Жан-Клод думал, что это не даст им повода меня обыскивать. Когда я спросила, что в этом такого, он заметил только: "Ты не захочешь давать им повод тебя трогать, ma petite. Можешь мне поверить". И я поверила. Я действительно не хотела, чтобы кто-то из совета ко мне прикасался, никогда. А ночь будет долгой.
Глава 49
В бывшей гостиной Жан-Клода, а до этого - тронном зале Николаос, устроили банкетный зал. Они даже раздобыли где-то стол больше десяти футов длиной. Единственной частью стола, которая осталась на виду, были массивные резные ножки с рельефными львиными головами. Тонкая скатерть с золотой вышивкой мерцала от расставленных на ней свечей. Если предполагалось, что с нее нужно будет есть, я бы все время волновалась, как бы ее не испортить, но еды на столе не было. Не было и стульев. Не было тарелок. Были только белые льняные салфетки в золотых кольцах, хрустальные бокалы, и одна из тех больших настольных жаровен с голубыми языками газового пламени, которые лизали ее блестящие бока. Беспомощно покачивая ногами над сияющим столом привязанный за запястья, висел человек. Он был точно над пока пустой жаровней. Звали его Эрни. Мускулистый торс был обнажен. Захватывая сзади часть собранных в хвост волос, его рот затыкал кляп. С обеих сторон головы волосы были тщательно выбриты. Это не была пытка совета. Он сделал это сам. Он был одним из последних приобретений Жан-Клода, человек, который хотел стать вампиром и служил извращенной версией ученика, выступая в роли прислуги и мальчика на побегушках. В данном случае, судя по всему, он выступал в роли аперитива.
Вместе со мной стояли Ричард и Жан-Клод, за нами - Джамиль, Дамиан, Джейсон и, что удивительно, Рафаель. Крысиный Король настоял на том, что пойдет с нами. Сильно возражать я не стала. Нам разрешили взять по одному человеку на каждого, плюс Джейсона - в обязательном порядке. Иветт специально это подчеркнула. Взяв его с собой, мы имели в резерве вервольфа, но его голубые глаза были чуть слишком широко открыты, а дыхание - слишком быстрым. Иветт воплощала для Джейсона ад, и этот ад прислал ему приглашение.
Эрни забился, глядя на нас и пытаясь что-то сказать через кляп. Думаю, он пытался сказать: "Снимите меня", но поклясться не могу.
- Что все это значит? - нарушил тишину Жан-Клод.
Его голос наполнил огромную комнату, свистя и перекатываясь, отталкиваясь от теней, и возвращаясь резким звуком эха.
Из прохода вышел Падма. На нем был его традиционный костюм, который мерцал золотом, как скатерть на столе. На этот раз на нем был даже золотой тюрбан с павлиньими перьями и сапфиром, больше, чем мой большой палец.
- Ты не проявил гостеприимства по отношению к нам, Жан-Клод. Малкольм, и его люди предложили нам пищу. А ты, Мастер Города, не предложил нам ничего, - он показал рукой на Эрни. - Вот этот пришел к нам без разрешения. И сказал, что принадлежит тебе.
Жан-Клод подошел к столу так, чтобы видеть лицо Эрни.
- Ты вернулся из дома на два дня раньше. В следующий раз, если будет следующий раз, сначала позвони.
Эрни смотрел на него дикими глазами, пытаясь что-то ответить. Он бил ногами, и начал раскачиваться.
- Вырываясь, ты только делаешь себе больнее, - спокойно сказал Жан-Клод, - успокойся.
Услышав последнее слово, Эрни постепенно обмяк. Жан-Клод захватил его глазами и если не усыпил его, то заставил успокоиться. Напряжение ушло, и он в ожидании смотрел на Жан-Клода пустыми глазами. По крайней мере, он больше не был напуган.
К Падме подошли Гидеон с Томасом, и встали у него по бокам. Томас был при параде, сапоги отполированы так, словно служили ему черным зеркалом. На нем был белый шлем с большим плюмажем, скорее всего, из конского волоса. Красный китель, медные пуговицы, белые перчатки и даже шпага.
Гидеон - наоборот - был почти обнажен. Все, что на нем было - белые ремни. Они покрывали его тело.
Почти всю шею скрывал тяжелый золотой ошейник, украшенный крошечными бриллиантами и огромными изумрудами. Аккуратно расчесанные золотистые волосы рассыпались сверху. От ошейника к руке Томаса вела цепь.
Падма протянул руку, и Томас отдал цепь ему. Ни Томас, ни Гидеон не уделили этому даже взгляда.
Они явно уже не раз участвовали в этом шоу.
Единственное, что удержало меня от замечания по этому поводу, было данное мной Жан-Клоду слово, что этой ночью за нас будет говорить он. Он считал, что я могу ляпнуть что-нибудь такое, что выведет кого-нибудь из себя. Кто - я?
Жан-Клод обошел стол. Мы с Ричардом следовали за ним, копируя Падму с его зверюшками.
Символизм ситуации ни от кого не ускользнул. Но дело было в том, что мы с Ричардом притворялись.
А они - вряд ли.
- Полагаю, ты собираешься перерезать ему горло, слить кровь в жаровню и подать к столу? - спросил Жан-Клод.
Падма улыбнулся и отвесил изящный полупоклон.
Жан-Клод рассмеялся своим дивным осязаемым смехом.
- Если ты действительно собираешься это сделать, Мастер Зверей, то должен был подвесить его за лодыжки.
Мы с Ричардом переглянулись у него за спиной. Я повернулась и посмотрела на спокойно висевшее тело Эрни. Откуда Жан-Клод знал, что его нужно было повесить за щиколотки? Не будем задавать глупых вопросов.
- Хочешь сказать, мы блефуем? - спросил Падма.
- Нет, - ответил Жан-Клод, - но ваша позиция ясна.
Падма улыбнулся, и улыбка почти коснулась его глаз.
- Тебе всегда удавалась эта игра.
Жан-Клод слегка поклонился, не отводя глаз от стоявшего перед ним вампира.
- Для меня честь, что ты так думаешь обо мне, Мастер Зверей.
Падма резко рассмеялся.
- Сладкие речи, Мастер Города.
Внезапно все веселье умерло, ушло, от него не осталось и следа. Его лицо посуровело, стало пустым, остался только стремительно проступавший гнев.
- Но смысл не меняется - ты был плохим хозяином. Мне пришлось питаться через слуг.
Он скользнул рукой по обнаженному плечу Гидеона. Тигр-оборотень никак не отреагировал. Словно Падмы здесь не было. Или, может быть, словно здесь не было его, Гидеона.
- Но есть и другие, кто благословлен не так, как я. Они голодны, Жан-Клод. Они ступили на твою землю, как твои гости, и познали голод.
- Их питает Странник, - сказал Жан-Клод. - Я думал, что он питает и тебя.
- Мне не нужны остатки его энергии, - сказал Падма. - Он поддерживал остальных, пока она, - он указал на меня свободной рукой, - не велела ему перестать.
Я начала что-то говорить, почти спросив на это разрешение, и подумала, что все испортила.
- Попросила его перестать, - сказала я, - никто не может велеть Страннику.
Это было так дипломатично, что у меня зубы заломило.
Его смех ворвался в комнату раньше, чем он сам. Новое тело Странника было молодо, мужественно, красиво и умерло так недавно, что у него до сих пор сохранился отличный загар. За ним шел Бальтазар, собственнически поглаживая их новое приобретение. Новая игрушка. Мне говорили, что Малкольм одолжил Страннику одного из своих прихожан. Интересно, знал ли Малкольм, что Странник и Бальтазар будут делать с этим телом.
Я бы сказала, что на них обоих были тоги, но это было не совсем так. На Страннике была темно-пурпурная ткань, заколотая на одном плече рубиново-золотой брошью. Левое плечо было обнажено, в самом выгодном свете демонстрируя загар. На талии одеяние было стянуто двумя переплетающимися шнурами, и доходило почти до щиколоток, открывая взглядам изящные сандалии, завязанные на лодыжках.
На Бальтазаре была такой же, но красный наряд, с аметистовой серебряной брошью. Он обнажил плечо и достаточную часть груди, чтобы зрители убедились в том, что он мускулист, словно у кого-то могла возникнуть хотя бы тень сомнения. Шнуры на талии были пурпурные.
- Ну, ребята, вы - прямо Двое-Из-Ларца, - заметила я.
Жан-Клод кашлянул.
Я заткнулась, но если и дальше все будут так стильно одеваться, не уверена, что мне удастся удержаться от комментариев. Я имею в виду, это было слишком просто.
Странник откинул голову и рассмеялся. Это был радостный смех, но с призвуком шипения пары дюжин ядовитых змей. Он обратил на меня свои на этот раз карие очи, и за ними в глубине был он сам. Я бы узнала его, из каких бы глаз он ни выглядывал.
Бальтазар был ниже нового тела на один-два дюйма. Он стоял достаточно близко к Страннику, чтобы взять его под руку, словно высокий мужчина прогуливается с женщиной, прижимая ее к себе, защищая.
- Сегодня я спас твоих людей, Анита. И спас много вампиров. Этого для тебя недостаточно?
- Жан-Клод? - позвала я вопросительно.
Он глубоко вздохнул.
- Не имело смысла заставлять тебя давать слово. Будь собой, ma petite, но постарайся не очень сильно оскорблять собеседников.
Он шагнул назад, словно все мы были просто вместе. Похоже, ему тоже не понравился символизм.
- Я в восторге, что ты сегодня спас моих друзей, - сказала я. - И я просто в экстазе, что ты спас всех вампиров. Но в то же время, без малейшего риска для себя, ты получил потрясающие отзывы в прессе.
Я думала, ты согласился, что вам, ребята, нужно слегка модернизироваться, вспомнить, что на дворе двадцатый век.
- Но я согласен, Анита, правда, согласен.
Странник потерся щекой о лицо Бальтазара и посмотрел на меня так пристально, что я порадовалась его негетеросексуальности.
- Тогда что это за средневековая мерзость? - Я ткнула большим пальцем за спину в сторону Эрни.
Он взглянул на висящего, потом опять на меня.
- Я бы не обратил внимания, но остальные проголосовали, и действительно - Жан-Клод был небрежным хозяином.
Жан-Клод коснулся моей руки.
- Если бы вы прибыли по моему приглашению или просто запросили разрешение на въезд на мою территорию, то я был бы более, чем счастлив, даровать вам права на охоту. Однако вы откроете для себя другое преимущество легализации - в поразительном количестве добровольных жертв. Люди готовы платить за то, чтобы бы вы утолили жажду на их телах.
- Это наш старейший закон, - сказал Странник, - нельзя утолить жажду на чужих землях без разрешения владельца. Я поддерживаю остальных, но твои слуги показали, что моя сила оказывает серьезный побочный эффект на местное население.
Он отступил от Бальтазара, приблизясь к Жан-Клоду на расстояние вытянутой руки.
- Но никто из твоих вампиров не пострадал. Я не могу ни забирать у них энергию, ни давать им силу.
Ты ограждаешь их от этого. Это удивило меня больше, чем все остальное из того, что ты делаешь, Жан-Клод. Я бы никогда не подумал, что у тебя появится этот вид силы, ни сейчас, ни через тысячу лет.
Он скользнул и встал перед Ричардом. Это новое тело опять оказалось выше, по крайней мере, шесть футов, четыре дюйма.
Он подошел так близко, что пурпурная ткань коснулась Ричарда. Он начал обходить его, так близко, что контакт ткани не терялся, ее край скользил по фраку мягкой ладонью.
- Падма не смог обрести такую силу от своего объединения.
Он остановился между Жан-Клодом и Ричардом. Он поднял руку, чтобы ударить Ричарда по лицу, но Ричард поймал его за запястье.
- Хватит, - сказал Ричард.
Странник медленно вытянул запястье из захвата Ричарда, так, что его рука скользнула по руке Ричарда. Он с улыбкой повернулся к Бальтазару.
- Ну, как ты думаешь?
- Думаю, Жан-Клод счастливчик, - отозвался Бальтазар.
По лицу Ричарда разлилась краска, руки вжались в кулаки. Он был поставлен в положение, которое обычно оставляют для женщин. Если вы начинаете отрицать, что с кем-то спите, вам не верят. И чем яростнее отрицаете, тем более уверен тот, кто думает иначе.
Но Ричард был умнее меня. Он не стал пытаться что-либо отрицать. Он просто повернулся и посмотрел на Странника. Он уставился ему прямо в глаза и медленно сказал:
- Отвали от меня.
Плохие парни рассмеялись. Но никто из нас. Нас, включая Гидеона и Томаса, что удивительно. Что общего у них было с Падмой? Какая цепь случайностей связала их с ним? Если все мы останемся в живых, возможно, у меня будет шанс спросить, но сомневаюсь. Если мы убьем Падму, они, скорее всего, тоже погибнут. Если Падма убьет нас… ну, дальше все понятно.
В облаке пурпурного одеяния Странник двинулся ко мне.
- Что приводит нас к тебе, Анита.
Его новое тело возвышалось надо мной почти на фут, но, знаете, ко всему можно привыкнуть.
- Что? - спросила я, глядя на него снизу вверх.
Он снова рассмеялся. Он был так чертовски счастлив. Я поняла, что это было - вечерняя заря. Они с Бальтазарам явно чистили семейные драгоценности.
Я посмотрела прямо в его улыбающееся лицо и язвительно поинтересовалась:
- Это что, новое тело такое ловкое, или Бальтазару просто понравилась смена блюд?
Смех растаял, словно солнце скрылось за горизонтом. В глазах осталось что-то такое холодное и далекое, с чем нельзя было говорить.
Похоже, я и правда слишком много болтаю.
Жан-Клод взял меня за плечи и потянул назад. Он хотел встать передо мной, но я его остановила.
- Я его вывела. Не защищай меня от него.
Жан-Клод остался у меня за спиной, но я почувствовала, как по невидимому сигналу, остальная наша свита придвинулась, окружая и закрывая нам спины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58