и более эффектное. Любовь заставляет беспокоиться и о таких вещах.
Я открыла дверь, увидела стоящего у кровати Ричарда и застыла как вкопанная. Волосы были расчесаны и брошены на плечи пенной волной. Из одежды на нем были только шелковые трусы пурпурного цвета. По бокам у них были высокие разрезы, и когда Ричард повернулся, мелькнули ляжки.
Когда я смогла закрыть рот и заговорить, я сказала:
– Чего это ты так вырядился?
Жан-Клод стоял, прислонясь плечом к стене, и был одет в черный халат до щиколоток, отороченный мехом. На фоне этого меха великолепно смотрелась бледная кожа его груди и шеи.
– Ребята, у вас вид, будто вы только что выпрыгнули из двух разных порнофильмов. Кассандра что-то сказала про план. Что за план?
Ричард поглядел на Жан-Клода, они переглянулись, и это мне лучше всяких слов сказало, что они сговариваются за моей спиной.
Ричард сел на край кровати. Трусы прилегали слишком плотно, чтобы не смущать, и мне пришлось смотреть в сторону, так что я стала смотреть на Жан-Клода. Тоже не успокаивает, но зато он хотя бы по большей части прикрыт.
– Вы помните, как меньше полугода назад, на Рождество, мы случайно выпустили какую-то магическую энергию у вас в квартире? – спросил Жан-Клод.
– Помню, – ответила я.
– Мы с мсье Caaiaiом считаем, что мы трое могли бы соединить свою силу, стать триумвиратом.
Я посмотрела на одного, на другого:
– Объясните подробнее.
– Между мной и волками есть связь. Между вами, моя маленькая некромантка, и мертвыми тоже есть связь. Вожделение и любовь всегда несут в себе некоторую магическую энергию. Я мог бы познакомить вас с конкретными чарами, которые могут использовать связь между вампиром и его животными, между некромантом и вампиром. И нам не следует удивляться, что между нами есть сила.
– Давайте к делу, – попросила я.
Жан-Клод улыбнулся.
– Я считаю, что мы можем вызвать достаточную силу, чтобы заставить некоего Ульфрика отступить. Я знаю Маркуса. Он не будет драться, если считает, что нет надежды на победу.
– Жан-Клод прав, – сказал Ричард. – Если я буду сиять достаточной энергией, Маркус отступит.
– Откуда вы знаете, что у нас вообще получится опять вызвать это-как-его-там? – спросила я.
– Я провел кое-какие исследования, – ответил Жан-Клод. – Известно два случая с Мастерами вампиров, которые умели призывать животных и потом делать одного из них в превращенной форме некоторым подобием человека-слуги.
– И что?
– Это значит, что у меня есть шанс соединить вас обоих.
Я покачала головой:
– Не выйдет. Никаких вампирских меток. Я это уже пробовала, и мне не понравилось.
– В декабре ни на одном из вас не было меток вампира, – сказал Жан-Клод. – Я думаю, что и теперь получится без них.
– Отчего это вы так оделись?
Ричард несколько смутился.
– Это все, что я с собой взял. Я думал, мы будем с тобой в одной постели.
Я показала на его трусы:
– Это вряд ли помогло бы нам сохранить целомудрие, Ричард.
Он покраснел.
– Я знаю. Прости.
– Только не говорите, что у вас в чемодане нет белья, ma petite.
– А я такого не говорила.
Ронни уболтала меня купить некоторый наряд на случай, если я уступлю Ричарду. Она хотела, чтобы я легла с ним до свадьбы, если это выбьет Жан-Клода с дистанции.
– А для кого ты его купила? – спросил Ричард спокойным голосом.
– Для тебя, но не будем отвлекаться. За чем остановка?
– Мы с Ричардом сделали пару попыток сами призвать эту силу. Но у нас двоих это не выходит. Его неприязнь ко мне сводит все на нет.
– Это правда, Ричард?
Он кивнул:
– Жан-Клод говорит, что нам нужен наш третий компонент. Нужна ты.
– А зачем такая одежда?
– В прошлый раз силу вызвали гнев и вожделение, ma petite. Гнев у нас есть, не хватает вожделения.
– Черт, погодите-ка! – Я посмотрела внимательно на них обоих. – Это что – будет menage a trois?
– Нет, – сказал Ричард и встал. Он подошел ко мне, сверкая из разрезов трусов своими красотами. – Секса не будет, я тебе это обещаю. Даже ради этого я не согласен делить тебя с ним.
Я дотронулась до шелка его трусов, слегка, будто боялась.
– Тогда зачем этот маскарад?
– Анита, у нас кончается время. Что-то может получиться, только если быстро. – Он взял меня за руки выше локтей, стиснул слегка. – Ты говорила, что поможешь мне, если у меня будет план. Вот он, план.
Я отодвинулась от него, медленно, и повернулась к Жан-Клоду:
– А вы что с этого имеете?
– Ваше счастье. Если мы станем настоящим триумвиратом, ни один волк не бросит вызов Ричарду.
– Ага, мое счастье. Как же. – Я вгляделась в его прекрасное спокойное лицо, и до меня дошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55