После того, как я вытерлась насухо у себя в шатре, я спросила, где
был Вазкор и что он делал в бою. Я не знала, почему спросила. Ведь мне
было известно, что чего б я ему ни желала, оставаться целым или наоборот,
- пострадать он не мог. Он не прислал мне никакого известия, но, впрочем,
я этого от него и не ожидала.

Итак, огромная армия Белой Пустыни выступила против Ораша, Города
Пурпурной долины, и я думала, что после той стычки у озера будет немало
сражений. Но этого не случилось. Какой бы там дух ни воодушевлял их
явиться к нам с мечами, он умер вместе с трупами среди тлеющих палаток.
Мы добрались до него в полдень и ответили на огонь огнем. Среди лесов
насчитывалось десять деревень, охранявших городские поля. Их наряду со
всеми урожаями, садами, запасами строевого леса, масла и тканей подожгли и
полностью уничтожили, за исключением необходимых вещей, взятых армией для
себя. Селян, думаю, по большей части перебили, хотя некоторых я видела
после в лагере в роли бесплатных слуг или шлюх.
После того, как дым рассеялся, оставив на всем вонючий черный осадок,
армия расположилась вокруг склона на платформе и на насыпных дорогах,
ведущих в Ораш с юга и с севера. Несмотря на копоть, это был белый Город,
родственный по планировке любому собрату в пустыне. Из него не раздавалось
ни звука, ни сигнала. Наступили сумерки, и не зажглось никаких огней.
- По всей вероятности, берегут топливо, - предположил Мазлек.
Это было логичным, и в то же время темнота вызывала беспокойство.
Вокруг стен загорелись бивачные костры, двигались светильники; в небе
появилась ледяная луна, и между двумя этими сияниями белый Город стоял
безжизненным и слепым.

Утро после ночи, тревожимой множеством расхаживающих часовых. На этот
раз не шли ни на какой риск.
С первыми же лучами рассвета каждый час боевые трубы сил Вазкора
гремели свой вызов на бой, немножко напоминая мне часы в За. Из Ораша не
доносилось никакого ответа. Любопытно, что мы по природе своей боимся и
очень подозрительно относимся к затишью. Казалось, что в Ораше ждет
какая-то западня, и это помешало огромным таранам двинуться к его воротам,
а осадным башням подступить к его стенам.
Наступил вечер, наползая на восточную линию гор.
- Что решили делать? - спросила я Мазлека.
- У Вазкора сейчас трое человек из орашских деревень.
- Он допрашивает их о Городе? - меня это слегка позабавило. - Они
что-то знают?
- Похоже, он думает именно так, но они не скажут. Время от времени
слышны их вопли.
Я не испытывала никаких чувств к шлевакинам из деревень, равно как и
Мазлек, и все же мы оба выразили невысказанное взаимное отвращение к
бессмысленной жестокости Вазкора, потому что мы оба ненавидели его, но по
разным причинам.
- Я подумал насчет Ораша, - сказал Мазлек. - По-моему, он пуст.
- Да, - согласилась я. - Я тоже так думаю.
Той ночью не светила луна, и во тьме прокатился слух, что нашу атаку
следует начать сейчас.
Как не должны они были ожидать нас в снежные месяцы, так не должны бы
и ожидать, что мы станем проламывать им стены в темноте.
Проведена она была отлично, эта приглушенная подготовка, лошади
стояли неподвижно, воины безмолвствовали, смазанные машины плавно шли на
колесах. Первым стал звук, произведенный могучим остроконечным тараном,
устремившимся к северным воротам. После этого грома возникла самая
короткая пауза, полубессознательное ожидание ответа из Города. Однако
никакого ответа не было, никакого набатного колокола, никакого крика,
никакого града снарядов, потока огня. После паузы снова раздались звуки
боя и уже не прекращались. Я сидела на своем белом коне в некотором
отдалении. Он беспокоился и волновался из-за надетых на него доспехов. До
этого он ходил, стянутый очень легко, только мягкое седло да узда. А
теперь он нес на себе, как и его собратья - боевые скакуны, большой
железный нагрудник, набрюшник, а на спине - жесткую кожаную попону со
встроенным седлом. Наголовник с торчащим изо лба коротким рогом единорога
служил для защиты глаз и головы. Большинство боевых коней обучали
лягаться, кусаться и колоть этим металлическим рогом врага своего
всадника, но белый был этому не обучен и считал всю эту обузу совершенно
бесполезной. Он зло глядел на других скакунов и фыркал, говоря им, какие
они дураки, коль терпят человеческую наглость.
Ворота вдруг со страшным шумом разлетелись. В дымном свете факелов
воины хлынули толпой через брешь. Армейская кавалерия отряд за отрядом
подымалась галопом по насыпной дороге и устремлялась в разбитую пасть
Ораша. Я тронула коленями белого коня, подняла руку, делая знак Мазлеку и
его бойцам, и быстро поскакала за ними.
Через те ворота, значит, как в моем сне, хотя и не во главе и не в
безмолвии.
От широкой приворотной улицы тянулись к небу башни, крыши и террасы.
Было шумно и слишком светло.
Прошел, наверное, час, и тогда все стало еще громче и ярче. Ораш
наводнили солдаты, вбегающие в его передние и задние ворота. Многие
откололись от основного потока, чтобы разграбить и поджечь иной покинутый
дом или особняк. Поджоги вызывали бешеное веселье: большие теплые костры
горящих домов, расцвечивающие мир, подобно празднику. А затем мы достигли
площади, наша конная колонна с Вазкором во главе. Большое открытое место,
и наверху многоступенчатой лестницы - огромное величественное здание; его
ледянисто-белые колонны, казалось, плясали в отраженном пламени. На
лестнице стояла женщина, высокая, в белой мантии, с головой, заключенной в
дьявольскую маску, похожую на встреченные нами раньше. Было потрясением
увидеть ее там, внезапно, эту единственную жизнь - нереальную в пустом
городе.
Она пронзительно закричала на нас, и колонна остановилась. По ее
голосу я определила, что она очень стара, немного безумна, но не боится.
Среди всадников я увидела Вазкора, темного и высокого, на вороном коне,
глядящего на нее из-под черного железного шлема с колышущимися перьями.
- Ты, - обратилась она к нему. - Война-Смерть. Это Храм Города. Они
бежали перед тобой в Белханнор, но я не бежала, и за мною богиня. Ты
нарушил этикет прежней войны, шакал пустыни. Убирайся теперь назад, а не
то погибнешь.
Так значит, они эвакуировались - ответ - и разумный. Кампания Вазкора
была делом новым и опасным, сметающим и пожирающим все на своем пути. Но
эта старуха осталась. Она подняла руки, и в воздухе перед ней вспыхнул
огонь, а затем погас.
- Смотри, - визгливо прокричала она Вазкору. - У меня есть Сила. Я
уничтожу тебя. Убирайся назад, а не то ты умрешь.
Вазкор сделал легкое движение рукой; сперва я не увидела, но затем
заговорила тетива, и стрела вонзилась жрице-ведьме под левую грудь. Та
зашаталась и упала на лестницу, но все еще была жива. Она направила руку
на Вазкора и проскрежетала невнятную тираду, которую я не разобрала -
какое-то проклятие - а затем уронила голову на руку и лежала не двигаясь,
словно древняя свалившаяся птица на лестнице.
Ступеньки были очень широкими, и Вазкор пришпорил коня и въехал по
ним наверх, через ее пронзенное стрелой тело, и колонна последовала за
ним, а рядом с нами бежали случайно прибившиеся пехотинцы. В Храме должно
было храниться много ценных вещей, и, надо полагать, они не страшились
гнева этой богини, поскольку с ними была их собственная пробудившаяся
богиня.
Между колонн царил мрак. В узком темном коридоре внезапно раздался
разъяренный крик, а потом - натиск тел и кровь. Я выхватила меч и зарубила
воина в дьявольской маске сбоку от меня. Значит, они-таки остались здесь и
рвались защищать святилище, хотя их было немного. Я рубила и колола в
полумраке, а белый конь, никогда этому не обучавшийся, лягал и сек своим
смертельным лбом. Вскоре все закончилось, и пол усеяли мертвецы, павшие
среди догорающих факелов.
Я спрыгнула с коня и с минуту постояла в замешательстве похмелья
после боя. Бой-то закончился, однако в этот миг ко мне наконец пришел
страх. Не могу объяснить пугающего ощущения, что я должна идти дальше. Я
нагнулась и подняла ближайший факел, и стала пробираться через толпу
солдат, мертвецов и испуганных лошадей. Передо мной вырос дверной проем, а
за ним - пространство без окон, с мягким светом из каменной чаши на
подставке. А дальше почти в тени - огромная мраморная фигура богини Ораша.
Я подняла факел и увидела ее белое тело с облегающей белой юбкой, водопад
серебряных волос и, наконец, лицо. Но она была первой, увиденной мной на
юге, которая не носила маски. Это была не кошкоголовая Уастис.
Божественность этой была особой. Из моего горла вырвался звук, слабое
дурнотное кряканье. Факел выпал из моей руки, но в чаше пламя взметнулось,
и я не могла отвести глаз.
Над белым телом женщины было лицо Проклятой - лицо всего ужаса,
безобразия и отчаяния, мета ненависти. А я-то думала, что не видела прежде
зверя, похожего на дьявольские маски Ораша, существа, послужившего
образцом для этих масок; однако ж, я видела это существо, могла бы увидеть
в любой момент жизни своей, стоило мне только пожелать, - это было лицо,
которое Карраказ показал мне под Горой. Мое собственное лицо.
Шаги у меня за спиной. Я не могла обернуться, так как стояла на
коленях в святилище. Некоторое время никакого другого движения больше не
возникало, а затем рука хладнокровно и точно опустилась на мое плечо.
- Богиня, поклоняющаяся богине. Как удачно.
- Вазкор, - произнесла я, и даже имя его в этом месте и в этот миг
казалось каким-то своеобразным амулетом.
Он поднял меня и поставил на ноги, но я не могла стоять на них. Меня,
казалось, снедали стыд и отвращение.
- Держи себя в руках, - предупредил он меня.
Я чуть подняла голову, глядя на него. Железная фигура, закованные в
латы руки и ноги, кольчужные пластины на груди и на спине, шлем, маска,
металлические кисти.
- Каждый Город, - тихо произнесла я, - здесь и в пустыне, и на Краю
Моря - каждый поклоняется женщине. Нет никаких богов, именем которых
Вазкор мог бы назваться, только богини. - Не уверена, почему это открытие
явилось мне именно тогда. Я отвела взгляд от него и сказала: - Ораш, Ораш,
а не Эзланн - мой город.
Я повернулась и каким-то образом вышла оттуда. В коридоре, где все
еще умирали воины, ко мне поспешили Мазлек и Слор.
- Я ранена, - сказала я, - но не тяжело.
И когда я лежала в своем шатре за пределами города, я прошептала
стоявшему около меня на коленях Мазлеку:
- Есть ли предел тому, что ты сделаешь ради меня?
- Нет, - с силой сказал он. - Нет, богиня.
- Тогда сожги Ораш, - попросила я. - Сотри его с лица земли, уничтожь
его. Не оставь от него ничего.
Он на мгновение притих, а затем встал, прошептал мое имя и покинул
меня.
Я заснула, но во сне я услышала трубный зов, означающий тревогу.
Снаружи возникла большая суета, но я знала, что никакой враг на нас не
напал. А затем заснула еще более глубоким сном.
На рассвете я проснулась и вышла из шатра.
Ораш превратился в конце концов в черный Город. Выпотрошенный,
зияющий, проклятый. В лагере все еще царила суматоха - безумная и
неистовая из-за потерянных в огне богатств. Один из мелких пожаров,
рассудили они, распространился, и сжег город дотла. Грабителей погибло
немного, для этого слишком быстро подняли тревогу.
Мазлек не рассказывал мне о том, что сделал, и я с ним тоже об этом
не заговаривала. Вазкор, если он что-то и заподозрил, никак своих
подозрений не проявил. Призом этот город был небольшим. Его жестокое
уничтожение могло быть для Вазкора ценнее, чем стоящая у него в тылу
брошенная пустая скорлупа, которую мог захватить враг.
То, что я сделала, было глупым. Это не могло принести никакого
утешения, ибо я сожгла не собственное безобразие, а только его символ. И
все же...

6
От черного остова Ораша мы поехали на юг к Белханнору. Сюда скрылись
беглецы из Ораша, так сказала нам та жрица, оставив отражать нас только
храмовую стражу. Мы наткнулись на затвердевшие на морозе колом оставленные
в снегу их фургоны, но бегство их было быстрым. Единственные настигнутые
нами отставшие были трупами, брошенными там, где они рухнули.
Мы ехали поблизости от западной цепи гор и миновали тонкие
вытянувшиеся деревья. Снег в этом году лежал долго.
Я мало что помню в том утомительном походе. Казалось, я все время
мерзла, и меня постоянно слегка лихорадило, что приводило к коротким, но
странным галлюцинациям, так что я несколько раз видела Белханнор прежде,
чем мы действительно добрались до него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77