не утратилось ли что за столь длительный срок. Однако скоро успокоился – мысленные образы и символы, характеризующие различные блоки программы, возникали четко и в верной последовательности. Лев сменился горящим факелом, обезьяна – молнией, две волнистые линии трансформировались в сверкающий клинок, который превратился в змею… Гигантский белый орел спикировал на свою жертву, с тетивы лука сорвалась стрела, которая точно поразила черный шар, внезапно разлетевшийся на тысячу ослепительных осколков. Череда образов пропала. Процесс активизации завершился. Мое сознание, мои ощущения, рефлексы и реакции были теперь жестко скоординированы, все резервные ресурсы организма мобилизованы. Практически я был уже не человек, а хитрая, беспощадная биологическая машина уничтожения, обязанная любой ценой достичь поставленной цели и запрограммированная при любых обстоятельствах выжить. Мой напарник являлся моим вторым «я», и защищать его надо было как самого себя…
Открыв глаза, я встал, молча пожал всем руки и в сопровождении техника направился к шлюзу, где стоял небольшой гравилет-шлюпка.
Алан ждал меня в условленном месте. Обменявшись после приветствия тест-вопросами, мы убедились, что у обеих активизация прошла успешно и парой работать можно. Согласовав частоты биопередатчиков, проверили их действие: провели мысленный диалог. Затем подошли к его людям. При моем приближении все четверо поднялись и замерли «смирно».
– Вольно, сидите, – махнул я рукой, – немного потолкуем. А где пленный?
– Я запер его, когда уходил встречать вас, господин генерал, – ответил Алан. – Для ребят он опасен.
– Ладно, с ним потом… Что сейчас творится в коридорах? Ходили на разведку?
– Ходили, – вступил в разговор маленький щуплый человек, которого в первый момент я принял за подростка, но вовремя рассмотрел на его комбинезоне нашивку инженерной службы. – Я и ходил.
– Вернее, ползал, – поправил его другой.
Все рассмеялись. Настрой у этих парней был явно не трагический. Они вовсе не собирались сдаваться, а, одержав недавнюю победу, были полны решимости продолжить борьбу.
– Не перебивай, – посмеявшись вместе со всеми, одернул весельчака маленький инженер. – Посмотрю, как ты высунешь нос в коридор! – И объяснил мне: – Я отвечаю за вентиляцию корабля, вот и ползал по воздуховодам над коридорами. В большинстве – никого, но ближе к транспортным воротам по трое-четверо сидят в засадах солдаты, нас стерегут.
– И что, так можно пробраться к самым транспортным воротам?
– Нет, к сожалению. Основной рукав воздуховода там ветвится на несколько мелких, а они такие узкие, что даже я не пролезу.
– Жаль… – На мгновение я задумался. – Ну а куда-нибудь поближе мы с Аланом подкрасться сможем?
Инженер оценивающе смерил взглядом наши фигуры:
– Трудновато будет. Тесно в шахтах… Если только по главной магистрали. Но там люк прямо над засадой. Не удастся незаметно спуститься в коридор.
– Это как раз то, что нужно. – Ничего более пока не объясняя, я обратился к Алану: – Пойдем, побеседуем с пленным.
Наше появление десантник встретил унылым взглядом. По тому, как он отшатнулся от шагнувшего к нему Алана, я понял, что парню крепко досталось в рукопашной от моего коллеги. Время было дорого, и поэтому я без предисловий стал задавать интересующие меня вопросы.
– Вы сказали, что на корабле команда, собранная из разных экипажей. Среди десантников тоже есть чужие или все свои?
Парень молчал, но стоило Алану лишь пошевелиться, торопливо произнес:
– Десятка полтора с других кораблей.
– Командир крейсера назначен только перед этой операцией или старый?
– Он наш постоянный командир.
– Что за спецкоманда? Военные?
– Не знаю. Но в одинаковых мундирах без знаков различия, вооружены и дисциплинированы. Есть свой старший. В индивидуальные контакты с экипажем не вступали. – Десантник помедлил и добавил: – Думаю, это спецслужба.
– Где разместились на корабле?
– Во время полета находились все вместе в кают-компании. Где сейчас – не знаю.
– Что ж, спасибо. – Больше вопросов у меня не было и, обернувшись к Алану, я приказал: – Наденешь его комбинезон. Я пошел к ребятам объяснить задачу. Начинаем!
Мы включили биопередатчики и ненадолго расстались.
…Впереди юрко полз маленький инженер, указывая дорогу. Мы с Аланом едва поспевали следом. Узкая шахта, что называется, жала в плечах. В довершение ко всем неудобствам в лицо ровно и сильно бил упругий поток холодного воздуха, который нес какую-то пыль, забивавшую глаза и нос. Особенно туго приходилось на поворотах, когда, немыслимо изгибаясь, мы протискивались, подталкивая и подтягивая друг друга. В отличие от нас наш проводник чувствовал себя здесь как рыба в воде и, несколько раз забываясь, уползал далеко вперед. Потом поджидал и радовал очередной развилкой впереди. Казалось, кошмару не будет конца. Я на чем свет стоит ругал себя за этот «гениальный» план проникновения в стан противника. Чтобы Алан невзначай не услышал моих мыслей, я предусмотрительно выключил свой биопередатчик. Правда, и его мысли оказались для меня сейчас закрыты, но, наверное, это было только к лучшему: думаю, Алан в самых лестных выражениях высказывал мне признательность за столь содержательную экскурсию в недра этого чертова пылесоса. А даже ругайся он в голос, я бы не услышал: в ушах шумел ветер. Передвигаться ползком в страшной тесноте стало настолько привычно, что уже возникали сомнения: сможешь ли вновь когда-нибудь ходить ногами. А ведь впереди предстояла борьба! Сейчас, когда самое малое продвижение вперед отнимало уйму сил, я с трудом представлял, как все будет, и старался об этом не размышлять.
Когда инженер впереди остановился и показал пальцем вниз, я не сразу поверил своим глазам. Осторожно приблизившись, заглянул сквозь частую решетку в коридор. Почти подо мной за углом бокового прохода прятались трое солдат. Один наблюдал, двое других сидели на полу, привалившись к стене, не выпуская, впрочем, из рук ружья-энергаторы.
Включив биопередатчик, я вызвал Алана, но ответа не получил. Кое-как изогнувшись, жестом приказал ему выйти на связь. Похоже, я был прав насчет мыслей Алана. Иначе, зачем ему понадобилось выключать свой передатчик? Как только он отозвался, я подтвердил, что сейчас атакуем по заранее согласованному плану, но сначала восстановим силы. Минут пять мы расслабленно лежали с закрытыми глазами. Наконец я скомандовал:
– Пора!
– Ребята, помогите, вытащите меня отсюда!
Солдаты вскочили, направив на решетку ружья. Сам я всего этого видеть не мог, потому что, уступая место Алану, продвинулся по тоннелю дальше, но мой биопередатчик работал и как приемник: считывал мысли и видео образы моего напарника. Благодаря этому я будто сам наблюдал за происходящим.
– Ты кто? – спросил один из солдат, сдвигая пальцем предохранитель.
– Сержант Старк, – слабым голосом отозвался Алан, – такой же десантник, как и ты. Вытащите же меня, совсем из сил выбился. Отведи пушку, а то пришибешь!
Солдат и не подумал опускать оружие:
– Я такого сержанта не знаю!
Но тут вмешался его товарищ. Оттолкнув ствол, он сказал:
– Это, должно быть, один из прикомандированных. – И, подняв голову, спросил: – Как ты там оказался? Мы заглядывали: лезть по этой норе невозможно.
Но первый солдат был бдительнее:
– Как ты докажешь, что наш?
Пока суд да дело, Алан отсоединил решетку, сбросил ее вниз и следом ружье. С видимым усилием свесился в образовавшееся отверстие, вытянув руки.
– Да будь я из этих, перестрелял бы вас, и пикнуть бы не успели! А сюда лейтенант ваш загнал. Приказал нам троим проверить, нельзя ли через вентиляцию на корабль пробраться. Чтоб ему пусто было! Я от своих отбился, заблудился, думал, сдохну… Да вытаскивайте же, черти!
– Наш лейтенант может! – засмеялся третий солдат. – Только ты сам дурак! Надо было немножко отсидеться, а потом вернуться и доложить: нет, мол, никакой возможности. Ну-ка, ребята, подсадите меня.
Он положил ружье, отцепил от него ремень и уселся на подставленные плечи товарищей. Размахнувшись, крикнул:
– Держи!
Алан поймал конец ремня и, когда солдат сильно потянул за другой, выпустил. Вся троица повалилась на пол. Дальнейшее они даже не успели осознать. Мой напарник обрушился на них коршуном и нанес всего три удара, каждый из которых оказался смертельным.
Все прошло чисто, как задумали, без стрельбы. Конечно, энергатор стреляет бесшумно. Но луч, угодивший в препятствие, рождает яркую вспышку мгновенно сгорающей материи. В полутемном коридоре такие сполохи могли заметить издалека и, крайне некстати, обратить на них внимание.
Спрыгнув следом за Аланом, я снял комбинезон с одного из убитых и спешно стал его натягивать. Весь воротник был забрызган кровью, у солдата оказалась разбитой голова, и я, недолго думая, размазал кровь себе по лицу. Маленький инженер уже привел своих друзей, которые давно ожидали нас неподалеку.
– Действуем как договорились! – коротко сказал я. – Ну что ж, Алан, тащи генерала на ручках!
Алан легко перекинул меня через плечо и побежал по коридору, часто отстреливаясь из ружья, которое шутя держал в одной руке. Коридор озарился вспышками – наши ребята вовсю палили нам вслед. Внезапно впереди возникли двое солдат.
– Не стреляйте! Свои! – заорал Алан. – Нас преследуют!
В подтверждение его слов три луча ударили в стены рядом. Пропустив нас, солдаты изготовились к стрельбе, но я прямо с плеча Алана срезал обоих из пистолета-энергатора. Последний заслон был пройден. Поворот коридора, и мы выскочили к воротам транспортного канала. Техники уже начали резать переборку смонтированным наконец бортовым энергатором, но до конца работы было еще далеко. Отметив это, я безжизненно повис на плече Алана.
– В чем дело, сержант?! – К нам подскочил офицер.
– Нападение, господин лейтенант! Большая группа. Сбили заслоны, идут сюда! Уцелели только мы. Он ранен! Его в лазарет надо срочно!
Мое перепачканное кровью лицо и забрызганный комбинезон были красноречивее слов. Кроме того, из коридора уже били ружья. Кто-то из техников дико вскрикнул…
– Неси! – бросил лейтенант и, выхватывая из кобуры пистолет-энергатор, громко скомандовал: – Все ко мне! – И побежал к коридору.
Как при любом внезапном нападении, началась неразбериха. Не все солдаты расслышали команду офицера. Кто-то бросился за ним, другие открыли шквальный огонь по коридору, не позволяя первым и нос туда сунуть.
– Прекратить огонь! – закричал лейтенант.
И в это время из коридора ударил луч, поразивший его насмерть.
Оставшись без командира, солдаты открыли беглую беспорядочную стрельбу, даже не пытаясь атаковать напавших. На нас никто не обращал внимания. Алан донес меня до ворот, и на самом пороге крейсера мы встали рядом. Не спеша извлекли по два энергатора и хладнокровно, в четыре руки, как в тире, расстреляли всех, кто находился в отсеке. Более двадцати солдат пали, так и не успев понять, что происходит.
Из коридора показались инженер и его друзья. Они кинулись было к бортовому энергатору, вокруг которого лежали трупы техников. Но я жестом остановил их, приказав уходить. Они повиновались с видимой неохотой. Действительно, сейчас было можно захлопнуть переходный канал, сделать то, что не удалось во время первой отчаянной атаки. Но это не решало дела. Вполне возможно, что командир крейсера, потеряв надежду захватить корабль, отдал бы команду его уничтожить. Выход и спасение были только в одном: уничтожить сам крейсер. Вновь расстреляв смонтированный энергатор, мы с Аланом, не убирая оружия, ступили на корабль противника.
II
В переходном отсеке крейсера не было ни души. То ли о гибели своих еще не знали, то ли подкрепление не подоспело. Как бы то ни было, дожидаться мы не стали, быстро отыскали нужный коридор и неслышно побежали. Громкий топот впереди заставил нас юркнуть в тесный боковой проход и затаиться. Пробежавшие мимо солдаты ничего не заметили, и это было на руку: вступать до времени в схватку и обнаруживать себя мы не собирались. Хотя, кто его знает? Весьма вероятно, что за нами пристально следили с самого момента проникновения. Но даже если это было и так, я очень надеялся, что командира боевого корабля не обеспокоит проникновение всего лишь двух человек, и он не станет изолировать нас неодолимыми переборками, а прикажет захватить. Как только солдаты скрылись из виду, мы продолжили свой путь к рубке управления отклоняющим полем. Как на любом боевом корабле, коридоры круто поворачивали, неожиданно ветвились, образуя самый настоящий лабиринт. Все это было сделано с умыслом, для удобства обороны от неожиданно проникшего внутрь корабля десанта, коим мы в данный момент, по существу, и являлись. Постоянно сверяясь со схемой, которую мне нарисовал артиллерист Ларс и запечатленной в памяти, я старался держаться узких боковых проходов, избегая широких коридоров, где встреча с экипажем была наиболее вероятна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Открыв глаза, я встал, молча пожал всем руки и в сопровождении техника направился к шлюзу, где стоял небольшой гравилет-шлюпка.
Алан ждал меня в условленном месте. Обменявшись после приветствия тест-вопросами, мы убедились, что у обеих активизация прошла успешно и парой работать можно. Согласовав частоты биопередатчиков, проверили их действие: провели мысленный диалог. Затем подошли к его людям. При моем приближении все четверо поднялись и замерли «смирно».
– Вольно, сидите, – махнул я рукой, – немного потолкуем. А где пленный?
– Я запер его, когда уходил встречать вас, господин генерал, – ответил Алан. – Для ребят он опасен.
– Ладно, с ним потом… Что сейчас творится в коридорах? Ходили на разведку?
– Ходили, – вступил в разговор маленький щуплый человек, которого в первый момент я принял за подростка, но вовремя рассмотрел на его комбинезоне нашивку инженерной службы. – Я и ходил.
– Вернее, ползал, – поправил его другой.
Все рассмеялись. Настрой у этих парней был явно не трагический. Они вовсе не собирались сдаваться, а, одержав недавнюю победу, были полны решимости продолжить борьбу.
– Не перебивай, – посмеявшись вместе со всеми, одернул весельчака маленький инженер. – Посмотрю, как ты высунешь нос в коридор! – И объяснил мне: – Я отвечаю за вентиляцию корабля, вот и ползал по воздуховодам над коридорами. В большинстве – никого, но ближе к транспортным воротам по трое-четверо сидят в засадах солдаты, нас стерегут.
– И что, так можно пробраться к самым транспортным воротам?
– Нет, к сожалению. Основной рукав воздуховода там ветвится на несколько мелких, а они такие узкие, что даже я не пролезу.
– Жаль… – На мгновение я задумался. – Ну а куда-нибудь поближе мы с Аланом подкрасться сможем?
Инженер оценивающе смерил взглядом наши фигуры:
– Трудновато будет. Тесно в шахтах… Если только по главной магистрали. Но там люк прямо над засадой. Не удастся незаметно спуститься в коридор.
– Это как раз то, что нужно. – Ничего более пока не объясняя, я обратился к Алану: – Пойдем, побеседуем с пленным.
Наше появление десантник встретил унылым взглядом. По тому, как он отшатнулся от шагнувшего к нему Алана, я понял, что парню крепко досталось в рукопашной от моего коллеги. Время было дорого, и поэтому я без предисловий стал задавать интересующие меня вопросы.
– Вы сказали, что на корабле команда, собранная из разных экипажей. Среди десантников тоже есть чужие или все свои?
Парень молчал, но стоило Алану лишь пошевелиться, торопливо произнес:
– Десятка полтора с других кораблей.
– Командир крейсера назначен только перед этой операцией или старый?
– Он наш постоянный командир.
– Что за спецкоманда? Военные?
– Не знаю. Но в одинаковых мундирах без знаков различия, вооружены и дисциплинированы. Есть свой старший. В индивидуальные контакты с экипажем не вступали. – Десантник помедлил и добавил: – Думаю, это спецслужба.
– Где разместились на корабле?
– Во время полета находились все вместе в кают-компании. Где сейчас – не знаю.
– Что ж, спасибо. – Больше вопросов у меня не было и, обернувшись к Алану, я приказал: – Наденешь его комбинезон. Я пошел к ребятам объяснить задачу. Начинаем!
Мы включили биопередатчики и ненадолго расстались.
…Впереди юрко полз маленький инженер, указывая дорогу. Мы с Аланом едва поспевали следом. Узкая шахта, что называется, жала в плечах. В довершение ко всем неудобствам в лицо ровно и сильно бил упругий поток холодного воздуха, который нес какую-то пыль, забивавшую глаза и нос. Особенно туго приходилось на поворотах, когда, немыслимо изгибаясь, мы протискивались, подталкивая и подтягивая друг друга. В отличие от нас наш проводник чувствовал себя здесь как рыба в воде и, несколько раз забываясь, уползал далеко вперед. Потом поджидал и радовал очередной развилкой впереди. Казалось, кошмару не будет конца. Я на чем свет стоит ругал себя за этот «гениальный» план проникновения в стан противника. Чтобы Алан невзначай не услышал моих мыслей, я предусмотрительно выключил свой биопередатчик. Правда, и его мысли оказались для меня сейчас закрыты, но, наверное, это было только к лучшему: думаю, Алан в самых лестных выражениях высказывал мне признательность за столь содержательную экскурсию в недра этого чертова пылесоса. А даже ругайся он в голос, я бы не услышал: в ушах шумел ветер. Передвигаться ползком в страшной тесноте стало настолько привычно, что уже возникали сомнения: сможешь ли вновь когда-нибудь ходить ногами. А ведь впереди предстояла борьба! Сейчас, когда самое малое продвижение вперед отнимало уйму сил, я с трудом представлял, как все будет, и старался об этом не размышлять.
Когда инженер впереди остановился и показал пальцем вниз, я не сразу поверил своим глазам. Осторожно приблизившись, заглянул сквозь частую решетку в коридор. Почти подо мной за углом бокового прохода прятались трое солдат. Один наблюдал, двое других сидели на полу, привалившись к стене, не выпуская, впрочем, из рук ружья-энергаторы.
Включив биопередатчик, я вызвал Алана, но ответа не получил. Кое-как изогнувшись, жестом приказал ему выйти на связь. Похоже, я был прав насчет мыслей Алана. Иначе, зачем ему понадобилось выключать свой передатчик? Как только он отозвался, я подтвердил, что сейчас атакуем по заранее согласованному плану, но сначала восстановим силы. Минут пять мы расслабленно лежали с закрытыми глазами. Наконец я скомандовал:
– Пора!
– Ребята, помогите, вытащите меня отсюда!
Солдаты вскочили, направив на решетку ружья. Сам я всего этого видеть не мог, потому что, уступая место Алану, продвинулся по тоннелю дальше, но мой биопередатчик работал и как приемник: считывал мысли и видео образы моего напарника. Благодаря этому я будто сам наблюдал за происходящим.
– Ты кто? – спросил один из солдат, сдвигая пальцем предохранитель.
– Сержант Старк, – слабым голосом отозвался Алан, – такой же десантник, как и ты. Вытащите же меня, совсем из сил выбился. Отведи пушку, а то пришибешь!
Солдат и не подумал опускать оружие:
– Я такого сержанта не знаю!
Но тут вмешался его товарищ. Оттолкнув ствол, он сказал:
– Это, должно быть, один из прикомандированных. – И, подняв голову, спросил: – Как ты там оказался? Мы заглядывали: лезть по этой норе невозможно.
Но первый солдат был бдительнее:
– Как ты докажешь, что наш?
Пока суд да дело, Алан отсоединил решетку, сбросил ее вниз и следом ружье. С видимым усилием свесился в образовавшееся отверстие, вытянув руки.
– Да будь я из этих, перестрелял бы вас, и пикнуть бы не успели! А сюда лейтенант ваш загнал. Приказал нам троим проверить, нельзя ли через вентиляцию на корабль пробраться. Чтоб ему пусто было! Я от своих отбился, заблудился, думал, сдохну… Да вытаскивайте же, черти!
– Наш лейтенант может! – засмеялся третий солдат. – Только ты сам дурак! Надо было немножко отсидеться, а потом вернуться и доложить: нет, мол, никакой возможности. Ну-ка, ребята, подсадите меня.
Он положил ружье, отцепил от него ремень и уселся на подставленные плечи товарищей. Размахнувшись, крикнул:
– Держи!
Алан поймал конец ремня и, когда солдат сильно потянул за другой, выпустил. Вся троица повалилась на пол. Дальнейшее они даже не успели осознать. Мой напарник обрушился на них коршуном и нанес всего три удара, каждый из которых оказался смертельным.
Все прошло чисто, как задумали, без стрельбы. Конечно, энергатор стреляет бесшумно. Но луч, угодивший в препятствие, рождает яркую вспышку мгновенно сгорающей материи. В полутемном коридоре такие сполохи могли заметить издалека и, крайне некстати, обратить на них внимание.
Спрыгнув следом за Аланом, я снял комбинезон с одного из убитых и спешно стал его натягивать. Весь воротник был забрызган кровью, у солдата оказалась разбитой голова, и я, недолго думая, размазал кровь себе по лицу. Маленький инженер уже привел своих друзей, которые давно ожидали нас неподалеку.
– Действуем как договорились! – коротко сказал я. – Ну что ж, Алан, тащи генерала на ручках!
Алан легко перекинул меня через плечо и побежал по коридору, часто отстреливаясь из ружья, которое шутя держал в одной руке. Коридор озарился вспышками – наши ребята вовсю палили нам вслед. Внезапно впереди возникли двое солдат.
– Не стреляйте! Свои! – заорал Алан. – Нас преследуют!
В подтверждение его слов три луча ударили в стены рядом. Пропустив нас, солдаты изготовились к стрельбе, но я прямо с плеча Алана срезал обоих из пистолета-энергатора. Последний заслон был пройден. Поворот коридора, и мы выскочили к воротам транспортного канала. Техники уже начали резать переборку смонтированным наконец бортовым энергатором, но до конца работы было еще далеко. Отметив это, я безжизненно повис на плече Алана.
– В чем дело, сержант?! – К нам подскочил офицер.
– Нападение, господин лейтенант! Большая группа. Сбили заслоны, идут сюда! Уцелели только мы. Он ранен! Его в лазарет надо срочно!
Мое перепачканное кровью лицо и забрызганный комбинезон были красноречивее слов. Кроме того, из коридора уже били ружья. Кто-то из техников дико вскрикнул…
– Неси! – бросил лейтенант и, выхватывая из кобуры пистолет-энергатор, громко скомандовал: – Все ко мне! – И побежал к коридору.
Как при любом внезапном нападении, началась неразбериха. Не все солдаты расслышали команду офицера. Кто-то бросился за ним, другие открыли шквальный огонь по коридору, не позволяя первым и нос туда сунуть.
– Прекратить огонь! – закричал лейтенант.
И в это время из коридора ударил луч, поразивший его насмерть.
Оставшись без командира, солдаты открыли беглую беспорядочную стрельбу, даже не пытаясь атаковать напавших. На нас никто не обращал внимания. Алан донес меня до ворот, и на самом пороге крейсера мы встали рядом. Не спеша извлекли по два энергатора и хладнокровно, в четыре руки, как в тире, расстреляли всех, кто находился в отсеке. Более двадцати солдат пали, так и не успев понять, что происходит.
Из коридора показались инженер и его друзья. Они кинулись было к бортовому энергатору, вокруг которого лежали трупы техников. Но я жестом остановил их, приказав уходить. Они повиновались с видимой неохотой. Действительно, сейчас было можно захлопнуть переходный канал, сделать то, что не удалось во время первой отчаянной атаки. Но это не решало дела. Вполне возможно, что командир крейсера, потеряв надежду захватить корабль, отдал бы команду его уничтожить. Выход и спасение были только в одном: уничтожить сам крейсер. Вновь расстреляв смонтированный энергатор, мы с Аланом, не убирая оружия, ступили на корабль противника.
II
В переходном отсеке крейсера не было ни души. То ли о гибели своих еще не знали, то ли подкрепление не подоспело. Как бы то ни было, дожидаться мы не стали, быстро отыскали нужный коридор и неслышно побежали. Громкий топот впереди заставил нас юркнуть в тесный боковой проход и затаиться. Пробежавшие мимо солдаты ничего не заметили, и это было на руку: вступать до времени в схватку и обнаруживать себя мы не собирались. Хотя, кто его знает? Весьма вероятно, что за нами пристально следили с самого момента проникновения. Но даже если это было и так, я очень надеялся, что командира боевого корабля не обеспокоит проникновение всего лишь двух человек, и он не станет изолировать нас неодолимыми переборками, а прикажет захватить. Как только солдаты скрылись из виду, мы продолжили свой путь к рубке управления отклоняющим полем. Как на любом боевом корабле, коридоры круто поворачивали, неожиданно ветвились, образуя самый настоящий лабиринт. Все это было сделано с умыслом, для удобства обороны от неожиданно проникшего внутрь корабля десанта, коим мы в данный момент, по существу, и являлись. Постоянно сверяясь со схемой, которую мне нарисовал артиллерист Ларс и запечатленной в памяти, я старался держаться узких боковых проходов, избегая широких коридоров, где встреча с экипажем была наиболее вероятна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49