– Ну, что я вам говорил? – с набитым ртом прошамкал епископ.
– И как же они представляют сотрудничество с нами? – спросил Дойл.
– Делая то, что у них лучше всего получается, – сказал Вамберг. – То есть занимаясь выращиванием.
– Ну да, выращиванием, – автоматически повторил Дойл.
Вамберг подцепил с тарелки огромный капустный лист.
– А если я вам скажу, что капуста, которой принадлежит этот чудесный лист, была посажена всего три недели назад в сухой песок и что мы срезали кочан сегодня утром?
– Я бы ответил, профессор, что вы танцевали с заклинаниями слишком долго, – сказал Дойл.
Вамберг сдержанно улыбнулся и поднял с тарелки крылышко куропатки.
– А если я вам сообщу, что, когда эту куропатку поливали соусом час назад, ей было всего две недели от роду? Что вы скажете на это, доктор?
Слуги готовили стол для следующего блюда.
– Итак, эти "духи природной стихии", как вы их называете, ни на что большее не способны, кроме как выращивать куропаток размером с орла? – спросил Дойл.
– Форель с лимоном! – объявил Пиллфрок.
Слуга снял крышку: на подносе лежала огромная рыбина, по виду явно форель, украшенная петрушкой и лимоном. Величиной эта форель была не меньше крупного осетра. Дойл перехватил изумленный взгляд Эйлин.
Профессор Вамберг хитро улыбался, в этот момент он был похож на Чеширского кота из сказки Кэрролла.
– Потерпите, потерпите, доктор.
Блюдо с рыбой поставили прямо перед Дойлом. Однако, несмотря на то что форель источала соблазнительный аромат, Дойл почувствовал, что у него пропал аппетит. Его чуть не тошнило при мысли о том, что эту форель вырастили какие-то неизвестные духи. Поглядев в конец стола, Дойл заметил, что Александр Спаркс к еде даже не притронулся, но зато не сводит глаз с Эйлин. Его высочество принц Эдди, напротив, громко чавкая, жадно заглатывал куски рыбы, запивая ее вином и совершенно не обращая внимания на окружающих…
– Восхитительно! – прохрипел епископ, пытаясь сдержать отрыжку.
– Другим неожиданным открытием стал секрет некоего эликсира. Это было на Гаити. Открытием я обязан священнослужителям, а те, в свою очередь, узнали рецепт эликсира от духов, – продолжал профессор Вамберг. – Между прочим, сами священнослужители пользуются этим эликсиром на протяжении многих веков. Они-то и обнаружили одно его замечательное свойство: если применять эликсир в определенных пропорциях, он освобождает человека от собственного сознания и воли.
– Простите? – не понял Дойл.
– Человек перестает осознавать себя. Становится послушным, целиком и полностью отдавая себя во власть священнослужителя, который использует его так, как считает нужным, – в работе на полях или по дому. Даже самые зверские особи становятся просто ручными. И очень, о-очень дисциплинированными, – с довольным видом пояснил Вамберг.
Современное рабство! Людей превращают в бессловесных рабов, наподобие этих слуг, разносивших сейчас какое-то мясное блюдо. Дойл боялся даже смотреть в их сторону.
– Проблема со слугами на Гаити разрешилась замечательно легко, – тяжело отдуваясь, сказал епископ Пиллфрок. – Прекрасно, когда можно говорить все, что угодно, и не бояться, что тебя подслушают.
Вамберг бросил на епископа взгляд, полный неприязни.
– Видите ли, доктор, – продолжал он. – Союз священнослужителей – это Тайное братство; и эти знания хранятся, передаваясь из поколения в поколение. Я единственный из европейцев, кому впервые за все века открыли эту величайшую тайну. Но и я внес свой скромный вклад в сокровищницу Братства, увеличив эффективность действия эликсира маленьким хирургическим вмешательством.
"Неудивительно, что Боджер сбежал, учуяв что-то неладное. Лучше лежать на дне Темзы, чем стать подопытным кроликом вроде Лэнсдоуна Дилкса, запрятанного в каком-то чулане", – с ужасом подумал Дойл.
– Потрясающе! – наслаждался Пиллфрок, отхватив очередной кусок жирного мяса.
– Позднее, путешествуя по высокогорному Тибету, я встретил человека, обладавшего выдающимися умственными способностями. Он подсказал мне, как применить чудесные свойства эликсира и мои хирургические знания в более широкой, если хотите, общественно полезной сфере. – Вамберг кивнул в сторону Александра Спаркса.
Вот, значит, как все это началось – с Вамберга и Спаркса. Встреча двух людей, продавших свои души Дьяволу!
Дойл вздрогнул, услышав звон разбитой посуды. Слуга в дальнем конце стола уронил с подноса несколько тарелок. Он неуклюже наклонился, пытаясь собрать осколки.
– Неповоротливая скотина, – пробормотал Драммонд.
По спине Дойла пробежал холодок, когда на выбритой шее слуги он рассмотрел свежий шрам необычной треугольной формы. Из него до сих пор торчали толстые голубые нитки. Другой слуга помог бедняге подняться…
Сердце Дойла упало: он узнал Барри.
Глаза Барри были пусты, ни единого проблеска мысли не смог прочитать в них Дойл.
– Эй, ты, – громко окликнул слугу Александр Спаркс. – Как тебя зовут, недотепа?
Барри топтался на месте, уставившись на Спаркса бессмысленным взглядом; из уголка рта бежала струйка слюны…
Вскочив со стула, Александр ударил Барри по лицу. Казалось, Барри не почувствовал удара, а просто сжался в комок, как побитая собака. Дойл вцепился в сиденье стула, боясь, что не выдержит и бросится на Спаркса.
– Отвечай, когда тебя спрашивают, бой!
Какой-то проблеск сознания мелькнул в глазах Барри. Он кивнул, пробормотав что-то нечленораздельное.
– Раз уж ты не годишься ни на что путное, может, спляшешь нам джигу, глупое животное? – сказал Александр. – Давай же, скотина!
Александр захлопал в ладоши, приглашая присутствующих за столом поддержать его. По его знаку музыканты начали наигрывать мелодию танца. Спаркс опять ударил Барри, а потом ткнул его в бок концом острой палки.
– Пляши, бой, пляши, раз тебе приказано!
Дойл видел, что Барри не слышит и не чувствует музыки: он попытался двигать ногами, но результат оказался плачевным – ноги не слушались его, и каждое движение вызывало, по всей видимости, боль во всем теле. На штанах в паху расплылось мокрое пятно.
Сидевших за столом, в том числе и королевскую особу, все происходившее веселило необыкновенно. Принц Эдди готов был сам вскочить с кресла и пуститься в пляс. Епископ буквально зашелся от хохота и корчился, схватившись за бока.
Дойл перевел взгляд на Эйлин. Она сидела с белым как мел лицом, кусая губы, чтобы не расплакаться. Едва заметно покачав головой, Дойл дал понять Эйлин, что она не должна выказывать своих чувств.
Не в силах передвигать ногами, Барри упал на колени, хватая ртом воздух; в груди у него заклокотало, тонкая струйка розоватой жидкости появилась на губах. Разразившись хохотом, Александр махнул рукой – музыка тотчас оборвалась. Двое слуг подскочили к Барри и, подхватив его под руки, вывели из зала, словно старика-инвалида.
– Восхитительно! – хрипел Пиллфрок.
"Они хотели продемонстрировать, что они сделали с Барри, – с негодованием и яростью подумал Дойл. – Хотели показать нам, в какое беспомощное животное он превратился… Они не только накачали Барри эликсиром Вамберга, они влезли в его мозг, разрушив в нем то, что делало его человеком!"
Дойл готов был растерзать этих монстров на месте.
Александр Спаркс, хищно оскалясь, переводил взгляд с Эйлин на Дойла, явно наслаждаясь произведенным эффектом.
"Спарксу нравится чувствовать, что его боятся, – подумал Дойл. – Спаркс живет этим чувством, постоянно питая себя чужим страхом".
– Так на чем вы остановились, профессор? – сказал Александр.
– Ну да. Это была настоящая удача! Мы встретились вовремя. С моим новым другом мы отправились по свету, но теперь у нас была ясная цель, – продолжил Вамберг.
– Цель?
– Разумеется. Мы стремились войти в контакт с духами природных стихий в разных странах и на разных континентах. К нашему изумлению, мы обнаружили, что духи просто жаждут передать нам свои секреты. А среди этих секретов, доктор, есть такие, что просто дух захватывает: тайна самой Жизни, например! Духи готовы открыть эту тайну в обмен на услугу, которую мы могли бы оказать им.
Дойл молчал, пытаясь справиться с подступавшей волной ужаса. Судя по чудовищной сцене с Барри, которую им продемонстрировали, страшно было даже подумать о том, что они сотворили с его братом. И та же жуткая участь, вероятно, ожидает его и Эйлин.
– Дело в том, что над природной стихией когда-то царствовал единый дух. Могущественный Некто, почитаемый всеми примитивными народами. У него на протяжении веков было много различных имен. Сущность трагическая, никем не понятая в современном мире, жестоко и бессмысленно преследуемая религиозными фанатиками. Изгнанник, живущий в сумеречном пограничье между двумя мирами…
– Дьявол, – заключил Дойл.
– Ну да, христиане называют его именно так. Но вернемся к предложению природных духов: в обмен на свои бесценные секреты они просят помочь им вернуть в этот мир своего Великого Повелителя, дабы он занял трон, по праву ему принадлежащий. С этим предложением духи обратились именно к нам, потому что, как выяснилось, только люди способны совершить это. Ради блага и процветания человечества мы согласились на это, призвав на помощь нескольких своих друзей.
Разговор за столом стих: все ждали, какова будет реакция Дойл а. "Да они просто сумасшедшие! – подумал Дойл. – Все до единого. Безнадежно свихнулись раз и навсегда".
– Вы имеете в виду "обитающего у входа", – сказал Дойл.
– О да-а. У него множество, великое множество имен, – весело заверещал епископ.
Между тем принц Эдди, потянувшись за графином с вином, умудрился опрокинуть его. По белоснежной скатерти расползлось темно-красное пятно кларета. Принц пьяно захихикал. Александр Спаркс и доктор Гулль обменялись понимающими взглядами, и врач тотчас поднялся из-за стола.
– Его высочество выражает свое сожаление… – гнусаво пробубнил доктор Гулль. – Сегодня был очень тяжелый день, и принц удаляется в свои покои на отдых.
Принц Эдди протестующе замахал руками, однако Гулль прошептал ему что-то на ухо и с силой потянул его со стула. Стоя на заплетающихся ногах, принц продолжал сопротивляться. Он задел локтем спинку стула, и стул с грохотом опрокинулся на пол. Лицо Гулля покрылось багровыми пятнами; сидевшие за столом замерли.
– Спокойной ночи, ваше высочество, – нарочито громко произнес Александр Спаркс, нарушая звенящую тишину. – Желаем вам хорошо отдохнуть.
Принц съежился как от удара. Выражение покорности сменило глупую ухмылку на его лице, он что-то забормотал и безропотно повернулся к Гуллю, крепко державшему Эдди под руку. Доктор снова зашептал ему что-то на ухо; принц, пытаясь держаться ровно, неожиданно обратился к гостям:
– Благодарю всех… и спокойной ночи.
Вздох облегчения пронесся над столом, присутствующие попрощались с принцем, и его высочество с доктором Гуллем, подойдя к лестнице, начали осторожно, ступенька за ступенькой, подниматься наверх.
Дойл еще смотрел на принца, когда на стол перед ним положили объемистый пакет. Это была рукопись его книги.
– Можете представить мое удивление, доктор Дойл, когда ваш… труд попал к нам в издательство "Ратборн и сыновья", – глубоким грудным голосом заговорила леди Николсон.
"Да уж представляю", – с усмешкой подумал Дойл.
– Когда профессор Вамберг и мистер Грейвс – я хотела сказать, мистер Спаркс, – когда они познакомились с нами…
– Лет двенадцать тому назад, – перебил епископ. Его бесцеремонность так же мало понравилась леди Николсон, как и профессору Вамбергу.
– Благодарю вас, ваше преосвященство. Так вот, сэр Джон, генерал Драммонд и я уже давно занимались оккультизмом. Мы все убежденные единомышленники. С момента, когда профессор и мистер Спаркс присоединились к нам, мы полностью посвятили себя… нашему общему делу. Разумеется, все происходило в обстановке абсолютной секретности, и потому представьте наше изумление, когда этот… документ оказался на моем столе. Написанный молодым, никому не известным и никогда не публиковавшимся врачом, который, судя по всему, все эти годы буквально не спускал с нас глаз…
"Это досадное недоразумение! – хотел было брякнуть Дойл. – Добрую половину материала я почерпнул у Блаватской, а остальное интуитивно дописал сам". Однако что-то подсказывало ему, что сейчас необходим другой ответ.
– Естественно, мы давно хотели получить вразумительное объяснение, – промурлыкала леди Николсон, жестом указывая на рукопись.
Дойл понимающе кивнул, чувствуя на себе нетерпеливые взгляды присутствующих.
– Да, я догадываюсь, леди Николсон, – тоном лектора произнес он. – Но прежде позвольте мне сказать, что я искренне восхищен тем, что вам удалось сделать. Это просто невероятно. Потрясающе. Браво!
И Дойл сдержанно поклонился.
– Но как вы узнали о… нашей деятельности? – спросила леди Николсон.
– Нет никакого смысла притворяться, – спокойно проговорил Дойл, произнося вслух первое, что пришло ему на ум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58