– Позвольте мне один дурацкий вопрос, а потом я заткнусь.
– Давай, – пожала плечами я.
– Анита говорит, что не наслаждается убийством. Что ничего не чувствует, убивая.
До меня дошло, что вопрос к Эдуарду. И я не знала, как пойдет дело дальше.
– А ты наслаждаешься убийством?
Эдуард сидел спокойно-спокойно, безмятежно попивая кофе. Синие глаза были равнодушны и непроницаемы, как у вампира, и в некотором смысле он был так же мертв. Я впервые задумалась, не бывает ли и у меня таких глаз.
– А почему тебя это заинтересовало?
– Я согласился убить Маркуса, – сказал Ричард. – А я никогда никого не убивал.
Эдуард поднял на него взгляд, отставил кружку и посмотрел прямо в глаза Ричарду.
– Да.
– Да, ты наслаждаешься убийством? – уточнил Ричард.
Эдуард кивнул. Ричард ждал объяснений – это было написано на его лице.
– Он тебе ответил, Ричард.
– Но чем он наслаждается – ощущением убийства? Это физическое чувство? Или радость приходит, когда обдумываешь убийство?
Эдуард взял кружку со стола.
– Ричард, вечер вопросов и ответов закончен, – сказала я.
На лице Ричарда обозначилось смешанное чувство упрямства и детской обиды.
– Но “да” ничего мне не говорит.
– Когда убьешь Маркуса, – сказал Эдуард, – можешь задать этот вопрос еще раз.
– И ты ответишь?
Кивок Эдуарда был еле заметен.
Впервые за все время я поняла, что Эдуарду Ричард нравится. Не как друг, может быть, но он не считает проведенное с Ричардом время полностью бесполезным.
Ричард долго смотрел в лицо Эдуарда, потом мотнул головой.
– О’кей. – Он сел. – Вопросов больше нет. Какой у нас план?
Я улыбнулась:
– Не дать киллеру меня убрать.
– Это и весь план? – спросил Ричард.
– И убрать парня с деньгами, – добавил Эдуард. – Пока предлагаются деньги, Анита в опасности.
– Есть идеи, как этого добиться? – спросил Ричард.
Эдуард кивнул и допил кофе, опрокинув кружку. Потом подошел к столу и налил себе еще, как дома, и сел. Добрый старина Эдуард – везде он чувствует себя непринужденно.
Я ждала молча, наблюдая за ним. Когда он сочтет нужным, он нам расскажет, и не раньше. Ричард просто подпрыгивал на месте.
– Так как? – спросил он, не выдержав.
Эдуард улыбнулся – то ли Ричарду, то ли вечной музыке, слышной только ему. Тому ритму, который давал ему спокойствие и позволял остаться в живых.
– Убийца может сегодня явиться сюда, и мы примем меры. Стадо оборотней – это было прекрасно. Я бы и сам отложил попытку, пока они не уберутся.
Я огляделась, и у меня засвербило между лопатками.
– Ты думаешь, мы сейчас в опасности?
– Может быть. – Он, кажется, не очень тревожился. – Но я думаю, тебя попытаются убрать вечером на свидании с Принцем города.
– Откуда ты знаешь, что у меня сегодня свидание?
Эдуард только улыбнулся.
– Я знаю, что Принц города ведет сегодня Истребительницу на открытие своего танцевального клуба, “Данс макабр”. Я знаю, что тебя привезут в лимузине.
– Я этого даже не знала.
Он пожал плечами:
– Это нетрудно было выяснить, Анита.
– Я собиралась отменить сегодня свидание и спрятаться.
– Если ты останешься здесь, убийца почти наверняка придет сюда.
– Ах вот как. – Я посмотрела на Ричарда.
– Я могу сам справиться, – сказал Ричард.
– Ты можешь убить человека? – спросила я.
Он мигнул недоуменно:
– То есть?
– Если кто-то нападет на тебя с пистолетом, ты можешь его убить?
– Я же сказал, что убью ради твоей защиты.
– Я не об этом спрашивала, Ричард, и ты это знаешь.
Он встал и заходил по кухне кругами.
– Обычные боеприпасы меня не убьют.
– Серебряную пулю ты не распознаешь, пока не будет слишком поздно, – сказала я.
Он обхватил себя за плечи, потом встрепал свои длинные волосы, повернулся ко мне.
– Если решишь, что начнешь убивать, потом остановиться уже нельзя? – спросил он.
– Нельзя, – ответила я.
– Не знаю, могу ли я убить человека.
– Спасибо за честность, – сказала я.
– Но это значит, что ты потащишь убийцу в клуб, набитый народом? Ты всех их подвергнешь опасности, только чтобы мне ничего не грозило?
– Я кого угодно подвергну опасности, чтобы тебе ничего не грозило.
Эдуард чуть слышно хмыкнул, почти засмеялся, и отпил кофе. На приятном лице ничего нельзя было прочесть.
– Вот почему я и хочу, чтобы Ричарда не было на линии огня. Ты так будешь за него волноваться, что станешь неосторожной.
– Но все эти люди – ты же подвергнешь их опасности, – не отступал Ричард.
Эдуард поглядел на меня, но вслух не произнес, что об этом думает, и спасибо ему за это.
– Наверное, у Эдуарда на этот счет тоже есть план, Ричард.
– Я полагаю, нападение будет совершено по дороге из клуба домой. Зачем работать в гуще толпы, если можно этого не делать? Сунуть в лимузин бомбу или подстеречь тебя на пути домой, одну.
– Ты бы так и поступил? – спросил Ричард.
Эдуард поглядел на него, чуть задержал взгляд, потом ответил:
– Наверное. Не бомбу, но подстерег бы лимузин.
– А почему не бомбу? – спросил Ричард.
Я не спрашивала, потому что знала ответ. Эдуард покосился на меня, я пожала плечами.
– Потому что я люблю работать плотно и с личным участием. Бомба исключает личный риск.
Ричард смотрел на него, изучая его лицо. Потом сказал:
– Спасибо, что ответил на мой вопрос.
Эдуард вежливо наклонил голову. Ричард у нас обоих набрал несколько очков, но я знала, что он питает иллюзии. Если Эдуард к нему расположен, Ричард может думать, что Эдуард его не убьет. Я знала Эдуарда лучше. Если потребует ситуация, он пристрелит кого угодно.
– Допустим, ты прав, – сказала я. – Я поеду на свидание, и пусть киллер сделает ход. Что потом?
– Потом мы его уберем.
– Постойте, – перебил Ричард. – Вы ставите на то, что вы можете опередить профессионального убийцу и доберетесь до него раньше, чем он до Аниты.
Мы кивнули.
– А если он окажется быстрее вас?
Эдуард посмотрел на Ричарда так, будто тот сказал, что солнце завтра не взойдет.
– Эдуард будет быстрее, – сказала я.
– И ты готова поручиться за это головой?
– Я, и ручаюсь за это головой, – ответила я.
Ричард чуть побледнел.
– Да, так оно и есть. – Он кивнул. – Что я могу сделать, чтобы вам помочь?
– Ты слышал, что говорил Эдуард, – сказала я. – Ты останешься здесь.
Ричард покачал головой.
– Слышал, но в толпе даже супермену не помешает несколько лишних глаз и ушей. Стая поможет тебе прикрыть спину.
– И ты спокойно подвергаешь их опасности?
– Ты говорила, что готова рискнуть кем угодно, чтобы избавить от опасности меня. У меня чувство такое же.
– Если они вызовутся добровольно, одно дело, но я не хочу, чтобы они шли по приказу. Телохранитель поневоле – плохой телохранитель.
Ричард рассмеялся:
– До чего практично! А я на минутку подумал, что ты действительно тревожишься за моих волков.
– Практичность сохраняет мне жизнь, Ричард, а сентиментальность на это не способна.
– Несколько дополнительных наблюдателей развязали бы мне руки, – сказал Эдуард.
Я вытаращила глаза:
– Ты доверишь монстрам прикрывать мне спину?
– Монстры, – улыбнулся Эдуард, и довольно неприятно, – отличное пушечное мясо.
– Они не пушечное мясо, – возразил Ричард.
– Все мы – пушечное мясо, – сказал Эдуард. – В конечном счете.
– если бы я полагала, что подвергаю опасности посторонних, я бы не поехала в клуб, Ричард. Ты это знаешь.
Он посмотрел на меня, кивнул:
– Знаю.
Эдуард как-то странно хмыкнул.
– Хм, посторонних. – И покачал головой, улыбаясь. – Давай будем одеваться, – сказал он. – Я тебе принес несколько новых игрушек для сегодняшнего вечера.
– Опасных игрушек? – спросила я.
– А бывают другие?
Мы переглянулись, широко улыбаясь.
– Вам это нравится! – сказал Ричард почти что тоном обвинителя.
– Если бы нам это не нравилось, мы бы оба занимались чем-нибудь другим.
– Анита не убивает за деньги, а ты – убиваешь.
На моих глазах лицо Эдуарда изменилось. Веселье исчезло с его лица, как исчезает за облаками солнце, и глаза стали безжалостными и пустыми.
– Ты, влюбленный, думай что хочешь, но Анита могла бы выбрать себе другую работу, безвредную. Она этого не сделала – значит тому есть причина.
– Она не такая, как ты.
Эдуард глянул на меня теми же пустыми глазами.
– Ближе к этому, чем была раньше. – Голос был тихий, почти равнодушный, но у меня от него мурашки по коже побежали.
Глядя в эти глаза, я впервые за долгое время задумалась, чем же мне пришлось пожертвовать, чтобы научиться спускать курок. Тем же, чем пожертвовал в себе Эдуард, чтобы научиться так легко убивать? А может ли Ричард это сделать? Может ли он, когда на нем нет меха, убить кого-нибудь? Некоторые не могут, и ничего стыдного в этом нет. Но если Ричард отступит, он погиб. Не сегодня, не завтра, но обязательно погибнет, поскольку Маркус об этом позаботится. Ричард дважды победил Маркуса и не стал его убивать. Сомнительно, чтобы Маркус предоставил ему третий шанс. Они сегодня ночью взяли Стивена именно потому, что знали, как поступит Ричард. Не было бы меня с ним, он бы уже был мертв. А, блин!
Сейчас мне надо было всего лишь убить киллера до того, как он убьет меня. Поверить Ричарду, что он не даст Маркусу себя убить. Погодите-ка, еще что-то было... ах да, решить, собираюсь ли спать с Ричардом и если да, что это будет значить для Жан-Клода и для меня. Бывают дни, когда моя жизнь сложна даже для меня самой.
13
Найти парадную одежду, в которой можно спрятать пистолет, – это озвереть можно. Я даже не собиралась брать пистолет на свидание с Жан-Клодом, но это было еще до убийцы. Сейчас я не собиралась выходить без него. Знала бы я, что мне сегодня будет нужен пистолет, я бы надела вчера черное платьице, а брючный костюм поберегла бы до сегодня. Но кто мог знать? Кроме джинсов, я прихватила с собой только вышеупомянутое платье. Небольшое такое, черное, и на нем достаточно бретелек, чтобы позволить себе лифчик – если аккуратно. На всякий случай я купила черный лифчик, а то запихивать бретельки белого лифчика под черное платье – работа ювелирная. Жакет был из черного бархата, покроя болеро, до талии. Ворот и подол с черной бисерной оторочкой.
Сейчас жакет висел на дверной ручке шкафа Ричарда. Сам Ричард сидел на кровати с несчастным видом, глядя, как я наношу последние штрихи помадой. Я наклонилась вперед, разглядывая себя в зеркале. Юбка была достаточно короткой, чтобы я решила поддеть под нее черную комбинацию – не ради белья, а чтобы пустить поверх колготок, так что получался ансамбль. Ронни всегда говорила, что я всегда хоть раз за вечер слишком сильно наклонюсь, и она была права. Так что, если даже я забудусь, эта комбинашка закроет больше, чем почти любой купальный костюм. Сама я ни за что не купила бы себе такое короткое. Ронни на меня дурно повлияла. Но если бы она знала, что я надену это на свидание с Жан-Клодом, она выбрала бы что-нибудь другое. Жан-Клода она иначе не называла, как “клыкастый” или еще похуже. Ей нравился Ричард.
– Красивое платье, – сказал Ричард.
– Спасибо.
Я повертелась перед зеркалом, проверяя, как сидит юбка. Она была достаточно широкой, чтобы развеваться при повороте. Черные ножны на предплечьях вполне подходили к платью по цвету, а ножи вносили приятный серебряный блеск. И еще ножны на запястье почти закрывали шрамы – был виден только холмик рубцовой ткани на левом локтевом сгибе. Когда-то вампир разорвал мне руку, и тот же вампир перекусил ключицу. Меня эти шрамы не смущали, но всегда, когда я, бывало, куда-нибудь выберусь и наслаждаюсь жизнью, кто-нибудь да уставится и быстро отвернется, встретив мой взгляд. Не в том дело, что эти шрамы были такие уж уродливые. Но они говорили о страшной боли и чем-то необычном. Они говорили, что я бывала там, где мало кто бывал из живущих, и выжила. Так что ладно, пусть глазеют.
Черные ремни, держащие ножны нового ножа вдоль спины, чуть выступали над плечами, но больше поперек спины. Рукоять была скрыта под волосами, но я жакет снимать не собираюсь.
– А почему ты этого вчера не надела? – спросил Ричард.
– Мне тогда казалось, что брюки лучше.
Он посмотрел на меня, больше на тело, чем в лицо, и покачал головой:
– Для свидания с тем, с кем не собираешься спать, наряд чересчур уж соблазнительный.
Я вообще не хотела показывать Ричарду это платье, и уж тем более в тот вечер, когда иду на свидание к Жан-Клоду. Даже не знала, что сказать. Но попыталась.
– С Жан-Клодом я доверяю себе больше, чем с тобой, потому для него надеваю короткую юбку, а для тебя – нет.
Это была правда.
– То есть для меня ты не надеваешь соблазнительный наряд, поскольку я такой неотразимый?
– Вроде этого.
– Если я пальцами проведу по твоей ноге, на что они наткнутся – колготки или подвязки?
У него был очень серьезный и уязвленный вид. Когда все на свете летит к чертям, меньше всего я должна была бы волноваться по поводу уязвленных чувств своего кавалера, но вот поди ж ты. Жизнь идет своим чередом, даже если стоишь по пояс в болоте с аллигаторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55