– А моя очередь следующая? – спросил он.
Я вздохнула, взяла вещи под мышку, закрыла за собой дверь.
– Что ты тут делаешь, Джейсон?
– Кажется, ты не рада меня видеть. – На нем была футболка в сеточку, джинсы старые, полинявшие, с вырванным коленом одной штанины. Ему было двадцать, и он учился в колледже, пока не вступил в стаю. Сейчас он был волком у Жан-Клода, служа телохранителем и закуской перед завтраком у Принца города – кажется, других функций у него не было.
– Не рано ли для футболки в сеточку?
– Ты погоди, посмотришь, что я надену сегодня на гала-концерт открытия танцевального клуба у Жан-Клода.
– Я могу там и не оказаться, – сказала я.
Он приподнял брови.
– Ты провела ночь под крышей Ричарда и пропустила свидание с Жан-Клодом. – Он покачал головой. – Мне твоя мысль не кажется удачной.
– Слушай, ни один из них мною не владеет, понятно?
Джейсон попятился и поднял руки, изображая сдачу.
– Эй, не надо стрелять в гонца! Ты знаешь, что это Жан-Клода взбесит, и он еще думает, что ты спала с Ричардом.
– Этого не было.
Он покосился на дверь:
– Знаю, Анита, и просто шокирован твоим выбором партнеров.
– Когда ты расскажешь Жан-Клоду, что я спала со Стивеном, ты абсолютно ясно укажешь, что мы всего лишь спали в одной кровати и ничего больше. Если из-за твоего неудачного подбора слов Жан-Клод сделает плохо Стивену, я рассержусь. А ты не хочешь, чтобы я на тебя сердилась, Джейсон.
Он поглядел на меня пару секунд. Что-то мелькнуло в его глазах – это зверь его на миг пробудился к жизни. В Джейсоне было чуть-чуть того, чего полно было в Габриэле. Восхищение опасностью, болью и просто удовольствие быть костью в чужом горле. Джейсон в целом был терпим, неплохой, в общем, парень, Габриэль был извращенец, но этот у них общий недостаток был. После этой ночи я подумала, что бы сказал Джейсон о том представлении. Я почти была уверена, что он бы не одобрил, но уверена не на сто процентов. Это уже что-то говорит о Джейсоне.
– Ты действительно наставила автомат на Райну и Габриэля?
– Действительно.
Из комнаты Ричарда вышла женщина с охапкой полотенец. Она была ростом пять футов шесть дюймов, а темно-каштановые волосы у нее были настолько курчавыми, что не могли не быть натуральными. На ней были темно-синие брюки и кофточка с короткими рукавами. Завершали наряд босоножки с открытыми пальцами. Женщина оглядела меня сверху донизу, несколько, кажется, разочарованная.
– Вы, значит, Анита Блейк.
– А вы?..
– Сильвия Баркер. – Она протянула мне руку, я ее пожала. Как только наши ладони соприкоснулись, я уже знала, кто она.
– Ты из стаи? – спросила я.
– Откуда ты узнала? – заморгала она, убрав руку.
– Если хочешь сойти за человека, не касайся того, кто знает, что искать. Твоя сила мне колет кожу.
– Тогда не буду даже пытаться сойти.
И ее сила окатила меня, как жар из открытой дверцы печи.
– Впечатляет, – сказала я, радуясь, что у меня голос не задрожал.
Она чуть улыбнулась:
– От тебя это не слабый комплимент. Ладно, мне надо отнести эти полотенца в кухню.
– А что происходит? – спросила я.
Сильвия с Джейсоном переглянулись. Она покачала головой:
– Ты знала, что Ричард ранен?
У меня перехватило дыхание.
– Он сказал, что с ним все будет в порядке.
– В конце концов да.
Я почувствовала, что бледнею.
– А где он?
– В кухне, – ответил мне Джейсон.
Я не побежала – это было рядом, но мне очень хотелось.
Ричард сидел за кухонным столом, без рубашки, спиной ко мне. И эта спина была сплошь следы от когтей. В левом плече был след от укуса – выдранный клок мяса.
Доктор Лилиан промокала ему спину кухонным полотенцем. Это была маленькая женщина лет пятидесяти пяти, с седеющими волосами, постриженными в деловом строгом стиле. Мне она тоже когда-то два раза лечила раны и один раз при этом была мохнатой и имела вид огромной человекоподобной крысы.
– Обратился бы ты к врачу прямо ночью, Ричард, не надо было бы мне сейчас этого делать. Я не люблю причинять пациентам боль.
– Вчера ночью на “скорой” дежурил Маркус. Учитывая обстоятельства, я предпочел обойтись без медицинской помощи.
– Кто-нибудь мог бы промыть и перевязать тебе раны.
– Да, Ричард, ты мог позволить мне тебе помочь.
Он оглянулся через плечо, лицо закрывали упавшие волосы. На лбу был бинт.
– На одну ночь мне помощи уже хватило.
– Почему? Потому что я женщина или потому что я права?
Лилиан поднесла серебряный ножик к нижнему концу следа от когтя и провела лезвием по ране, открыв ее снова. Ричард судорожно вдохнул и шумно выдохнул.
– Что это вы делаете? – спросила я.
– У ликантропов раны заживают, но иногда, если не вмешаться, остаются шрамы. Эти раны почти все заживут, но некоторые настолько глубоки, что их надо бы сперва зашить, вот я их и открываю и накладываю швы.
Сильвия подала полотенца доктору Лилиан.
– Спасибо, Сильвия.
– А о чем это вы поцапались, голубки? – спросила Сильвия.
– Пусть Ричард расскажет, если хочет.
– Анита согласна с тобой, – сказал Ричард. – Она считает, что я должен начать убивать.
Я подошла и встала так, чтобы он мог видеть меня не напрягаясь. Прислонившись к столу с ящиками, я старалась смотреть на лицо Ричарда, а не на нож Лилиан.
– Я не уговариваю тебя убивать без разбору, Ричард. Но подкрепляй свои угрозы. Убей одного, и остальные отступят.
Он поднял ко мне лицо, искаженное возмущением.
– Ты предлагаешь убить одного для примера?
В такой формулировке это звучало бессердечно, но правда есть правда.
– Да, это я и предлагаю.
– Слушай, она мне нравится, – сказала Сильвия.
– Я же тебе говорил, – ответил ей Джейсон, и они переглянулись – я не поняла почему, но они оба чертовски веселились.
– Я тут что, не поняла юмора? – спросила я.
Они оба замотали головой.
Я не стала настаивать. Мы с Ричардом все еще были в ссоре, и мне начинало казаться, что ссора эта не кончится. Ричард вздрогнул, когда Лилиан разрезала еще одну рану. Она накладывала швы довольно скупо, но все равно больше, чем я бы хотела иметь на себе. Не люблю швов.
– Без обезболивания? – спросила я.
– Анестезия на нас не действует. Слишком быстрый метаболизм, – ответила Лилиан. Она вытерла серебряный нож о полотенце. – Один порез у тебя уходит под джинсы. Снимай их, я посмотрю.
Я оглянулась на Сильвию, она мне улыбнулась.
– Не обращай внимания. Я больше по девушкам.
– Вот почему вы смеялись, – сказала я Джейсону.
Он кивнул, довольно улыбаясь.
– Сейчас еще народ придет на собрание, – сказал Ричард. – Я не хочу встречать их голой задницей. Давай перейдем в спальню.
У него под ключицей было кольцо проколов. Я вспомнила взметнувшегося человеко-волка с когтями.
– Тебя же могли убить! – сказала я.
Он поднял глаза.
– Не убили же. Так ты всегда говоришь?
Терпеть не могу, когда мне возвращают мои слова.
– Ты мог убить Себастьяна или Джемиля, и остальные бы на тебя не бросились.
– Ты уже решила, кого мне надо убивать, – произнес Ричард хриплым от гнева голосом.
– Ага.
– А ты знаешь, она отлично выбрала, – сказала Сильвия.
Ричард повернул к ней темные, очень темные глаза.
– А ты не встревай.
– Будь это ссора любовников, Ричард, я бы не стала. – Она подошла и встала перед ним. – Но Анита говорит то, что я уже говорила много раз. То, что мы все давно просим тебя сделать. Несколько месяцев я искренне старалась действовать по-твоему. Я надеялась, что ты прав, Ричард, но так не выходит. Ты либо самец-альфа, либо нет.
– Это вызов? – спросил Ричард, очень спокойным вдруг голосом. Сила закружилась в комнате теплым ветром.
Сильвия сделала шаг назад.
– Ты же знаешь, что нет.
– Правда?
Сила нарастала, как электрическое поле. У меня волоски на руках встали дыбом.
Сильвия перестала пятиться, сжала кулаки.
– Если бы я думала, что могу победить Маркуса, я бы бросила вызов. Если бы я могла защитить нас всех, я бы так и сделала. Но я этого не могу, Ричард. Ты наша единственная надежда.
Ричард навис над ней, и дело было не в физическом размере. Его сила захлестывала ее, заполняла комнату, пока не стало почти физически невозможно дышать.
– Я не буду убивать только потому, что ты это считаешь нужным, Сильвия. Никто меня не заставит этого делать. Никто.
Он повернулся ко мне, и мне пришлось сильно напрячься, чтобы встретить его взгляд. В нем была мощь, жгучая тяжесть. Это не была подавляющая сила вампира, это было что-то другое, но столь же мощное. У меня мурашки пошли по коже от этой силы, от этой энергии, но я не отвернулась. Я глядела на его раны чуть ниже шеи и понимала, что могла сегодня его потерять. Это было недопустимо.
Я подошла ближе, так близко, что смогла протянуть руку и коснуться его. Эта неотмирная энергия закружила меня, и стало трудно вздохнуть.
– Ричард, нам надо поговорить.
– Анита, у меня сейчас на это нет времени.
– Найди время, – потребовала я.
Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
– Давай говори, пока Лилиан со мной будет возиться. Через пятнадцать минут будет собрание.
– О чем собрание? – спросила я.
– Обсудить ситуацию с Маркусом, – сказала Сильвия. – Он назначил собрание еще до ночного приключения.
Ричард посмотрел на нее пристально, и взгляд этот не был дружеским.
– Если бы я хотел, чтобы она знала, я бы ей сам сказал.
– Чего еще ты мне не сказал, Ричард?
Те же рассерженные глаза повернулись ко мне.
– А чего ты мне не сказала?
Я мигнула, искренне недоумевая.
– Не понимаю, о чем ты.
– В тебя сделали два ружейных выстрела, а ты не знаешь, о чем я?
Ах это.
– Я поступила правильно, Ричард.
– Да, ты всегда все правильно делаешь.
Я опустила глаза и покачала головой. Когда я подняла их, он все еще злился, но я перестала. Первой. Да, без решительного выяснения отношений нам не обойтись. Без окончательного. Здесь я не ошибалась. Никакие разговоры этого не изменят. Но если нам предстоит расстаться, это будет бурно.
– Давай прекратим, Ричард, Ты хотел пойти в спальню. Он встал, напряженный от злости более глубокой, чем я могла бы себе представить. Контролируемая ярость, и я не знала, чем она вызвана. Плохой признак.
– А ты уверена, что сможешь выдержать зрелище меня в голом виде?
В его голосе была крайняя горечь, и я не знала, откуда она.
– Что такое, Ричард? Что я сделала?
Он энергично встряхнул головой и вздрогнул, когда это движение увлекло за собой плечо.
– Да нет, ничего.
Он вышел. Лилиан посмотрела на меня, но пошла за ним. Я вздохнула и пошла следом. Следующие несколько минут ничего приятного не обещали, но я не собиралась дрейфить. Мы скажем все противные вещи и постараемся сделать их как можно противнее. Только вот беда: у меня нет ничего сказать противного. От этого все удовольствие от ссоры пропадает.
Когда я проходила, Джейсон тихо-тихо сказал:
– Держись, Анита, держись!
Я не смогла не улыбнуться.
Сильвия смотрела на меня хладнокровным взглядом:
– Ни пуха. – Мне показалось, что она говорит не до конца искренне.
– Тебе что-нибудь не нравится?
Я бы предпочла поругаться с ней, а не с Ричардом.
– Если бы он не встречался с тобой, он мог бы выбрать пару. Это улучшило бы ситуацию.
– И ты хочешь на эту должность?
– Да, – сказала она, – хочу, но должность требует секса, а на это я не настроена.
– Так я не стою на твоем пути? – спросила я.
– На моем – нет.
Подразумевалось, что есть и другие, но мне было глубоко плевать – сегодня по крайней мере.
– Чертовски ранний час теперь для меховой политики. Если кто-то хочет откусить от меня кусок, скажи им, чтобы занимали очередь.
Она склонила голову, как любопытная собака.
– А очередь длинная?
– Выросла за последнее время.
– Я думал, все твои враги мертвы, – сказал Джейсон.
– Я все время наживаю себе новых.
Он улыбнулся:
– Кто бы мог подумать?
Я встряхнула головой и пошла в спальню. Сейчас я бы охотнее встретилась снова с Райной, чем с Ричардом. Я уже почти надеялась, что вот из-под стола выскочит убийца и мне будет во что стрелять. Это было бы совсем не так больно, как рвать с Ричардом.
10
Спальня Ричарда была светло-зеленая, и яркий коврик у кровати – как кусок матового стекла. Кровать тяжелая, на четырех ножках, и Ричард, хотя и раненный, ее прибрал, набросив сверху красное покрывало. И еще он развернул на ней три цветных покрывала: зеленое, синее и красное. Каждое из них отвечало своему цвету на коврике и на картине над кроватью. На ней были изображены волки в зимнем пейзаже. Они смотрели прямо с картины, будто ты только что вышел из-за дерева и наткнулся на них. На снегу истекал кровью олень с разорванным горлом. Странный выбор для спальни, но он был почему-то уместен. Кроме того, мне картина понравилась. В ней было то, что всегда есть в хороших картинах: как будто если ты выйдешь из комнаты, картина начнет двигаться – остановленная на холсте жизнь. Зеленое покрывало подчеркивало цвет хвои, синее – голубизну неба и синеву теней, красное – пятна крови на снегу.
Ричард лег на красное покрывало лицом вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55