– Я думаю, Аканэ не откажется заняться твоей дальнейшей судьбой.
Аканэ утвердительно кивнул.
– Еще бы ему отказаться! – фыркнул Кенро. – Кенет его от верной смерти спас.
– Хуже чем от смерти, – возразил Аканэ.
– Что может быть хуже? – удивился Кенро.
– Стать пищей Инсанны, – ответил Аканэ.
Лим судорожно поперхнулся. Из рук Кенро упала миска.
– Ты уверен? – с прежней невозмутимостью поинтересовался Юкенна.
– Как в самом себе. В этой больнице такие дела творятся – ты не поверишь.
– Там что, покойников едят? – сдавленно спросил Кенет, изо всех сил борясь с подступающей тошнотой.
– Запей. – Юкенна сунул ему в руки кружку с вином, и Кенет, давясь, отхлебнул. – Нет, покойников там не едят.
Лим кое-как откашлялся и перевел дух. Кенро негнущимися руками молча поднял упавшую миску.
– Ты что, ничего не слышал про великого черного мага Инсанну? – недоверчиво спросил Юкенна.
Кенет молча помотал головой, не в силах ответить: вино он пил впервые в жизни, и оно обожгло его непривычное горло.
– Тогда пей понемногу и слушай. Этот великий кровопийца, не к ночи будь помянут, живет уже не одну сотню лет, и ничегошеньки ему не делается. Он старше нынешней императорской династии и силу накопил за эти годы непомерную. Люди говорят, будто он выпивает эту силу… – Юкенна замялся, – …из живых людей.
– Из женщин? – уточнил Кенет, вспомнив прочитанное в уставе.
– Из женщин, – кивнул Юкенна. – Выходит, все же слышал?
– Нет, – ответил Кенет. – Про него – нет. А при чем тут покойники?
– А все при том же. Говорят, он постоянно принимает трупный яд. Кто его знает, для чего.
– Да ведь это такая отрава! – оторопел Кенет.
– Ему она нипочем. Добывает из мертвых тел трупный яд, готовит на нем какой-то настой и пьет. Но для этого ему нужны мертвые. И не те, кого он сам убил или замучил. От них он уже взял все, что мог, они ему не годятся. Ему нужны умершие не от его руки.
– И я чуть было не стал одним из них, – тихо сказал Аканэ.
– Каким образом? – спросил Юкенна. Его выдержке можно было позавидовать. Лима трясло, будто в ознобе. Кенро был откровенно испуган и даже не стыдился своего страха.
– Глупее не придумаешь, – скривился Аканэ. – Вообще-то я охотился на слуг Инсанны. Выслеживал, искал… не думал даже, что найду. Все мне казалось – блажит наместник. Откуда им тут взяться? Здешние края от Инсанны далеко. Думал, все это пустые слухи. А вышло, что не пустые. Словом, пока я думал, что ищу тех, кого нет, они забеспокоились и сами подстерегли меня. Напали такой кучей, что никому не справиться, будь ты хоть сам Бог Войны, отделали до полусмерти и бросили помирать. В себя я пришел уже в больнице. – Аканэ вздрогнул от гнева; глаза его лихорадочно блеснули. – Смотрю, а те, кто меня резал, рядышком стоят и между собой ругаются. Мол, в больницу я уж никак попадать не был должен, а болваны-служители меня на улице нашли и как раз сюда и притащили. А потом один и говорит: ничего, мол, страшного, все равно этот головорез – то есть я – уже помер, а если и нет, так вот-вот помрет и отправится к Инсанне в виде свеженького трупа. А я даже встать не могу, не то что удрать. Если бы не этот парнишка, так бы все и случилось.
– Так вот почему эту больницу содержат в таком жутком виде, – ужаснулся Кенет. – Чтобы легче спрятать следы.
– Не думаю, – возразил Юкенна. – Казнокрадство само по себе – веская причина. Вряд ли там все поголовно у Инсанны на содержании.
– Человек пять, не больше, – кивнул Аканэ. – Пусть их. Это уже ненадолго. А о парнишке я позабочусь.
– Кстати, о парнишке, – вспомнил Лим. – Ты же собирался погадать на Книге Имен?
– И верно! – хлопнул себя по лбу Юкенна. – Погодите, я сейчас.
На сей раз Кенет не удивился, когда под руками Юкенны одна из стен сдвинулась и обнаружилось, что она и не стена вовсе, а панель, скрывающая за собой изрядных размеров кладовую. Скорее он бы удивился, не окажись там чего-либо подобного. Кенету начинало казаться, что все предметы в этом доме с двойным, а то и тройным дном, все вещи способны превращаться во что угодно и скрывать в себе любой другой предмет любого размера, даже и превосходящего. Если бы столик вдруг оброс шерстью, залаял, запрыгал на своих четырех ногах и попытался лизнуть хозяина в нос, а из чашки вдруг вылез бы, натужно кряхтя, бочонок с солеными овощами, Кенет принял бы это как должное.
В кладовой висело и лежало множество оружия, а также предметов совершенно Кенету непонятного вида и назначения, поблескивали плотно закупоренные бутылки и бутылочки с темными, светлыми и вовсе бесцветными жидкостями, громоздились коробочки и коробки с пряным, сладковатым, острым, едким, приятным и неприятным запахом, а то и совсем без запаха. Все это Кенет успел увидеть лишь мельком. Юкенна приподнялся на цыпочки, достал с верхней полки толстенную книгу и полотняный мешочек и закрыл кладовую. Потом он сел на тюфяк, скрестив ноги, и жестом подозвал к себе Кенета и Кенро. Оба подошли молча. Кенет начинал понимать, отчего молчит обладатель громадного меча. Может, он и не великий воин, вроде Аканэ, однако мастер в своем деле не из последних, опытный не по годам, и молодости своей он стесняется. Старается быть сдержанным, немногословным. Старается скрыть свою юношескую горячность. Хочет выглядеть старше. Кенет и сам дорого дал бы, чтоб иметь за плечами не пятнадцать лет, а хотя бы на пять-шесть побольше.
Юкенна вынул из мешочка другой, поменьше, из него – горсть цветных кружочков и бросил их на пол между собой и юношами. Ближе всего к Кенету оказался синий кружочек, к Кенро – красный, у ног самого Юкенны – пурпурный. Эти три кружочка Юкенна положил один на другой, остальные сдвинул в сторону.
– Сочетание гармоничное, – сказал Юкенна. – Уже хорошо. Сейчас посмотрим.
Из первого мешочка Юкенна извлек продолговатые пластинки, палочку туши и кисть для письма, на одной из пластинок написал знак “кен”, на других – прочие слоги трех имен. Пластинку с общим слогом он положил знаком вверх, остальные пластинки пристроил к ней, словно ветви к дереву, вверх чистой стороной. Кенет следил за его работой как завороженный.
– Сейчас и посмотрим, – бормотал Юкенна, листая книгу. – Синий, красный, пурпурный… есть! Значение слога “кен” в этих символах… река… сила, способность, возможность… осуществление, раскрытие… похвала, радость… в общем, и все.
– Хорошо, но мало, – заметил Аканэ. – А что для каждого из вас?
– Не могу сказать, – развел руками Юкенна. – Сочетание неполное. Как ни складывай, а выходит отчего-то только часть фигуры. В этих событиях должно участвовать не три человека, а больше.
– А ты погадай на отсутствующих, – предложил Аканэ. – На обоих.
– На кого? – нахмурился Юкенна. – А, понял. Но ведь Кенет и Кенро с ними не знакомы.
– Если события будут, – хмыкнул Аканэ, – то познакомятся непременно. А если нет, полного расклада все равно не получится.
– Разумно, – согласился Юкенна. Он взял еще несколько пластинок, написал на них какие-то слоги и начал пристраивать новые ветви к уже выстроенным, тоже знаками вниз.
– Между прочим, ты тоже в этом участвуешь, – сообщил он Аканэ, не поднимая глаз от сложной фигуры перед собой.
– Ты меня не удивил. Странно, что Лим не участвует.
– Ничего странного, – возразил Лим. – Я завтра уезжаю. У сестры сыну месяц исполнился, пора имя давать. Меня только и ждут. Если бы ты не исчез, я бы еще третьего дня уехал.
– Ясно, – рассеянно произнес Юкенна. – Да, вот так, похоже, получается полное сочетание. Сейчас проверим.
Он снова уткнулся носом в книгу. Кенет и Кенро, затаив дыхание, ждали ответа.
– А почему ты для меня цвет не определял? – поинтересовался Аканэ.
– А это не обязательно. Трех цветов для определения достаточно вполне, да и не твой слог стволовой. К тому же я не могу назвать цвет за отсутствующих, так что не стоит и возиться… а, вот, есть, нашел.
– Ну и что там? – сдержанно полюбопытствовал Кенро, не в силах молчать.
– Хотел бы я знать, как это все произойдет, если произойдет, – задумчиво произнес Юкенна. – Для Аканэ в таком сочетании – спасение жизни… ну, это уже сбылось. Для тебя, – обернулся он к Кенро, – поездка. Недолгая и приятная.
– Только приятная или с пользой?
– С пользой тоже, и не только для тебя. Для Кенета – уйма всякого разного. Ученичество… хорошее, хотя и недолгое… подарок… нет, два подарка… важная встреча… что-то еще, не понимаю… хотя нет, понимаю, но это не зависит от сочетания, это его собственное и будет еще не скоро.
– А что будет? – с жадным любопытством спросил Кенет.
– А тебе знать не положено, – отрезал Юкенна. – Чем меньше будешь знать об этом, тем скорее, полнее и лучше оно сбудется. В любом случае я рад, что ты нам на дороге попался. Н-да, если это так, тогда и весь остальной расклад вполне возможен.
– А что там еще? – лениво спросил Аканэ.
– Сгубит тебя любопытство, – рассмеялся Юкенна. – Для тебя – тоже хорошо. Благодарность вышестоящих, успех, упрочение жизненного положения. Для одного из отсутствующих – радость, частичное избавление от забот. Для другого – тоже спасение жизни. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Не очень, – признался Аканэ. – Совершенно себе не представляю, как это может случиться. Но расклад в любом случае просто на диво хорош. Ни одного дурного знака.
– Кстати о знаках. – Юкенна обернулся к Кенету. – Никогда больше не гадай на имя, тем более у хорошего гадальщика.
– А если предложат? – растерялся Кенет.
– Под любым предлогом откажись. Да тебе, собственно, и не нужно. Зловещих сочетаний для твоего знака почти что и нет.
– Ну а вдруг все-таки? – настаивал Кенет. – Не хотелось бы ни в чем не повинным людям вред приносить.
– Этого не будет. Вообще не стоит гадать слишком часто. Тебе что, ближайшей судьбы мало?
– По-моему, более чем достаточно, – поддержал его Лим. – Знак ученичества. Выходит, Аканэ займется твоей судьбой основательней, чем я думал.
– А я и не собирался платить за него в гильдию, – возразил Аканэ. – Я с самого начала хотел взять его к себе в ученики, если выберемся. Не то этого любимца приключений и любителя вступаться за обездоленных разве что ленивый не обидит.
Кенет снова покраснел.
– Не обижаешься, что мы все за тебя решили? – обратился к нему Юкенна, проворно собирая рассыпанные пластинки и кружочки.
– Нет, – улыбнулся Кенет, преодолевая смущение. – Так даже лучше вышло. Сам бы я напрашиваться постыдился. И потом, ведь это не только вы так решили.
– Что верно, то верно, – кивнул Юкенна и убрал мешочки и книгу в кладовую.
– По-моему, самая пора немного выпить, – предложил Лим. – Начало ученичества и связь судьбы. Такое дело надо почтить вином.
С его словами никто не спорил. Связь судьбы и начало ученичества почтили несколькими глотками темно-красного вина, после чего новоиспеченный ученик воина совершил перед учителем подобающий случаю поклон, а потом помог Юкенне убрать со стола.
Выпитое впервые в жизни вино слегка ударило ему в голову, и он нисколько не сожалел, когда Юкенна вновь удалился в свою лавку, а остальные принялись готовиться ко сну.
Назавтра уехал не только Лим, но и Кенро. Аканэ отправил его к себе домой подготовить все к своему возвращению. Кенет и Аканэ остались вдвоем. Юкенна был занят в лавке и забегал только по вечерам. Однако скучать им не приходилось. Аканэ обучал Кенета уходу за оружием. Юкенна после его настойчивой просьбы со вздохом пожертвовал для благого дела несколько предметов вооружения из своей кладовой. Кенет учился определять качество металла, балансировку, правильность заточки, учился собирать и разбирать самое неожиданное на вид оружие. Понемногу он начинал осваиваться со своим новым ремеслом, хотя и не очень понимал, каким образом подобные познания могут ему пригодиться – с его-то запретом. Он даже сказал однажды Аканэ, что не чувствует в себе способностей к обращению с мечом. Против ожидания Аканэ не рассердился.
– Это правильно, – с одобрением заметил он. – Обычная беда всех моих прежних учеников – самоуверенность. Еще учебный меч в руках держать не научился, а уже рвется размахивать боевым. Да не просто так размахивать, а в дело пустить. А ты, я гляжу, парень обстоятельный; не зная металла, за металл не хватаешься. И правильно делаешь. Что там у тебя – дубинка?
– Посох, – уточнил Кенет.
– Пригодится и посох. Цеп, тройной цеп… у тебя должно получиться. Инструмент привычный. А фехтовать поучись пока деревянным мечом. Там видно будет.
Кенет вздохнул с облегчением: решение Аканэ избавляло его от необходимости рассказывать о добровольно принятом на себя обете. Он и сам затруднился бы сказать, почему он так упорно держит в тайне свои обеты. Отчего бы и не рассказать всю правду – тем более учителю; тем более что в ней нет ничего зазорного? И устав вроде бы не запрещает. Во всяком случае, на глаза Кенету подобный запрет не попадался. И все же, несмотря на чисто мальчишеское желание похвалиться, несмотря на желание выглядеть в глазах учителя более достойно, Кенет хранил молчание и по-прежнему ревностно оберегал свой секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Аканэ утвердительно кивнул.
– Еще бы ему отказаться! – фыркнул Кенро. – Кенет его от верной смерти спас.
– Хуже чем от смерти, – возразил Аканэ.
– Что может быть хуже? – удивился Кенро.
– Стать пищей Инсанны, – ответил Аканэ.
Лим судорожно поперхнулся. Из рук Кенро упала миска.
– Ты уверен? – с прежней невозмутимостью поинтересовался Юкенна.
– Как в самом себе. В этой больнице такие дела творятся – ты не поверишь.
– Там что, покойников едят? – сдавленно спросил Кенет, изо всех сил борясь с подступающей тошнотой.
– Запей. – Юкенна сунул ему в руки кружку с вином, и Кенет, давясь, отхлебнул. – Нет, покойников там не едят.
Лим кое-как откашлялся и перевел дух. Кенро негнущимися руками молча поднял упавшую миску.
– Ты что, ничего не слышал про великого черного мага Инсанну? – недоверчиво спросил Юкенна.
Кенет молча помотал головой, не в силах ответить: вино он пил впервые в жизни, и оно обожгло его непривычное горло.
– Тогда пей понемногу и слушай. Этот великий кровопийца, не к ночи будь помянут, живет уже не одну сотню лет, и ничегошеньки ему не делается. Он старше нынешней императорской династии и силу накопил за эти годы непомерную. Люди говорят, будто он выпивает эту силу… – Юкенна замялся, – …из живых людей.
– Из женщин? – уточнил Кенет, вспомнив прочитанное в уставе.
– Из женщин, – кивнул Юкенна. – Выходит, все же слышал?
– Нет, – ответил Кенет. – Про него – нет. А при чем тут покойники?
– А все при том же. Говорят, он постоянно принимает трупный яд. Кто его знает, для чего.
– Да ведь это такая отрава! – оторопел Кенет.
– Ему она нипочем. Добывает из мертвых тел трупный яд, готовит на нем какой-то настой и пьет. Но для этого ему нужны мертвые. И не те, кого он сам убил или замучил. От них он уже взял все, что мог, они ему не годятся. Ему нужны умершие не от его руки.
– И я чуть было не стал одним из них, – тихо сказал Аканэ.
– Каким образом? – спросил Юкенна. Его выдержке можно было позавидовать. Лима трясло, будто в ознобе. Кенро был откровенно испуган и даже не стыдился своего страха.
– Глупее не придумаешь, – скривился Аканэ. – Вообще-то я охотился на слуг Инсанны. Выслеживал, искал… не думал даже, что найду. Все мне казалось – блажит наместник. Откуда им тут взяться? Здешние края от Инсанны далеко. Думал, все это пустые слухи. А вышло, что не пустые. Словом, пока я думал, что ищу тех, кого нет, они забеспокоились и сами подстерегли меня. Напали такой кучей, что никому не справиться, будь ты хоть сам Бог Войны, отделали до полусмерти и бросили помирать. В себя я пришел уже в больнице. – Аканэ вздрогнул от гнева; глаза его лихорадочно блеснули. – Смотрю, а те, кто меня резал, рядышком стоят и между собой ругаются. Мол, в больницу я уж никак попадать не был должен, а болваны-служители меня на улице нашли и как раз сюда и притащили. А потом один и говорит: ничего, мол, страшного, все равно этот головорез – то есть я – уже помер, а если и нет, так вот-вот помрет и отправится к Инсанне в виде свеженького трупа. А я даже встать не могу, не то что удрать. Если бы не этот парнишка, так бы все и случилось.
– Так вот почему эту больницу содержат в таком жутком виде, – ужаснулся Кенет. – Чтобы легче спрятать следы.
– Не думаю, – возразил Юкенна. – Казнокрадство само по себе – веская причина. Вряд ли там все поголовно у Инсанны на содержании.
– Человек пять, не больше, – кивнул Аканэ. – Пусть их. Это уже ненадолго. А о парнишке я позабочусь.
– Кстати, о парнишке, – вспомнил Лим. – Ты же собирался погадать на Книге Имен?
– И верно! – хлопнул себя по лбу Юкенна. – Погодите, я сейчас.
На сей раз Кенет не удивился, когда под руками Юкенны одна из стен сдвинулась и обнаружилось, что она и не стена вовсе, а панель, скрывающая за собой изрядных размеров кладовую. Скорее он бы удивился, не окажись там чего-либо подобного. Кенету начинало казаться, что все предметы в этом доме с двойным, а то и тройным дном, все вещи способны превращаться во что угодно и скрывать в себе любой другой предмет любого размера, даже и превосходящего. Если бы столик вдруг оброс шерстью, залаял, запрыгал на своих четырех ногах и попытался лизнуть хозяина в нос, а из чашки вдруг вылез бы, натужно кряхтя, бочонок с солеными овощами, Кенет принял бы это как должное.
В кладовой висело и лежало множество оружия, а также предметов совершенно Кенету непонятного вида и назначения, поблескивали плотно закупоренные бутылки и бутылочки с темными, светлыми и вовсе бесцветными жидкостями, громоздились коробочки и коробки с пряным, сладковатым, острым, едким, приятным и неприятным запахом, а то и совсем без запаха. Все это Кенет успел увидеть лишь мельком. Юкенна приподнялся на цыпочки, достал с верхней полки толстенную книгу и полотняный мешочек и закрыл кладовую. Потом он сел на тюфяк, скрестив ноги, и жестом подозвал к себе Кенета и Кенро. Оба подошли молча. Кенет начинал понимать, отчего молчит обладатель громадного меча. Может, он и не великий воин, вроде Аканэ, однако мастер в своем деле не из последних, опытный не по годам, и молодости своей он стесняется. Старается быть сдержанным, немногословным. Старается скрыть свою юношескую горячность. Хочет выглядеть старше. Кенет и сам дорого дал бы, чтоб иметь за плечами не пятнадцать лет, а хотя бы на пять-шесть побольше.
Юкенна вынул из мешочка другой, поменьше, из него – горсть цветных кружочков и бросил их на пол между собой и юношами. Ближе всего к Кенету оказался синий кружочек, к Кенро – красный, у ног самого Юкенны – пурпурный. Эти три кружочка Юкенна положил один на другой, остальные сдвинул в сторону.
– Сочетание гармоничное, – сказал Юкенна. – Уже хорошо. Сейчас посмотрим.
Из первого мешочка Юкенна извлек продолговатые пластинки, палочку туши и кисть для письма, на одной из пластинок написал знак “кен”, на других – прочие слоги трех имен. Пластинку с общим слогом он положил знаком вверх, остальные пластинки пристроил к ней, словно ветви к дереву, вверх чистой стороной. Кенет следил за его работой как завороженный.
– Сейчас и посмотрим, – бормотал Юкенна, листая книгу. – Синий, красный, пурпурный… есть! Значение слога “кен” в этих символах… река… сила, способность, возможность… осуществление, раскрытие… похвала, радость… в общем, и все.
– Хорошо, но мало, – заметил Аканэ. – А что для каждого из вас?
– Не могу сказать, – развел руками Юкенна. – Сочетание неполное. Как ни складывай, а выходит отчего-то только часть фигуры. В этих событиях должно участвовать не три человека, а больше.
– А ты погадай на отсутствующих, – предложил Аканэ. – На обоих.
– На кого? – нахмурился Юкенна. – А, понял. Но ведь Кенет и Кенро с ними не знакомы.
– Если события будут, – хмыкнул Аканэ, – то познакомятся непременно. А если нет, полного расклада все равно не получится.
– Разумно, – согласился Юкенна. Он взял еще несколько пластинок, написал на них какие-то слоги и начал пристраивать новые ветви к уже выстроенным, тоже знаками вниз.
– Между прочим, ты тоже в этом участвуешь, – сообщил он Аканэ, не поднимая глаз от сложной фигуры перед собой.
– Ты меня не удивил. Странно, что Лим не участвует.
– Ничего странного, – возразил Лим. – Я завтра уезжаю. У сестры сыну месяц исполнился, пора имя давать. Меня только и ждут. Если бы ты не исчез, я бы еще третьего дня уехал.
– Ясно, – рассеянно произнес Юкенна. – Да, вот так, похоже, получается полное сочетание. Сейчас проверим.
Он снова уткнулся носом в книгу. Кенет и Кенро, затаив дыхание, ждали ответа.
– А почему ты для меня цвет не определял? – поинтересовался Аканэ.
– А это не обязательно. Трех цветов для определения достаточно вполне, да и не твой слог стволовой. К тому же я не могу назвать цвет за отсутствующих, так что не стоит и возиться… а, вот, есть, нашел.
– Ну и что там? – сдержанно полюбопытствовал Кенро, не в силах молчать.
– Хотел бы я знать, как это все произойдет, если произойдет, – задумчиво произнес Юкенна. – Для Аканэ в таком сочетании – спасение жизни… ну, это уже сбылось. Для тебя, – обернулся он к Кенро, – поездка. Недолгая и приятная.
– Только приятная или с пользой?
– С пользой тоже, и не только для тебя. Для Кенета – уйма всякого разного. Ученичество… хорошее, хотя и недолгое… подарок… нет, два подарка… важная встреча… что-то еще, не понимаю… хотя нет, понимаю, но это не зависит от сочетания, это его собственное и будет еще не скоро.
– А что будет? – с жадным любопытством спросил Кенет.
– А тебе знать не положено, – отрезал Юкенна. – Чем меньше будешь знать об этом, тем скорее, полнее и лучше оно сбудется. В любом случае я рад, что ты нам на дороге попался. Н-да, если это так, тогда и весь остальной расклад вполне возможен.
– А что там еще? – лениво спросил Аканэ.
– Сгубит тебя любопытство, – рассмеялся Юкенна. – Для тебя – тоже хорошо. Благодарность вышестоящих, успех, упрочение жизненного положения. Для одного из отсутствующих – радость, частичное избавление от забот. Для другого – тоже спасение жизни. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Не очень, – признался Аканэ. – Совершенно себе не представляю, как это может случиться. Но расклад в любом случае просто на диво хорош. Ни одного дурного знака.
– Кстати о знаках. – Юкенна обернулся к Кенету. – Никогда больше не гадай на имя, тем более у хорошего гадальщика.
– А если предложат? – растерялся Кенет.
– Под любым предлогом откажись. Да тебе, собственно, и не нужно. Зловещих сочетаний для твоего знака почти что и нет.
– Ну а вдруг все-таки? – настаивал Кенет. – Не хотелось бы ни в чем не повинным людям вред приносить.
– Этого не будет. Вообще не стоит гадать слишком часто. Тебе что, ближайшей судьбы мало?
– По-моему, более чем достаточно, – поддержал его Лим. – Знак ученичества. Выходит, Аканэ займется твоей судьбой основательней, чем я думал.
– А я и не собирался платить за него в гильдию, – возразил Аканэ. – Я с самого начала хотел взять его к себе в ученики, если выберемся. Не то этого любимца приключений и любителя вступаться за обездоленных разве что ленивый не обидит.
Кенет снова покраснел.
– Не обижаешься, что мы все за тебя решили? – обратился к нему Юкенна, проворно собирая рассыпанные пластинки и кружочки.
– Нет, – улыбнулся Кенет, преодолевая смущение. – Так даже лучше вышло. Сам бы я напрашиваться постыдился. И потом, ведь это не только вы так решили.
– Что верно, то верно, – кивнул Юкенна и убрал мешочки и книгу в кладовую.
– По-моему, самая пора немного выпить, – предложил Лим. – Начало ученичества и связь судьбы. Такое дело надо почтить вином.
С его словами никто не спорил. Связь судьбы и начало ученичества почтили несколькими глотками темно-красного вина, после чего новоиспеченный ученик воина совершил перед учителем подобающий случаю поклон, а потом помог Юкенне убрать со стола.
Выпитое впервые в жизни вино слегка ударило ему в голову, и он нисколько не сожалел, когда Юкенна вновь удалился в свою лавку, а остальные принялись готовиться ко сну.
Назавтра уехал не только Лим, но и Кенро. Аканэ отправил его к себе домой подготовить все к своему возвращению. Кенет и Аканэ остались вдвоем. Юкенна был занят в лавке и забегал только по вечерам. Однако скучать им не приходилось. Аканэ обучал Кенета уходу за оружием. Юкенна после его настойчивой просьбы со вздохом пожертвовал для благого дела несколько предметов вооружения из своей кладовой. Кенет учился определять качество металла, балансировку, правильность заточки, учился собирать и разбирать самое неожиданное на вид оружие. Понемногу он начинал осваиваться со своим новым ремеслом, хотя и не очень понимал, каким образом подобные познания могут ему пригодиться – с его-то запретом. Он даже сказал однажды Аканэ, что не чувствует в себе способностей к обращению с мечом. Против ожидания Аканэ не рассердился.
– Это правильно, – с одобрением заметил он. – Обычная беда всех моих прежних учеников – самоуверенность. Еще учебный меч в руках держать не научился, а уже рвется размахивать боевым. Да не просто так размахивать, а в дело пустить. А ты, я гляжу, парень обстоятельный; не зная металла, за металл не хватаешься. И правильно делаешь. Что там у тебя – дубинка?
– Посох, – уточнил Кенет.
– Пригодится и посох. Цеп, тройной цеп… у тебя должно получиться. Инструмент привычный. А фехтовать поучись пока деревянным мечом. Там видно будет.
Кенет вздохнул с облегчением: решение Аканэ избавляло его от необходимости рассказывать о добровольно принятом на себя обете. Он и сам затруднился бы сказать, почему он так упорно держит в тайне свои обеты. Отчего бы и не рассказать всю правду – тем более учителю; тем более что в ней нет ничего зазорного? И устав вроде бы не запрещает. Во всяком случае, на глаза Кенету подобный запрет не попадался. И все же, несмотря на чисто мальчишеское желание похвалиться, несмотря на желание выглядеть в глазах учителя более достойно, Кенет хранил молчание и по-прежнему ревностно оберегал свой секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80