- Дольф разослал заявку на всех полицейских, которые имеют талант в этой области. Почему вы не откликнулись?
- Я не псих, - сказал он.
- А, вот она, правда. Вы не боитесь ликантропов. Вы боитесь себя.
Он поднял большой кулак, не ударить меня, но просто, чтобы дать выход гневу.
- Вы ничего не знаете обо мне.
- У меня от них тоже мурашки, Пэджетт.
Это успокоило его, немного.
- Как вы можете выносить их присутствие?
Я пожала плечами.
- К этому привыкаешь.
Он качнул головой, почти вздрогнул.
- Я никогда не привык бы к этому.
- Они делают это не нарочно, детектив. Некоторые оборотни лучше скрывают свою сущность, чем другие, но все они излучают больше энергии во время сильных эмоций. Чем больше вы их допрашивали, тем больше они нервничали, больше энергии выделяли, и тем больше мурашек ползло по вашей коже.
- Здесь в комнате была только женщина, а мне казалось, что моя кожа собралась уползти с моего тела.
- Подождите, одна? Вы зачитали ей ее права?
Он кивнул.
- Она сказала вам что-нибудь?
Он покачал головой.
- Ни одного чертова слова.
- А что с другими?
- Мужчины ничего не сделали.
- Так они свободно могут уйти?
- Большой не хочет оставлять ее, а другой находится в палате с двумя ранеными. Говорит, что он не может бросить их без охраны. Я сказал ему, что мы можем позаботиться об этом. Он ответил: очевидно, нет.
Я согласилась с Кевином.
- У вас есть свидетели, которые говорят, что она не хотела ранить человека. Он даже не умер пока. Почему она все еще здесь и в наручниках?
- Она уже убила одного человека сегодня. Я думаю, что этого достаточно, - сказал он.
- Две вещи, детектив. Во-первых, она могла бы сломать эти браслеты в любое время, как захотела бы. Во вторых, если бы она была человеком, вы бы уже отпустили ее.
- Это не так, - сказал он.
Я посмотрела на него. Он попытался меня переглядеть, но сдался первым. Он сказал, глядя в точку выше моей головы:
- Парень умирает. Если я ее отпущу, она может сбежать.
- С какой стати? Она увидела, как полицейскому собираются снести голову, и бросилась на вооруженного человека, чтобы спасти его. Она не зарезала его. Она толкнула его в стену. Поверьте мне, детектив, если она хотела убить его, это была более тщательная работа. Она рисковала жизнью, чтобы спасти одного из ваших.
- Она ничем не рисковала. Пули не вредят ликантропам.
- Серебряные пули - вредят. Они действуют точно так же, как обычные пули на человека. В каждом нападении, которое расследовали сегодня, применялись серебряные пули, Пэджетт. Лоррейн могли убить, но она не колебалась. Если бы не она, у нас был бы мертвый коп на руках. Сколько граждан рискнули бы жизнью, чтобы спасти полицейского?
Он, наконец, посмотрел на меня, глаза были настолько сердиты, что потемнели на два оттенка синего.
- Я понял ваши аргументы.
- В самом деле?
Он кивнул.
- Да. - Он пошел назад к ожидающим копам и рыдающему вервольфу. - Сними с нее наручники.
Мэрдок сказал:
- Сэр?
- Выполняйте, Мэрдок, - сказал Пэджетт.
Тот не стал дальше сомневаться, просто стал на колени перед Лоррейн и расстегнул наручники. Его партнер с другой стороны расстегнул кобуру и сделал два больших шага назад. Я оставила это без внимания. Мы побеждали, нет нужды ссориться.
Как только ее руки были свободны, Лоррейн бросилась ко мне. Я знала, что она не замышляла никакого вреда, но я услышала скрип расстегивающейся кожи по всему холлу. Я подняла голос и сказала:
- Все в порядке, парни. Она - в порядке. Расслабьтесь.
Лоррейн была на коленях, руки охватили мои ноги, рыдая в полный голос, громко и сопливо. Я протянула руку, направив ладонь к другому концу холла. Тэдди встал, и половина стволов повернулась в его сторону. Мы были на грани того, что вещи действительно пойдут не правильно.
- Пэджетт, призовите ваших людей к порядку. - Я бросила взгляд назад в его сторону и обнаружила, что его пистолет направлен на Тэдди. Черт!
- Пэджетт, уберите оружие, и они последуют вашему примеру.
- Велите ему сесть, - сказал Пэджетт, голос напряженный и очень серьезный.
- Тэдди, - сказала я мягко, - сядь, очень медленно, никаких резких движений.
- Я ничего не сделал, - сказал он.
- Неважно, просто сделай это, пожалуйста.
Он сел под настороженным прицелом полдюжины пистолетов. Он положил большие руки на колени, ладонями вниз, показывая, что он не вооружен. Будто ему уже приходилось стараться выглядеть безопасным.
- Теперь уберите ваше оружие, детектив, - сказала я.
Пэджетт смотрел на меня пару секунд. Я подумала, что он не сделает это. Я смотрела в большие синие глаза и видела что-то опасное. Страх, такой глубокий и всеохватный, что ему было необходимо уничтожить вещь, которой он боялся. Он убрал пистолет, но этого одного обнаженного момента его глазах было достаточно.
Мне стоило поговорить с Дольфом и узнать, не было ли на счету Пэджетта убитых оборотней. Я почти готова была поспорить, что были. Снятые обвинения - не всегда значат "невиновен".
Я погладила макушку Лоррейн.
- Все хорошо. Все хорошо. - Мне нужно было вытащить их отсюда. Хорошие парни были почти так же опасны, как плохие.
Она посмотрела на меня, глаза опухли, из носа текло. Настоящий плач - это как настоящий секс. В реальности это не слишком красиво.
- Я не хотела причинить ему вред, - прошептала она.
- Я знаю.
Я поглядела на полицейских в холле. Некоторые из них отвели взгляд. Я покачала головой и помогла ей встать.
- Я беру их с собой в палату Стивена и Натаниеля, детектив Пэджетт. Есть возражения?
Он только покачал головой.
- Замечательно. Пойдем, Тэдди.
- Я могу встать? - спросил он.
Я посмотрела на Пэджетта.
- Вы думаете, что вы и ваши люди сможете удержаться от игры в Рэмбо?
- Если он будет вести себя правильно, конечно.
Пэджетт больше не пытался быть очаровательным. Думаю, он был смущен всем этим шоу. Я знала, что он все еще злился, может, на меня, может, на себя. Мне было без разницы, пока он не начинал стрелять.
- Вы поставили копа внутри палаты? - спросила я.
Он коротко кивнул.
- Он так же счастлив нажать на курок, как все остальные, или я могу открыть дверь без угрозы быть застреленной?
Пэджетт шагнул к двери и постучал в нее.
- Смит, это Пэджетт. Идет детектив.
Он демонстративно широким жестом открыл дверь и предложил Лоррейн и мне войти.
Я посмотрела на молодого копа, сидящего сразу за дверью. Кевин развалился на стуле напротив него, с не зажженной сигаретой в углу рта. Вервольф посмотрел на меня, и одного взгляда было достаточно: не счастливый отдыхающий. И не только из-за нехватки никотина.
Я почти втолкнула Лоррейн в комнату, затем вернулась к Тэдди. Я протянула ему левую руку, и он взял ее. Я помогла ему встать, хотя он не нуждался в помощи.
- Спасибо, - сказал он, не имея в виду благодарность за то, что я помогла ему встать.
- Нет проблем, - сказала я. Я проводила его к палате. Как только они оба благополучно попали внутрь, я обратилась к Пэджетту.
- Нам надо поговорить. Я предпочла бы разговор наедине, если смогу получить гарантии, что никто не станет стрелять, когда я уйду.
- Справишься, Смит? - спросил он.
Молодой полицейский отозвался:
- Все в порядке. Люблю животных.
Выражение на лице Тэдди испугало даже меня. Эта иномирная энергия взвилась, будто жаркий, жалящий ветер.
- Если славный полицейский будет вести себя правильно, все остальные сделают то же самое, - сказала я.
Тэдди посмотрел прямо на меня.
- Я знаю, как следовать приказам.
- Замечательно. Мы можем найди уединенное место, детектив Пэджетт?
Его дыхание становилось быстрым, почти прерывистым. Он тоже чувствовал усиливающуюся энергию.
- Мы можем поговорить прямо здесь. Я не оставлю одного из моих людей наедине с этими созданиями.
- Со мной все в норме, босс, - сказал молодой коп.
- Ты не боишься? - спросил Пэджетт. Это был вопрос, который полицейские редко задают друг другу. Они спрашивают: "Ты в порядке?". Они признают, что могут нервничать. Но не испугаться.
Глаза офицера Смита расширились немного, но он покачал головой.
- Я знаю Кроссмана. Он - хороший парень. Она спасла его жизнь.
Смит сел на стуле немного прямее и тихо добавил:
- Они не плохие ребята.
У Пэджетта задергалась щека от тика. Он открыл рот, закрыл его, затем резко развернулся на каблуках и отбыл.
За ним захлопнулась дверь. И мы остались во внезапно погустевшей тишине.
Стивен позвал:
- Анита.
Он протянул мне руку. Его лицо было безупречно, никаких шрамов, никаких отметин. Я взяла его за руку и улыбнулась.
- Я знаю, что на вас, парни, все заживает быстро, но это все еще впечатляет. Ты выглядел довольно бледно в последний раз, когда я тебя видела.
- Я выглядел хуже, - произнес мягкий мужской голос. Натаниель проснулся на другой кровати. Его длинные темно-рыжие волосы обрамляли лицо блестящим занавесом, возможно, они доходили ему ниже талии. Я никогда не видела мужчину с такими длинными волосами. Я не могла разглядеть его лицо, потому что слишком внимательно пялилась в его глаза. Они были сиреневыми, изумительного бледно-лавандового цвета, который был подлинным венцом шоу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы стать способной разглядеть остальную часть его лица. Он казался на несколько лет старше, чем он был без сознания, девятнадцать вместо шестнадцати, возможно. Он все еще выглядел истощенным и усталым, больным, но было заметно значительное улучшение.
- Да, ты выглядел хуже, - сказала я.
Стивен обратился к офицеру Смиту, будто они были старыми друзьями.
- Можно нам побыть несколько минут наедине?
Смит посмотрел на меня.
- Все будет в норме?
Я кивнула.
Он встал.
- Я не знаю, как это понравится Пэджетту, так что, если хотите обменяться секретными кодами или что-нибудь в этом роде, делайте это быстро.
- Спасибо, - сказала я.
- Ничего. - Он остановился перед Лоррейн, прежде чем выйти. - Спасибо. У Кроссмана жена и две дочери. Я знаю, что они поблагодарили бы вас, если б могли.
Лоррейн покраснела и кивнула, пробормотав:
- Пожалуйста.
Смит вышел, и я направилась к кровати Натаниеля.
- Приятно видеть тебя в сознании.
Он попробовал улыбнуться, но с видимым усилием. Он протянул левую руку ко мне, правая рука все еще соединялась с капельницей.
Я взяла его руку. Его пожатие было дрожаще слабым. Он потянул мою руку к губам, как для поцелуя. Я позволила ему сделать это. Усилие заставило его руку дрожать.
Он прижался губами к моей руке, глаза закрыты, будто он отдыхал. В течение секунды я думала, что он впал в забытье, но его язык лизнул ладонь, быстрым влажным движением.
Я отдернулась назад, сражаясь с желанием вытереть руку о джинсы.
- Спасибо, рукопожатия хватило бы.
Он нахмурился.
- Но ты - наш lеoparde lionnе, - сказал он.
- Мне все время это говорят, - ответила я.
Он повернул голову так, что мог видеть Стивена.
- Ты наврал мне. - Слезы дрожали в его светлых, светлых глазах. - Она не будет поить нас.
Я посмотрела на Стивена.
- Я пропустила часть разговора, не так ли?
- Ты видела, как Ричард делит кровь со стаей?
Я начала говорить «нет», но вспомнила:
- Я видела, как однажды он исцелил Джейсона от ножевой раны. Джейсон казался почти под кайфом от этого.
Стивен кивнул.
- Именно. И Габриэль мог делиться кровью.
Мои глаза расширились.
- Я не думала, что он был для этого достаточно силен.
- Мы тоже. - Это сказал Кевин. Он подошел и встал возле меня, переместив сигарету, все еще не зажженную, в левую руку. - Было очень интересно послушать, что Натаниель говорил о Габриэле. Натаниель был героиновым наркоманом и уличной проституткой, когда Габриэль спас его, дал ему вторую жизнь.
- Мило с его стороны, отучить Натаниеля от наркотиков, но Габриэль все же продавал его. Ненормальным клиентам.
Кевин погладил ногу Натаниеля под простыней, рассеянным жестом, как гладят собаку.
- Но Нату это нравится, да, мой мальчик?
Натаниель посмотрел на него и сказал мягко:
- Да.
- Пожалуйста, скажи мне, что ты не наслаждался, когда тебе выпустили кишки.
Он закрыл глаза.
- Нет, не это. Но до тех пор это было…
- Ладно, - сказала я. Что-то со мной случилось. - Ты сказал полиции, кто это сделал с тобой?
- Он не знает, - сказал Кевин. Он переложил вечную сигарету назад в рот, как будто сам вкус бумаги был сладок.
- Что значит, не знает? - спросила я.
Ответил Стивен:
- Зейн связал его цепями и завязал глаза, потом ушел. Вот в чем дело. Натаниель никогда не видел их.
- Их? - переспросила я.
Стивен кивнул.
- Их.
Я сделала глубокий вдох и очень медленно выдохнула.
- Ты помнишь что-нибудь особенное или характерное, что помогло бы опознать их?
- Духи, похожие на гардении, и тошнотворный запах.
Здорово, подумала я, это принесет пользу.
Он взглянул на меня прямо, и его глаза внезапно омрачились не только болью. Я поняла, что они омрачены опытом. Это простиралось дальше изнурения, как будто Натаниель заглянул в самые низкие круги ада. Он выжил, чтобы рассказать об этом, но он не совсем остался в мире живых, не полностью исцелился.
- Я помню духи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58