Обнаженное тело Ричарда коснулось моего, и даже сквозь джинсы я вздрогнула от этого прикосновения. Я так хотела ощутить его обнаженную кожу, что это было как голод. Я выскользнула из футболки, и Ричард удивленно ахнул.
Он глядел на мои голые груди, и не только он был возбужден. Он провел по ним руками, и когда я не остановила его, он упал передо мной на колени. Поднял на меня глаза, карие, и в них был темный свет.
Я поцеловала его в губы, будто хотела съесть, начав со рта. Ощущение его прикосновения к голой коже было почти невыносимым.
Он прервал поцелуй и стал искать ртом мою грудь. Я застонала.
В дверь постучали. Мы застыли. Женский голос, которого я не узнала, произнес:
– Я не для того тащилась в такую даль, Ричард, чтобы слушать, как ты там тискаешься. Хочу напомнить, что у нас у всех отличный слух.
– Не говоря уже об обонянии. – Голос Джейсона.
– Черт! – тихо сказал Ричард, зарывшись головой мне в грудь.
Я наклонилась, спрятала лицо в его волосах.
– Я, наверное, должна вылезти в окно.
Он обнял меня за талию и встал, последний раз проведя по груди руками.
– Не могу даже сказать тебе, как я долго этого ждал.
Он потянулся за трусами и джинсами, лежащими там, где он их бросил. Я тронула его за руку, привлекая внимание.
– Я хочу тебя, Ричард. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты мне поверил.
Он поглядел на меня с очень странным и серьезным лицом.
– Ты еще не видела моего превращения – полного. Сначала ты должна это увидеть, а потом уже идти дальше.
Эта мысль меня не возбудила, и хорошо, что я женщина, – отсутствие возбуждения не было заметно.
– Ты прав, хотя, если бы ты правильно разыграл карты, мы бы сначала занялись сексом.
– Это было бы нечестно по отношению к тебе.
– То есть если бы даже мы были одни, ты бы остановился и перекинулся?
Он кивнул.
– Потому что нечестно было бы спать со мной, пока я не видела весь получаемый набор?
– Совершенно верно.
– Ричард, ты неисправимый бойскаут.
Он усмехнулся, натянул трусы, потом джинсы и стал их застегивать. Я смотрела, как он одевается, с соответствующим видом. С видом предвкушения.
Сама я подняла с пола футболку и надела ее. Ричард зашел сзади, сунул под нее руки, взял каждую грудь в ладонь. Я прижалась к нему спиной. Он остановился первым, обняв меня за талию и приподняв над полом, потом повернул меня лицом к себе и быстро поцеловал.
– Когда ты что-нибудь решаешь, ты решаешь окончательно?
– Всегда, – ответила я.
Он глубоко вздохнул, набрав воздух носом и выпустив ртом.
– Я постараюсь побыстрее закончить собрание, но...
– Здесь скоро будет Эдуард, так что это не важно.
Oн кивнул, сразу помрачнев:
– Я чуть не забыл, что тебя пытаются убить. – Он взял мое лицо в ладони и поцеловал, вглядываясь в глаза. – Береги себя.
– Ты тоже, – ответила я, тронув бинт у него на плече. Он взял из ящика черную футболку, натянул ее, заправил в джинсы, и мне пришлось сдержаться, чтобы не подойти к нему, когда он застегивал молнию.
– Приходи к нам, когда оденешься.
– Конечно, – кивнула я.
Он вышел, закрыв за собой дверь. Я вздохнула и села на край кровати. М-да. Ричарда терять я не хотела. Никак. Я хотела спать с ним, но теперь не знала, как отнесусь к его полному превращению в зверя. Этот фокус с рукой меня сильно достал. Что, если я не выдержу? Если это будет слишком грубо? Боже мой, надеюсь только, что нет. Я раньше думала о себе лучше. Думала, что я сильнее.
Ричард боялся, что если начнет убивать, то не остановится. И страх этот был не лишен оснований.
Я крепко обняла себя за плечи. Ощущение его губ на моем теле... я вздрогнула, и не от страха. Да, любить Ричарда – глупо. Если с ним сблизиться, это будет еще хуже. Если он не убьет Маркуса, он скоро погибнет. Просто, как дверь. Жан-Клод никогда не попал бы в такое опасное положение. Ни за что. В смысле выжить в него можно верить. У него есть такой талант, а у Ричарда – тут я уже не сомневалась – нет. Эта ночь должна была мне доказать окончательно, что Ричарда надо бросить. Или что он должен бросить меня. Можно иметь разные мнения о людях, о политике, даже о религии, но либо ты убиваешь людей, либо нет. Убийство – здесь нейтралитет невозможен.
Жан-Клод убивал совершенно спокойно. Когда-то я из-за этого считала его монстром. Теперь я была с ним согласна. Кто здесь настоящий монстр – поднимите руку.
11
В конце концов я оделась – красная тенниска, черные джинсы, черные кроссовки, девятимиллиметровый “файрстар” во внутренней кобуре. На фоне красной тенниски он сильно выделялся, но чего его прятать? К тому же я чувствовала бурление силы прямо за дверью. Ричард лучше многих других умел скрывать ее. Какое-то время он даже мог вводить меня в заблуждение, заставить считать себя человеком. Больше ни у кого это не получалось.
Поглядев на себя в зеркало, я поняла, что меня беспокоит не полная комната оборотней, а полная комната людей, которые все знают, чем сейчас занимались мы с Ричардом. Опасность я предпочитала смущению – с ней я каждый день встречалась. И привыкла.
Ванная была рядом с гостиной, так что когда я открыла дверь, они все уже там были, на диване или около. Они посмотрели на меня, я кивнула:
– Привет!
– Привет, Анита, – отозвался Рафаэль.
Он был Царь Крыс – это у крысолюдов эквивалентно вожаку стаи. Он был высокий, темный и красивый, с резкими мексиканскими чертами, лицо его казалось суровым. Только по губам можно было угадать, что он чаще улыбается, чем хмурится. Он был в рубашке с короткими рукавами, не скрывавшими клейма на руке. Клеймо было в виде короны – знак его царствования. У волков таких меток не было. Быть ликантропом – это бывает по-разному, в зависимости от зверя. Разные культуры, не только разные формы.
– Я и не знала, что крысолюды интересуются внутренними разборками в стае, – сказала я.
– Маркус хочет объединить всех оборотней под властью одного лидера.
– Нетрудно угадать, – сказала я, – кто должен быть этим лидером.
– Да, – слегка улыбнулся Рафаэль.
– Значит, Ричарда вы рассматриваете как меньшее зло? – Я придала этому утверждению тон вопроса.
– Я на стороне Ричарда, потому что он держит слово. У Маркуса нет чести. За этим следит его сука Райна.
– Я по-прежнему думаю, что, если убить Райну, Маркус захочет пойти на переговоры с нами. – Это говорила женщина, которую я где-то видела, но не помнила где. Она сидела на полу, допивая кофе из кружки. У нее были короткие светлые волосы, розовый нейлоновый тренировочный костюм, куртка поверх розовой футболки. Наряд для демонстрации, не для настоящей тренировки, и я вспомнила, где ее видела. Это было в “Кафе лунатиков”, ресторане Райны, Звали ее Кристина, и она не была волком – она была оборотень-тигр. Здесь она выступала от имени независимых оборотней – тех, кого было слишком мало, чтобы выбрать вожака. Не все виды ликантропии одинаково заразны. Тигр-оборотень вас может разорвать на части, но вы не заразитесь. Вервольф только поцарапает – и вы станете мохнатым. Почти ни одна ликантропия кошачьих так не заразна, как волчья или крысиная. Почему – никто не знает.
Ричард представил мне остальных – только имена, без фамилий.
Я поздоровалась и прислонилась к стене у двери. Диван был заполнен, и пол тоже. К тому же я предпочитаю держаться подальше от незнакомых оборотней. Чистая предосторожность.
– Вообще-то с Кристиной мы уже встречались, – сказала я.
– Да, в ту ночь, когда ты убила Альфреда.
– Ах да, – пожала плечами я.
– Почему ты сегодня не убила Райну, когда представилась возможность? – спросила она.
Я не успела ответить.
– Если мы убьем Райну, – перебил Ричард, – Маркус будет за нами гоняться, пока не перебьет всех.
– Не думаю, что он будет на это настроен, – сказала Сильвия.
Ричард покачал головой.
– Я не считаю, что надо оставить попытки договориться с Маркусом.
Никто ничего не сказал, но все можно было прочесть по лицам. Все были согласны со мной. Ричард добьется, что его убьют, а его последователей повесят сушиться на солнышке.
Из кухни вышел Луи с двумя чашками кофе и улыбнулся мне. Луи – лучший друг Ричарда и часто бывал с нами на вылазках. Он ростом пять футов шесть дюймов, а глаза у него были темней моих – настоящие черные, не темно-карие. По-детски тонкие волосы он недавно подстриг. Все время, что я его знала, он носил длинные волосы – не из соображений моды, как Ричард, просто у него руки не доходили постричься. Сейчас волосы были такие короткие, что виднелись уши, и он выглядел постарше, более похожим на профессора с докторской степенью по биологии. Он был крысолюдом и одним из лейтенантов Рафаэля. Одну из кружек он протянул мне.
– Насколько приятнее стали наши собрания, когда Ричард купил кофеварку! Спасибо тебе, Анита.
Я глотнула горячего кофе, и мне сразу же стало лучше. Кофе, может, и не всеисцеляющий эликсир, но очень к этому близок.
– Мне не кажется, что тут все рады меня видеть.
– Они боятся, от этого несколько щетинятся.
Из гостевой комнаты вышел Стивен, и одежда на нем сидела слишком ловко, чтобы принадлежать Ричарду. Синяя рубашка, заправленная в синие линялые джинсы. Единственным в комнате, подходящим Стивену по комплекции, был Джейсон. А он всегда был готов поделиться шмотками.
– Отчего все такие мрачные? – спросила я.
Луи прислонился к стене, прикладываясь к своей кружке.
– Жан-Клод лишил Маркуса своей поддержки и предоставил ее Ричарду. Неужели никто из них об этом не сказал?
– Они говорили что-то о каком-то соглашении, но без подробностей. – Я подумала, что это может значить. – Маркус будет рвать и метать.
Улыбка сползла с лица Луи.
– Это сильная недооценка. – Он посмотрел мне в глаза. – Ты не поняла?
– Не поняла что? – спросила я.
– Без поддержки Жан-Клода у Маркуса нет ни малейшего шанса объединить всех оборотней. Прощай, мечта об империи.
– Так если у него нет шанса, чего все так забеспокоились?
Луи грустно улыбнулся:
– Что Маркус не может подчинить, то он старается уничтожить.
– То есть он начнет войну?
– Да.
– Не только с Ричардом и стаей, ты хочешь сказать, но тотальную войну со всеми прочими оборотнями города?
– Да, кроме леопардов. Ими командует Габриэль, а он на стороне Райны.
Я на секунду задумалась:
– Господи, это же будет кровавая баня!
– И ее не предотвратить, Анита. И она частично прольется и в нормальный мир. В этой стране все еще есть три штата, где за мертвого оборотня выплачивается премия без всяких вопросов. Подобная война может сделать такую практику очень выгодной.
– Вам двоим что, больше делать нечего? – спросила Кристина.
Она начинала мне не нравиться. Это она постучалась в дверь и прервала нас с Ричардом. Честно говоря, за это я была вроде как благодарна. Смущение от мысли, что все услышали бы, что будет дальше, словами не передать.
Луи сел на пол рядом с остальными. Я осталась стоять у стены с чашкой в руках.
– Ты не собираешься к нам присоединиться? – спросила Кристина.
– Мне и здесь хорошо.
– Слишком ты хороша, чтобы сидеть с нами? – спросил мужчина лет под сорок с темно-синими глазами. Рост – примерно пять футов восемь дюймов; трудно сказать точнее, когда человек сидит на полу. Одет он был в деловой костюм вплоть до бабочки, будто собирался на работу. Его звали Нил.
– Недостаточно хороша, – ответила я. – Вполовину не так хороша, как надо.
– И какого черта это значит? – спросил он. – Мне не нравится, что среди нас тут нормальные.
– Оставь, Нил, – велел Ричард.
– А почему? Она над нами смеется.
Ричард со своего угла дивана поглядел на меня.
– Подойдешь к нам, Анита?
Сильвия сидела рядом с Ричардом, не вплотную, но все равно для меня там места не было. Рафаэль сидел у торца дивана, выпрямив спину, закинув лодыжку на колено.
– На диване места нет, – ответила я.
– Потеснимся. – Ричард протянул мне руку.
– Она вообще не из стаи, – возразила Сильвия. – Я не стану уступать ей место. Не обижайся, Анита, просто ты не знаешь обычаев.
Она говорила будничным голосом, не враждебным, но взгляд, брошенный ею на Ричарда, трудно было бы назвать дружественным.
– Я не обиделась, – ответила я.
Честно говоря, я не была уверена, что хочу сидеть на диване, стиснутая ликантропами. Пусть даже считается, что они ко мне дружественны. В этой комнате любой был сильнее меня и быстрее меня – просто факт. Единственное мое преимущество – пистолет. Если я буду рядом с ними, мне его ни за что вовремя не выхватить.
– Моя подруга будет сидеть рядом со мной, Сильвия, ничего больше, – сказал Ричард. – Это не означает вызов твоему положению среди ликои.
Он говорил терпеливо, будто объясняя ребенку.
– Что ты сказал? – переспросила ошеломленная Сильвия.
– Что мы – ликои. Анита это знает.
– Ты сказал ей наши слова? – спросил возмущенный Нил.
Я хотела вставить реплику, что слова – всего лишь слова, но воздержалась. Кто говорит, что я не умнею?
– Было время, когда за выдачу нормальным наших секретов ты заработал бы смертный приговор, – сказала Сильвия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55