Райвис чуть было не расхохотался. Кэмрон Торнский либо бредит, либо сошел с ума, либо он просто безмозглый идеалист. Убить Изгарда! Да ведь к королю никого и на пушечный выстрел не подпустят! Ни у кого недостанет хитрости подобраться к нему настолько близко. И все же Райвис не засмеялся. Что-то остановило его, какие-то тени, мелькавшие в серых глазах Кэмрона.
— Но чем я могу помочь? Ведь ты сам сказал, что я всего лишь наемник. — Райвис хотел произнести это с легкой насмешкой, но в горле стоял ком, и в словах его послышалась горечь.
— Человек, который провел два года в Гэризоне и обучал военному искусству не только солдат Изгарда, но и верховных командующих его армии, нельзя считать просто наемником.
Слова Кэмрона пробудили в душе Райвиса целую бурю. Чтобы не дать темной злобе захлестнуть себя, он повернулся к Марселю. Банкиру пришлось-таки посмотреть прямо в глаза преданному им человеку. Марсель был испуган, возможно, ему было даже немного стыдно. Но Райвис не почувствовал удовлетворения. Банкир уже не интересовал его. Ему надо было только отвлечься на секунду, переждать вспышку неудержимой ярости.
Итак, Марсель раскрыл Кэмрону чужие секреты — он рассказал этому юнцу не только об их делах в Бей'Зелле, но и о том, чем Райвис занимался раньше. Банкир не был посвящен в соглашение, заключенное изверившимся во всем дворянином из Дрохо и человеком, которому предстояло стать королем. Марсель Вейлингский вообще находился в другой стране, когда договор был скреплен горячим воском, испепеляющими взглядами, пожатием сухих ладоней. Это касалось только их двоих и никого больше.
Два года Райвис работал на Изгарда в Гэризоне и последний год здесь, в Бей'Зелле. Целых три года он ежедневно вновь и вновь продавал себя. Один за другим, точно по списку, продавал гэризонскому королю свои таланты, все, чему научился на востоке, — пока тело его скиталось по странам и континентам, а мертвое сердце оставалось все в том же, в одном-единственном месте.
Конечно же, не впервые ему пришлось торговать своими знаниями, своим искусством. Вот уже семь лет, как он вернулся с востока. За этот срок находилось немало покупателей, готовых платить за безошибочную интуицию Райвиса из Бурано. В узком кругу посвященных его имя произносили с почтительным ужасом.
Райвису Буранскому не понадобилось и года, чтобы разделаться с армией Альвеха. Райвис перебил стражу во дворце Чайниз и выставил на посмешище шайку беспощадных убийц. А Малленгаро из Эндеза? Райвис был его советником четырнадцать месяцев, и этот герцог, который раньше только и знал, что отражать нападения, выиграл войну.
Райвис слизнул засохшую кровь со шрама на губе. Да уж, болтаться без дела ему не приходилось.
Каждое поручение обогащало его опыт. У восточных варваров были совсем иные, чем на западе, приемы ведения боя. Они не понимали, зачем нужны металлические доспехи, в которых воин заперт, точно птица в клетке. Они смеялись над западными рыцарями — слишком неповоротливыми и тяжеловесными, и недоумевали, почему те отдают предпочтение; обороне. Восточные люди считали, что главное на войне — тактика, храбрость солдат, бурный натиск. И рыцарский кодекс чести тоже был не для них. Они нападали при малейшей возможности и плевать хотели на все правила и условности. Они отдавали предпочтение пехоте — потому что легковооруженные солдаты могли быстро передвигаться. Они не барахтались, как в трясине, в пятисотлетних традициях, они решали, как поступить в данной, конкретной ситуации, — и немедленно приводили свое решение в действие.
Разумеется, на востоке тоже не знали ответы на все вопросы. За последние семь лет Райвис пришел к выводу, что в военной истории всех народов есть поучительные примеры, в каждой стране есть свое заслуживающее внимания оружие и другая техника — и секрет в том, чтобы выбрать самое лучшее. Соединив вместе восточную стратегию, мэйрибейнских лучников, вооруженных пиками солдат из северного Дрохо, истанианских всадников, можно создать единую, боеспособную, практически непобедимую армию.
Райвис пересек подвал и остановился рядом с Тессой. Пока они спорили, девушка самовольно налила себе еще берриака и теперь протянула ему чашку с остатками вина. Райвис был благодарен ей и за это. Он вдруг почувствовал, что устал. Эта встреча слишком затянулась.
Он поднес чашку к губам — и только тут заметил, что Тесса смотрит на него. О чем она думает, эта неизвестная, нездешняя женщина? Откуда она взялась? И что ей понадобилось здесь?
Золотистая жидкость, согретая ладонями Тессы, плескалась в чашке. Он попробовал берриак на вкус. Душистый, пятнадцатилетней выдержки ликер бросился в голову. Он напомнил Райвису все лучшее, что было в этой стране. Перед его мысленным взором, взором путника, незваным гостем проходящего по просторам Рейза, предстали дразнящие картины — виноградники, плодородные почвы, крутые известняковые утесы.
Райвис снова перевел взгляд на Кэмрона. Вполне возможно, виноград, из которого сделано это вино, выращен на виноградниках Берика Торнского. Всем известно, что у семьи Торнов есть обширные владения по склонам гор Ворс и Борел.
Видимо, о том же подумал и Кэмрон.
— Я в состоянии щедро оплатить твои услуги.
Райвис улыбнулся — крепкий дубовый ликер подействовал на него:
— Я не помощник убийце, Торн. Допустим, я и в самом деле помогал Изгарду набирать солдат, но он не посвящал меня в свои планы. Меня не касается, что он делает, куда направляется. Я не в силах помочь тебе. Я не располагаю никакими сведениями о короле и понятия не имею, как к нему подступиться.
— Ты лжешь. Ты провел с ним два года. Ты знаешь, как организована его охрана, и сам помогал обучать стражу. И не пытайся убедить меня, что ничего не знаешь об Изгарде Гэризонском, тогда... когда... — от волнения и гнева Кэмрон путался в словах, — ты тридцать шесть месяцев был у него на службе.
Райвис затаил дыхание. На долю секунды ему показалось, что Кэмрон собирается что-то добавить. Нечто такое, что осталось неизвестным даже Марселю, с его наблюдательным взглядом и загребущими руками банкира.
Нет, по крайней мере одна его тайна по-прежнему не раскрыта. Поэтому, а может, подействовал ликер, Райвис немного расслабился.
— Об убийстве и речи быть не может. Никому не удастся подойти достаточно близко к королю. Рядом с Изгардом всегда есть фанатики, которые добровольно заслонят его от стрелы и с радостью примут на себя удар направленного на него кинжала. Каждое подаваемое ему блюдо пробует сначала больше людей, чем на кухнях у других королей готовит еду. Его крепости и укрепления неприступны, гонцы преданы ему душой и телом.
Райвису вспомнилось, как однажды он помешал беседе Изгарда с королевским писцом.
— Меня беспокоят солдаты. На гонцов можно положиться, но за истанианцами и северянами нужно хорошенько присматривать.
Изгард глянул на него через плечо писца. Узоры. Пергамент на столе писца. Цвета узора — красный, синий, золотой — отразились в глазах короля.
— Твое дело — обучать солдат, Райвис, — ответил он тогда. — Мое дело — заставить их служить мне верой и правдой.
— Я не верю, что Изгарда невозможно победить. — Голос Кэмрона прервал воспоминания Райвиса.
— Победить? Разве я сказал, что его нельзя победить? Я сказал только, что убить его невозможно.
— Победить! Убить! Не играй словами, Райвис из Бурано. Я хочу свергнуть Изгарда с престола, я хочу видеть его мертвым.
— Не смешивай разные вещи, Торн. Одно дело разбить армию Изгарда здесь, в Рейзе, на чужой земле, другое — убить его самого в Гэризоне.
Кэмрон стукнул по стене кулаком. Зазвенела посуда на полках. Одна бутылка упала на пол и разбилась.
— Плевать мне, что ты думаешь. Не пройдет и года — Изгард будет гнить в аду.
На этот раз тон Кэмрона поразил Райвиса.
— Но почему, почему смерть Изгарда так важна для тебя?! — вскричал он.
Марсель выступил вперед:
— Райвис...
— Замолчи, банкир. Не тебе говорить об этом. — Глаза Кэмрона стали как два кусочка блестящего льда. В углу рта напряженно забилась жилка. — Вчера утром гонцы покинули бордель и направились в замок Бэсс. До темноты они прятались среди скал, а потом через печную трубу в гардеробной проникли внутрь. По-видимому, гонцов было меньше дюжины, но им удалось перерезать всю стражу — весь ночной дозор. Когда я наконец добрался до них, оказалось, что моего отца уже нет в живых.
Тесса охнула.
Райвис закрыл глаза. Он чувствовал боль Кэмрона, как свою собственную. Он знал, каково это — заставлять себя спокойно и разумно рассказывать о смерти любимого человека. Он знал, чего это стоит.
— Кэмрон, я...
Кэмрон прижался затылком к стене, стукнул себя кулаком по ноге:
— Не смей сочувствовать мне. Не говори, что жалеешь меня. Не смей думать об этом. Не смей даже чувствовать жалость.
Слова юноши больно задели Райвиса, хотя случалось ему выслушивать и нечто похуже. Однако он притворился, что и горе, и грубость Кэмрона одинаково безразличны ему, и с невозмутимым видом затянул потуже шнуровку на своей тунике.
— Вот, возьмите. — Оживленный голос Тессы странно прозвучал в тишине. Она протянула Кэмрону чашку берриака. — Выпейте, вам сразу полегчает.
Райвис заметил, каким взглядом посмотрел на девушку Кэмрон — как будто только что увидел ее. Глаза его сверкали, и, несмотря на тени под глазами и глубокие морщины на лбу, он выглядел в этот момент удивительно юным. Да и она тоже.
— Ты утверждаешь, что убийцы были гонцами Изгарда, но из чего это следует? — деловито спросил Райвис.
Кэмрон залпом выпил свой берриак и, не глядя на Тессу, протянул ей пустую чашку. Райвис почему-то с досадой отметил этот жест.
— Они не были одеты в цвета Изгарда, если ты это имеешь в виду, — ответил Кэмрон. — Но они знали, где находится гардеробная, и вообще свободно ориентировались в замке. У Изгарда же наверняка есть доступ к такого рода сведениям. Эту крепость построили его предки. Одно время она принадлежала самому королю Хирэку. Скорей всего в Вейзахе до сих пор хранятся планы здания.
Райвис кивнул. Это похоже на Изгарда — выжимать все, что возможно, из любого своего преимущества.
— Как выглядели эти люди?
— Как выглядели? — Кэмрон точно выплевывал слова. — Как животные. Животные. С оскаленными мордами, с горбами на спине... В них не было ничего человеческого.
Тесса бросила на Райвиса предостерегающий взгляд. Ей показалось, что не следует больше давить на Кэмрона. Но Райвис не обратил внимания на ее предупреждение.
— Я не делал из гонцов животных. Я объяснял им, как наилучшим образом использовать в бою свою смекалку и оружие, как побороть превосходящего силой противника. Учил обдумывать каждый свой шаг. — Он шагнул вперед. Осколки разбитой бутылки затрещали под сапогами. — Гонцы — лучшие солдаты Изгарда, отобранные в элитные подразделения за ловкость в обращении с оружием и преданность королю. Судя по твоему рассказу, на Берика Торнского напали вовсе не гонцы, а свора бешеных псов.
— А стали бы псы вскрывать грудную клетку убитого? — В голосе Кэмрона послышались истерические нотки. — Стали бы они оттягивать кожу, чтобы обнажить сердце?
Райвис прикусил губу. Такие штуки действительно практиковались в Гэризоне на протяжении многих веков. Он и сам заметил, что Изгард питает особое пристрастие к этому древнему и кровожадному обычаю. За два года в Вейзахе Райвис несколько раз видел трупы, разделанные таким способом — с целью предупреждения или угрозы. Он видел даже человека, который подвергся этой варварской операции и все же продолжал жить. Во всяком случае, сердце его еще билось. Изгард лучше любого другого властителя понимал, как важно запугать противника.
Райвис машинально провел рукой по груди — в том месте, где под кожей туники гулко колотилось сердце. Он пытался понять, есть ли хоть какой-то смысл в словах Кэмрона. Животные? Горстке злоумышленников — он сказал, их было меньше двенадцати — удалось перебить всю стражу? И потом — то, что произошло в борделе. Они разломали его оказавшуюся пустой постель. Никто из его учеников не стал бы терять время и крушить мебель среди бела дня во вражеском городе, рискуя в любой момент быть схваченным.
С каким дьяволом связался Изгард на этот раз?
— А ведь до того, как погиб ваш отец, вы думали покинуть Бей'Зелл? — задала Тесса не идущий к делу вопрос.
Райвис выругался себе под нос. Он уже не понимал, зачем ему вздумалось таскать за собой эту девчонку.
Кэмрон глубоко вздохнул и — впервые за всю эту встречу — ответил обычным своим голосом:
— Да, сегодня я собирался оставить город.
Тесса молча кивнула.
В комнате наступила мертвая тишина. До сих пор сжатые в кулаки руки Кэмрона бессильно повисли. Райвису захотелось подойти, положить руку на плечо юноши. Но он не сделал этого.
Первым заговорил Марсель:
— Я думаю, все мы знаем, почему был убит Берик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99