- Значит, мы вернулись к тому, с чего начали?
- Боюсь, что да.
Она пожала плечами.
- Мне тоже жаль, но, наверно, вы и не могли забыть так скоро. Вы ведь
выросли с этим. Тогда позвольте развеять вашу иллюзию, что вы сможете
вернуть меня в Сан-Франциско. Это невозможно. Наручники из четок и клетка
из чеснока могут удержать меня, но вы не сможете меня захватить. Я убью
вас вначале, хоть и восхищаюсь вами и мне страстно хочется показать вам
мир. Отбросьте остатки человечности, за которые вы цепляетесь, и приходите
ко мне. Насладитесь нашей властью.
Холод и ужас проникли глубоко в его тело, в кости. Ужас? Может быть,
просто неуверенность. В ее словах правда.
- Власть? Я кое-что понял, будучи копом, а вампирская жизнь это
подтвердила: власть всегда означает ответственность. И чем больше власть,
тем больше ответственность за использование ее.
Лейн фыркнула.
- Человеческое представление. Для нас нет ответственности, потому что
нет большей власти, которая могла бы наказать нас.
Ужас рос. Она говорит правду. Гаррет чувствовал свинцовую тяжесть.
Скоро, он опасался, поймет он, в чем ужас, но он не хочет этого. Она
права? Он должен забыть Лин и Гарри, Мэгги и Ната, забыть всех, кто ему
дорог, и смотреть на них только как на ходячие сосуды с кровью?
- И, конечно, у нас никакой ответственности перед людьми, - холодно
продолжала Лейн. - Они только пища. Мы на них охотимся. Должны. Такова
наша природа.
Слова ее остры, как нож, но, к его удивлению, нож не ударил. Скорее
перерезал неуверенность, освободил его. Он выпрямился, как тонущий,
который внезапно ощутил под ногами твердую почву.
- Вздор! Природа вампира - нуждаться в крови, предпочитать темноту и
спать на земле, и это все! Остальное мы выбираем сами: источник крови,
убивать или не убивать, получая ее, то, как мы используем свою власть. Я
новичок в этой жизни, но понимаю разницу между тем, что должен делать и
что могу. Поэтому на меня не подействуют никакие рассуждения о
предназначении и неконтролируемом поведении. - Голос его поднимался. С
усилием Гаррет заговорил тише, чтобы его не услышал весь город. - Вы
убиваете людей, потому что ненавидите их. Убиваете, потому что
наслаждаетесь этим. Я понимаю, почему вы это делаете, но это не означает,
что я вам позволю продолжать. И это вовсе не оправдывает убийства! Вы
убийца и должны ответить за это.
Глаза ее сверкнули.
- Вы приняли решение? Тогда скажите, а его вы как оправдаете? Что
дает вам право судить меня? Ваш значок?
Ужас взорвался в нем, как лед, как голодные судороги. Он хотел
повернуться и выбросить его.
- Нет, не значок. - Для них нет ответственности, сказала она, потому
что нет никого с большей властью, кто бы мог наказать... это принцип, по
которому живут подонки вроде Винка: убраться со всем, что прихватил, пока
не поймали. И, конечно, они считают, что их никогда не поймают. Но есть и
другой принцип, он действует в человеческом законе и может быть применен к
вампирам. Сознание присутствия этого принципа было с ним все время, как
только она упомянула о невозможности вернуть ее в Сан-Франциско. Он сделал
глубокий вдох и спокойно сказал: - Я вам ровня.
Она застыла.
- Жюри из одного?
Восстановить порядок нужно, обладая законной властью. Он откинулся на
перила, вцепился в них пальцами.
- Кроме меня, никого нет.
Лейн смотрела на него. Он избегал ее взгляда. Через мгновение она
отказалась от попытки поймать его взгляд и пожала плечами.
- Хорошо. И что же жюри говорит обо мне? Виновна?
Ему казалось, что он задыхается.
- Да.
- И каков же приговор?
Вопрос ошеломил его. Об этом он как-то не думал. Что он может
сделать? Заставить ее сделать анонимный вклад, чтобы компенсировать семьям
потери? Но это не удержит ее от новых убийств.
- Мне... нужно подумать.
- Бедняжка. - Она подошла и сделала вид, будто хочет погладить его по
щеке.
Но вместо этого схватила его за руки. Колено ударило его в пах.
Боль взорвалась в Гаррете. Мир исчез в голубой дымке, он упал,
корчась в судорогах боли.
Он чувствовал, как она шарит в его карманах, слышал звон ключей.
- Тупой мик, - прошипела она. - Мир мог бы быть твоим. Теперь я
выношу тебе приговор. Собственно я оказываю тебе милость, исполняю твое
желание. Ты умрешь, окончательно и бесповоротно.
Ее каблуки простучали по ступенькам и мостику.
Гаррет пытался встать, преследовать ее, но не мог даже подняться на
колени, он продолжал стонать и браниться. Сквозь парализующую боль
послышался звук мотора ZX. Он отдавался в голове. Если восстанавливать
справедливость, руководствуясь только собственными суждениями, неизбежно
придешь к ошибке и поражению... к ошибке и поражению... поражению...

3
Десятилетие спустя он смог подтянуться за перила; еще через несколько
лет боль уменьшилась настолько, что Гаррет смог идти. Гнев помогал, даже
направленный против самого себя. Тупой мик, верно. Женщина сильна. Когда
ты вобьешь это в свою тупую башку и перестанешь недооценивать ее, парень?
Дойдя до мостика, он остановился, чтобы перевести дыхание и отбросить
самообвинения. Бичевание не решит проблемы, а ее нужно решать немедленно.
С любым другим преследуемым он мог бы вызвать подкрепление и рассчитывать
на поддержку всех полицейских округа. Но не с нею. Это лишь без
необходимости подвергло бы опасности многие жизни. Он один должен
справиться с нею.
Но, может, они помогут ему найти ее.
Гаррет побежал, огибая парк, так чтобы выйти на Седьмую улицу, а
оттуда к городскому управлению. Он заметил, что ветер повернул на север, и
ощутил влагу. Пойдет снег?
Навстречу ему двигалась патрульная машина. Она остановилась. Мэгги
опустила окно.
- Гаррет, мимо несколько минут назад проехала какая-то девушка в
твоей машине. Когда через квартал я поняла, что это твоя машина, я
повернула за ней, но она исчезла.
- Это Лей... Мейда Байбер, дочь Энн Байбер. - Он сел на пассажирское
сидение. - Позвони Сью и попроси Ната поискать машину и женщину. Мне нужно
поговорить с ней.
Мэгги скептически осмотрела его.
- Она выглядит гораздо моложе Мейды Байбер.
- Ночью все кажутся молодыми. - Он быстро улыбнулся ей.
Мэгги нахмурилась.
- Но как у нее оказалась твоя машина?
Гаррет скривился. Рано или поздно придется дать какое-то объяснение.
- Выхватила ключи, когда мы сидели на ступеньках сцены.
Любопытный взгляд стал подозрительным.
- А что ты делал на острове Пионеров с женщиной, которая по возрасту
годится тебе в бабушки?
Он внутренне застонал. Только ревности ему сейчас не хватало.
- Она узнала, что она и есть моя бабушка... и не очень обрадовалась.
- Он взял в руки микрофон. - 206 Баумен. Попросите 303 поискать красный
датцун 1983 ZX, номер...
- Баумен 206, - прервала Сью, - номер машины 10-19.
Гаррет мигнул. Машина в полиции?
Прежде чем он мог спросить, Сью продолжила:
- 206, пожалуйста, поезжайте к школе. Кто-то пытается пробраться в
спортивный зал.
Мэгги скорчила гримасу.
- Даже в День благодарения люди не перестают причинять неприятности.
Они объехали вокруг школы, но никаких признаков вора не увидели. Все
двери и окна заперты. Через десять минут Мэгги отказалась от поисков, и
они поехали в участок, где Сью протянула Гаррету ключи.
- Женщина сунула голову в дверь и бросила мне ключи. Просила передать
вам, что ей жаль, что пришлось оставить вас. Она увидится с вами позже.
Холодок скользнул по спине Гаррета. За веселым тоном Сью слышались
слова Лейн, и в них звучала угроза.
Мэгги сказала:
- Похоже, она успокоилась.
Он мрачно улыбнулся.
- Да. - Успокоилась до точки замерзания. Женщина из льда и стали
планирует его убийство. Он попытался представить себе возможные методы.
Бросить в него чеснок и сломать ему шею, пока он пытается вздохнуть?
Выждать и напасть на него во сне?
Неважно. Шанса у нее не будет. Лейн в последний раз ушла от него. Он
отыщет ее, а пока ищет, придумает способ с нею справиться.
Запах крови женщин напомнил о голоде. Живот перехватило судорогами.
Он еще не ел сегодня. Нужно поесть до начала охоты.
Попрощавшись, он направился к своей машине.
Когда он подъехал к дому, на часах была полночь. Не выключая мотора,
он всмотрелся в окна, прежде чем открыть гараж. Он пуст. Его взгляд упал
на ящик с инструментами. Может в нем что-то стать оружием? Пистолет
бесполезен, если только пули не станут деревянными.
Дерево. Он посмотрел на поленницу у задней стены и на более мелкие
куски, оставленные на растопку после летней обрезки деревьев. В животе у
него перевернулось. Нет! Он отвернулся. Не это. Он поставил бы себя на
место судьи. К тому же это убийство. Должен быть другой ответ; может, даже
придется стать ее компаньоном, чтобы удержать ее.
Глухой звук и свист со стороны кустарника, отделявшего территорию
Элен от соседнего дома. Гаррет действовал с инстинктом и тренировкой
полицейского... повернулся и упал в одно и то же время. Но недостаточно
быстро. Боль взорвалась в правом плече. Он прислонился к двери гаража.
И увидел торчащую из плеча стрелу. Но тренировка продолжала
сказываться. Он перекатился под укрытие машины.
Тут он прижался к переднему бамперу и колесу и вытащил стрелу, скрипя
зубами от боли: стрела задела ключицу. В то же самое время он
прислушивался, стараясь определить, где Лейн. Конечно, нападала Лейн. Но
гул мотора заглушал все остальные звуки.
Стрела вышла вместе с потоком крови... и страхом. Она подтверждала
личность нападавшего. Среди грамот в гостиной Байберов несколько за
стрельбу из лука. Стрела также показывала, насколько он уязвим.
Металлическое острие было сорвано, древко грубо заострено ножом. В
сущности, с ужасом подумал Гаррет, это деревянный кол.
Он прижал пиджак к плечу, чтобы остановить кровь, и бросился к дверце
машины. Она защитит его. В ней он сможет уйти.
Снова резкий свист, машина осела. Гаррет выругался. Она прострелила
заднюю шину. Неважно: править он может, а шину можно сменить. Он протянул
руку к дверце.
На бетоне подъездной дороги застучали каблуки, приближаясь к машине.
Гаррет застыл. Как только дверь откроется, она поймет, что он собирается
делать. Можно ли прыгнуть в машину быстрее, чем она ее обойдет? Он облизал
губы. Надо попробовать.
Он снова потянулся к дверце.
- Не двигайся, любимый, - послышался шепот. - Замри.
К его ужасу, ее голос давил на него, как дневной свет. Он хотел
слушаться. Мрачно боролся он с этим желанием, пытался добраться до ручки
дверцы.
Каблуки ближе, она огибает машину сзади.
- Ты ослаб. Тебе больно, бедняжка. Ты хочешь свернуться и подождать,
пока боль утихнет.
Нет. Двигайся, тупой полицейский! Двигайся! Но тело, ослабевшее от
боли, потери крови и голода, не слушалось. Он всю волю вложил в попытку
поднять руку и взяться за дверцу, но рука не двигалась.
Из-за машины вышла Лейн. Лук у нее в руке, стрела наложена, тетива
натянута наполовину.
Могут ли двое играть в эту игру? Тяжело дыша от боли, плохо видя
из-за пара своего дыхания, он пристально смотрел на нее.
- Ты не хочешь стрелять в меня. - Он скорчился, стараясь уменьшить
цель, защитить грудь. Устремил на нее свою волю. - Положи лук и стрелы.
Положи.
Она продолжала натягивать тетиву.
- Хорошая попытка, но не подействует, любимый. У меня больше
практики. Теперь садись, - ворковала она. - Мне нужна хорошая цель, чтобы
все быстро кончилось.
Нет. Нет! мысленно кричал он. Тело его медленно, неохотно
распрямилось.
Она улыбнулась.
- Хороший мальчик.
Он отчаянно пытался отвести взгляд, пытался думать о боли,
рассердиться, но ничего не действовало. Она держала его, приколола
взглядом, как бабочку для коллекции.
Окно второго этажа открылось.
- Это вы, Гаррет? - послышался голос Элен.
Взгляд Лейн на мгновение сместился.
Свободен! Он бросился в сторону.
Снова прозвучала тетива, но на этот раз она опоздала. Стрела
ударилась о плиту на том месте, где он только что был.
- Гаррет? - Элен высунулась из окна.
Как тень, Лейн прыгнула в кусты.
- Гаррет, что происходит?
Он встал.
- Не выходите, внутри вы в безопасности.
Лейн уходила на восток. Забыв о боли в плече, Гаррет бросился на
слабеющий звук ее каблуков. Вампиры быстро залечивают раны, напомнил он
себе. Кровотечение прекратилось; боль тоже скоро исчезнет. Во всяком
случае ему некогда думать об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34