- В конце концов, этим и кончится.
- Значит, мы идем драть задницы.
- Но мы не можем победить силой, ma petite. То, что мы сделали с Лив, было очевидно и ожидаемо. Ее было необходимо наказать. Но в игре "убей или будь убит" совет выиграет.
Я нахмурилась.
- Если мы не можем сказать, что они больше и страшнее нас, но и не можем драться с ними, то что нам делать?
- Играть в их игру, ma petite.
- В какую игру?
- Игру, которой я в совершенстве овладел при дворе много лет назад. Это смесь дипломатии, бравады, оскорблений.
Он взял мою левую руку и нежно поцеловал ее.
- Отчасти у тебя получится очень хорошо, отчасти - плохо. Дипломатия - это не твоя сильная сторона.
- Зато бравада и оскорбления - мои лучшие стороны.
Он улыбнулся, все еще держа меня за руку.
- Определенно, ma petite, определенно. Убери пистолет. Я не говорю тебе его не использовать, но осторожнее выбирай, в кого стрелять. Не все, что ты сегодня встретишь, можно остановить серебряными пулями.
Он склонил голову на бок, словно размышляя.
- Хотя, если подумать, я еще не видел, чтобы кто-то пытался убить члена совета современным серебряным оружием, - он улыбнулся, - может, и получится.
Он помотал головой, будто отгоняя от себя какое-то видение.
- Но если дойдет до того, что придется стрелять в совет, то мы проиграли, и нам останется только попытаться захватить с собой их столько, сколько мы сможем.
- Давай лучше освободим столько наших, сколько сможем, - сказала я.
- Ты не понимаешь, ma petite. Если мы будем мертвы, то тем, кто нам верен, не будет пощады. Любой хороший переворот в первую очередь убивает верных сторонников, - и он коснулся моей правой руки, напоминая. Я все еще держала в ней пистолет. Так или иначе, мне не хотелось его убирать.
Но пришлось. Я поставила пистолет на предохранитель. Мне не хотелось, чтобы все знали про пистолет, так что я не могла его держать в руках. А на предохранитель я поставила, чтобы не прострелить себе ногу. Будет так же неловко, как и больно, и уж точно ни капельки не впечатлит совет. Я так и не поняла правила «игры», но я терлась среди вампиров достаточно долго, чтобы знать: если вам удастся произвести на них впечатление, то иногда можно выйти живым. Конечно, иногда они убивают в любом случае. Иногда бравада просто заслуживает вам более медленную смерть, как в случае с некоторыми индейскими племенами, которые долго мучили тех врагов, которые, по их мнению, были достойны уважения. Уважения, без которого я вполне обойдусь. Но иногда, если вас долго мучают, где-нибудь в перерыве можно и сбежать. А если они просто вырвут вам горло, то все варианты будут исчерпаны. И мы определенно собирались произвести впечатление.
Если не сможем впечатлить их, то убьем. Если не сможем убить их… то они убьют нас. Лив была только самым началом вечерней программы развлечений.
Перед нами была комната с голыми каменными стенами. Все изыски интерьера Жан-Клода валялись кучей черных и белых тряпок и деревянных обломков. Единственной нетронутой вещью была картина над декоративным камином. Жан-Клод, Джулианна, и Ашер без следов шрамов взирали сверху вниз на беспорядок. Я ждала увидеть какой-нибудь неприятный сюрприз в честь нашей встречи. Но в комнате был только Вилли МакКой, который стоял перед холодным камином, отвернувшись от нас и сложив руки за спиной. Его ярко-зеленый костюм не сочетался с зализанными назад черными волосами. Один рукав был разорван и измазан кровью. Он повернулся к нам. Из пореза на лбу сочилась кровь. Он вытер ее платком с танцующими скелетами. Платок был шелковый, его ему подарила дама сердца, вампир в возрасте ста лет, которая не так давно к нам присоединилась. Ханна была высокой, с длинными ногами, и милой, тогда как Вилли был небольшим, дурно одетым и… ну, просто был Вилли.
Он улыбнулся нам.
- Так мило с вашей стороны присоединиться к нам.
- Что еще за сарказм? - сказала я, - где все?
Я пошла к нему, но Жан-Клод остановил меня, взяв за руку.
Улыбка Вилли была почти нежной. Он ожидающе смотрел на Жан-Клода. Это было выражение, которого я никогда не видела на лице Вилли.
Я посмотрела на совершенную маску, в которое превратилось лицо Жан-Клода, замкнутую и осторожную.
Нет, скорее - боязливую.
- Что происходит? - спросила я.
- Ma petite, позволь представить тебе Странника.
Я нахмурилась.
- Что ты имеешь в виду?
Вилли рассмеялся, и это был его обычный раздражающий хохот, но с новым низким звуком, рычащим смехом, который заставил подняться волоски у меня на шее. Я смотрела на него и знала, что у меня на лице написано, как я шокирована.
Я сглотнула перед тем, как смогла говорить, но даже тогда я не знала, что сказать.
- Вилли?
- Он уже не может отозваться, ma petite.
Вилли так и стоял, глядя на меня. Он был неловкой личностью при жизни. Мертвым, он не стал намного лучше. Он был мертв еще недостаточно долго, чтобы научиться передвигаться так же необыкновенно, как другие вампиры. Но сейчас он начал двигаться к нам с плавной грацией. Это был не Вилли.
- Черт, - сказала я тихо, - это теперь навсегда?
Чужой в теле Вилли снова рассмеялся.
- Я просто позаимствовал его тело. Я заимствую многие тела, не так ли, Жан-Клод?
Я почувствовала, как Жан-Клод тянет меня назад. Он не хотел подходить ближе. Я не возражала. Мы попятились. Было довольно странно отходить от Вилли. Обычно он был одним из тех вампиров, которых я боялась меньше всего. Теперь же, по руке Жан-Клода разливалось напряжение. Я могла чувствовать, как бьется его сердце. Ему было страшно, и это меня пугало.
Странник остановился, упер руки в бока, и рассмеялся.
- Испугался, что я попользуюсь тобой, как лошадкой, Жан-Клод? Если ты так крут, что победил Повелителя Земли, то ты должен быть крут и чтобы противостоять мне.
- Я по природе осторожен, Странник. И время не уменьшило эту привычку.
- У тебя всегда был умелый язык за зубами, да и в других приятных местах.
Я нахмурилась, так как не была уверена, поняла ли я двойной смысл фразы, и хотелось ли мне понять.
- Отпусти Вилли.
- Ему ничто не грозит, - ответил вампир.
- Он в том же теле, - сказал Жан-Клод, - он все чувствует, все видит. Ты просто сдвинул его в сторону, Странник, но не вытеснил совсем.
Я посмотрела на Жан-Клода. Его лицо ничего не выражало.
- Ты так говоришь, как будто знаешь по личному опыту.
- Когда-то Жан-Клод был одним из моих самых любимых тел. Мне и Бальтазару он очень нравился.
Бальтазар вышел из дальнего прохода, как будто стоял там и ждал нужной реплики. Может, так и было. Он улыбался, но это была скорее демонстрация зубов, чем настоящее удовольствие. Он продефилировал через комнату, такой элегантный и изящный в своем белом костюме, и остановился за спиной Вилли, положив руки ему на тонкие плечи. Вилли-Странник, прильнул к груди Бальтазара. Тот обнял его руками. Они явно были парочкой.
- Он знает, что они делают с его телом? - спросила я.
- Да, - ответил Жан-Клод.
- Вилли не увлекается мужчинами.
- Нет, - сказал Жан-Клод.
Я попробовала рассуждать здраво, но не смогла. Вампиры не могут забирать тела других вампиров. Это не возможно. Точнее - не было возможно. Глядя на знакомое лицо Вилли, видела незнакомые мысли, которые мелькали в его карих глазах, и начинала понимать, что это правда.
И эти карие глаза улыбались мне. Я опустила взгляд. Если Странник мог затянуть меня через глаза Лив, когда он не был в ней, то уж теперь он бы засосал меня наверняка. Прошло много времени с тех пор, когда я тренировалась смотреть в лицо, не встречаясь глазами. Это были своеобразные салочки: вамп пытается поймать мой взгляд, а я - избегаю этого. Это раздражало и пугало одновременно.
Жан-Клод сказал, что силой мы сегодня не победим. И он не шутил. Раз вампир захватил тело Вилли против его воли, и принуждает его к сексуальным действиям, мне стоит его пристрелить. Но это было тело Вилли, и он, возможно, захочет получить его обратно целым. Настрелять в нем дырок было плохой идеей. А что мне было нужно, так это идея хорошая.
- А Странник любит женщин? - спросила я.
- Ты предлагаешь себя на его место? - спросил вампир.
- Нет, просто интересно, как бы ты себя чувствовал на его месте.
- Ни у кого больше нет способности разделять с другими их тела, - сказал Странник.
- Тебе бы понравилось, если бы кто-нибудь заставил тебя переспать с женщиной?
Лицо Вилли перекосилось, выражение было для него совершенно чужим. И чувство этой чужеродности было настолько сильным, что у меня побежали мурашки.
- Я никогда не понимал привлекательности женского тела.
- Тебе бы это не понравилось, - сказала я.
Вилли-Странник, кивнул:
- Да.
- Тогда отпусти Вилли. Выбери кого-нибудь, кто не был бы так сильно против.
Странник поежился в руках Бальтазара и рассмеялся.
- Уж не взываешь ли ты к моему чувству сострадания?
Я пожала плечами.
- Я не могу тебя пристрелить. Ты - совет. Я надеялась, это означает, что ты признаешь больше правил, чем остальные. Похоже, я ошибалась.
Он посмотрел на Жан-Клода.
- Твой слуга-человек теперь всегда говорит за вас?
- У нее это неплохо получается, - сказал Жан-Клод.
- Если она надеется воззвать к моему чувству честной игры, то ты, должно быть, ничего ей не рассказывал о времени, которое провел с нами при дворе.
Жан-Клод, продолжая сжимать мою руку, слегка от меня отстранился. Я почувствовала, что он старается держаться прямее, словно его что-то гнуло к земле, что он зажимает в угол свою панику. Я знала, что ему все еще страшно, но он собрался. Храбрый Жан-Клод. Я пока не была так испугана. Хотя, что будет дальше… - Я не живу памятью о прошлом, - сказал Жан-Клод.
- Он нас стыдится, - сказал Бальтазар, прижимаясь лицом к лицу Вилли. Он нежно поцеловал Вилли в висок.
- Нет, - сказал Странник, - он боится нас.
- Что ты хочешь от меня, Странник? Почему совет ступил на мои земли и взял моих людей в заложники?
Вилли оттолкнулся от Бальтазара и встал перед ним, на фоне более высокого человека. Обычно Вилли выглядел меньше, чем был на самом деле, он сутулился и был слабаком, но теперь он выглядел стройным и уверенным в себе. Странник подарил Вилли грацию и уверенность, которой тот никогда не обладал.
- Ты убил Повелителя Земли, но не прибыл, чтобы занять его место в совете. Нет способа подняться в совет, кроме как через смерть его члена. У нас есть место, которое можешь заполнить только ты, Жан-Клод.
- Я не только не хочу его, но у меня и недостаточно силы, чтобы удержать его.
- Если силы не достаточно, то как ты убил Оливера? Он был более чем пугающей силой природы, - Странник подошел к нам, за ним следовал Бальтазар, - Как ты убил его?
На этот раз Жан-Клод не отступил. Его рука сжала мою еще сильнее, но он остался стоять на месте.
- Он согласился не взывать к земле против меня.
Вампир и его слуга обходили нас по кругу, как акулы. Один - слева, другой - справа, так что было довольно сложно держать их обоих в поле зрения.
- Почему он ограничил свои силы?
- Он стал отступником, Странник. Оливер пожелал вернуть времена, когда вампиры были вне закона.
Землетрясение разрушило бы город, но в этом бы не обвинили вампиров. Он хотел захватить моих вампиров и устроить кровавую резню, чтобы за нами снова начали охотиться. Оливер боялся, что рано или поздно мы уничтожим всех людей, а таким образом - и себя самих. Он считал, что давать вампиром все права и свободу слишком опасно.
- Мы получили твой отчет, - сказал Странник. Он остановился около меня. Бальтазар замер по другую сторону от него, ближе к Жан-Клоду. Они копировали друг друга. Не уверена - был ли это обычный контроль вампира над своим слугой или века тренировок.
- Я знаю идеи Оливера.
Я отступила за Жан-Клода.
- Он предпочитает вампиров или может забираться и в людей?
- Тебе не грозит его вторжение, ma petite.
- Отлично, - сказала я.
Я смотрела на Странника, и меня пугало, как быстро я начала думать об этом теле, как о Страннике, а не о Вилли.
- Почему же вы тогда сами не остановили Оливера? - спросила я.
Странник подкрадывался ко мне все ближе, пока между нами не осталось меньше дюйма.
- Он был одним из совета. Совет не может убивать своих. А ничто кроме окончательной смерти его бы не остановило.
- И вы позволили ему приехать сюда, зная, что он задумал, - сказала я.
Странник только чуть касаясь моего лица, провел по нему рукой. Трепещущее, пробное движение.
- Значит, ты думал, что мы не явимся к тебе, потому что ты избавил нас от необходимости убивать его самим?
- Oui.
Бальтазар, до этого повторявший все движения Странника, убрал руку от лица Жан-Клода. Он подошел и встал рядом со своим мастером. Он смотрел, как тот скользит рукой по моему лицу. Казалось, что Бальтазар в растерянности, удивлен. Что-то происходило, но я пока не могла понять, что именно.
Странник взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе. Он скользнул рукой по скулам, по шее, запустил пальцы в волосы.
Я отстранилась от него.
- Я думала, ты девочками не увлекаешься.
- Не увлекаюсь, - он стоял и смотрел на меня, - твоя сила просто удивительна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58