Мы будем пытаться объять необъятное. Надо искать, активно искать центр, источник противодействия, а найдя, уже тогда изучить и нейтрализовать его.
— Думаю, что это не исключает нашей работы по нейтрализации проявлений ЧВП в реальных фазах? Не можем же мы оставаться сторонними наблюдателями в случаях, подобных последнему? — интересуюсь я.
— Разумеется, нет! — с живостью отзывается Магистр. — Это также будет частью нашей работы. Хотя, конечно, это сильно осложнит ее. Но, с другой стороны, каждое соприкосновение с ЧВП будет обогащать нас информацией. Поэтому мы не только не должны пренебрегать такой работой, но необходимо стремиться к ней. Чем больше мы будем знать о нашем противнике, тем больше шансов победить его. Еще Мао Цзэдун сказал: “Только плавая, научишься плавать!”
Снова воцаряется молчание. Все мы перевариваем только что сказанное. Мы с Магистром курим, а Лена заваривает кофе. Что-то не дает мне покоя, что-то не было еще сказано. Лена разливает кофе по чашкам, я беру свою и гляжу поверх нее на Лену. А! Вот оно!
— Вот что мы упустили! Вопрос номер один: а что стоит за этим ЧВП? — При этих словах Магистр бросает на меня быстрый взгляд. — Силы природы как реакция на нашу деятельность или человек либо организация, подобная нашей? Ведь если это природные силы, тут подход будет один, а если люди — совсем другой!
Магистр молчит, а Лена, допив кофе, медленно, с расстановкой говорит:
— А что, если и то и другое? Что, если это люди, умело использующие в своих интересах законы природы?
— А в чем их интересы? — спрашиваю я.
— Вот в этом-то и есть вопрос вопросов, — подводит черту Магистр. — И ты, Андрэ, и ты, Элен, вы подняли самый важный вопрос. И если Элен окажется права, то мы имеем дело с наихудшим вариантом.
Магистр тяжело вздыхает и берет рюмку.
— Давайте на сегодня поставим точку.
— Вернее, многоточие, — поправляю я.
— Пусть будет многоточие, нам есть о чем подумать. Вот и подумайте до завтра, а завтра начнем работу. Работу без выходных и отпусков. — Подумав немного, он добавляет: — А что, у тебя есть еще какие-то соображения?
— Да так, есть одна идея, в порядке, так сказать, бреда. Требует обмозговывания.
— Вот-вот, обмозгуй ее сегодня на досуге, а пока давай выпьем.
Мы выпиваем, закусываем, допиваем кофе и, попрощавшись, расходимся.
Лена отправляется к себе, сославшись на усталость. Мне тоже хочется побыть одному и без помех все обдумать. Дома я выпиваю еще пару чашек кофе, рассеянно глядя в окно. Затем вызываю по линии доставки три бутылки пива и два пакетика соленых орешков и отправляюсь к озеру. Снова забираюсь на середину каменной гряды и усаживаюсь на облюбованный мною камень.
День клонится к вечеру. Солнце уже ясно обозначило дорожку на спокойной глади воды. Я сижу на камне, потягивая пиво, а перед глазами проходят картины аномальных фаз, которые я наблюдал по заданию Магистра.
Фазы эти были какие-то ирреальные. Фазы, населенные нежитью: какими-то монстрами, скелетами, упырями и еще Время знает чем. Фазы, где люди сражаются с нежитью. Фазы, где нежить победила людей и подчинила себе. Фазы, где, наоборот, люди покорили нежить. Что-то за всем этим есть, но что?
Вот более поздние времена. Элегантные медиумы вызывают духов, привидений, а те, в свою очередь, вмешиваются в дела людей и то служат медиумам, то, наоборот, подчиняют их себе. Это что?
А вот целая серия фаз, где жрецы, колдуны, шаманы и маги одним словом вызывают землетрясения, ливни, засухи. А вот фазы, где буквально все люди владеют телепортацией, телекинезом, левитацией и само Время знает, чем еще. Что это?
Когда я прогнал от себя эти видения, солнце уже садилось. Вызываю Лену. Вопреки моему ожиданию, она отвечает сразу.
— Лена, — спрашиваю я, — что ты имела в виду, когда сказала “с начала”? Разумеется, кроме того аспекта, который мы обсудили.
Лена удивленно молчит, потом спрашивает:
— Нет. Ничего я больше в виду не имела. А что тебе в голову пришло?
— Да так, есть тут одна мысль, я думал, что она и у тебя тоже на уме, хотел посоветоваться.
— А где ты сейчас? Приходи ко мне. Попьем чайку и поговорим.
Лена встречает меня по-домашнему. На ней коротенький перламутровый халатик, белые ажурные гольфы и туфельки из мягкой голубой кожи. Волосы прихвачены белой лентой. Чай уже Готов. Лена приглашает меня к столу.
— Прошу, Андрюшенька, побаловаться чайком. Кэт выдала мне свои секреты, так что — оцени.
И я оценил. Я пью чашку за чашкой прекрасный душистый чай с вареньем, медом и сдобным печеньем и разглядываю свою любимую. А Лена, поболтав немного на отвлеченные темы, умолкает и пьет чай, задумчиво глядя на голограмму Гелены Илек. Внезапно глаза ее оживляются, она подается вперед, словно хочет что-то сказать, но передумывает и, откинувшись в кресле, закинув ногу на ногу, покручивая ступней в голубой туфельке, спрашивает:
— Ну, дорогой, что ты там, на озере, надумал?
А я, глядя на ее красивую длинную ногу, ни о чем серьезном думать уже не могу.
— Забыл, — честно признаюсь я.
Лена смеется и перепархивает из кресла ко мне на колени. Ее теплые бедра обжигают мне ноги, а она, быстро освободив меня от рубашки, припадает ко мне в поцелуе. Через какое-то время мы с дивана перебираемся к камину и там продолжаем предаваться безумной страсти.
Когда мы отдыхаем в очередной раз, легко и нежно лаская друг друга, Лена зачем-то оживляет голограмму Гелены Илек. Я смотрю на движущийся прообраз своей подруги, расслабленно отдыхая в ее объятиях, и вдруг… Меня словно озаряет.
Медленно освобождаюсь из Лениных объятий и подхожу к компьютеру. Сев за пульт, я на какое-то время задумываюсь, приводя в порядок свои мысли и сосредоточиваясь. Лена, опершись на локоть, с любопытством за мной наблюдает.
Набираю код одной из аномальных фаз, затем задаю программу и включаю “искатель”. Через две-три минуты мерцающий дисплей оживает. Я вижу человека, сидящего у догорающего костра и беседующего с кем-то, смутно различимым в темноте. Этот некто имеет форму не то мешка, не то медведя. Добавляю яркости, и становится видно, что этот некто — облако, ежеминутно меняющее свои очертания как бы в такт своим словам.
— Баньши, — определяет Лена.
Прислушиваюсь к переводу. Разговор идет на бытовые темы. Я попал в фазу, где люди соседствуют и сотрудничают с нежитью.
Еще один код, набранный по памяти, короткий поиск, и перед нами предстает совсем другая картина. На лесной поляне три всадника мечут стрелы в чащу леса, откуда на них сверкают, переливаясь всеми цветами радуги, огни-глаза. Стрелы всадникам подает совершенно голый, если не считать короткого, до пояса, плаща, сплетенного из травы, человек с длинной рыжей бородой и волосами почти до лопаток. Перед тем как подать стрелу всаднику, человек что-то шепчет над ней и макает в сосуд, висящий у него на шее. Ясно. Здесь люди сражаются с нежитью.
Набираю еще один код.
В грязной, заваленной всяким околонаучным хламом “лаборатории” средневекового мага на полу возле очага начертана пентаграмма. Внутри нее светится огонь, меняющий свой цвет от желтого до синего и обратно. Неопрятно одетый маг с выражением страха на лице стоит посередине “лаборатории” и творит заклинания. А из огня в ответ слышится мерзкое, злорадное хихиканье.
Еще одно переключение, и я наблюдаю “ведьму”. Молодая, привлекательной внешности, абсолютно голая женщина варит “зелье” у себя в хижине. Варит она его своеобразно. Сидит за столом, подперев голову ладонями, и сосредоточенно смотрит на котел, кипящий над очагом. Развешенные по стене пучки трав и стоящие на полках горшки со снадобьями как бы сами по себе снимаются с места и отсыпают в котел нужную дозу. Время от времени мешалка, торчащая из котла, делает два-три взмаха, а в огонь под котлом прыгают поленья.
— Довольно, — слышу я голос Лены. — Что все это значит? Зачем ты вдруг ринулся наблюдать эти сцены? С чего это тебя потянуло на средневековую мистику?
— Посмотри, Лена, — отвечаю я, не оборачиваясь, — тебе не кажется, что вот это и есть Начало? Вся эта нежить, мистика и чертовщина. Вся эта левитация, телекинез и так далее. Не является ли все это проявлением ЧВП?
— Ах, вот оно что! А я-то, грешница, подумала, что ты упорно искал по всем фазам эту молоденькую колдунью. Живая ведьма тебя уже не устраивает.
Лена еще раз внимательно смотрит на дисплей, где ведьмочка успешно занимается телекинезом, потом хмыкает, встает и подходит к компьютеру.
— Да, впечатляет, только что ты скажешь на это?
Лена набирает код какой-то фазы и без “искателя” находит нужную сцену. В необычно обставленной комнате, скорее всего кухне, женщина, одетая в странный наряд, состоящий из разрозненных полос прозрачной и непрозрачной переливающейся ткани, что-то готовит в прозрачном сосуде, стоящем на чем-то вроде плиты. Как и ведьма, она манипулирует с кухонными принадлежностями, не вставая с места. Только в отличие от ведьмы женщина читает какой-то журнал, отрываясь от него время от времени. Повинуясь ее взгляду, в сосуд засыпаются специи, большая ложка помешивает содержимое.
— Ну?
— Что это?
— Это фаза биологической цивилизации. Как видишь, они тоже владеют телекинезом, и весьма успешно. Причем пользуются им в повседневном быту, а не только для приготовления адских зелий, как твоя ведьма. Так что, дорогой мой, наличие телекинеза, левитации — кстати, могу показать тебе и такую фазу, я в ней бывала и успешно левитировала, — так вот, это ничего не доказывает.
— Да, ты права. Это само по себе ничего не доказывает, но при наличии определенных условий доказывает все.
— Это каких же условий?
— При наличии в этой фазе других проявлений ЧВП. Надо бы дать Кэт задание проверить все эти фазы на наличие ЧВП.
— Ну, ты даешь! Ты думаешь, что ты говоришь? Ты предлагаешь проверять на наличие этого сатанинского ЧВП наиболее благополучные во всех отношениях фазы! Да над тобой весь Монастырь ухохочется в лежку!
— Может быть, Леночка, может быть. Но прими во внимание то, что мы практически ничего не знаем об этом ЧВП. Каковы у него методы, какие цели он преследует? Что, если твои любимые биофазы — это только промежуточный этап в его деятельности? Ты можешь точно предсказать, какое их ждет будущее?
Лена, не говоря ни слова, вновь тянется к компьютеру, но я, поняв свою оплошность, останавливаю ее.
— Стоп, стоп! Не надо доказательств, я просто опять забыл, где я нахожусь и каковы наши возможности. Но, Лена, речь не идет конкретно о биоцивилизациях и конкретно о телекинезе и левитации. Хотя это момент интересный. Я говорю о Начале. Том Начале, мысль о котором преследует меня весь день, с того момента, как ты сказала это слово. И только сейчас я понял, что это такое. Не знаю, как это объяснить с точки зрения хронофизики, но у меня создается впечатление, что во всех этих аномальных фазах существует возможность свободного или почти свободного перемещения из фазы в фазу. Во всяком случае, без колоссальных энергетических затрат и отнюдь не в виде матриц, а напрямую, в собственном теле.
Лена с сожалением смотрит на меня, словно на помешанного, а я продолжаю:
— Я вижу, ты не до конца понимаешь мою мысль. Вот, посмотри. — Я вызываю на дисплей характеристики тех аномальных фаз, коды которых вспоминаю. — Видишь, все они относятся к низкочастотным фазам. Более того, они близки по частотам, почти не отличаются по амплитуде, а по фазам, я имею в виду фазы, как характеристики, почти совпадают. Это — фазы-близнецы. Почему бы не предположить, что связь между ними гораздо проще, чем между такими, с которыми мы в основном имеем дело. Ведь нам весьма трудно проникать во все высокочастотные фазы, а в эти, низкочастотные, в особенности. Недаром Кэт называет их труднодоступной областью. Если наложить сюда графическую характеристику нуль-фазы, — я опять обращаюсь к пульту, и на дисплее поверх характеристик аномальных фаз накладывается яркая синусоида, резко отличающаяся от них по всем параметрам, — то обрати внимание, как велико расстояние между точками графика нашей фазы и этими. Зато как они все близки друг к другу!
Лена смотрит на меня все так же сочувственно.
— И эта мысль пришла тебе в голову, когда ты лежал в моих объятиях? Милый, ведь все это — только расстояние между кривыми на плоскостных графиках. Ты и сам прекрасно понимаешь, что на деле это гораздо сложнее.
Я перебиваю ее, опасаясь вновь потерять свою мысль:
— Пусть это примитив, пусть! Но, может быть, сейчас нам надо помыслить именно примитивно!
Лена молчит, а я пытаюсь привести последний аргумент:
— Эйнштейна, кажется, спросили, как делаются великие открытия? Знаешь, что он ответил?
Лена отрицательно мотает головой.
— Все знают, что это невозможно, что это чушь, ерунда. Находится невежда, который этого не знает, вот он и делает открытие.
Лена улыбается и еще раз внимательно смотрит на дисплей.
— Не знаю, не знаю… Ты говоришь так убежденно, что мне начинает казаться, что ты прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73